Сердце волка

Гет
NC-17
В процессе
1421
автор
Momo Rika бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
планируется Макси, написано 335 страниц, 51 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1421 Нравится 681 Отзывы 452 В сборник Скачать

Часть 3.6

Настройки текста

***

ПАКАРА

      Пакара не была из тех, кто мог днями бездельничать на кровати. Потому, не долго думая, она решила встать с койки. Гаспар до последнего убеждал ее все же лечь, но сдался, в итоге довольная Пакара сидела рядом с его алхимической лабораторией и протирала склянки для снадобий, которые готовил лекарь. Он мало говорил, да и не надо, Пакару больше очаровывало то, что он делал. Травы и другие природные ингредиенты Гаспар перемалывал, мешал и бросал в котелок, что стоял на горелке. Пахло странно, но приятно. Следом переливал все это в агрегат из труб и горелок, и субстанция булькала и перемещалась по трубкам, а на выходе была прозрачной, бледного цвета, нежели изначально. Конечно, Гаспар контролировал весь процесс перегонки. Как он сказал, это называлось «эссенционирование». Такое Пакара даже на десятый раз не повторит!       Но эту атмосферу прервал некто, кто зашел в палатку, и у Пакары перехватило дыхание… Бран. Но ведь Гаспар говорил, что его не будет еще неделю! — А-а-а, Урбан, рад, с чем пожаловал? — сказал насмешливо лекарь.       Волк, до ужаса схожий с ее «мужем», поклонился Пакаре и улыбнулся старику. — Гаспар, ты как всегда сама гостеприимность! Даже воды не предложишь? — Ну почему же, предложу! Тебе какую, с ядом или с лекарством от запоров? — так же засмеялся Гаспар и подал руку волку.       Урбана, брата Брана, Пакара помнила еще с деревни. Он носил более тяжелое обмундирование, чем Бран, а вот лицом они были схожи как две капли воды.       Урбан залился смехом. — Отлично, тогда я, пожалуй, возьму твою знаменитую настойку. — Сейчас тратить мою настойку из бузины на тебя?! На твоих похоронах ее и открою, — фыркнул лекарь и вновь вернулся к работе, а Урбан обратил свое внимание на Пакару. — А вы, должно быть, Пакара?       Та прищурилась. — А вы, я так понимаю, Урбан?       Лицо, так похожее на ей ненавистного мужа, улыбнулось. У него было больше морщинок, чем у Брана. Но вот глаза — такие теплые, не горящие огнем. Его взгляд успокаивал и дарил покой. Да и в плечах он был больше, как и в весе. — Верно. Я ваш деверь и посол Брана. — Посол? — прищурилась она, быстро вспоминая значение этого слова. На ум быстро пришло, как в деревню приехал гонец и говорил что-то о После. — Верно, видишь ли, мой брат — странный волк. Он вспыльчив и горяч, при этом один из лучших разведчиков. Таковы особенности его волка. Он скрытен и напрямую в драку не идет, выжидает, но, если опасности нет, показывает пыл. Странно, верно? — улыбнулся он ей.       Пакара сидела молча и снова опустила глаза, продолжая работу. — Я знаю, что он поступил опрометчиво, но удивительно, что не поставил метку, как только привез тебя в деревню. — Удивительно! Да что за варварство? Кусаться! Пусть вы наполовину звери, но есть же в вас хоть что-то человеческое! — Есть… Но укус это… Даже не знаю. Как брачный браслет. — Да, вот только брачный браслет дается в день венчания, при свидетелях и с клятвами любви, а не причиняют боль! — прищурилась она и зашипела.       Но вместо Урбана ответил Гаспар: — Укус — это не просто метка, со своей слюной, что попадет в кровь, волк меняет твой запах, примешивая к нему свой. Тем самым дает другим волкам знак, что ты его пара. И перестраивает твое тело.       Пакара округлила глаза и посмотрела на Гаспара. — Что? Вы серьезно? Он заразу мне вносит? — Скорее лекарство, благодаря этой субстанции ты будешь быстрее лечиться и будешь восприимчива к лекарствам, что лечат и волков. —& Да, именно это я и хотел сказать, — насмешливо сказал Урбан. — И что сложно противостоять волку внутри, который всей душой мечтает завладеть своей парой.       Пакара округлыми глазами смотрела то на Урбана, то на Гаспара. — Послушайте себя, это звучит как… сказки, что рассказывают на ночь! Кто-то кого-то кусает, тот становится чудищем! — Но ведь сказки на чем-то основываются, верно? — заговорщически улыбнулся Урбан. — Хотя тебя понять могу. В твоих глазах все это выглядит более чем странно. Так и нам странно, как ты можешь не понимать, что такое пара для волка. — Я понимаю, ваши волки каким-то неведомым образом выбирают себе женщину, а ваша человеческая сторона ей подчиняется. — Верно, потому что, в отличие от людей, мы прислушиваемся к инстинктам, которые никогда не врут и спасают нам жизни. Почему же им не следовать? — А если инстинкт вам убить всех вокруг прикажет, вы будете слушаться? — Нет, пока. Если инстинкты об том кричат, когда ощущают опасность, значит среди доверенных мне, есть предатель, что желает мне зла. Инстинкт проявляет себя остро, главное правильно его трактовать. Я не знаю, что говорит инстинкт, когда волк находит свою пару, мечтаю когда-нибудь это узнать. Но, как говорил нам отец… — и на губах его медленно растянулась улыбка, — словно твое сердце не билось, и ты вдруг услышал его, ощутил, как оно проснулось. А все внутри воет идти на запах пары, и, когда ты ее видишь, будто весь мир вокруг гаснет, и ты видишь только ЕЕ. Это словно… Наваждение.       Она сжала губы и снова вернулась к работе. — При этом мнение девушки не учитывается. —Ну почему же… Не всегда. Например, мой отец маму из-под венца выкрал. И жили душа в душу почти двадцать пять лет. — Что?! Из-под венца? — Да, папа шел как-то через деревню. И увидел свадебную процессию через город. Эта была свадьба нашей мамы. Недолго думая, он устроил диверсию в лице небольшого пожара, хотя знал, что скоро пойдет дождь и все потушит. Но панику навел и в пылу тушения выкрал маму и привез в стаю. — с улыбкой пожал он плечами. — Это же ужасно! — воскликнула Пакара. Неужели в них нет и капли уважения к женщинам? Будто расходный материал! Она понимала, что и в деревне не лучше отношение, но никто настолько варварски не поступает. Она сглотнула, возможно, в этом она лицемерила. Волки силой уводят, а остальные манипулируют и вынуждают. Монета о двух концах, а жертвы одни — девушки. Думая об этом, Пакара испугалась, что, ежели и вернется, ее так же вынудят выйти замуж. Ее мать тоже не любила отца, но стерпелось, слюбилось… — О, как она была недовольна! Но по итогу она же выходила замуж по расчету, чтобы погасить долги своей обедневшей семьи. А так, была счастлива с мужем, что целовал землю, по которой она ходила.       Пакара хмурилась, слушая его. Откупились ей… Как и король их судьбы, ее и других «спасительниц», отдал на растерзание волкам, будто ответственность переложил. Сделал разменной монетой. — Рада за нее, — бесцветно ответила Пакара. Настроение у нее резко упало, хотелось, чтобы Урбан ушел, и она просто посидела со своими мыслями наедине. — Да, мама прожила хорошую жизнь. Вырастила нас с братом, но вот третьего сына не пережила. И она и он не перенесли тяжбы рождения. А наш отец не пережил ее кончину. Вот уже год как живем без них. Бран особенно по ним скучает. — А с вашим отцом что случилось? — холодно спросила Пакара, продолжая протирать склянки. — Ушел в лес волком, возможно, еще жив, но одичал, что и нас не узнает. Так часто бывает, когда пары волков умирают.       Пакара нахмурилась. — То есть, у вашего отца не хватило силы воли, что бы продолжить жить дальше, даже ради сыновей? Довольно эгоистично оставить вас и свой пост в стае. — Пакара тут же пожалела о сказанных словах. Возможно, это было слишком жестоко. С каких пор она стала такой язвой?       Но Урбан лишь усмехнулся. — Ему не было смысла в жизни без пары. Мы с Браном взрослые и в пору своих пар искать. А он… Оставил пост и жил для нашей матери. Ей хотелось снова ощутить счастье материнства, но ее тело не было к этому готово. А когда ты теряешь пару… Все кажется бессмысленным. И стая не нужна, ведь ее единственная цель — защитить пару и потомство. А его пара мертва, потомство уже упорхнуло из гнезда. Потому никто отца не смел осуждать. Он горевал, ох, как горевал. Из высокого и статного волка он осунулся и побледнел, стал тенью самого себя. Потому и поддался забвению. Может, если бы мы были меньше, он держался, пока не подрастем, — вздохнул он и как-то грустно улыбнулся. — Такова участь каждого волка и наказание. Жить и идти вперед ради своей семьи, быть частью стаи, чтобы в момент опасности она же защитила пару и детей. Собственно, стая для того и существует.       Пакара слушала его и не могла себе представить подобный мир. В ее мире люди перешагивали через смерть, и это считалось достижением. Идти дальше несмотря на смерть жен, детей, мужей, не опускать руки. Кто-то умирал постоянно и забывался так же быстро. Может, жизнь была такая, не давала времени на скорбь, не позволяла отступать, иначе сам можешь сыграть в ящик. Но у волков это было в порядке вещей. Уходить вслед за женами, не видя смысла в дальнейшей жизни. Звучит как финал песни или легенды. Да вот только в легендах, что ее мама рассказывала перед сном, всегда воин горевал над убитой возлюбленной. Но конец был всегда один — он брал свой меч, садился на коня и ехал дальше к подвигам, а о погибшей любимой и не вспоминал.       Сколько горевали по ее тете Ашине. День? Пакара обожала свою тетю и рыдала над ее смертью, горевала, пока мама не одернула ее: «Что ты плачешь да страдаешь! Нет ее, а у тебя работа есть по дому».       Пакара тогда удивилась, почему мама не плачет по родной сестре своего мужа, так легко и равнодушно относится к ее кончине, что нет больше доброй и отзывчивой тетушки. Любимой сестры, прекрасной ткачихи и душевной опоры ее семьи. Жизнь была такая… или люди так очерствели, что смерть близких волнует их так же, как и разбитый кувшин молока. — И так поступают… все волки? — Нет, но очень многие. У волка должен быть более сильный якорь, чем пара и потомство. Вот, например, наш король лишился своей пары во время Завоевания ведьмами Столицы. Но у Фалберта был маленький сын и целый народ, который нужно было вести за собой. У него не было роскоши забвения, и как он смог так долго продержаться, остается для всех загадкой. Говорят, он усыпил внутри себя волка, чтобы тот не горевал. Другие судачат, что железной рукой держит зверя. В любом случае, я этому рад, он смог договориться с вашим королем и подарить нам надежду. — Надежду? — Конечно! Теперь мы станем такими, как раньше! Сильными, у нас будет новое поколение, стая будет вновь состоять из пар, волки будут яростнее защищать границы и работать на благо стаи. Но главное, что каждый из нас сможет обрести счастье. — улыбка Урбана была такой теплой, а глаза лучились искренностью и надеждой. Ох, он и в правду верил в это и с такой благодатью говорил о будущем. И возлагал надежду на это будущее на… нее. И на Анес. Пакара даже прочувствовалась мыслями. Если пары так важны для волков, спасительницы и вправду как луч света в бурю. — Но почему мы? Неужели вы не можете взять в пару кого угодно, кто ответит вам взаимностью, а не силой забирать пар из деревни?       Урбан только открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Гаспар: — Судя по моим исследованиям, парой может стать лишь та, кто в себе имеет кровь волка, — не отрываясь от своих горелок, ответил он. — Иными словами, если в роду у девушки был волк, значит она может стать парой другому волку. Пусть и ее предок-волк не был парой человеку из ее рода. Может согрешил кто-то с одиночкой, может еще что. Знаю только про пару нашего беты. И ее случай меня натолкнул на такую теорию. Ее прадедушка в пятом поколении был волком. Якобы был один из немногих, кто помог в восстании, и потому его приобщили ко двору короля. Но родословную Лауры легко отследить. А вот например пара Джуно безродная. Она не знает даже свою мать. Я взял у нее кровь и провел опыт. Оказалось, что в ней больше, чем в Лауре, крови волка, по силе крови ее дедушка был волком, да и еще и сильным альфой.       Пакара сидела с широкий раскрыты глазами, слушая. Опыты? Хотя она не могла ожидать ничего иного от выпускника Бюргерсета. — У меня не могло быть волков в роду! — прищурилась Пакара. — Я знаю весь мой род от и до! — Нет, все же есть, — усмехнулся Гаспар и посмотрел на нее. — Пока это лишь теория, но ты упомянула о своем предке, что сбежал из Бюргерсета. Это удалось только одному подопытному. И он был результатом опытов по скрещиванию души волка и тела человека. Так что сила осталось прежней, но без внутренней личности волка.       Пакара ахнула. — Вы думаете, это мой предок?! — Убежусь в этом, когда возьму твою кровь на опыты, и точно скажу. Но на примере его феномена нас в Бюргерсете обучали схожести человеческого тела и волков. Он был единственным, кто выжил и стал еще сильнее. Так что в твоем роду есть волчья кровь, иначе бы волк Брана не признал тебя парой. Да и характер твой говорит о том же. Чем меньше в девушке волчьей крови, тем она смиреннее и больше похожа на обычных девушек из деревень. А что ты, что Нинлиль, что Лаура довольно вспыльчивы, напористы и резки. У Лауры сильное воспитание, а вот тебя и Нинлиль в высказываниях ничто не сдерживает. Как и ту же Сондру. А вот у Феклы волчьей крови очень мало, думаю, она уже десятое или пятнадцатое поколение. Как в ней еще не смылась вся сила — загадка.       Урбан и Пакара с удивлением смотрели на лекаря. Он буквально открыл им глаза. — Тогда это многое объясняет, — улыбнулся Урбан. — А ты говорил это Альфе? — Нет, пока я не проведу больше опытов, не могу утверждать, что моя теория верна. Возможно, это лишь совпадение, так как волки могут иметь детей с любой расой, а одиночек в момент расцвета нашей цивилизации было очень много, и они путешествовали по свету, совершая не очень благородные поступки по отношению к женщинам. Нинлиль, Сондра, Фекла были забраны в разное время и из разных деревень. И они же были самые дальние от столицы и близкие к границе бывших земель Волков. Поэтому все это может быть простое совпадение. Но вы с Луной были в деревне ближе к границе импов, где одиночки обитали меньше всего из-за такой же нелюбви к импам, да и тут постоянно было неспокойно. Потому если в тебе и в нашей Луне я найду силу Волчьей крови — моя теория окажется верна. — Это невероятно, Гаспар! Если это правда мы сможем находить девушек с волчье наследственностью и не собирать на смотрины тех, кто не нужен! — воспрял Урбан, и глаза его сияли даже ярче чем раньше.       А вот Пакару его слова напугали. — И что, вы будете резать и брать кровь у всех девушек в деревни?! Помилуйте! Деревенские и так девок прячут, чтоб на смотрины не затащили! — Нет, конечно, если теория верная, я найду более простой и быстрый способ отделить волков от условных овец, и тогда смотрины будут более продуктивны. — Или же забирать их в стаю и устраивать смотрины здесь! И приглашать волков из других стай! — зажегся Урбан, заставив Пакару напрячься. — Это пусть решает Король, на такое правитель добро не давал, так что пока я лишь хочу подтвердить теорию. — осадил его Гаспар. — Да, ты прав, но это будет потрясающе, если сможем такое воплотить! Каждый найдет себе пару! Да даже ты, Гаспар!       Лекарь фыркнул. — Ох, нет, моя пара — это врачевания и наука, остальное — отвлекает, так что избавь. А вот тебе бы не помешала женщина, что будет опускать тебя на землю, а то в своих воздушных замках скоро теряться будешь.       Урбан раскатисто засмеялся, запрокидывая голову. Его улыбка была теплой и заразительной, в отличии от его близнеца. Бран улыбался ехидно, будто смеялся не над чем-то, а над ней. Потому когда Бран широко улыбался, показывая зубы, как это делал сейчас Урбан, Пакара будто гейзер вскипала мгновенно. Ее что-то злило в нем, сама она не понимала что, может как раз это улыбочка.       «Почему моя пара не Урбан?» — вдруг подумала она, ее пугали его резкие заявление, но он был более обходителен и приятен чем Бран. И он был мечтателем, что больше всего подкупило Пакару. Какие бы мечты не были странные, он верил в них, он горел надеждой. Урбан не был фанатичен, или уперт в своей вере. Нет, он будто видел свет и шел к нему, протянув руки, лишь желая прикоснуться к божественному.       Это вдохновляло. Была ли такая же надежда у Пакары хоть когда-нибудь? А во что она в принципе верила? Надеялась? Что будет хороший урожай? Что сестры вырастут здоровыми и быстро выйдут замуж? Что сможет урвать хорошую ткань на рынке?       Все это казалось таким… мелким. Бессмысленным. У нее в жизни ничего не было. Не было цели, как у Урбана, ни настоящей надежды. Только мнимые желания ее тепличной жизни. Пусто. Неважно и даже оскорбительно по сравнению с надеждой Урбана на возрождение былого величия волков. И это величие не в возвращении столицы, а в возврате к прежнему мирному и процветающему укладу жизни.        Урбан показал Пакаре, как важна надежда, как меняется на глазах человек при одном упоминании его цели. У нее теперь есть. Надежда и цель. И Пакара будет идти к ней любыми путями, правдой и неправдой.       Домой, она должна попасть обратно домой. А как попадет, не позволит, что бы хоть кого-нибудь увели так же силой. Нет, она не будет настраивать против волков, напротив, скажет, что здесь не так плохо, что будет все прекрасно, возможно. Но девушки должны хотеть этого, а не силком тащить! У них должен быть выбор!       Вот ее цель и надежда.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.