В долгу у сердца

      Мичиру смотрела на распростертую под собой обнаженную Харуку и коварно улыбалась.       — Я тебя ревную к этой девочке, ты так о ней заботишься, — тонкие аккуратные пальцы девушки с розовыми ноготками, похожими на ракушки, прошлись по груди любовницы.       — Мичиру, это было бы то же самое, ревнуй ты меня к Хотару, — блондинка настойчиво поглаживала бедро оседлавшей ее девушки. — Она просто ребенок, которому нужна защита и тепло. И это нужно ей сейчас, как никогда ранее.       Обе девушки знали, что верны друг другу, и тайн между собой не имеют. И если кто-то даже и свернет «с пути истинного» — вторая узнает об этом незамедлительно. Но это было маловероятно — они были рождены друг для друга.       Кайо любовалась атлетичным телом своей любовницы, которую очень часто путали с парнем. И даже в школе, несмотря на все правила, Харука Тено носила мужскую форму. Хотя и школа у них была не совсем обычная, но не это было важно. Важно было то, что Мичиру любила это жилистое тело с маленькой грудью — втайне Харука комплексовала на эту тему, и девушка знала это. Сама Мичи была «настоящей леди», с красивыми округлыми формами.       — Хотару по документам — падчерица Сецуны, а мы там ни при чем. Официально, разумеется, — отвечала Мичиру, рисуя кончиками пальцев по животу подруги. — Усаги же всего лишь маленькая знакомая. И ты ведь не будешь отрицать, что она тебе нравится.       — Не буду, — они были честны, и Харука отвечала честно, наблюдая за тем, как от движений ее собственных рук по бедрам Мичиру у последней твердеют соски. — Но ведь и ты сама не ангел.       Ловким движением Тено опрокинула любовницу на постель и нависла над ней, стоя на четвереньках.       — И между прочим, за нами наблюдают. Конеко-чан, тебе разве не говорили, что подслушивать под дверью неприлично? — Хару села и с усмешкой глянула на едва приоткрытую дверь. В ее тоне не было слышно упрека, она и не сердилась вовсе. Скорее, ее это забавляло. Девушка накинула на себя легкий халат, дабы не смущать школьницу своей наготой, а на Мичиру накинула простынь.       Усаги действительно стояла за дверью. Проснувшись в темной комнате, она почувствовала острую необходимость сходить в душ и привести себя в порядок. Возвращаясь из душевой, проходя мимо комнаты Харуки и Мичиру, девочка случайно услышала свое имя, и не могла не остановиться. Теперь же, когда ее присутствие было обнаружено, ей стало очень стыдно.       — Хватить стесняться, иди к нам. Поговорим, — улыбнулась Мичиру, оборачивая тело простыней. Коротко перекинувшись взглядом с Харукой, она поняли, что думают они об одном и том же.       Смущенно краснея, Усаги вошла в спальню и прикрыла за собой дверь. Волосы ее были еще влажными, а тельце, уже начавшее оформляться в женском плане, было обернуто полотенцем. Цукино не была худенькой девочкой, постоянное поедание сладкого и сидение за компьютером сказались на фигуре, но от этого некрасивой она не была. Наоборот, двум сидящим на кровати девушкам она казалась очень аппетитной.       — Чего стоишь, иди к нам, — Харука похлопала ладонью по кровати рядом с собой. — Ты знаешь, что я не кусаюсь. А Мичиру тем более.       Смущенная девочка, постояв немного, все же присела на край кровати подальше от своих спасительниц. Все-таки она нехорошо поступила — подслушала разговор, да еще явно прервала что-то интересное, происходящее между девушками.       По правде говоря, Усаги уже давно интересовали такие отношения. Иногда она закрывала дверь в свою комнату на ключ и посматривала лесбийскую эротику. Правда, потом приходилось удалять всю историю, дабы не залезла Чибиуса и не посмотрела список сайтов, но это того стоило. И не раз уже проскальзывала мысль попробовать с кем-нибудь самой. Но с кем — этого Усаги себе не представляла.       Сейя мысленно благодарила небо за то, что оно дал ей популярность, а значит, и отчасти власть. Выяснить, где живут Харука и Мичиру, большого труда не составило. Если на них была форма школы Мюген, значит, они ее ученицы. Наверняка лучшие, раз ведут себя так развязно. Плотно сжав губы, девушка внимательно изучала досье девиц. «Спортсменка, несмотря на возраст, уже имеет право на вождение… Скрипачка с модельной внешностью, художница с великим даром… Живут в большой квартире под опекой некой Сецуны Мейо… А Сецуна эта, ко всему прочему, опекун Томоэ Хотару. Томоэ, Томоэ…»       — Да это же тот самый чокнутый профессор! — фыркнула девушка, закрывая ноутбук. — Веселая «семейка» подобралась. Нет уж, я вам свою девочку не отдам.       Накинув на плечи кожаную куртку, брюнетка выскочила из квартиры, пока ее не захватили подруги. Скутер был в состоянии боевой готовности — только заведи. Что Сейя и сделала. Мотор рыкнул, и скутер рванул с места.       Из-за угла за девушкой наблюдали чьи-то хитрые глаза.       — И куда же ты рванула, красавица?..       Нехеления задумчиво кивнула и залпом выпила бокал вина. Расклад становился многим интереснее. «Значит, Цукино Усаги. Ну, что же, вот я и нашла твое слабое место, Сейя. Любовь ничем хорошим не заканчивается, тем более такая».       — Что ты еще видел? — спросила женщина, глядя на своего посыльного, молодого юношу двадцати трех лет от роду. Имя его было стерто из всех данных, и было дано прозвище «Тигриный глаз».       — Сейя среди ночи запрыгнула на свой скутер и помчалась по тому адресу. Однако эта девочка живет совсем в другом месте. Я думаю, после инцидента в школе девочку будут караулить.       Женщина поднялась с кресла и подошла к зеркалу, задумчиво изучая свое отражение. Она была красива и молода с виду, хотя возраст ее уже подходил к сорока пяти годам. Выглядела же она где-то на двадцать лет.       — Укради. Но не ее.       Мичиру махнула рукой на все приличия и теперь настойчиво обнимала еще подрагивающую от двойного напора Усаги. Харука шептала девочке какие-то успокаивающие нежные глупости, которые шепчут парни девушкам в их первый раз. Ну, а поскольку Тено вечно приходится быть «парнем» в их отношениях, а теперь придется еще и распыляться на двух дам в их постели — то почему бы и нет?       Школьницу все это смущало донельзя. Кроме того, она стеснялась своей фигуры, хоть и делала вид, что ее все устраивает. От каждого прикосновения она едва ли не хныкала, краснея, как маков цвет.       — Чего ты боишься? Мы же не парни. Больно не будет.       Впрочем, понемногу девочка стала успокаиваться. Дабы не смущать ее, Мичиру дотянулась до ночника и выключила его…       Накидывая халат и мысленно проклиная того, кто ломится в двери в три часа ночи, Сецуна, тихим своим шагом шла открывать. Или не открывать, но хотя бы словесно настучать по голове столь позднему гостю. На тихие стоны из спальни Харуки и Мичиру она внимания не обратила — то было обычное явление. Только потом она вспоминала, что голоса было не два, а три.       Выглянув в дверной глазок, Сецуна нахмурилась. Но дверь все же открыла.       — Где Усаги? — с порога рявкнула Сейя, тут же пытаясь протиснуться в квартиру.       Молчаливая Мейо мягко оттолкнула девушку и вышла в коридор, серьезно глядя на непрошенную гостью.       Сецуна была женщиной очень красивой, но молчаливой и скрытной. Она никогда не говорила лишнего, никогда не одевалась открыто и никогда не комплексовала по поводу того, что не вышла замуж. Мейо искренне, как родную дочь, любила Хотару.       — Вам лучше уйти. Девочку убьют из-за Вас.       — Отдайте ее мне! Я люблю ее!       — Как Вы можете утверждать о любви, если знаете ее больше двух суток?       Внезапно женщину обхватил приступ мигрени. Они были все чаще и чаще. Прикрыв глаза, она откинулась на дверь и съехала по ней на пол.       «Файтер… Серенити… Ты пришла за ней… Но мы должны сами, сами…»       Боль кончилась так же внезапно, как и началась. Сейя обеспокоенно тормошила женщину, пытаясь привести ее в чувство. «Серенити? Кто такая Серенити?» Странные имена приходили в этих приступах все чаще. Словно бы память из прошлой жизни. А еще сны. Во снах она часто видела Врата Времени. Словно бы Сецуна охраняет их. Глупости какие-то, сны — это просто сны.       Сейя помогла подняться Сецуне.       — Иногда бывает любовь с первого взгляда. У меня чувство, что эту девочку я знаю очень давно. Отдайте ее мне.       — Не шуми. Сейчас она спит. А Харука, если увидит тебя, побьет. Так что лучше уйди. Пусть перекипят страсти в школе — иначе ей не будет покоя до конца школьных дней. Поезжай домой.       Как ни странно, слова Сецуны все же подействовали. Сейя поначалу хотела возразить, но, все же, постояв немного, развернулась в направлении лестницы и зашагала быстрыми, уверенными шагами.       Утро воскресенья настало в тепле солнечных лучей и чириканьи какой-то пичужки за окном. Усаги потянулась, еще не совсем проснувшись и полагая, что находится дома и в своей кровати. Однако, стоило ей открыть глаза, как вместо ожидаемого пейзажа любимой комнаты ее взору предстало мирное спящее лицо Харуки.       Девочка резко села, пытаясь понять, что произошло. Постепенно к ней вернулись воспоминания прошедшей ночи. Румянец медленно окрасил ее лицо и даже мочки ушей.       «Что же я наделала?.. Что же я наделала?!». Цукино-старшая хотела было потихоньку уйти из чужой комнаты, однако теплая настойчивая рука вновь увлекла ее на постель.       — Куда ты собралась, Оданго?       — Харука, тебе по утрам лучше не разговаривать, — не открывая глаз, тихо засмеялась Мичиру. — Твой восхитительный хриплый голос меня возбуждает. Не держи девочку так сильно, а не то напугаешь еще больше.       Внезапно прекрасное тихое утро разорвал звук битого стекла. В окно спальни, вдребезги разбив его, четко вписался осколок кирпича. Харука приподнялась на локте, отпустив из своих сильных объятий Усаги, и воззрилась на причину очередных затрат. Школьнице этого хватило, чтобы вскочить с кровати и выскочить из спальни девушек. Мичиру же только засмеялась.       — Она теперь нас бояться будет. А за окно не переживай. Починим. Может, продолжим то, что хотели сделать наедине?       Сецуна поставила на стол чашку какао и два бутерброда.       — Для Харуки и Мичиру это все не столь важно. Они верны друг другу, и это вряд ли изменится. Это был их способ тебе помочь, возможно... немного необычный для тех, кто смотрит на мир через призму неотступных традиций и долга.       Усаги взяла в руки чашку. Есть ей вовсе не хотелось. Форму Мейо сшила заново — и она была как новенькая, даже лучше, поскольку подогнана была идеально по фигуре девочки. И все же один только взгляд на свою школьную одежду пробуждал в ней воспоминания о том, как над ней издевались одноклассницы. Сецуна, кажется, понимала это, но ничего не говорила. Да и что тут скажешь?       Девочка все же пересилила себя и выпила какао. С легким стуком она поставила чашку на стол и, тихо поблагодарив Сецуну, вышла в коридор. Чибиуса уже застегивала свою обувь.       — Поторопись, копуша, если не хочешь опоздать на праздник! — нахмурилась младшая Усаги и уперла руки в бока. — Обо всем забыла, соня?       Вести себя, словно ничего не случилось, малышке посоветовала Хотару. Томоэ думала, что так сестрам будет проще справиться и идти дальше. Чибиуса не меньше самой сестры переживала все то, что происходило в этой суетной жизни. Нетерпеливо подпрыгивая, она дождалась, пока Цукино-старшая обуется, и, попрощавшись с Сецуной, что вышла их проводить, вытянула сестру навстречу новому дню.       Утро было и впрямь чудесным, если бы не одно обстоятельство, сидевшее на скутере возле подъезда. Это обстоятельство сразу же заставило Юную Леди нахмуриться, а Усаги — стать серьезнее.       — Доброе утро, Оданго, — как ни в чем не бывало, произнесла Сейя, слезая со скутера.       — Здравствуй, — Усаги положила руки на плечи сестре, словно говоря этим, чтобы девочка не вмешивалась в разговор. Чибиуса все поняла, и только хмуро смотрела на причину всех их бедствий.       — Я… извиниться хочу за свое поведение. Обещаю, что больше я такого не сделаю, — она задумчиво посмотрела на рукав своей куртки-косухи. — Ты мне очень нравишься, Усаги.       От того, что ее назвали по имени, школьница вздрогнула. Сейя заметила это, и хотела было подойти ближе к объекту своей симпатии, но хмурый взгляд Чибиусы и боль в голени от вчерашнего ее пинка предусмотрительно оставили девушку на том же самом месте.       — Спасибо за проявленное внимание, но я как-нибудь обойдусь без него. Идем, Чиби. Надо зайти домой — у меня в кошельке не больше пары сотен йен. Чибиуса не верила своим ушам. Ее сестра, воплощение ветрености и легкомыслия, неожиданно рассуждает столь… взросло. Неужели так на нее повлиял этот случай с одноклассниками? Сестра казалось странно взрослой и даже… чужой. Девочка обеспокоенно взирала на Усаги, и не заметила идущего за ними человека…