Моя практика

21 апреля       Женя сильно опаздывает.       Жду ее в этом дурацком кафе с дурацким названием «Элефант» уже больше часа. Я, конечно, люблю сюрпризы, но не так же долго! У меня уже пот ручьем по вискам — какой-то неудачный парик попался: волосы — то в рот, то в глаза лезут!       Официант в который раз приносит чашку кофе.       Наверное, пора заказать коньяк. И закурить так хочется! Но здесь, похоже, не курят. Да я же вроде никогда и не курил! Или курил?       Хочу подозвать официанта, но вместо привычного: «Можно Вас на минутку?» — вылетает какое-то: «Кельнер! Битте!» Я что, по-немецки заговорил?!       И тут распахивается входная дверь — очередной посетитель, нет, посетительница: ослепительная блондинка в темных очках в красном плаще с красным же чемоданом… При виде чемодана и светлой головы — от неожиданности я задеваю локтем чашку, и мое сердце обрывается вместе с чашкой на пол… Блондинка не спеша усаживается за столик в дальнем углу…       Все головы, как по команде, поворачиваются к ней!       Господи! Это же Женя!!!       Зачем Жене этот яркий чемодан?! Я же чуть инфаркт не получил… И почему она садится ТАМ, а не ко мне???       Женя достает откуда-то газету и начинает ее читать, а потом сворачивает трубочкой и кладет на стол.       Так, всё понятно: она подает мне знак, что за ней увязался «хвост». «Хорошо хоть, что у Жени в руках не цветочный горшок», — мелькает в голове еще один конспиративный вариант!       Не успеваю я додумать эту мысль, как дверь заведения снова распахивается — еще одна блондинка, на высоченных каблуках, в мини-юбке и тоже в черных очках! А ничего, что, на минуточку, уже поздний вечер?!       Новая посетительница крутит головой во все стороны, словно ищет кого-то, потом начинает движение к моему столику. И вдруг нога у нее подворачивается, и эта красотка со всего размаху начинает падать. В последний момент бросаюсь к ней на помощь, чтобы подхватить…       И тут в моей голове птицей пролетает мысль, что вес у нее намного больше, чем можно было бы определить на глаз…       Пол скользкий… от разлитого кофе — никакой опоры… блондинка цепляется за меня… мой парик слетает… и вот я уже крепко сжимаю даму в своих объятиях…       Я хочу крикнуть: «Женя, это не то, что ты подумала! Она сама!..» — и в свободном падении, из глубины наших нежных объятий я слышу до боли знакомый голос Славы: «Мужчина, нельзя ли с дамой поосторожнее?!»       И крик комом застревает у меня в горле. И только: «ЫЫЫЫ!!!» и «МММММ!!!»…       …Я просыпаюсь от этого беззвучного отчаяния, в холодном поту! Вот до чего доводят наши вечерние разговоры с Женей о конспирации.       Всё, Женя, всё!       Романтический ужин!       Сегодня. Вдвоем. У меня дома.       Не надо нам никаких официантов, очков и париков и, уж тем более, — Славы!       Если бы я еще знал: как этот самый РОМАНТИЧЕСКИЙ ужин организовать?       В голове мелькают только какие-то обрывки из телефильмов, но ничего конкретного.       Да и не страшно, положусь на интуицию.       Во-первых, найти номер телефона и заказать к концу рабочего дня цветы.       Еще бы знать, когда именно будет этот КОНЕЦ РАБОЧЕГО ДНЯ?       Ладно, разберемся!       И что-то на стол…       Что любят женщины?       Нет, что же любит Женя?       Какое вино? Какой сыр? А сладкое?       Как же мало еще о ней знаю!.. И как хочу поскорее узнать!..       Да! Нужно успеть ещё перед работой забежать в близлежащий супермаркет…       Резко подскакиваю с постели и бегом в душ…       Ну вот! В холодильнике бутылочка хорошего вина, сыр, оливки, замороженная пицца, тортик!       Всё! Осталось только получить согласие Жени…       Наконец-то я в отделении. Узнаю у Беллочки, что поступлений новых сегодня с утра ещё не было.        КАК ХОРОШО НАЧИНАЕТСЯ ДЕНЬ!       Приглашаю Женю в свой кабинет на утренний кофе. Очень хочу поскорее озвучить ей свои мысли по поводу романтического ужина у меня в квартире, а заодно рассказать про свой дурацкий сон.       Женя приходит, усаживается в мое кресло и с ласковой улыбкой смотрит на мои приготовления.       Настрой у меня сегодня совсем нерабочий, поэтому подношу чашки кофе к столу и с надеждой произношу:       — Неужели не будет ни одного рабочего дня, когда к нам просто никого не привезут? — присаживаюсь с Женей рядом.       Так бы и просидел, глядя на неё весь день. И главное, никаких мук совести, никаких этих: «На работе только о работе!».       — Даже не надейся! Не будет! — Женя безжалостно спускает меня с небес на землю, но тут же, придвигаясь ближе ко мне и с нежностью глядя мне в глаза, добавляет:        — Ты просто переутомился, — она ласково проводит рукой по моей голове. Её лёгкие прикосновения и теплые интонации в голосе так расслабляют…       — Наверно… Как-то вымотался за последнее время, — честно признаюсь я ей.       Женя с заботливым видом предлагает мне взять отгул. Не пойму только, шутит она или всерьёз. Поэтому тут же уточняю:       — А кто будет работать?       — Ну кто-то же работал до того, как ты приехал. — Женя лукаво смотрит на меня. Интересно, на что она намекает?       — И как? Лучше было? — ревниво интересуюсь я.       Очень хочу услышать из её уст признание в том, что с моим появлением в приёмном отделении появился хоть какой-то порядок и дисциплина… Хотя чего уж там! Просто нарываюсь на комплимент в свой адрес.       Но Женя только смотрит на меня своими сияющими глазами. И её кокетливая улыбка сводит меня с ума и напрочь изгоняет даже намек на желание поработать.       Да уж, от отгула я бы, конечно не отказался, но только вместе с Женей. А пока, в такие радостные и редкие минуты, что мы можем побыть только вдвоем, нужно побыстрее переходить к задуманному плану:       — Нет, ты знаешь, у меня другая идея! Кто сегодня дежурит? — задаю ей вопрос, хотя прекрасно помню, что дежурит сегодня Слава.       — Ну, я точно не дежурю.       — И я не дежурю. Поэтому я официально приглашаю Вас, Евгения Павловна, в гости, — произношу эту фразу на одном дыхании.       — Куда? — Женя с явным интересом глядит на меня.       — В свою съёмную квартиру.       — Да? А почему не ко мне? — удивляется Женя.       — Потому что мужчина — Я! — Ну и что ж тут непонятного: приглашаю же Я. Я готовлю «прием». На своей территории. Уж как умею.       Приближаюсь к Жениной улыбке все ближе. И сам расплываюсь в улыбке. Не знаю, чего мне сейчас больше хочется: смотреть, не отрываясь, в ее глаза и видеть в них ласковый свет или коснуться ее губ!        Ну, всё! Вижу, что Женя согласна, она просто светится от радости:       — Ну хорошо, хорошо! Наверно, в съёмных квартирах тоже бывают романтические ужины… — по ее глазам и улыбке понимаю, как ей приятно моё приглашение:       — Ещё какие… — У меня сразу перехватывает дыхание и я готов уже сейчас схватить её в охапку и утащить к себе домой, не дожидаясь вечера…       Я все ближе, еще миг и я уже расцелую ее…       Я уже слышу ее теплое дыхание на моих губах…       Но мне не удаётся даже поблагодарить Женю за то, что она поддержала мою затею, и хотя бы просто прикоснуться губами к её щеке, как в мой кабинет со стуком влетает Изабелла:       — Ой, Илья Анатольевич, у нас несчастье!       — Что такое? — я еле успеваю отпрянуть от Жени       — Там девочки с третьего этажа спрыгнули! Двоих сразу отправили в хирургию, а третью, полегче, нам оставили.       — Так! Закончилась тишина! — невольно вырывается у меня. Надеяться на длительный отдых в моём отделении не приходится. Евгения Павловна, как всегда, оказалась права…       Спешу за нашей медсестрой. По дороге Изабелла успевает мне рассказать историю о группе девчонок-самоубийц, непонятно зачем прыгнувших с крыши третьего этажа. Бред какой-то!       В смотровой довольно вызывающего вида совсем молоденькая темноволосая девушка с выкрашенными прядями голубого и розового цвета и с размазанной слезами тушью по лицу.       Розовые колготки разодраны на коленях. Судя по всему — серьезная травма левой ноги.       Со слов Галины выясняется, что пациентке уже успели сделать КТ и рентген. А так как мест в хирургии нет, то девушку в срочном порядке доставили к нам.       По КТ у пациентки лёгкое сотрясение мозга. А вот нога: на снимке двойной перелом, трещина в мыщелках… Радует, что хоть без смещения.       Девушка представляется мне Мальвиной, сокращенно Малей, хотя по карточке она Марина. Мне не принципиально. Пусть будет Маля. С крыши-то прыгать зачем?       При осмотре ноги девушка стонет и кричит. Жалко её, конечно. Понимаю, что больно, но ведь должен же человек понять — чем могут закончиться прыжки с третьего этажа.       Хотя, судя по всему, эта Мальвина ещё легко отделалась, в отличие от своих подружек в хирургии.       — Походите полтора-два месяца в гипсе. Приобретёте костыли. Вы этого добивались? — я строго гляжу на неё.       И тут выясняется, что прыжок-то был, оказывается, совершен для какого-то клипа про одиночество!       Ага! Про одиночество — ВТРОЕМ!!!       Они что там, совсем с ума посходили?       Галина уходит готовить гипсовую повязку и уже в дверях сокрушенно произносит:       — Илья Анатольевич, что творится-то? Этой ещё повезло — ничего! Остальные в тяжелом состоянии.       — Я вам не ЭТА! Мы как раз против такого выступаем! — девушка с обидой и неприятием глядит на нас.       А потом эта Мальвина снова начинает нести какую-то чушь и околесицу о том, что с крыши они прыгали не насмерть, а чтобы люди, посмотрев их ролик, наконец-то поняли, как хрупко их существование, и начали беречь друг друга. Тут же отчаянно призывает меня разобраться, кто такие ЭМО, с жаром объясняя, как они чувствуют человеческую индивидуальность и ее ценность для общества.       Я все ещё нахожусь в лёгком замешательстве и недоумении от услышанного. Встречались мне на улицах, конечно, молодые люди разных субкультур. Слышал что-то и про ГОТОВ и про ЭМО. Но особо не вникал. Не до того как-то было…       А еще эта девушка пытается доказать нам, что учителя, родственники, родители, работая, как заведённые роботы, никак не желают понять своих детей.       — Только запреты и упреки! Вечно на своем настоять! О детях они совсем не думают! — пламенно, со слезами на глазах, пытается убедить нас она.       Вошедшая в кабинет Галина, услышав от девушки такие обвинения, пытается строго возразить, что родители пашут для нее и желают ей только добра.       Но Маля снова вспыхивает в ответ:       — Да какого добра? Себе они добра желают! Что они вообще про нас знают?! Про меня?! Про Ирку?! Про Мишку?! А нам только понимание нужно и больше ничего!       И тогда вдруг мне отчего-то становится жалко эту молоденькую девушку со сказочным именем Мальвина. Так искренне звучат её слова. Столько в них боли. Вполне возможно, что этой девочке, на самом деле, очень одиноко и не хватает родительского внимания и тепла.       — Нет, вы, конечно, в чем-то правы, но все это попахивает патологией юношеского максимализма. Ну неужели нельзя было найти другой способ, менее травмоопасный? — пытаюсь все же до конца понять настоящую причину столь безрассудного и отчаянного поступка девчонок.       — А другие на них не действуют! — с горечью заявляет мне она. — Тем более мы сразу знали, что мы не погибнем, потому что занимались спортом с детства. А Мишка даже прошёл курсы спасателей.       — Я смотрю вам сильно это помогло! — Галина с укором смотрит на девушку. И здесь я не могу не согласиться с нашей старшей медсестрой.       Надо сказать Беллочке, чтобы принесла Мале костыли и перевела в палату.       Ухожу в свой кабинет. Успеть бы ещё раз проверить и отправить в архив истории уже выписанных пациентов.       Но сегодня мне разобраться с документацией, видимо, не судьба… Неожиданно в кабинет входит Женя со снимком вновь поступившей к нам пациентки-циркачки с проникающим ранением в живот стрелой из арбалета.       Вижу, что Евгения Павловна очень сильно взволнована:       — У девочки разрыв печени! Вот, посмотри, — она протягивает мне снимок, — из-за обильного кровотечения невозможно понять степень тяжести повреждения.       Женя удивлена, что после такого ранения девушка еще находится в сознании:       — Почему её вообще не направили в хирургию?       Вопрос Евгении Павловны, конечно, резонный. Я прекрасно знаю, что если стрела арбалета на самом деле глубоко задела печень, то оперировать должен абдоминальный хирург.       Но операция срочная, а в хирургии сегодня нет нужных свободных специалистов. Там сейчас завал из-за спрыгнувших с крыши девчонок. Поэтому вся надежда теперь на огромный опыт и золотые руки Жени. Любимые мои ручки!       Женя интересуется у меня в чем причина такого безрассудного поступка совсем юных девушек. Рассказываю ей то, что мне известно: о съёмке видеоклипа про одиночество и отсутствие понимания со стороны взрослых.       Женя, как и я, поражена столь отчаянным поступком подростков. Только вот рассуждать об этом у нас сейчас абсолютно нет времени. Поэтому Евгения Павловна тут же переходит к разговору о предстоящей операции молодой циркачки:       — Да, кстати, я за этим и пришла. Ты знаешь, я в одиночку там не справлюсь. Мне нужна твоя поддержка! Поможешь?       — Да, конечно! Что нужно делать? — встаю с кресла и оказываюсь прямо лицом к лицу с Женей, почти касаясь ее.       Да я готов идти за ней хоть на край света! А уж в операционную — это вообще близко!       — Там… — Женя не успевает ничего произнести в ответ, как на пороге моего кабинета вдруг появляется Вячеслав.       — Ой, я помешал… — Слава тут же делает «понимающее» лицо, — Я не вовремя?       Что-то это фальшивое выражение мне напоминает? Точно, сон! Слава, за «артистичность» — двойка! Хотя…       Женя со словами: «Илья Анатольевич, жду Вас в операционной», — выходит в коридор.       Воспоминание о моем сне, что ли, но я еле сдерживаю своё раздражение и недовольство от внезапного визита Мамина в мой кабинет:       — Вы по какому вопросу?       — А? Я по поводу графиков, — Слава, сразу же сообразив, что я не особо в восторге от его появления, тут же ретируется, — но могу и попозже зайти…       Славе кто-то звонит. По всей вероятности, его мама. Она ему частенько названивает, когда он на работе. Вячеслав, извиняясь, берет трубку.       — Давайте попозже, — как могу стараюсь быть вежливым и дружелюбным.       И уже выходя в коридор, слышу Славин телефонный разговор с мамой… о не съеденных пирожках.       Повезло же человеку с мамой и пирожками!       Что ж я недовольный-то такой?!       Ладно. Подумаю об этом завтра. А пока бегом на помощь Жене.       Вот мы с Евгенией Павловной и обменялись приглашениями: я ее к себе в гости пригласил, а она меня в ответ — в операционную…       Посмотрим вечером, где интереснее…