Коцебу последнего Хранителя

      Маленькая чёрная медведица с белой грудкой вбежала в домик. Встряхнула мокрой шерстью - брызги разлетелись во все стороны. Но она не обратила внимания - в этом домике самое мокрое бельё высыхало мгновенно. К чудесам своего жилища косолапая давно привыкла.       Пользуясь тем, что Пип бродит где-то в лесу, она перекинулась прямо в прихожей. Не то, чтобы она стеснялась. Пип уже год как был её мужем и пять лет как добровольным помощником.       Девушку-оборотня звали Хелли. В человеческом облике она выглядела невысокой и стройной, но широкой в кости и фигуристой, у неё были длинные чёрные косы, очень смуглая, почти как у харадримки, кожа и яркие, тёмно-карие глаза. Она была дочерью племени беорнингов, притом принадлежала к роду самого Беора Старого - от него она унаследовала способность превращаться в медведицу. Все прочие беорнинги давно утратили эту способность - за редким исключением, вроде Пипа.       Впрочем, и сама Хелли была исключением. Женщины беорнингов не превращаются. Ибо медвежий облик - боевая ипостась. А зачем женщине воевать? Женщина должна сидеть дома и детей растить. И постепенно они утратили эту способность, как ненужную. Но в Хелли, видать, пробудилась древняя кровь, и однажды...       Ей было тринадцать лет, когда она попала в плен к оркам. Случалось, что они забегали в Лихолесье. Точнее, в Великий Зелёный Лес. В самую середину его, отданную беорнингам для проживания. Этот отряд ухитрился пробраться мимо всех эльфийских патрулей и окопаться в каком-то большом овраге. Они торчали там целую неделю, отлавливая неосторожных эльфов. Пути назад у них не было - второй раз им бы не дали пройти через лес, превратили бы в ежей. Или загрызли бы разъярённые медведи.       Вот и сидели орки в окружении враждебно настроенных существ, пока не обнаруженные, и проклинали тупость командира, решившего отличиться. На кой этот героизм, когда главная движущая сила - Саурон с его Назгулами - давно приказали долго жить? Сидели бы в Мордоре, питались крысами и понемногу мерились силами с другими орками. Так нет, припомнились ему былые времена, и потащил он своих подчинённых на верную погибель. Хоть вылезай теперь и голову под стрелы суй, всё одно крышка. Но звериный инстинкт упорно держал их внизу. Так бывает с волками, загнанными в круг, ограниченный красными флажками.       И однажды угораздило девчонку-беорнинга забрести слишком далеко в лес, почти на территорию Келеборна. Как водится, шла, собирала чернику, да проглядела овраг. А когда увидела, что из того оврага поднимается дым, и что дым этот не похож на туман, и несёт от него жареным мясом - было поздно. Зазевавшуюся Хелли сцапали мгновенно.       Орки не стали её убивать. Они не хотели, чтобы мясо пролежало слишком долго и утратило вкус. Конечно, с голодухи они бы и тухлятинку слопали, но сегодня им несказанно повезло: кроме Хелли, они поймали двоих эльфов. Одного из них они уже убили, и теперь на костре жарилось мясо, о происхождении которого догадаться было не сложно. Второй эльф был жив и взирал на происходящее с неприкрытым ужасом. Давно, ох, давно орки не были неизбежным злом, обычно их уничтожали на подходе к Зеленолесью. И никто не был готов к тому, что его поймают и разделают, как дичь.       Вот и Хелли, и парень по имени Меленгил не были готовы. Им обоим было страшно до икоты и ледяных мурашек.       А луна, как нарочно, была большой, яркой и круглой, как арбуз. И когда отчаяние Хелли достигло своего пика, и вслед за ним в душу хлынула обида пополам с яростью - как же так, её, маленькую, не пожившую ещё на свете, сейчас сожрут, как какого-нибудь оленя, она подняла глаза к луне, и...       Дальнейшее скрылось в тумане. Это потом её научили контролировать процесс превращения. А тогда ей было не до этого. Её скрутила мгновенная боль, она слышала треск - не то одежда рвалась, не то кости трещали, перестраиваясь, потом лопнули верёвки, не в силах удержать этот яростный комок меха и злобы.       Медведица от неожиданности показалась оркам огромной, хотя была самого обыкновенного размера даже не взрослого зверя, а подростка. Она успела порвать троих, прежде чем те схватились за оружие.       Тем временем, пользуясь всеобщей суматохой, освободился Меленгил. Это было несложно - верёвки у орков были невысокого качества, и он уже давно тёрся связанными руками о столб. Оставалось их дёрнуть в стороны, пока никто не видит, а потом развязать все остальные узлы. Он схватил орочий лук, брошенный кем-то из хозяев, и принялся посылать тяжёлые, неуклюжие стрелы в недавних пленителей, стараясь не попасть по медвежонку.       На шум прибежали патрулировавшие лес эльфы, и участь орков была решена. А для двоих невольных соратников это стало спасением - что они могли вдвоём сделать с двумя десятками орков? И без того на них не было живого места, а Хелли, вдобавок, долго не могла принять человеческий облик, и если бы не рассказ Мела...       В конце концов, за девочкой пришли встревоженные родственники. Забрав с собой перепуганного медвежонка, они пообещали отдать её шаману на обучение - во избежание инцидентов в будущем. Так у Хелли появился боевой брат и способность к оборотничеству...       Кстати, что-то давно к ней в гости не заходил Меленгил. Очень давно. Уже года два. И ведь не факт, что орков гоняет. Последние не сказать, чтобы очень часто забредали на территорию Зеленолесья. В Мории их гномы прижали к ногтю, из Мордора на север им почти нереально добраться. А здесь - самый север бывшего Лихолесья, та его часть, что когда-то оставалась последним эльфийским форпостом. И когда-то Хранитель Эльфийских Врат действительно был Хранителем. Теперь миссия Хелли носит чисто символический характер. Если не считать пары битв с гоблинами и орками, прорвавшимися-таки из Мории в поисках лучшей доли. Тогда ей действительно пришлось оправдывать звание Хранителя. Но получилось. Почти. Хелли, её медведи и случайно оказавшиеся в тот день на поляне эльфы сдерживали врагов сколько могли, пока Трандуил не привёл своих воинов. С тех пор Пип в медвежьем облике носит доспехи, и в подвале их хранится целый склад - ни разу не надёванных. И в сарае лежат разобранные колесницы для пони. Старались эльфийские кузнецы, старались, а так и не пригодилось. Орки кончились. Было юной Хранительнице всего-то семнадцать лет...       В окно постучалась птичка. Лесной голубь, на лапке которого было письмо. Как всегда. Уговорить птиц и зверей помочь ей для юной шаманки не составляло проблемы. - Очень способная девочка, - произнёс шаман, не без труда вернув Хелли человеческий облик, потом с не меньшим трудом выманив её из-под стола - одежду девчонка потеряла, превратившись в медведя, она порвалась буквально на лоскутки, оставив хозяйку голой. Но пока она бегала в шерсти, это было ещё не так заметно. - Очень способная, - повторил шаман. - Сила у тебя есть. Жаль, что в превращённом виде долго не перерастёшь медвежачий размер. Может потом, когда замуж выйдешь и детей родишь. Но у шаманок с этим проблемы - Сила пугает. И есть у неё оборотная, нехорошая сторона - шаманка может влюбиться... в эльфа, например. Как Андрет. И это трагедия, ибо эльф, оставшись с человеком, может утратить своё бессмертие, а уйдя от него, разобьёт сердце и себе, и любимому... или любимой, смотря какой эльф. Поэтому, будь осторожна. На первых порах я тебе помогу развиться, научу контролировать превращения, разговаривать с животными. А дальше - там уж как судьба сложится. - А какая судьба? - поинтересовалась Хелли, замотанная в плащ наподобие куколки насекомого. - Тебя могут избрать Хранителем Врат. Старому Хранителю недолго осталось, затем он передаст дом новому, а сам уйдёт на покой. Или, если нужно будет, сядет на трон страны Беорнингов. Впрочем, последнее тебе не грозит...       Хелли улыбнулась воспоминаниям. Пипа её Сила не испугала. С тех пор, как открылось, что он не простой медведь, а оборотень, и что у них с первого взгляда установлена крепкая ментальная связь, они вместе. Фактически, в домике живут два Хранителя, разве что один из них не владеет Силой.       Она осторожно развязала нитку, на которой крепилось письмо. Голубь прыгал по подоконнику, клевал крошки от пирога и терпеливо дожидался сигнала к действию.       Письмо было от Владыки Трандуила. Написанное, традиционно, эльфийскими рунами, на синдарине. Впрочем, этот язык Хранительница выучила в совершенстве.

      "Мы, Владыка Лихолесья (ох уж эта привычка! - подумала Хелли) сегодня вечером прибудем на Поляну Хранителя и задержимся до утренней зари. С Нами будет эскорт из десяти эльфов. Сегодняшнее ночное дежурство можешь отменить - будет серьёзный разговор. Трандуил Лихолесский".

      И как это понимать? Со времён той битвы Его Величество редко баловал своего Хранителя вниманием, а уж писем, предупреждающих о том, что он прибудет на поляну, вообще никогда не писал. Захотел - приехал, отдал приказ, и снова к своим королевским обязанностям. И вдруг такое. Никак, что-то действительно серьёзное произошло.       Ладно, до вечера ещё долго. Надо заранее приготовить высоким гостям спальню, наготовить плюшек... или нарезать салатов, смотря что окажется под рукой. И приодеться покрасивее - это перед Пипом можно бегать в крестьянском платье, а перед королём придётся соответствовать званию.       Голова ещё обдумывала, как она встретит королевский эскорт, а ноги несли к двери - Пип вернулся. Она мысленно послала сигнал голубку, и он вылетел в окно. В ответе Владыка не нуждался - ему достаточно будет получить обратно свою птицу.       Красивый он, Пип. Высоченный, широкоплечий, черноволосый и с серебряными глазами. Такой оттенок среди беорнингов большая редкость. У всех глаза тёмные.       Звать Пипа, скорее всего, вовсе не Пип. Он появился на Поляне в облике медведя и довольно успешно притворялся медведем. Лишь в том памятном бою явил свою вторую ипостась. И охранял, берёг маленькую Хранительницу. А потом решился принять свой истинный облик уже осознанно. И остался уже навсегда. А там и свадьбу сыграли. А вот откликался по-прежнему на имя Пип. Не хотелось ему прошлое вспоминать, там, в прошлом, было много ужаса и боли...       Но в племени беорнингов никто ничего не знал. Рассказывали, что однажды маленький мальчик ушёл в лес и потерялся с концами. Что с ним было, какие беды стряслись, отчего парень забыл имя и застрял в облике косолапого? Только он и мог сказать, но - не хотел. Или не помнил.       Как бы там ни было, Пип оказался великолепным помощником для Хранительницы. Умный, надёжный, ответственный. Теперь даже если всё валилось у Хелли из рук, она знала, что всё равно всё наладится - Пип не подведёт.       На то он и муж, и вообще мужчина.       Но на этот раз парень излучал тревогу. Его глаза потемнели, и без того белая кожа выцвела до оттенка извести. - Хелли, - хрипловато произнёс он. - Цветок... он покраснел!       Конечно, Хелли тут же бросила всё и вылетела из домика.       Цветок она нашла случайно. Однажды на поляну заскочил кот. Белый, пушистый и очень красивый. Кому принадлежал зверь - узнать не удалось, поймать его тоже не вышло. Позже ей рассказали, что этот кот - воплощённая судьба. Ловить его бесполезно, но если за ним пойти, то может случиться что-то очень хорошее.       Кот привёл её к краю поляны, где сплошным сиреневым ковром цвели фиалки, долго кувыркался в них, мурлыкал и словно бы улыбался. А потом исчез, так же внезапно, как и появился. А Хелли замерла, очарованная: прямо посреди фиолетового ковра рос крупный цветок, похожий на колокольчик или тюльпан, и чуть заметно светился... Сколько позже не пыталась Хелли найти кота - не получалось. Зверь приходил сам, когда хотел, иногда позволял себя гладить, или бегал наперегонки с ней, когда она становилась медведицей.*       Цветок так же рос на прежнем месте - когда поляну заносило снегом, засыпало осенними листьями или затапливало талой водой. Он ни разу не облетел - всё так же светился, чуть покачиваясь от ветра, а в темноте становился ярким, как северное сияние далеко на севере Эриадора. Но чаще всего его сияние было спокойным - синим, зелёным, фиолетовым или золотым. Тревожный красный или пурпурный цвет возникал, когда к поляне подбирались орки или уцелевшие пауки - всех тварей эльфам извести не удалось, и время от времени они доставляли им немало хлопот.       Пип не ошибся и не солгал. Цветок и впрямь был красным. При дневном свете это было не так заметно, но оттенок был не оранжевым и не розовым - именно алым, недобрым и тревожным. Кто-то пытался пробраться на поляну - и не мог. Волшебная Поляна Хранителя держала оборону. - Пип, принеси трандуилов подарок, - попросила Хелли. - А я пойду разведаю, кого принесло... - Ты только осторожнее, - напутствовал оборотень. - Не дай Эру, их там толпа...       Но это были не орки. И не пауки. Это был Меленгил. Он стоял, растерянно трогая ворота, и тут же отдёргивал руку. Как будто что-то обжигало его. Впрочем, так и было. Поодиночке тёмные существа могли только шпионить за поляной и его обитателями, и лишь толпой они могли попытаться проникнуть на неё.       Но ведь это же был Меленгил! Эльф! Боевой брат! Какое из него тёмное создание? Теперь, когда нет Саурона, способного переманивать во тьму даже эльфов, это просто невозможно! И тем не менее, поляна отказывалась пропустить его.       Хелли открыла ворота и вышла. Она не знала, что сказать. Не могла же Поляна ошибиться. Меленгил тоже больше не пытался прикоснуться к воротам, а просто стоял, улыбаясь печально и виновато. - Мел. С тобой всё в порядке? - спросила Хелли. - Вроде да, - отозвался эльф.       "А глаза бегают! У такого прямодушного создания, а эльфы, при всей их необычности, абсолютно честны и прямодушны, - у эльфа бегают глаза? Как у вора, которого одолело похмелье, и он вынужден вместо золота воровать бутылки в трактире. Что-то тут не так!" - Тогда почему ты не можешь пройти на поляну? - напрямую задала она новый вопрос. - Эээ... не знаю. Раньше же проходил. Может, это из-за паука? - Какого паука? - Ну, забежал один к самому замку Лесного Владыки. Я ему лапы мечом отрубил, пока ребята в него стрелы метали. И весь в его крови перемазался. - Почему мечом? - удивилась Хелли. - Я лук сломал, - объяснил эльф. - Свалился с дерева и сломал.       "Только ли в пауке дело? Если бы в нём, то поляна бы не пропускала добрую половину тех эльфов, что временами появлялись на ней. И уж точно не пропускала бы Владыку Трандуила, у которого в былые времена руки от тёмной крови не просыхали. Врёт Мел, или не договаривает..." - Хелли, я, это... хотел тебя на свадьбу пригласить. Влюбился я, - неловко произнёс парень. - Ух ты, что, правда? - просияла Хелли. - По-здра-вля-ю! - закричала она и повисла на его шее. - Обязательно приду! - Ты настоящий друг, - эльф стиснул боевую сестру в объятиях. - Ну, я пойду, всё равно поляна меня не пропускает. А ты ко мне заглядывай! Как свадьба будет, дам знать! Пока, солнышко. - Пока, - широко (и с тайным облегчением) улыбнулась Хранительница. Объятия Мела были ей чем-то неприятны. Что же творится-то? Надо как-нибудь проследить за братом. Вдруг ему в невесты кто-нибудь нехороший попался и испортил парня? А может ли ошибиться интуиция Хранителя? - задала она себе вопрос и не нашла ответа.       Пип ждал её на фиалковом поле. Цветок был накрыт сверху хрустальным домиком. Эту драгоценную игрушку подарил ей Трандуил в память о битве. Эльфийский мастер просто скопировал её домик и создал что-то вроде пустотелого ящика с дырками. Да ещё и зачаровал. Зачем Хранителю этот кукольный дом, никто не объяснил, возможно у короля проскочила мысль: мол, раз Хелли девочка, то наверняка играет в куклы. А получилась защита для цветка: домик прекрасно защищал его от холодных ветров, дождей и снега, а для недобрых глаз делал просто невидимым. Последнее, правда, исходило из уст мастера, и проверить на практике это ни разу не удалось. Кстати, надо будет это свойство на Меле испытать. Залезет на какое-нибудь дерево, посмотрит своим эльфийским взором и скажет: виден ли цветок... - Этот... ушёл? - спросил Пип, кривясь: похоже, Мел вызывал у него такие же смутно неприятные чувства, как у Хелли. - Ушёл, - кивнула девушка. - Фух, - облегчённо выдохнул парень. - Какой-то он... скользкий. Вроде, с виду эльф, а внутри... брр. - Ты ведь с ним не встречался ни разу... - Зато запах ощущаю. Вроде, приятный, а вроде поганый, как будто с гнильцой. Он не первый раз пытается на поляну пройти. Но я тогда не понимал, что это он, и на цветок внимания не обращал. Думал, стоит эльф, забор ковыряет, может, скучно ему, и он не знает чем заняться? Говоришь, брат твой? Будь осторожнее с таким братом.       Пришлось пообещать. Тем более, звериный нюх беорнинга никогда не ошибается.       Утро оставило неприятный осадок, на душе у Хелли было сумрачно. Она попыталась заглушить тоску работой. Но даже повседневная работа Хранителя не стёрла до конца гадкие сомнения. Терять брата ей не хотелось, и она молила валар, чтобы все эти сигналы об изменении Мела в плохую сторону оказались ошибочными.       А ближе к вечеру кто-то позвонил в колокольчик.       Владыка Трандуил прибыл, как обещал, и поляна его пропустила. Душа и мысли эльда были чисты, впрочем, как и у его свиты, и Хелли второй раз за день выдохнула с облегчением.