Моя практика

      И ВДРУГ!..       И вдруг я стал… акушером-гинекологом!       Нет, не то, чтобы я давно об этом мечтал и поменял специализацию! Просто так получилось. Впрочем, с тех пор, как я очутился в Туле, это «И ВДРУГ…» просто-таки ко мне приклеилось.       И вдруг я выпил… клофелина, и вдруг попал пациентом в приемное отделение именно той больницы, куда направлялся завотделением.       И вдруг влюбился… И вдруг вкус ЕЁ слез на моих губах, и вся ОНА так близко — и на моих руках… и я счастлив!       И вдруг Лана!..       Кажется, я становлюсь философом! А о чем еще остается размышлять хирургу-травматологу на ночном дежурстве, когда все пациенты спят и нет новых поступлений…       Вчера первый раз в жизни я самостоятельно принимал роды. И я держал в своих руках только что появившегося на свет маленького человечка! Теплый живой кулечек, а в нем мальчик! Мамина радость!       Было ли мне страшно? Было! Ответственность какая! Такой маленький, такой крошечный! И это неописуемое чувство, что ты прикоснулся к какой-то тайне. Держал в руках чье-то будущее счастье, чьи-то надежды… Тут не только философом, тут поэтом можно стать! Расти малыш!       А начался вчерашний день не с самых приятных минут. Уже с самого утра своими звонками меня начала доставать Лана. Как-то быстро она вернулась к прежнему тону в разговорах… Как обычно, капризно начала выговаривать мне, что она абсолютно одна в чужом городе, а я так поздно прихожу с работы домой. Я в сотый раз набрался терпения и пытался объяснить ей, что я работаю, а не развлекаюсь.       Наш очередной «милый» телефонный диалог с Ланой в тот момент прервал стук в дверь. Это в кабинет постучался Вячеслав.       Как обычно, Слава начал издалека. Сначала он якобы решил проконсультироваться у меня о том, правильно ли он сделал назначения одной молоденькой пациентке.       Лишь краем глаза взглянув на карту, я понял, что случай этот из типично-рядовых и повод заглянуть ко мне в кабинет у Мамина был явно другой. О чем я его прямо и спросил. И Слава быстро сдался, тут же пригласив меня провести вечер в весёлой холостяцкой компании на юбилее заместителя Шульмана.       Честно говоря, выпивать, да ещё и в компании с Маминым — после того памятного вечера в кафе — у меня не было никакого желания. И совсем не хотелось второй раз наступать на те же самые грабли. Поэтому сразу же намекнул Славе о том, что в нынешнем положении не могу составить ему компанию… На что Вячеслав понимающе кивнул и спросил:       — Что, конец холостяцкой жизни? Или к Вам девушка приехала из Москвы? Я не помню, как ее зовут?       И только тогда я понял, что вся эта предыдущая его речь — была разведка боем. Вот что послужило истинной причиной визита Вячеслава. Ну не мог Слава пройти мимо такого события как приезд загадочной незнакомки к такому скрытному заведующему.       — Лана, — ответил я, не собираясь вникать в подробности. — Да, приехала!       А телефонный звонок, о только что поступившей к нам пациентке, был на тот момент как нельзя кстати.       Женщину со сломанной рукой привезли к нам по скорой прямо из гостиницы. Как выяснилось потом, пыталась самостоятельно поменять лампочку в номере, да стул оказался уж больно хлипким. Не выдержал. А пациентка-то была на 9-м месяце беременности. Дело осложнялось еще и тем, что перелом был со смещением: при беременности, понятно, любая анестезия противопоказана.       Женщина оказалась очень мужественной: терпеливо сносила все мои усилия вправить кость руки на место, еще и подбадривала меня, но последняя моя попытка, похоже, была очень болезненная. Беременная пациентка закричала от нестерпимой боли… И вдруг у нее отошли воды и начались схватки.       Роды были вторые, перевезти мы ее никуда уже не успевали, и, пока Беллочка накладывала ей на руку гипс, пациентка начала рожать прямо в нашей операционной.       Хорошо — прибежала на помощь Женя. Честно, не знаю, что бы я без нее делал. Ее присутствие сразу придало мне уверенности. Мне так хотелось, чтобы в эти ответственные минуты она была здесь, рядом…       И слава Богу, мы справились! Мы справились, хотя были осложнения и даже остановка родовой деятельности. Но, к счастью, ребёнок появился на свет здоровенький, и мама, несмотря на загипсованную руку, держалась молодцом и даже шутила!       Какая же сила в каждой матери: только что она кричала от боли, и вдруг улыбается, такая счастливая.       Я держал в руках это маленькое чудо, как какое-то сокровище. А в душе такая радость и гордость, что я причастен к этому чуду!       А потом я взглянул на Женю. Она улыбалась мне глазами поверх маски. Она поняла меня, мое ликование и мое потрясение! И первый раз за последние дни я увидел в ее глазах теплый свет.       Как же тянет меня к этим глазам! Тянет, хоть как ни уговаривай себя «забыть» и «поменьше сталкиваться»…       И счастливое воспоминание, как в ТУ ночь в операционной мы были в масках и тоже разговаривали одними глазами… О понятном только нам.        А еще я представил, что вот так мог бы держать в руках моего ребенка.       НАШЕГО с Женей.       Все это пролетело передо мной в тот момент, когда я передавал новорожденного из своих рук в бережные руки Жени…       А скоро ведь уже ровно месяц, с тех пор, как я прибыл в Тульскую больницу №6. Месяц, оставивший в моей жизни такой неизгладимый след.       Каждый день, проведенный в больнице в качестве заведующего отделением и практикующего хирурга-травматолога, придает мне все большую уверенность в том, что многое мне вполне по плечу. Меня уважают коллеги и с моим мнением считаются. И даже Евгения Павловна все чаще смотрит на меня с нескрываемым восхищением. Я чувствую это! И меня переполняет чувство гордости от того, что я здесь нужен. Очень нужен.       Да, не все в отделении пока ещё так, как надо для успешной работы, как хотелось бы. Оснащение необходимыми лекарственными препаратами, да и медицинской техникой оставляет желать лучшего.       Вчера составил список по аптечке, отдал Гиппократу, но тот только развел руками. Пожаловался, что денег на больницу выделяется мизер. Не хватает ни на ремонт, ни на технику. Да и специалистов не хватает. На маленькие зарплаты никто не хочет идти. А я тут же сообщил ему, что сам столкнулся с проблемой нехватки врачей. И что мне самому пришлось принимать роды.       Гиппократ искренне похвалил меня, вспомнив при этом о своём опыте акушерской практики.       — А я, кстати, первый раз роды принимал, когда ещё на скорой работал! Приезжаю, она уже рожает! Ну, позвонили поздно! Девочка! — с воодушевлением поведал мне он.       — А у нас мальчик родился! — Я хотел рассказать Шульману подробности, но ту мою пламенную речь оборвал звонок Ланы. Видимо, услышав мою последнюю фразу, она недовольно спросила:       — У кого у вас? Какой мальчик?       — Да это я Гиппократу Моисеевичу говорю, — уточнил я. Но Лане это, похоже, было неинтересно. Она решила сразу же брать быка за рога:       — Так! Ты когда придешь домой? — прозвучал мне в трубку резкий и прямолинейный вопрос.       — Ну, если ничего экстренного не случится, скоро буду! — без особого энтузиазма ответил ей я. На что Лана тут же заявила, что очень ждёт меня дома, чтобы поговорить о чем-то очень серьёзном.       Ох, уж эти мне «серьезные» разговоры! Такой поворот событий, как потом выяснилось, не предвещал мне абсолютно ничего хорошего. А главное, — ничего интересного.       — Подробности при встрече! Ну, давай, жду! — своим командирским тоном, не терпящим возражения завершила разговор Лана.       И этот ее тон сразу же напомнил мне детскую сказку про Зайчика, его лубяную избушку и Лисичку, которая лишь просила пустить в домик хвостик и лапки погреться… Быстро же Лисичка освоилась! Сам виноват, Зайчик! Кому теперь жаловаться?       — Ну, давай! — «До встречи, Лисичка!» — правда, эту часть я произнес тогда уже мысленно.       После ужина Лана забралась в постель с каким-то женским журнальчиком. А мне так хотелось снова и снова рассказывать о своих ощущениях, о том, как я принимал роды, как держал в руках малыша, которому помог родиться…       Лана слушала мои восторги по поводу первого (и, надеюсь, единственного) самостоятельного приёма мною родов, не особо вникая. Похоже, ей это было неинтересно.       — Кстати, я отлично справился! Без единой ошибки! Можешь своему папе так и передать! — высказал я тут же Лане с гордостью то, что так долго не давало мне покоя.       Но Лана меня тогда сразу перебила и перевела разговор в нужное ей русло:       — Я не сомневаюсь вообще-то! Ты отличный врач! И твоё место не в этой дыре, а в нормальной московской клинике! — никогда не понимала она моего стремления к независимости и самостоятельности.       Я пытался возразить ей, что мне не нужно никакого блата и что я в состоянии построить свою жизнь и свою карьеру. Но Лана в который уже раз начала убеждать меня уехать из Тулы:       — Но папа может просто дать тебе возможность встать на ноги и все!       — Но за протекцию приходится платить! — уж мне-то как никому было это известно.       — А за глупость платят вдвойне! — решила тогда поддеть меня она.       — Это не глупость! Это принципиальность! — говорил и все больше убеждался: какие же мы разные.       И тут Лана вдруг спросила:       — Послушай, что тебя тут держит? У тебя роман с аборигеншей? Колись!       Это было неожиданно. Меньше всего мне хотелось тогда обсуждать с Ланой такие вопросы. Мои отношения с Женей, точнее, мое отношение к Жене — это МОЁ. Это должны быть только мои воспоминания. О моих чувствах к Жене Лане было знать совсем необязательно. Да я и сам еще не всё в них понимаю.       Поэтому я спокойно постарался поставить точку в этом разговоре:       — Да какой роман? Я целыми днями на работе!       Лана тут же, внимательно глядя мне в глаза, уточнила:       — У тебя служебный роман на работе? И вы предаетесь страсти в операционной на столе под лампами.       «Да, Лана, очень оригинально! Но нет! Что ж на столе-то? И вообще есть еще и диваны в больнице», — подумал я про себя, а вслух произнёс:       — Какие у тебя фантазии… — мне неприятен был разговор на эту тему.       — У меня ещё не те фантазии. Иди сюда! — Лана ласково, но настойчиво потянула меня к себе…       «Что ж такое-то? — не давала мне покоя одна лишь только мысль. — Вот она, эта женщина, знакомое тело, знакомые шутки, совсем близко… а так далеко. И не вздрагивает все внутри от ее прикосновений! И не хочется чуть отстраниться, чтобы просто посмотреть в глаза и полюбоваться; ещё, ещё: спящей или едва проснувшейся, и слушать звук голоса или просто дыхание…»       Что же ты делаешь со мной, Женя?! Я знаю, что никакие фантазии, объятия и поцелуи Ланы не заменят мне одного лишь твоего теплого взгляда, от которого все тает и сжимается внутри.       И, когда я ехал в больницу на ночное дежурство, я вспоминал тот Женин взгляд, когда я держал новорожденного на руках. И снова просыпались смутные надежды. А еще вдруг подумал, что смогу спокойно в одиночестве помечтать о Жене, представляя, что завтра снова увижу ее. И о том, как мы будем общаться, просто разговаривать обо всем, что нас волнует…       Как раньше…       Решать проблемы с пациентами, спорить, обсуждать диагнозы…       Я расскажу Жене, что у нас наконец-то будет новый портативный УЗИ — аппарат. Старый-то, вон, — на ладан дышит. И что эта чудо-техника появится благодаря нашей вчерашней роженице, которая по счастливому стечению обстоятельств (И ВДРУГ!) оказалась бизнес-вумен и распорядилась целевым направлением перечислить на наше приёмное отделение аж 500 тысяч — пол-лимона, как выразился утром Гиппократ.       А ещё я сообщу ей, что первого принятого мною новорожденного мальчика назвали Илья, в честь меня. Это меня Изабелла сегодня проинформировала.       А ещё…       Да много о чем я хотел бы завтра рассказать Жене…       Но, УВЫ!       Увидеть после ночного дежурства в своем кабинете утром мне суждено было не её…