Ледяное сердце

Алина разговаривала по видеофону с подругой уже восемьдесят четыре минуты. Если бы Айс умел так глубоко анализировать свои чувства, то он бы сказал, что любит такие моменты. Резкий, высокий голос хозяйки можно было отфильтровать и хоть немного побыть в тишине. Нет, если бы хозяйка его позвала или даже посмотрела на него, то киборг, конечно, среагировал бы, послушно выполняя ее приказ, как того требовала программа. Но пока Алину разговор о новом парне Маришки и Катьке-стерве, купившей точно такое же платье, занимал намного больше, чем замерший рядом охранник. И его это полностью устраивало. Жаль, что хозяйка, хоть и любившая потрещать с подружками, все же не могла заниматься этим сутками с перерывами на еду и сон. Ну вот, закончился отдых: - Чао, Лизочка, - сладко проворковала Алина, а потом, отбросив видеофон, прошипела, - вот кошка драная. Айс! Ты где? Почему я должна надрываться? Почему тебя никогда нет, когда ты нужен? Ты что, бракованный? Выпалив это, девушка поднялась и направилась в гардеробную, уже оттуда раздался новый крик: - Это просто невозможно! Я просто Золушка! Нет, даже хуже, мне абсолютно нечего надеть! Правды в этом возгласе было процента на три, да и те приходились на самовнушение. Сам же киборг, если бы его спросили, мог сказать, что помещение мало того что переполнено, так и используется крайне нерационально, потому как аккуратной раскладки вещей стопками Алина не признавала. Уборщица тоже не особо заморачивалась классификацией и сортировкой бесконечных платьев, юбок, сарафанов, рубашек, жакетов, блузок и прочего, потому что большую часть времени, предназначенного для наведения порядка, занималась примеркой хозяйских вещей. Угрозы здоровью Алины это не несло, а одежду девушка не крала, потому Айс решил не сообщать хозяйке про происходящее. И тихонько злорадствовал, ну то есть, если киборги умели бы злорадствовать. А еще, если бы Алина узнала, то девушке бы не поздоровилось, а киборг, поколебавшись, признал, что этого ему бы не хотелось: уборщица никогда не кричала, да и голос у нее был не такой, как у хозяйки, мягче и ниже. Да и смотрела она на него с сочувствием: видимо, реакция киборгов и людей на Алину не так чтобы очень уж сильно различалась. С другой стороны, Айс всегда расценивал поведение с точки зрения рациональности, а потому вполне понимал девушку, не особо горящую желанием тратить усилия впустую. А проводить время за наведением здесь идеального порядка было неэффективно, потому что, выбирая свой образ на сегодня, Алина примеряла, а потом швыряла на пол минимально три, максимально двадцать шесть нарядов. Вот было бы что выбирать! На взгляд Айса, практически все они были непрактичны до ужаса: узкие юбки явно затрудняли движение, а уж о длиннющих каблуках и говорить нечего. И вообще, одежды у Алины было намного больше, чем было необходимо для обеспечения нормального функционирования организма. Правда, часть из нее, на взгляд киборга, вполне пригодная, не могла быть одета по таинственной причине, звучавшей, как: «Ну не могу же я надеть это старье!», ну или: «Такое платье уже было на Вере неделю назад!» Впрочем, так же непрактично одевались почти все девушки, с которыми контактировала Алина. С другой стороны, хозяйкин стилист тоже недалеко от них ушел, хотя к ХХ-особям отношения не имел. Шебуршание в гардеробной опять прервал крик: Алина каким-то образом умудрилась свалить вешалку и теперь возмущенно орала: - Да я погибнуть могла, она же тяжеленная! Ты же должен меня оберегать и защищать! Да, должен, и программа с этим утверждением была полностью солидарна. Вот только опасность хозяйке не грозила от слова «совсем», а уж о том, что она сама запретила ему заходить внутрь помещения, когда переодевается, и говорить нечего. Хотя о последнем можно и напомнить: - Был получен приказ от лица с правом управления о непересечении границ гардеробной во время смены вами одежды, - отрапортовал киборг, с большим трудом гася ехидную улыбку. - То есть я еще и виновата? – опешила Алина. - Ну, а кто вешалку свалил? – очень хотелось ответить Айсу, но программа таких экзерсисов не предусматривала. Но Алину уже возлежала на диванчике, со скорбным выражением лица. Прежде чем упасть туда, она успела маякнуть на коммы к горничным, а потому сейчас могла поведать, как она чудом смогла избегнуть гибели, благодарной аудитории. Айс на секунду перестал фильтровать звук и разобрал: - Я так испугалась, я думала, что у меня просто разорвется сердце! Оно и сейчас выскочить из груди готово! Киборг просканировал хозяйку и теперь мог с уверенностью сказать, что никаких сбоев сердечного ритма нет и близко. Но, наученный опытом, делиться с окружающими этой информацией не стал. К тому же Алина собиралась сегодня пробежаться по магазинам, а значит, ей очень скоро полегчает. Так и случилось, едва бросив взгляд на часы, хозяйка подскочила: - И почему никто не следит за временем! Я же опаздываю! И «опаздывала» она еще сорок три минуты, занятая макияжем и подбором шарфика в тон к сиреневому платью

***

Собеседники были достойны друг друга. Они были из тех людей, кого с детства учили принимать решения и отвечать за них. Всегда выглядеть солидно и внушительно. И каждым своим жестом, каждой интонацией голоса излучать уверенность и контроль над ситуацией. Их жизнь удалась, успешное обучение и природные способности принесли свои плоды. Сейчас их положению позавидовали бы девяносто девять из ста. По одному движению их пальца приходили в движение финансовые потоки и людские толпы. Ну а одним процентом шизиков, восторженных романтиков и дауншифтеров можно было пренебречь. Сейчас они находились наедине друг с другом. И разговаривали, почти не притворяясь. Каждый знал все примерные уловки собеседника, все средства и возможности, с помощь которых визави будет ставить задачу и решать ее. Они были нужны друг другу. Но ни одному из них не хотелось вкладываться в дело более чем на долю уже вложенных усилий. Если не будет результата - к чему старания? Поэтому каждый придерживался ранее избранной роли и стратегии. Предсказуемый партнер всегда более удобен. Но самому быть предсказуемым необязательно. Придержим же два-три козыря в рукаве. Наверняка пригодятся. Не сейчас, когда-нибудь потом. Если придется раскрывать козыри, значит, игра пошла на новый виток. Значит, придется ожидать ответного хода и продумывать следующий. Они знали это и не торопились. Комфортабельный частный дом, окруженный хвойным лесом. Целебный свежий воздух, голубое небо и чистая вода лесного озера. И никаких кровососущих насекомых. Возможно, что щебечущие в ветвях и шныряющие над домом птички были в памперсах. При таком вложении средств возможно все на свете. Людям, живущим на Нью-Манхэттене, повезло. За более чем сто лет освоения и терраформирования жители планеты умудрились сохранить несколько островков природы, не тронутых цивилизацией. Эти участки, конечно же, принадлежали народу. И, конечно же, народ с удовольствием распродал их в частные руки. Такой дом был необходим мистеру Мак-Кинси как воздух или солнечный свет. Только здесь он мог разговаривать с кем бы то ни было, не опасаясь шпионов и подслушивающих устройств. За этим строго следил специально обученный обслуживающий персонал, а также специально обученные киборги. А еще были и специально обученные собаки, так как персонал можно подкупить, а киборга перепрограммировать. Дэйлу Мак-Кинси было уже за пятьдесят, и он давно научился быть осторожным. Его собеседник, Кристофер Мэдисон, был лет на пятнадцать помоложе, но в остальном они и внутренне, и внешне походили друг на друга – выглядели дорого и презентабельно. Такие мелочи, как цвет глаз или тип лица собеседника, их не интересовали. Этих людей интересовали другие темы: деньги и политика. А именно, большие деньги и большая политика. Политика новой космической эры. Когда-то очень давно, на Старой Земле, люди жили вольно и просторно. Потом людей стало слишком много. Античная колонизация и крестовые походы на время отодвинули эту проблему. Немножко помогли чума, оспа и инквизиция. Но через несколько веков справиться с перенаселением Земли могли уже только мировые войны. Чуть менее двухсот лет назад новая война за ресурсы, продовольствие, воду, да просто за место под солнцем уже готова была разразиться и уничтожить человечество. Очередная колонизация, теперь уже космическая, разрешила и эту почти безвыходную ситуацию. Теперь проблема была в другом. Большинство ретивых космических Робинзонов почему-то и на новом месте жительства применяло старые политические ходы. И по отношению к ксеносам, и к своим же людям-соплеменникам. Иначе откуда бы взялись галактические конфликты? Впрочем, Дэйл Мак-Кинси и Кристофер Мэдисон сейчас говорили не об этом. Сейчас их больше интересовал некий совместный бизнес, который сулил много, очень много приятного и полезного. Их масштаб в данный момент определялся как континентальный. На подходе был планетарный. А потом – кто его знает? Сейчас, сегодня, оба были довольны. Тишина, комфорт, любимый коктейль и предвкушение большого успеха – вот он, рецепт счастья. Хотя бы на время. - Как там наша девочка? – спросил Мэдисон, сделав очередной глоток. - Отлично! Ей все больше нравится роль «звезды». Поклонники, цветы, фотосессии. Ее портреты по статистике на каждом двадцать четвертом биллборде. - Поклонники, говорите? А муж не ревнует? - Ха-ха! Представьте, нисколько. Этот милый наивный мальчик счастлив не меньше, чем она сама. Первое время она ужасно скучала, называла себя канарейкой в золотой клетке. Маленький дурачок сам подал нам идею приобщить его красавицу-жену к шоу-бизнесу. Мол, такой талант пропадает! - Дэйл, этот дурачок - ваш внучатый племянник! – с деланным возмущением воскликнул Мэдисон. – Признайтесь, он далеко не глуп, и идея была великолепной! - Да, Крис, да, я не спорю. Неглуп, оборотист. Но влюблен! Это страшный недостаток, поверьте мне. Он не желает видеть перспектив, а когда я начинаю говорить с ним о моих новых идеях, совсем не слушает! - Это скоро пройдет, Дэйл. Сколько лет они женаты? - Почти четыре года. - Подождите еще совсем немного! Скоро он сам начнет с гораздо большим интересом глядеть по сторонам и думать о перспективах. А мы… Мы можем ему немного помочь. Кандидаток – море! Только свистни – очередь выстроится. - Браво, Крис! Вы, как всегда, просто фонтанируете идеями! Чего стоила одна эта идея со сценическим псевдонимом для нашей крошки! - Но, действительно, нельзя не признать, что ее настоящее имя звучит слишком жестко для человеческого уха. Орра! То ли дело – «Уважаемая публика, встречайте – несравненная Орнелла!» Хотя… Кажется, на французском языке «ор» означает золото. Да. Эта девочка для нас – определенно золотая. - Бриллиантовая, Крис. Анобтаниевая! А всего-то немного белого шума и комплект стереонаушников в подарок к каждому проданному вирт-диску! – воскликнул Мак-Кинси, самодовольно улыбаясь. Звукорежиссеры и акустики, работающие с Орнеллой, были найдены именно им. - М-да, - задумчиво протянул Мэдисон. – Но не обижайтесь, Дэйл. Я думаю, она и без белого шума очаровала бы всю планету. Божественный, неземной голос. Богатство обертонов, диапазон, чувственность и чистота… Ах, Дэйл, будь я помоложе… - Очаровательная крошка, да. Но как всегда, не без проблем. С большой неохотой делает рекламные записи. Сейчас мы уже сделали несколько роликов по элитной продукции: ювелирные украшения, парфюм, флайеры класса «люкс». А вот масс-маркет пока никак не охвачен. - Я удивлен, Дэйл. Не будет же несравненная Орнелла рекламировать колготки и посуду! - Конечно, нет, Крис. А вот некоторые лекарства и продукты питания… Впрочем, это уже по вашей части. - Да-да, я уже сейчас могу кое-что интересное вам рассказать. Но простите, вы сказали – проблемы? - Так, по мелочи. Капризничает наша звезда. Крайне отрицательно относится к рекламе в целом и к своему участию в ней в частности. Только Барт, ее дорогой супруг, сумел ее уговорить на несколько роликов. И я не знаю, удастся ли нам продолжить в том же духе. Эти эрэйцы! Их пресловутые моральные принципы! Да ладно, решим и этот вопрос. Так что там про фармацевтическую лабораторию и лекарства, вы говорили, Крис, у вас есть что сообщить. Кристофер Мэдисон отставил на низкий столик на колесиках пустой стакан из-под коктейля, встал и прошелся вдоль открытой веранды, с наслаждением вдыхая свежий воздух, пахнущий хвоей и озоном. При этом виду него был крайне самодовольный. - Помещение для лаборатории почти готово. Я нашел отличного физика. Превосходного физиолога. Есть и ветеринар. С лаборантами и помощниками тоже нет проблем. Не хватает только фармацевта. Но и здесь есть пути решения. Послезавтра я лечу на Лиру. Там в центральном городском госпитале работает мой давний знакомый. Помните «дело о красных мухах»? Тогда молодой химик счастливо избежал уголовного наказания за изготовление наркотиков в промышленном масштабе. Присяжные сочли… В общем, что повторяться, я вижу, вы все прекрасно помните. - Помню, - кивнул Мак-Кинси. – И молодого химика, и его адвоката. А также стоимость услуг этого адвоката. Мэдисон небрежно махнул рукой, мол, что было, то прошло. Думать следует о настоящем. - Так вот, - продолжал он, - наш добрый знакомый с тех пор вел себя по-умному. Тише воды – ниже травы. Я тут навел справки. Сейчас он занимает скромный пост заведующего отделением лабораторной диагностики в том самом госпитале. И я собираюсь его навестить. Лично. Уверен, что он меня не забыл. - Что же, думаю, Крис, у вас все получится. А как там с … с материалом? - Отлично. Как раз сегодня я ожидаю прибытия груза. «Джамбалайя» должна прибыть в космопорт… - Мэдисон оглянулся назад, на стену веранды, украшенную голопроекцией красивых часов «под старину». – Уже прибыла. Итак, материал. Двадцать штук. Мои милые собачки буду изучены вдоль и поперек. Я разберу их на винтики, на атомы, но их секрет больше не будет для нас секретом. - Крис, вы все-таки рискуете. Информатор передал нам всю доступную ему информацию, но не гарантировал ее достоверность. - Мои аналитики считают иначе, - возразил Мэдисон. – К тому же… Риск – благородное дело, не правда ли? Мак-Кинси только пожал плечами. Дескать, я предупредил, дальше думай сам. Вслух он сказал совсем другое: - Двадцать? Вы сказали – двадцать? А мне одну не презентуете? - Зачем? Не замечал в вас любви к животным. - Да не для меня. Для Орнеллочки. Она скучает по своей родине, все время вспоминает свою домашнюю левретку и хотела бы иметь такую же снова. - Я подумаю. Ничего не обещаю, Дэйл. Мелодично пропел видеофон. Мэдисон принял вызов, но по старой привычке в присутствии свидетеля перешел в режим "телефона". - Да, Стэнтон, слушаю. До сих пор не приземлился? И что, - в голосе Мэдисона зазвенел металл. – Что вы хотите мне предложить? Узнать, в чем дело? Помилуйте, Стэнтон, это ваша работа, не моя. В следующий раз не звоните мне с докладом, если докладывать не готовы. Почему «Джамбалайя» еще не прибыла на Манхэттен? По какой причине? Если задерживается, то на сколько? Если не выходит на связь, то когда был последний сеанс? Где они в этот момент находились? Отследите, найдите, решите проблему, в конце концов! – Мэдисон не кричал и не ругался, но от его ровного вежливого голоса становилось жутковато. – Кто из нас начальник службы безопасности? Кто кого должен учить? Жду подробного ответа в течение двух часов. Мэдисон отключился и со злостью кинул видеофон в кресло. - Идиоты! – вскричал он. – Кругом одни идиоты! Хочешь сделать что-либо хорошо – сделай это сам! Вот почему, Дэйл, на Лиру я полечу сам. Лично. Но пока у меня есть еще два часа. Что там у нас по программе? - Бассейн, дорогой Крис. А потом – обед. - Отлично. Да, пока не забыл. Дэйл, насчет Орнеллы и ее принципов. Вы уже думали о… о какой-нибудь подстраховке? - Думал. Но давить на нее бесполезно. Вы же знаете – несколько слов, произнесенных этим волшебным серебряным голосом – и вы готовы для нее звезду с неба достать. Хотя… Надавить-то можно. Только НЕ на нее, понимаете? - Понимаю, - задумчиво произнес Мэдисон. – Еще как понимаю… Ох, где появляется женщина - там жди проблем...