About Last Night

      — Боже, ребёнок, ты можешь прекратить так быстро расти? — пошутила Эмма, когда они с Реджиной и Генри выходили из магазина с новой парой обуви для их сына. Когда они вышли на улицу, Эмма тут же взяла брюнетку за руку. — Ты не знаешь парочки заклинаний, которые навсегда оставят его такой крохой?       Реджина нежно сжала её руку и пошутила:       — А я то думала, что у нас «никакой магии для Генри» правило.       Спускаясь вниз по Мэйн-Стрит, прохожие махали им и приветливо улыбались. После фиаско с Крюком Реджина заметила неожиданную реакцию людей на происходящее. Поскольку большинство неловких взглядов и тыканье пальцев перепали именно ему, а не ей, люди стали более дружелюбней к ней, что, несомненно, сбивало её с толку.       — Агась, так и есть, — сказал подросток, шагая перед своими мамами и счастливо неся с собой пакет с новыми "Конверсами". — Когда мне стукнет сорок, мне бы не хотелось выглядеть таким же коротышкой, как Лерой.       Обе его мамы рассмеялись, и Реджина закатила глаза.       Навстречу Генри шли две молоденькие девчушки возраста 15-16 лет. Обернувшись, и провожая их взглядом, Генри совсем не обратил внимания, куда направился. Эмма с Реджиной выкрикнули в унисон:       — Генри…!       — Парень, берегись!       Но было уже слишком поздно. Тощий подросток споткнулся прямо об почтовый ящик.       — Ауч… — съёжилась Эмма, в то время как Реджина поспешила к нему. Он скорчился от боли, схватившись руками за пах. Поняв, что это тот же почтовый ящик, который сбил Генри, когда Дэвид пытался его научить водить, прикидываясь крутым дедом, Эмма рассмеялась:       — Генри явно не в ладах с этим ящиком.       Нежно потирая Генри спину, Реджина послала Эмме суровый взгляд.       — Генри, ты как?       — Нормально, — пробормотал он.       — И они того стоили, милый? — ещё раз улыбнулась Эмма, на что Миллс вновь косо на неё посмотрела. —Ну что? Ты ведь знаешь, на что он пялился.       Прежде чем Реджина могла что-либо сказать, Генри похабно улыбнулся:       — Ага-а-а.       Расхохотавшись, Реджина закатила глаза.       — Вы оба неисправимы, — сказала она, пытаясь скрыть улыбку на лице. А затем совсем тихо прошептала: — Я вряд ли смогу пережить этот подростковый период, — и немного громче добавила: — все же, нам есть что обсудить с тобой, Генри.       — Что, прямо здесь? Серьезно? — удивлённо спросила Эмма.       — Само собой, нет. Дома всё обговорим.       Генри фыркнул, выхватив свой пакет:       — Послушайте, мамы… — они обе внимательно посмотрели на него, вздёрнув бровь, — если речь пойдёт о сексе, то я обо всём уже знаю. Если вы хотите обсудить безопасный секс, ну, об этом я тоже знаю, и я обещаю вам, что когда… — увидев их испуганные лица, Генри исправился: —... если… это произойдёт, я обязательно буду предохраняться, — брови Эммы полезли на лоб, а Реджина выглядела так, словно потеряет сознание. — Да и к тому же я знаю, как относиться к девочке со всем уважением. Я ведь прекрасный! — заявил гордо парень, а затем посмотрел на брюнетку. — Да и моя мама явно постаралась, не воспитав меня полным муд…       — Генри! — нахмурилась Реджина.       — … придурком.       Реджина покачала головой, а затем посмотрела на удивлённую Эмму, стоявшую со скрещенными руками на груди.       — Есть ещё что-то, о чём вы хотите поговорить? Потому что я хочу зайти в кофейню и выпить карамельный фраппе, — подмигнул Генри и продолжил свой путь.       — Да, есть ещё кое-что! — немного громче, чем следовало, сказала Эмма. — Ты не должен заглядываться на девушек, когда ты со своими мамами.       — Точно.       — Хитрожопый малый.       — Этим он в тебя пошел, — ухмыльнулась Реджина. Заметив игривый блеск в глазах Эммы, следующее, что она знала: блондинка её резко потянула в переулок, страстно целуя.

***

      К полудню Реджина прогуливалась рядом с доками, наслаждаясь временем в одиночестве. В городе они с Генри и Эммой столкнулись с Ником и Авой, и Генри попросил своих мам отпустить его потусоваться с друзьями. Эмма получила звонок из участка, а Реджина сказала, что хочет погулять одна, прежде чем все они встретятся и направятся домой. Присев на лавочку с видом на море, она отпила горячий кофе.       — Здравствуй, Реджина, — брюнетка настолько была заворожена успокаивающим море и не сразу заметила подошедшую к ней Тинк.       — Тинкербелл.       — Я присоединюсь?       Секунду она колебалась. При виде Тинк в голове всплывали не самые радужные воспоминания.       — Присаживайся.       Фея присела около неё, взглянув сперва на море, а затем на Реджину. Она выглядела так, словно что-то было у неё на уме, и Реджина опасалась этого. — Ты выглядишь счастливой, Реджина. По-настоящему счастливой, — сказала Тинк. — Я никогда не видела, чтобы ты так искренне и счастливо улыбалась. У тебя красивая и милая улыбка.       — Спасибо, так и есть, — улыбнулась Реджина такому комплименту.       — Это радует. Это всё, чего я хотела для тебя, — а затем Тинк похлопала её по ноге. — Я рада, что ты наконец обрела свою любовь. Ещё увидимся.       Фея уже намеревалась уйти, оставляя удивленную и смущенную Реджину.       — Подожди! И это всё?       — Что ты имеешь в виду? Разве этого недостаточно? — поинтересовалась Тинк.       — Ты не собираешься мне вновь прочесть лекцию о том, как я вновь оттолкнула свою родственную душу? Как я разрушила свою жизнь? Как я потеряла свой шанс на истинную любовь?       Тинк вернулась и присела около неё.       — Я не понимаю. Разве ты чувствуешь себя так, словно твоя жизнь пошла под откос? Разве ты не влюблена в Эмму?       — Моя жизнь идеальна, и я люблю Эмму, — Реджина настолько была сбита с толку поведением Тинк, что сама не заметила, как открылась ей в своих чувствах к Эмме.       — Ну тогда, Реджина, — рассмеялась фея, — … это всё, что имеет значение! – она взяла брюнетку за руку. — Всё, чего мне хотелось, чтобы ты выбрала любовь. Ты ведь так избегала её. Сделать шаг навстречу любви и принять её в своём сердце – это первый шаг на пути к счастливому концу. Ты так долго противилась этому, потому что не была готова сделать шаг вперёд и выбрать любовь.       — Но Робин…       — Он был твоей родственной душой, всё верно. Пыльца феи не врала, но… — глубоко задумавшись, Тинк прекратила говорить, — я думала над этим и, наверное, я неверно направляла тебя. С моей стороны было ошибкой заставлять тебя верить в то, что у тебя лишь одна родственная душа и без неё ты будешь несчастна.             — Да, это твоё наставление я хорошенько усвоила, — раздраженно ответила брюнетка.       — Да, и я много думала над этим и пришла к нескольким теориям.       — И?       — Ладушки… вот давай возьмём и разберём слово «родственная душа». «Душа» — значит твой дух, а «родственный» — ну, вот здесь много трактовок: партнёр, напарник, друг. Понимаешь?       — Ладно, продолжай, — Реджина была в замешательстве.       — Ну, я полагаю, что родственная душа — человек, который дополняет тебя и может чувствовать тебя так, как никто другой. Он учит тебя познавать себя. Иногда он приходит, но это вовсе не значит, что он останется с тобой. Он выполняет своё предназначение и двигается дальше. Например, я считаю, что Даниэль — был твоей первой родственной душой, Реджина. Даниэль показал тебе, что ты способна любить и как это – быть любимой.       Реджина смотрела на воду, думая о Даниэле и о том, как она была с ним счастлива. Они были связаны, она чувствовала это.       — А затем человек с татуировкой льва – Робин Гуд – он был твоей следующей родственной душой. Он научил тебя надежде. Он помог тебе найти её. А затем ушел.       — У него не было выбора, он должен был уйти.       — Ну да… из-за тебя. Ты сказала ему уходить, — продолжила свою речь Тинк. — Но сейчас это не так важно. Робин послужил своей цели, Реджина. Он больше не твоя родственная душа.       — Ты сказала, что он был моим счастьем.       — Поправочка, я сказала, что он был началом твоего счастья.       Реджина покачала головой, пытаясь вникнуть во всю эту теорию.       — Ты знаешь, я была там. Я слышала всё своими собственными ушами, как Эмма надрала задницу Крюку. Всё, что она высказала ему, заставило меня задуматься. И я достаточно долгое время наблюдала за вами, ещё до всей этой заварушки. Вы обе заинтриговали меня, и ты даже не представляешь, как у меня чесались руки использовать пыльцу, чтобы доказать свою теорию: вам предназначено быть вместе. Но когда я услышала вопрос Эммы, то убедилась, что пыльца феи мне больше не нужна.       — Что за вопрос?       — Она спрашивала Крюка, почему никто и никогда не интересовался тем, можете ли вы двое быть родственными душами, поскольку вы обе понимаете друг друга как никто другой. И ты тоже чувствуешь это, не так ли?       Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Реджине ничего не оставалось, кроме как кивнуть и улыбнуться.       Тинкербелл прекрасно знала эту улыбку.        — Она так же спрашивала у него, а что было бы, если бы она была в той таверне, и, должна признаться, меня этот вопрос тоже заинтересовал. Я бы очень хотела взглянуть на то, как бы повела себя пыльца, будь Эмма на месте Робина в том баре.       Реджина сидела в шоке, обдумывая сейчас всё то, что говорила ей Тинк. Что бы тогда произошло? Ведь Эмма даже не родилась в ту роковую ночь. Ведь Снежка сама тогда ещё была ребёнком.       — Так… ты утверждаешь, что Эмма может быть моей другой родственной душой? — много мыслей крутилось в голове у Реджины: начиная от надежды и заканчивая страхом. Тинкербелл сказала, что родственная душа может уйти. Что она будет делать, если уйдёт Эмма?       — Здесь начинается самое интересное, — фея развернулась к Реджине, и та не заметила, как с замиранием сердца ожидала ответа от феи. — Нет, я не думаю, что Эмма — твоя родственная душа. — Реджина вдруг ощутила слабость и разочарование, и даже если Тинк и заметила это, то никак не показала этого. Она продолжила: — Я считаю, что Эмма — твоя душа-близнец.       — Моя что?       — Душа-близнец. Как две половинки одной души. Вы словно единое целое. Душа того человека — зеркало твоей души; что время от времени слегка может натворить дел. Но вместе, у вас безоговорочная любовь и связь. Так сказать, вневременная родственная душа. У тебя может быть несколько родственных душ, но лишь одна душа-близнец.       Реджина облегчённо вздохнула.       — Всё довольно непросто, скажи?       Брюнетка кивнула, соглашаясь со словами феи:       — Я никогда прежде не слышала о... душе-близнеце.       — О, — сказала Тинк, скрестив ноги, — … а всё потому, что в нашем мире, это имеет другое значение.       — И что же это?       Тинкербелль внимательно взглянула на неё:       — Истинная любовь, — когда Реджина удивлённо взглянула на неё, Тинкербелл счастливо улыбнулась. — Есть много видов истинной любви. Истинная любовь между членами семьи: родные братья, сёстры, мама и сын… — Тинк указала на Реджину.— Но для людей, состоящих в романтических отношениях и разделяющих истинную любовь… это и есть связь между душами-близнецами. Прямо как у Белоснежки и Прекрасного Принца. Две половинки одной души. Это и объясняет то, как они постоянно находят путь друг к другу.       Для Реджины всё это было чересчур неожиданно.       — Так, ты считаешь, что Эмма моя истинная любовь? — осторожно спросила брюнетка.       — Я ведь так и сказала, разве нет? Ты думаешь, всё вот это, что я только что наговорила, я говорила для себя? Иисусе, — Тинкербелл встала со скамейки и посмотрела на брюнетку. — Не важно, что я думаю, Реджина. Важно то, что думаешь ты. Что тебе подсказывает сердце?       В данный момент, на Реджину так много наваливалось, что всё это нужно было осмыслить и принять. Она чувствовала, что истинное счастье было в пределах её досягаемости, и вдруг она была настолько близко к нему, как никогда прежде. Она посмотрела на Тинк.       — Ради всех святых, — Тинкербелл отобрала у неё стаканчик с кофе и взяла её за руки. — Хоть раз в жизни, Реджина, послушай меня, прислушайся к своему сердцу, а не своей голове, в которой находятся все твои страхи, сомнения и влияние твоей матери. Забудь обо всём этом. Представь Робина, а сейчас представь Эмму, подумай о том, как ты чувствуешь себя, чего ты хочешь, чего ты на самом деле хочешь… кого действительно любишь ты. Что тебе подсказывает сердце?       Она чувствовала больше, чем она видела либо же визуализировала. Впервые в жизни Реджина чувствовала всё. Она отпустила свои страхи, приглушила все голоса в своей голове и слушала своё сердце. И лишь один человек ей пришёл на ум, один голос. Одна душа — та, которая была зеркальным отражением её собственной.       — Эмма… — когда она открыла глаза, она увидела, как Тинк улыбается ей. Фея отпустила её руки и встала с места.       — Вот видишь? Тебе не нужна никакая пыльца феи. Ты сама всё прекрасно прояснила. Выбирай любовь, Реджина. Всегда, — и закончив на этой ноте, Тинк ушла прочь.