Сердце куклы

      Снова повисла мёртвая тишина. Время будто остановилось на несколько мгновений, прекратив разом все природные и антропогенные процессы. Действительность напоминала фотоснимок: толпу застывших, запыхавшихся детей и подростков и так хищно улыбающегося человека в чёрной накидке. Глаза его сверкали, сердце бешено колотилось, растрёпанные черные волосы беспорядочно ложились на плечи. Раздался тихий смех, но и он, казалось, не мог расшевелить никого из присутствующих, словно это были не люди, а какие-нибудь каменные статуи. А смех становился всё громче, приобретал зловещий оттенок. Лицо похитителя дёргалось, словно от нервного тика и наводило странное отвращение. Он сжал кулаки — белые костяшки угрожающе засверкали — и был похож на злодея из американских кинокартин. Но вдруг злобный хохот прекратился, и оскал сменила ядовитая ухмылка.       — Добро пожаловать, друзья мои. Давненько я вас, родных, не видел! Похорошели как, а? Ну просто сказка! — приторно-сладкий голос был насквозь пропитан фальшью и очевидными логическими не стыковками. — Узнали меня, мои хорошие?       — Блэк… — послышался звонкий голос в толпе. Кажется, он принадлежал сестре Пирата.       А Блэк упивался, наслаждался и не мог насытиться их беспомощностью, словно назойливый комар, выпивавший кровь из воспитанников. Он пытался увидеть каждое движение, различить каждую эмоцию.       — Да, Блэк, тот самый Блэк! — снова этот звонкий ядовитый хохот. Воспитатель даже разжал кулаки (смех забирал у него слишком много сил).       — Чего хохочешь, чудовище?! Отдавай Марионетку и Бонни, живо! И покажи, где остальные! — Фокси заметно оживилась — в янтарных глазах блеснул огонёк гнева.       Блэк ухмыльнулся — лицо его опять чудовищно искривилось. До слуха донёсся стук каблуков о пол. Фокси стало не по себе — она уже будто жалела о том яром выплеске. Сердце неистово колотилось от страха, всё внутри похолодело. Девушка сделала шаг назад, стараясь вдавиться в толпу. Блэк тенью подплыл к ней и взял за локоть, сжав так, что Фокси зашипела от боли. Игрушечный Бонни, что стоял сзади, был готов в любую минуту врезать этому, как он сам выражался, «змеиному выродку».       — Да я-то верну… — от хриплого полушёпота мурашки забегали по спине. — Только вот вы сначала верните мне то, что забрали. — Блэк посмотрел куда-то вдаль, в глубь столпотворения, сфокусировав пристальный взгляд. — Вижу, ты понимаешь без слов. Ты всегда была такой…       Последние слова предназначались явно не Фокси младшей. Воспитатель грубо оттолкнул девушку, не переводя на неё взгляда. Лицо снова болезненно скривилось.       — Давай, выходи, не бойся. Не трону я тебя, не трону… Ты же веришь папочке?       Послышались почти беззвучные восклицания. А «папочка», видимо, остался доволен произведённым на своеобразную публику эффектом: ребята суматошно искали в толпе человека, в адрес которого были сказаны столь загадочные и столь пугающие (несмотря на, казалось бы, миролюбивый настрой) слова.       «О ком он говорит?»       «Кто это?»       «Что ещё за «папочка?» — и другие вопросы уловило чуткое ухо Блэка. Он терпеливо ждал, постукивая каблуками о землю. Но тут его внимание привлёк тихий детский голосок.       — Я должна это сделать. Не переживай.       — Нет! Не надо! Стой! Куда ты?!       И вот из толпы под напряжённую тишину вышла маленькая девочка, сосредоточенно сжав губы в тонкую линию. Блэк удовлетворённо ухмыльнулся.       — Я вижу, моя милая Берти вернулась домой? — отец присел, чтоб быть одного роста с дочерью. Та вместо ответа потупила взгляд и продолжала молчать.       — Я очень рад, дорогая моя, но позволь всё-таки сказать тебе одну вещь… — Блэк положил руку на плечо девочки. — Нехорошо, когда ты убегаешь от родного отца, да и к тому же предаёшь всю семью! — из «доброго папы» Блэк превратился в жестокого монстра. Воспитатель схватил Берти за шиворот. Лицо бедняги покраснело, она глухо закашляла, прошептав что-то вроде: «Не надо, отец…»       Подобный беспредел не мог остаться незамеченным ребятами, что стояли сзади. Несмотря на то, что Берти сказала не беспокоиться, друзья держали боевую готовность, в любой момент готовые броситься на Блэка и защитить его бедную дочку. Так и случилось.       — Отстань от ребёнка, гадёныш!       — Не смей душить её!       — А ну, отошёл от Берти!       Ребята моментально сорвались с мест. Игрушечный Бонни попытался оттащить Берти из рук отца. За ним последовали ещё несколько человек. Началась потасовка. Девушки старались вызволить Блэк младшую, а парни всыпать Блэку старшему по первое число. Неизвестно, чем бы это всё закончилось и сколько бы ещё продолжалось, если бы не малышка Берти, которая ни с того и с сего начала кричать изо всех сил:       — Хватит! Прекратите! — девочка даже закашлялась.       Утихомирить всех ей удалось не сразу. Драка по-прежнему продолжалась, и маленькую хрупкую фигурку просто не замечали (хотя потасовка началась как раз-таки из-за неё). Тогда Берти решилась на отчаянный шаг. Найдя в толпе своего отца, девочка подошла к нему сзади и дёрнула что есть силы за чёрные перепутанные космы. Блэк тут же развернулся, чтобы дать отпор нападавшему сзади. Но каково же было его удивление, когда он увидел свою дочь, смиренно поднявшую руки вверх?       — Ты что себе позволяешь?!       Но Берти уже не боялась его. Нет. Было в её голове что-то важнее страха в тот момент, глаза горели отчаянием.       — Отец! Послушай меня! — кричала Берти с безнадёжностью. Отец не считал её тем человеком, с чьим мнением нужно считаться.       А отец был настолько изумлён её дерзостью, что, кажется, в первый раз за такое долгое время решил действительно послушать своего ребёнка. Он не понимал, что двигало им в это мгновение. Не замечал он ни нападающих ребят (которые увидели такую странную картину, но не сразу подумали останавливаться). Берти очень редко о чём-то просила отца. Она жила в своём мире, а Блэк — в своём. Довольно часто миры их пересекались, но это не давало ровным счётом ничего. Отец и дочь давно были друг другу чужими людьми. Так что же Берти так хочет ему сказать?       — Останови это! Мне нужно кое-что сказать! Вам всем! Это очень важно!       — Прекратите, псы! — закричал Блэк. Берти округлила от изумления глаза — сработало! — Кажется, моя дочь хочет кое-что сказать. Но учти, — он наклонился к Берти, — ляпнешь что-то не то, шкуру сдеру.       Берти было всё равно на его последние слова. Отец ей был больше не страшен (по крайней мере, в этот момент).       — Ребята! — начала она, когда все наконец затихли. — У меня есть, что вам всем сказать. Я предлагаю прекратить эту бессмысленную перепалку. Этим, — она лукаво посмотрела на отца, который был готов испепелить её взглядом и всем своим существом (и, вероятно, уже жалел, что дал дочери такую возможность, но было поздно), — никто из вас всё равно ничего не добьётся.       — Что же ты предлагаешь, юный диктатор?       — Отец, дослушай меня! Я предлагаю… предлагаю… предлагаю… — девочка замялась и опустила взгляд, и тут же подняла его, как бы вмиг набравшись решимости сказать что-то страшное, неожиданное и важное. — Я предлагаю сдаться тебе, отец.       Тут Блэк уже не стерпел. Он ринулся к дочери, готовый истерзать её за предательство как он это называл) семьи и такие дерзостные речи. Девочка испуганно отшатнулась, услышав грозное: «Вот я тебя!» «Предательница!» «Родного отца!..» Но волнение вскоре ушло, потому что Блэк, в котором закипела несправедливость и отцовские чувства, был остановлен вовремя. Пришлось отцу Берти ограничиться лишь колкими словами.       — Ты чего несёшь, мерзавка?! Вот погоди у меня, распоясалась!       — Отец, п-п-пойми же! Ты слабее, и их тебе не победить. А знаешь, почему? Да потому что ты — зло, а они все — добро. Зло… зло всегда проигрывает рано… или поздно, — она улыбнулась и обратилась к толпе, схватившей её отца. — Ребята! Не бейте его. Не бейте его, хоть он этого и заслуживает больше всех! — последние слова были сказаны громко и даже как-то угрожающе. — Давай так, отец. Ты сейчас же отпускаешь всех пленников до единого, а они… они… — от волнения у Берти пересохло в горле и перехватывало дыхание.       — А они простят тебя, Блэк, и никому ничего не расскажут. — Игрушечный Бонни подмигнул девочке. — Знаешь, гад, почему? — он обратился к отцу «юного диктатора». — Потому что за нас тебе, друг, отомстит жизнь. Вернее, уже почти отомстила.       В ответ послышался тихий, но злобный смех.       — Вы решили меня вокруг пальца развести?! Меня, Блэка, вокруг пальца?! Хорошо… Пришла моя очередь веселиться! Берти! Буди её, — он указал в сторону Мари и Бонни. — Давай, быстрее!       Берти несмело двинулась к ребятам и начала приводить каждого в чувства. После нескольких минут бессвязного мычания и вопросов типа «Где мы?» и «Что происходит?», и ответов на них, друзья услышали грозное приказание.       — Веди их ко мне. Хотя… Этого можешь оставить, а вот девчонку веди. — Берти с сомнением покосилась на отца, но всё-таки решила послушаться (решив, что на сегодня дерзостей достаточно).       Подойдя, Берти подтолкнула Мари к Блэку, уже поджидавшему с большим нетерпением. Девочка уставилась на него непонимающим взглядом.       — Здравствуй, Марионетка, — Блэк погладил её по голове. Мари боязливо вжала голову в плечи.       — Добрый день, сэр.       — Меня зовут мистер Блэк, и я готов помочь тебе и твоим друзьям.       Мари вдруг вспомнила этого человека, то, что он делал, и как-то подозрительно посмотрела на мужчину.       — Помочь… с чем?       — Как это — с чем? — усмехнулся Блэк. — С освобождением пленников, вот с чем. Но вот только как получается… Всех я освободить не могу.       — Это почему? — зная, что вопрос почти риторический в соответствии с натурой Блэка, Мари всё-таки посчитала нужным задать его.       — Не задавай глупых вопросов, дорогая, а лучше пойдём со мной. Друзья твои могут не волноваться, я тебе ничего не сделаю.       Марионетка молча последовала за ним, готовая в любой момент защищаться от ударов или ещё каких-то трюков этого непредсказуемого человека. Вскоре ей пришлось ненадолго отвлечься от своих мыслей, потому что Блэк внезапно остановился и заговорил.       — Смотри, Марионетка. Видишь те дверцы справа и слева?       Мари пригляделась. Да, действительно, по обе стороны от них было видно небольшие железные двери с амбарными замками.       — Вижу.       — Умница. Теперь слушай меня внимательно. — Девочка насторожилась, так как это могла быть очередная уловка хитрого воспитателя. — За левой дверью то, что ты потеряла не так уж и давно и очень хочешь найти. То, из-за чего вы оказались здесь. А за правой — все-все ваши друзья в целости и сохранности. У тебя есть возможность открыть только одну дверцу. Понимаешь, о чём я? Даю тебе минуту на обдумывание.