Неслучайные встречи в Париже

Проснулись они оба разбитыми и полными мыслей. Сегодняшний день предполагал еще больше проблем. Под окнами было еще больше журналистов. - Мы справимся – Сказал Хэнк, подходя к окну, и обнимая Джоанну. - Я знаю, знаю. - Отвезу тебя на работу, потом вернусь в клинику, наверное, уволят. - Пусть только попробуют! – угрожающе произнесла Джоанна, - я еще раз все СМИ подниму! - Обожаю, когда ты такая воинственная – Хэнк поцеловал ее сначала нежно, а потом страстно. - Надо идти, не успеем. – шепнула Джоанна, глядя на часы. - Еще как успеем – заключил Хэнк и даже не дал ей опомниться. Через полчаса они прорвались сквозь толпу журналистов и поехали на работу. Джоанна улыбалась, ей казалось, что ни смогут победить этот мир. Следом ехала машина с журналистами. Они доехали до работы Джоанны. - Покоя от них какое-то время не будет. – сказал Хэнк и поцеловал ее. Где-то рядом неприятно ослепила вспышка. - Отстанут. – Джоанна хотела выйти уже из машины, но Хэнк вдруг взял ее за руку. - Я люблю тебя. Она поцеловала его снова и тихо произнесла. - Я тебя тоже. Может, не пойдем на работу? – Она улыбалась и была на опасно близком расстоянии. - Дома надо было соглашаться – сказал Хэнк, теперь иди и твори историю экономики, а я пойду разбираться с животными, но вот вечером.. - Вечером. – последовал еще один поцелуй и Джоанна выскользнула из машины. Фото их поцелуя через стекло машины на следующий день украшало все издания Техаса. Джоанна зашла к Джону. - Это бомба, Джоанна! Мне звонили из всемирной федерации спорта! Мексиканцев проверяют на подлог! – глаза Джона блестели. – Твой парень пошел против системы! Мы размажем их по стенке! – Джон воинственно поднял руку. - Или они нас, у нас под окнами миллион журналюг. - Не обращай внимания, завтра они переключатся на что-то еще. А сегодня Хэнк – герой! Спаситель лошадей! Символ честного Техаса! Джоанна улыбнулась и пошла на свое рабочее место. Было много дел, но мысли опять куда-то ушли. Что-то внутри ныло. Она решила набрать Хэнка, но номер не отвечал. «Наверно на операции» – подумала Джоанна. Мелли тоже не подходила к телефону, после обеда, она заставила себя работать. И переделала кучу дел. Хэнк не звонил. Она решила пораньше поехать домой и успеть приготовить ужин, вечер обещал быть страстным. Она улыбнулась, попрощалась с ребятами и ушла. Дома никого не было, Джоанна приняла душ, и спустилась вниз заваривать чай. Тут зазвонил телефон. *** Самое страшное, что может произойти с человеком, происходит именно тогда, когда он этого не ожидает, внезапно. Выбирая случай, холодные пальцы судьбы, проникая внутрь, могут лишить вас радости. Вот так, в один момент, жизнь забирает самое дорогое, что у вас есть. И нигде не написано, нигде не рассказано, как жить дальше, вот в тот промежуток между вдохом и выдохом, когда на вдохе ты еще был счастлив, а на выдохе тебя лишили радости навсегда. Почему же мы продолжаем дышать? *** - Алло? – Джоанна выбирала коробку с чаем. - Мисс Маккормик? - Да, это я. - Это сержант Медис. – официальный голос рапортовал в трубку. В сердце Джоанны уже закралось что-то неприятное от этого голоса. - Я вас слушаю. - Сегодня в 17.08 на 6 улице было обнаружено тело мужчины. По документам он значится как Хэнк Браун. *** Бывают моменты, когда ты действительно слышишь, как сердце стучит в ушах. И отдается в темечке. Удар глухой - Удар звонкий - Удар глухой- Удар звонкий. Потом неизбежно легкие перестают принимать воздух. От нехватки кислорода плывет зрение. Удар глухой - Удар звонкий- Удар глухой- Удар звонкий. – Свист легких. Удар глухой - Удар звонкий - Удар глухой- Удар звонкий – Свист легких. И мы погружаемся во тьму. *** - Джоанна! – в двери вбежал Джон и подхватил ее на лету - ДЖОАННА! – он кричал, а по щекам его катились слезы. – ТЫ меня СЛЫШИШЬ?! Джоанна! «Она не могла сфокусироваться. Что тут делает Джон? Где я ?» - на долю секунды реальность начала покидать ее. - Джоанна, в Post звонили из полиции, как только ты уехала – из глаз Джона бежали слезы, - Джоанна, мне так жаль, Джоанна! – он прижал ее к себе со всей силы. – Джоанна. Вдруг мир стал резким, лицо Джона неприятно сминалось, когда он моргал, деревянный потолок каждой щепкой был направлен на нее, и казалось, вот-вот упадет. Адреналин выстрел в сердце, она сделала глубокий вдох, он прошел по всему телу, разнося кислород и ужас, и тогда она закричала. - Нет! Пожалуйста! – ногти с силой впились в деревянные стены, по рукам побежала кровь, но болели не руки, кровоточило что-то внутри и с такой неистовой силой, что казалось, что каждый следующий вдох будет последним. Даже дышать было невыносимо. – Джон подхватил ее сзади и начал оттягивать от стены, она с размахом врезала ему по лицу и начала вырываться, воздух, не хватало воздуха, но вдруг снова адреналин давал импульс, спазм проходил, и легкие раскрывались, и она кричала нечеловеческим голосом. - Нет, пожалуйста, нет! – Слезы затопили лицо. В дом вбежала соседка Марта, увидев новости, она рванула к соседям, увидев, как Джон борется с Джоанной, она рванула к телефону и набрала номер Малкольма Маккормика, с которым здоровалась по воскресениям. - Я прошу тебя, перестань! Я прошу тебя, слышишь! – Джон еле справлялся с ней, Марта пошла ему на помощь и они вместе усадили Джоанну на диван. - Воды! – скомандовал Джон. - Взгляд у Джоанны был отсутствующий. Она тяжело дышала, слезы бесконтрольно текли по щекам, она подняла стеклянные глаза на Джона и Марту. - Нет, пожалуйста, - прошептала она снова, -Нет, пожалуйста, нет. Джон и Марта плакали. - Джоанна, мы здесь. Мы рядом, мы рядом. – это все, что она слышала, прежде чем погрузиться в обморок. Она открывала глаза и закрывала. Джон висел на телефоне, Марта сидела рядом, затем дом начали заполнять люди, приехали родители, братья, приехали друзья Хэнка и его сестра Лиза. Все подходили к ней и говорили в третьем лице. - Мы дали ей успокоительное. – сообщал Джон. Малкольм бросился на колени перед диваном, где лежала его дочь, и взял ее лицо руки. - Джоанна, девочка, Джоанна! Я здесь! Я рядом, слышишь – и вдруг его – самого сильного человека на свете начали сотрясать рыдания. – Я здесь, девочка – повторял он упершись лбом в ее плечо и поддавшись импульсу. Мать Джоанны невысокая, все еще красивая женщина села рядом. Она всегда меньше участвовала в воспитании дочери, она занималась первыми сыновьями, но любила ее бесконечно. Видя, что Малкольм сломался, она подошла к Джону и трясущимся голосом произнесла. – Вы знаете ее друзей из Парижа? - Нет. – Не понял Джон. - Нужно им позвонить, нужно чтобы они приехали! - Я не знаю их, мэм, - Джон был в отчаянии. Ему казалось, что Луиза сошла с ума. В этот момент Джоанна пришла в себя, рыдания отца только еще больнее ударили по ней. Реальность вернулась, и слезы вновь побежали по щекам. - Папа, пусти меня, папа, попроси всех выйти – она заикалась. – Пусть они уйдут! Малкольм встал с колен и попросил всех уйти. Затем селя рядом с Джоанной и просидел с ней всю ночь. Она то рыдала как заведенная, то успокаивалась, а потом провалилась в сон. Джон взял на себя все. Он бегал в полицию, выяснял обстоятельства, переключил работу на других сотрудников, заткнул все телеканалы Техаса, запретил к выпуску любые материалы о прошедшем. Луиза, уходя, стянула с телефона записную книжку. Прошли первые сутки. Малкольм и Джоанна были в доме одни. Братья принесли обед, Джон заезжал за документами Хэнка – все разговаривали тихо, Джоанну это жутко бесило. Она не понимала, как они могут делать что-то, они разве не знают, что Хэнка больше нет?! Разве не знают?! - Папа – сказала Джоанна, когда они остались одни. - Да, детка? - Я хочу, чтобы ты ушел. – Она произнесла это по слогам. - Джоанна! Что ты! - Я хочу, чтобы ты ушел. Я хочу остаться одна – сказала она бесцветным голом. - Нет, я тебя не брошу! – загремел отец. - Пожалуйста, уходи. Пожалуйста. – она умоляюще смотрела на него. - А ты.. Ты не будешь делать глупостей? – на всякий случай уточнил отец. - Нет. – глухим голосом подтвердила Джоанна. Она лежала в одной и той же позе уже сутки. Тело ныло, но она не чувствовала этого. - Я вернусь утром. - Ладно. Отец вышел из дома. Она осталась одна. Одна. Дом загремел своей тишиной и опрокинулся всей тяжестью на ее душу. Слез почему-то больше не было. Она смотрела в окно, а в окно смотрела луна. И не было такой боли, которая бы могла сейчас сравниться с той, что отдавалась в ее сердце. Удар глухой - Удар звонкий - Удар глухой- Удар звонкий. Свист легких. И тьма – это уже ты сам.