То, что внутри.

Я приглашу на танец Память, И мы закружимся вдвоем, И вместе с нами, вместе с нами Помолодеет старый дом, Ну а когда погаснут свечи И за окном рассвет вздохнет, Произнесет: "До скорой встречи", - Мне тихо Память и уйдет.

      Андрей никогда не считал себя лидером. Вести других вперед, или того хуже - брать за них ответственность… Для него это никогда не было целью, или чем-то хоть сколько желаемым. Почему же сейчас он был лидером их маленькой группы? Так вышло - вот и всё. Но сейчас он считал себя ответственным и за девчонку, и за оболтуса, и, кроме того, целые ночи не спал, думая о будущем. То, что надо обязательно искать остальных людей, это факт. Но вообще, в целом... будут ли они трое теми, кто сможет передать будущим поколениям хоть что-то? Каков он, мир будущего, какие будут их дети? Андрей представил нормальных, человеческих мальчиков и девочек, но тут вспомнил грустную реальность, и картина в его воображении сменилась разноцветными лошадками. Смогут ли эти понята, никогда не видевшие человека, стать цивилизацией? "Зависит только от нас", - решил Андрей. - "А значит, умирать - не время. Кстати, я мыслю, а следовательно, существую. А следовательно - жив!"       Он пошевелился, отчего голова отозвалась тупой болью.       - Он офнуфся!       - Кажись, да, жив, борода!       Второй голос был, похоже, Дениса. Вряд ли найдется в ближайшее время тот, кто так паршиво рифмует. Но первый, шепелявый, кто это?       Андрей разлепил веки, хотя это далось ему с трудом. Часть обзора закрывала повязка, но одним глазом единорог разглядел, что он дома, в своей кровати. Пятно слева, полосатое на уровне головы, было Дёней, а рядом было что-то темное, сверкнувшее красным.       - Привет, Андрюха, наша карта не бита, а я уж подумал, ты отбросил копыта! - радостно поприветствовал его зебра. Пятна сместились к ногам кровати и обзор стал получше.       - Это Элла, ночной пегас, она нас спасла, вернее тебя, а не нас. - Дёня махнул копытом. Единорог, наконец, сфокусировал взгляд. Рядом с Дёней стояла небольшая пони странного вида (Не считая того, что эквестрийские пони сами по себе - странного вида.): шерсть у нее была темно-серая, почти чёрная, а грива- светло-серая, на ушах были кисточки, как у рыси, и глаза с кошачьим зрачком и красной радужкой. В довершение всего, пони улыбнулась, и он заметил у нее длинные клыки. Это выглядело зловеще. Впрочем, если она его спасла, то, она, наверно, скорее дружелюбное существо, чем нет. И, видимо, из-за этих клыков и шепелявит. Она была укутана то ли в плащ, то ли в платок, и, увидев, что Андрей её разглядывает, надвинула капюшон почти что на глаза, и прошипела:       - Не пяфся.*       - Извини, не буду! Спасибо тебе, что меня спасла! Я Андрей, я тут вроде как главный. - Единорог улыбнулся. - Как ты успела меня поймать?       - Я… следифа са фами. У феня быфи пфифины! Ну и фофще, я о-офень фыстфо фетаю…*       Из разговора с пегаской Андрей разузнал, что она следила за ними давно. Еще когда он с Ритой ходил за тканями. И та крылатая тварь -тоже была Элла. Она же оторвала пачку листовок со связки воздушных шаров, и сбросила потом к ним. Пегаска наблюдала за тем, как они себя ведут.       - Фы... фы стфанные, фо фроде фе флые… Сефру фпафли, шифете друфно…* -Элла вздохнула. Андрей заметил у нее на лице большой тонкий шрам, идущий от левой брови, через нос, на правую щёку.       - Фе фсе тафие, как фы, соффсем фе фсе…       А еще оказалось, что пегаска - первый, кто им встретился, из рожденных после. Она жила с детства на восточной окраине города, родителей не помнила, а воспитывал её некий единорог.       - Он фыл фе офсюфа, он пфишеф, как фоворил, ифдафека…*       Однако, он был очень стар, и однажды толи трагически погиб, толи скончался от болезни - Андрей не очень понял, речь пегаски разобрать было сложновато. Не очень далеко была небольшая община выживших, но они прогнали Эллу, когда она пыталась к ним присоединиться.       - Они ифпуфавись... И фотефи феня уфить. - пегаска вздрогнула. -Офи фидафи кафни, кофья, фтвеляли… Я пыфафась офьяфнить, хфичала, фо офи фе сфушали…* Она зашмыгала носом и отвернулась. - Я фесяфь фет фи ф кем фе фасфоварифава! - Андрей услышал, как капли упали на доски пола, это были слезы.       - Ну, не плачь сестренка, - Рита, стоявшая до того на пороге комнаты, вошла, и обняла Эллу. - Не плачь, идём, поужинаешь, и расскажешь, как сейчас живется. А мы послушаем, и расскажем, как жилось тогда…       Андрей закрыл глаза. Да, возможно их группа и не знала всего, что нужно для выживания. Но этому можно научиться. Но можно ли научиться сочувствию? Добру? Единорог вздохнул. Хотел бы он сейчас посидеть со всеми вместе за столом… Но надо лечиться, и сейчас для этого надо спать. Но ему не спалось. Мысли перескочили на неожиданную тему. Андрей подумал, что Элла стеснялась своей внешности. Но для него, рожденного человеком, внешность этих лошадок была только забавной. Смотрясь в зеркало, он видел лишь странного мультяшного единорога, но не мог бы сказать, каков он по меркам эквестрийцев, красавец или урод? Андрей мог оценить лишь то, что видел во взгляде, поведении, словах другого человека, даже если тот уже не человек. То, что внутри - лишь оно осталось неизменным. Может, это и есть душа?       *- Не пялься.       *- Я… следила за вами. У меня были причины! Ну и вообще, я о-очень быстро летаю.       *- Вы… вы странные, но вроде не злые… Зебру спасли, живете дружно...       *- Он был не отсюда, он пришел, как говорил, издалека…       *- Они испугались… И хотели меня убить. Они кидали камни, копья, стреляли… Я пыталась объяснить, кричала, но они не слушали… Я десять лет ни с кем не разговаривала!