About Last Night

Закипая от злости, Эмма целенаправленно отправилась в сторону гостиницы. Проведя несколько часов в доме Реджины и убедившись, что её Королева спокойно уснула, она направилась в город. Свон плотно сжала челюсть, вспомнив о том, насколько беззащитной была Реджина. Брюнетка выглядела такой… сломленной. Её Реджина; женщина, пытавшаяся казаться сильной перед всеми; женщина, которая ежедневно боролась с собственными демонами. Оказавшись перед дверью и выломав её ногой, Эмма вошла внутрь в поисках своей цели. Она тут же заметила Крюка, выходившего из ванной в одном лишь полотенце. Не теряя больше ни секунды, она резко схватила его за руку и изо всех сил ударила по лицу, тем самым заставив мужчину споткнуться. Врезавшись в стену, он сполз на пол. — Чёрт побери, Свон! — Крюк схватился за лицо, в то время как она разжала кулак, удивляясь собственному всплеску агрессии. — Заткнись, просто заткнись! — пригрозила она. — Чтобы ты там себе не думал о том, что у нас было или могло быть, забудь, всё кончено. Нас с тобой больше нет. Особенно после сегодняшней твоей выходки. Прислонившись к стене, он оценивающе посмотрел на неё: — Всё тебе рассказала, да? Нет. Реджина ей ничего не рассказала. Они провели утро порознь, и понимание того, что между ними не всё в порядке, заставило Эмму нанести визит Миллс. Войдя в дом и никого там не обнаружив, она решила проверить задний двор. В тот самый момент Эмма заметила, как уходил Крюк — словно напыщенный сукин сын и, судя по позе Реджины, та была потрясена. Увидев сломленную и плачущую брюнетку, Свон по-настоящему испугалась, и всё, о чём она могла думать, — о том, как поскорее подбежать к ней и успокоить. Самым болючим в тот момент было держать Реджину в руках, пока та громко плакала. — Зачем ты всё это ей наговорил? — прикрикнула она. Свон умела докапываться до правды, и это делало из неё отличного поручителя и не менее-отличного шерифа. — Потому что я хотел бороться за нас! Что, если мы с тобой родственные души? Чёрт возьми, просто прекрасно! Он поднял эту глупую тему с родственными душами. Не удивительно, что Реджина была так расстроена. Если он хоть немного повлиял на шанс быть с Реджиной, Эмма лично вытолкает его задницу за городскую черту. — Нет «нас», Киллиан! Я Не люблю тебя! Я не хочу тебя! — она вскинула руки в воздух. — Я люблю Реджину! — Но ей предназначался Гуд. Он её грёбаная родственная душа, — Эмме вновь захотелось врезать ему. — Ты ведь знаешь это. Пыльца феи никогда не врёт. — Да что не так с вами, люди?! Это вам не Зачарованный лес. Это не какая-то там сказка. Это — реальный мир! Люди живут здесь без магии на протяжении веков, и они не полагаются на какую-то чёртову пыльцу феи, чтобы найти свою любовь. Они работают над этим. Любовь не так проста, как кажется. Она непонятна! И это не всегда легко, но два человека, которые любят друг друга, как мы с Реджиной, могут справиться со всем, поскольку они отказываются разочаровываться друг в друге. — Если бы у тебя была пыльца, ты бы сама всё увидела. Что, если нам с тобой суждено быть вместе? Пробубнив под нос, она обошла маленькую комнату: — Если ты думаешь, что я позволила бы какой-то горстке пыли сказать мне, кого я должна любить, то это лишний раз доказывает, что ты и наполовину меня не знаешь. Я сама творец своей судьбы! Я выбираю не быть с тобой, никогда не быть с тобой! — разглагольствовала она, не обращая внимания на то, что в закусочной собрался народ на этот спектакль. — Родственные души? Почему никто не интересовался, может, мы с Реджиной родственные души? Если тебе предназначается только одна родственная душа на всю жизнь? Скажи мне, что тогда было между вами с Милой, Крюк? Почему ты полагаешь, будто именно я твоя родственная душа? — Джонс выглядел подавленным, а Эмма рассерженной. — Чёртова пыльца фей! Знаешь, что я хочу знать? Если бы я была в той таверне, если бы я уже родилась тогда, интересно, приняла бы та пыльца феи меня за родственную душу Реджины вместо Робина, поскольку я, безусловно, понимаю ее лучше, чем кто-либо вообще? И она понимает меня. — А что тогда с Робином? Что будет, если он вернётся? — спросил Крюк, его глаза умоляли её подумать о последствиях. — Это не твоего ума дела. И даже если такое произойдёт, мы решим это вместе. Я верю в нас. — Ты слишком веришь в неё. Подумай обо всём, что она сделала тебе! — Неужели он говорил это Реджине? Эмма побледнела и крепко сжала кулаки, пытаясь хоть немного контролировать себя. — Потому что благодаря Реджине у меня есть Генри! Да, моё детство нельзя назвать идеальным. Возможно, оно и было иногда паршивым и без родителей, но были и хорошие времена. Я стала тем, кем являюсь сейчас, и всё благодаря жизненному опыту. Если ты думаешь, что всё это я бы променяла на сказочную жизнь в замке, где была бы принцессой с пони, то ты глубоко ошибаешься! — Она причинит тебе столько боли, Свон! Посмотри, что произошло с последним человеком, которого она любила. Она отняла жизнь у отца, только лишь для того, чтобы наложить проклятие. Попомни мои слова, эта женщина — монстр во плоти, и она уже должна была быть давно мертва благодаря твоим родителям. Ослепляющая ярость накрыла Эмму с головой. Бросившись на него, Свон готова была нанести удар, когда почувствовала чьи-то руки, крепко обнимавшие её за талию. — Эмма! Нет! — неожиданно произнесла Мэри-Маргарет, всеми силами пытаясь оттащить дочь от этого болвана. Она почти оттолкнула свою мать локтем, но по-видимому хрупкая женщина лишь на вид казалось такой. К ним подбежал запыхавшийся Дэвид и положил руки на бёдра, обдумывая свой следующий шаг. Даже находясь в кольце рук матери, Эмма продолжала посылать Крюку злые взгляды. — Ты не имел никакого грёбаного права говорить с ней! Держись подальше от Реджины, Крюк. Ты будешь так чертовски далеко находиться от неё, насколько это возможно, или я выслежу тебя и… — Эмма, на выход, — Мэри-Маргарет отдёрнула блондинку, и та настолько была сосредоточена на Крюке, что совсем не замечала, как обеспокоенно на неё смотрели родители. — Эмма, давай же, — мать пыталась утащить дочь прочь от всего этого. Снежка сидела в закусочной, когда к ней подбежала Шапка и попросила отойти с ней на минутку. Лукас объяснила, что минутой ранее видела Эмму в гостинице, и она была разъярённой, словно готова убить кого-то. Снежка оставила Нила на попечении вдовы Лукас и попросила незамедлительно позвонить Дэвиду. Как только женщина добралась до комнаты, несколько людей уже стояли там и наблюдали за тем, как Эмма кричала Крюку о том, что она любит Реджину. Мэри-Маргарет хотела прекратить весь этот балаган, но Шапка остановила её сказав о том, что Эмме нужно высказаться. И лишь немного позже, когда Крюк начал подстрекать её, Снежка уловила нотки тьмы и ярости у своей дочери и решила вмешаться. Она боялась даже представить, что могло бы произойти, если бы она не прибежала. Она лучше, чем кто-либо знала о том, что и у героев есть свои пределы. Мэри-Маргарет слышала весь разговор между Эммой и Крюком и была безмерно рада, что дочь порвала с пиратом; он и правда был придурком. Как он вообще посмел говорить ей о том, что сделала Реджина давным-давно? В этот момент Мэри-Маргарет лично хотела ударить Крюка. Никто не смел обижать её семью. Когда они спустились с лестницы, женщина завела Эмму в маленькую ванную. Закрыв за собой дверь, она включила кран с холодной водой и намочила бумажные полотенца. Ей было так страшно. Она никогда ещё не видела столько ярости в глазах своей дочери. Внезапно Снежка вспомнила об инциденте с потерянным мальчиком в Неверлэнде. — Эмма? — она протёрла лоб Эммы мокрым полотенцем. — Милая… — прошептала она ещё раз, глядя дочери в глаза. Зелёные глаза Эммы начали фокусироваться, а злость, что читалась в них, сменилась на лёгкое раздражение. Она улыбнулась ей. — Эмма… эй… — Снежка откинула светлые пряди дочери назад. Никто не задумывался над этим, но Мэри-Маргарет понимала её; она понимала, почему Эмма была настолько зла, и понимала её стремление защитить любимого человека. Она мгновенно вспомнила о людоеде, с которым сражалась в Зачарованном Лесу ради защиты дочери. В глазах Мэри-Маргарет были те же убийственные нотки, когда она кричала на чудовище, лишь бы оно отстало от её дочери. Она знала, что готова была на убийство. Это было инстинктивно, но в данном случае Крюк не стоил этого. Эмма глубоко вдохнула, а затем посмотрела на неё стеклянными и заплаканными глазами: — Она была разбита, мам. Её просто... морально уничтожили. — Мы всё исправим, Эмма. Мы сделаем её счастливой, — шептала Мэри-Маргарет, обнимая свою дочь.