***
На следующих выходных была неофициальная вечеринка в доме Эшли и Шона, так же известных, как Золушка и её Принц. Они узнали, что ожидают ещё одного ребенка, и искали подходящего момента, чтобы объявить об этом всем. Все с восторгом поздравили будущих родителей. Реджина подошла к Эмме и одной рукой обняла ее за талию, а другой держала бокал вина. Блондинка могла привыкнуть к этим мягким проявлениям любви. И хотя Эмма до этого стояла со скрещёнными на груди руками, она всё же обняла по-собственнически Реджину. — Я краем глаза заметила, что вы с Королём очень мило стали болтать, — указала Эмма на тестя Золушки. — Ты Митчелла имеешь виду? — поинтересовалась Реджина. — у нас были кое-какие дела в Зачарованном лесу. Торговля, и всё в этом роде. Все королевских кровей занимались этим, — она пристально посмотрела на Эмму. — Ревнуешь? Эмма съёжилась. — Что? А что, если… — она резко замолчала, когда увидела, как Митчел Герман тесно прижавшись к её высочеству, пялился ей в декольте. — Он сказал, что обеспечит мне поддержку в процессе восстановления в должности мэра, — а затем Эмма почувствовала, как Реджина резко схватила её за задницу. — Он не мой типаж, дорогая, — с придыханием сказала она Эмме на ухо. — Эй, Ваше Величество, — издалека послышался низкий рык, — не могли бы Вы убрать руки от моей дочери? — сказал Дэвид Нолан с банкой пива в руках. — Но ведь ей нравится, — возразила Реджина, хищно сузив глаза. Эмма криво улыбнулась. Никто не смел говорить Миллс, что ей делать, особенно Прекрасные, но в этот раз всё было иначе — она понимала, что всё это было в штуку, поскольку Эмма видела, что их взгляды, направленные друг на друга не выражали никакой агрессии. — Вот, например, прошлой ночью, Дэвид, мы… — ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА, — Дэвид закрыл руками уши, грозно взглянув на Реджину. Та победно улыбнулась, а затем шлёпнула Эмму по попе, тихо прошептав: — Моя. Прежде чем Эмма, смогла что-то ответить, к ним подошла пожилая женщина: — Здравствуй, Реджина, я хотела всего лишь сказать, что мой голос за тебя. — Спасибо, Алана, — внезапно ниоткуда появилась целая группа детей, обнявших Алану за талию. — Здравствуйте, шериф, — хором поздоровались дети. — Вы сегодня уже подстрелили какого-то преступника? — поинтересовался один из детишек. — Нет, пока не приходилось, — улыбнувшись, ответила Эмма. Все трое рассмеялись, когда Алана попыталась объяснить внезапный вопрос одного из ребят: — Ребята на днях посмотрели парочку вестернов, и теперь полагают, что ты постоянно ездишь на лошади и стреляешь в плохих парней. — Ха! Я на лошади? — рассмеялся шериф, глядя на деток. — Я даже никогда не сидела на лошади. — В самом деле? — удивилась Реджина. — Это нужно будет исправить! Интересненько. Эмма искренне улыбнулась своей любимой. — Ты бы вновь оседлала лошадь? — Для того, чтобы научить тебя… да, конечно! — улыбнувшись, Реджина отпила вино. — Мы и Генри с собой возьмем! И ещё один хороший знак, подумала Эмма. Миллс двигалась вперёд, и мысль о том, что они втроём проведут день в конюшне, как семья, приводила в дичайший восторг, в отличии от того, что ей необходимо будет оседлать большую и пугающую лошадь. Эмма внезапно поняла, что дети всё ещё смотрели на неё, раззявив рты. — О да, — язвительно пошутила Реджина, — это, конечно, намного захватывающее, чем борьба с ведьмами, снежными монстрами и всякого рода проклятиями, — с улыбкой она добавила: — давайте все вместе загадаем желания, чтобы наши жизни походили на жизни ковбоев. Вдоволь насмеявшись, они попрощались, а затем Эмма обратилась к Реджине: — И кто это был? — Алана Питерсон. Ты должна знать Алану и её детишек. Она была с самого начала одной из немногих моих почитателей. — Да, я их прекрасно знаю, но понятия не имею, кем они были. Я в плане того, что у меня вечно руки не доходят проверить, кто есть кто, из-за того, что я вечно отвлекаюсь, — Эмма с любопытством взглянула на Реджину. — Секунду, хочешь сказать, что она вовсе не была на тебя зла из-за проклятия? — Нет, дорогая. Как раз она мне очень благодарна. Когда ты живешь в ботинке на опушке*, а затем внезапно оказываешься в городе, где есть много места, чтобы разгуляться, со школой для детей и больницами, то… И в этот момент к ним подошла Тинк: — Здравствуй, Реджина. Эмма. — Тинкербелль, — настороженно поприветствовала её брюнетка. — Реджина, можно тебя на пару слов? Это очень важно! — Конечно, — сказала брюнетка, а затем, крепко сжав руку Эммы, последовала за феей на задний двор. — Всё в порядке? – поинтересовалась Мэри-Маргарет, подойдя к Эмме. — Понятия не имею, мам, — попыталась, как можно более беспечно ответить шериф. — Возможно, это связано с родственными душами, я не знаю.***
Реджина вошла в дом вместе с Тинк. — Только запомни, пока всё это должно остаться в тайне. Всё то, о чём я тебе говорила, ещё в новинку для меня, и я все ещё не до конца в этом уверена, — сказала Тинк. — Я не понимаю, почему это должно храниться в секрете ото всех? Мне казалось, что это хорошая идея. Жителям Сторибрука так точно понравится. — Понимаешь, Реджина… Фея? Они подумают, что я сошла с ума. Но, пожалуй, лучше я займусь этим, чем стану монахиней. Я должна поблагодарить тебя за то, что лишилась крыльев и тем самым проклятие миновало меня. Голубая больше походит на монахиню в отличии от меня, ведь она вся такая «статная и могущественная». Зуб даю, что она упивается властью. Миллс беспечно пожала плечами и ответила: — Она — лицемерный жук. Она всегда смотрит свысока на других монахинь и поступила жестоко с тобой, Тинк. — Да? Но ведь кто знал, что я попаду впросак за то, что была такой любопытной? — Реджина пристально взглянула на фею. — Браво, Тинкербелль. Тинк видела, как неподалёку от них стояла Эмма со своей матерью, пристально наблюдая за ними. Когда они подошли к ним, все четверо поздоровались друг с другом. — Итак, Тинкербелль, как дела? — более из любопытства, чем из вежливости, спросила Эмма. — Оу, хорошо. Всё замечательненько, — Реджина взглянула на удивлённую Мэри-Маргарет. Эмма развернулась к брюнетке. — Надеюсь, что всё прошло хорошо. А то звучало всё как-то не очень убедительно. Реджина подозрительно прищурила глаза, чувствуя в вопросах Эммы какой-то подвох. — В самом деле, всё в порядке. Речь шла о планах на будущее, — расплывчато ответила Миллс. — Серьезно … — раздраженно кивнула Эмма. Такая реакция Свон вызвала интерес у Тинкербелль и неловкость у Мэри-Маргарет. — Планы касательно судьбы? Родственных душ? Родственных душ? Реджина выглядела немного озадаченной: неужели Эмма узнала о её разговоре с Тинк касательно душ-близняшек? Она изумлённо взглянула на Тинк, а затем перевела свой взгляд на уходящую Эмму. Реджина была сбита с толку. Если бы Эмма знала, о чём тогда они общались с феей, то почему она тогда… «Планы касательно судьбы? Родственных душ?» — О, Тинкербелль! — сообразив, что скорей всего шериф подумала, что они говорили о ней и Робин Гуде, Реджина быстро последовала за Эммой. — Эмма! Она нашла Эмму на газоне возле парадной двери. Тинкербелль и Мэри-Маргарет находились неподалёку от них, наблюдая за всем этим со стороны. Увидев напряженные лица девушек, к ним присоединился и Дэвид, интересуясь не нужна какая-либо помощь. — Эмма, стой! — брюнетка схватила шерифа за локоть. — Ну что ещё, Реджина? — она видела боль в глазах Эммы. Всё нутро Реджины кричало о том, что ей стоит построить вокруг себя стены, стены из сарказма, и защищаться. Нет! Я не стану больше на этот скользкий путь. На секунду она задумалась, а затем сказала: — Это не то, о чём ты подумала! — Серьезно? Ну ладно, что тогда? — Реджина взглянула на кивающую ей Тинк. — Мы болтали о чае. — Что? О чём ты? — Тинк желает открыть чайный магазин. Реджина проигнорировала исходящий от Дэвида комментарий «Я люблю чай» и фею, показывающую ей два больших пальца вверх, а затем Мэри-Маргарет, что одной рукой обнимала Дэвида, а второй – пожимала руку Тинк. — Чайную лавку? — Эмма внимательно смотрела на Тинк, которая активно кивала головой. — Почему всё так секретно? — Ох уж этот невроз фей, — Реджина грозно уставилась на Тинк, что та в свою очередь проигнорировала взгляд королевы, просто закатив глаза. Она начала любить эту саркастичную сторону феи. А возможно, она просто обрела нового лучшего друга. — Так именно это, вы, ребята, обсуждали на днях? Реджина неуверенно подняла голову, что для Эммы означало как жест признания вины. В данный момент Миллс проклинала себя за то, что становилась такой тряпкой без своей коронной надменности и сарказма. — Да, недавно у нас зашла речь о родственных душах. И у Тинк была кое-какая теория, которой она хотела поделиться со мной. — Касательно Робина. — Верно. Но также мы обсуждали то, что и Даниэль был моей родственной душой… а затем речь зашла о тебе. — И? Какой вердикт? Я твоя очередная родственная душа? — Эмма поставила руки в бок. — Нет… — Свон поникла и в этот момент, Реджина занервничала, подумав о том, что она всё испортила. — Тинк подозревает, что ты моя «душа близняшка». Моя истинная любовь. —А ты что думаешь? — за секунду страх во взгляде Эммы на надежду. — Я ни капли в этом не сомневаюсь, — у Эммы перехватило дыхание. Никто кроме Дэвида не знал о том, что хватка Мэри-Маргарет на его руке усилилась и её глаза наполнились слезами. — Так, ты считаешь, что я твоя истинная любовь? — немного улыбнулась Свон. — Так же, как и я твоя, — кивнула Реджина. Блондинка широко улыбнулась, а секунду спустя её поразила жестокая реальность: — А что будет, если Робин вернется? Что произойдет, если он вернется завтра, или через пять месяцев? А что, если он сможет вернуться через год? — Вероятнее всего, мы устроим с ним ланч, за которым обсудим, как у кого обстоят дела в личной жизни, а затем я вернусь домой, где меня любят, к тебе, — Реджина продолжала изливать душу… и это было так легко… так правильно.— Я хочу тебя, Эмма. Я выбираю тебя, — В этот момент что-то щёлкнуло в голове Реджины, и она резко полезла рыться в сумке от Gucci, а затем, найдя нужную вещицу, протянула её Эмме, — это тебе. Эмма внимательно изучала маленькую вещицу, находившуюся в руке у Реджины: — У меня уже есть ключ от твоего дома. — Да, милая, но ключ, который у тебя старый, а этот совершенно новый. Это твой собственный ключ от дома и гаража. А вот этот… ну… этот ключ от моего Мерседеса, — Реджина подошла к Эмме, обхватив руками её лицо. — Эмма, я хочу чтобы ты переехала к нам. Я хочу, чтобы мой дом стал нашим домом… Я хочу, чтобы ты всегда присутствовала в наших жизнях, — вспоминая, чем закончился их прошлый разговор о переезде, она решила всё разъяснить. — И чтобы расставить все точки над "i". Я не говорю сейчас о тебе как о квартирантке. Я ожидаю, что теперь ты каждую ночь будешь проводить в моей постели, в нашей постели. Я хочу, чтобы мы были семьей, Эмма. Я люблю тебя. Внезапно услышав громкий хлопок, они повернулись на звук, и заметили Снежку, бьющую по рукам Дэвида. Она счастливо улыбалась, а из глаз текли слёзы: — Ой, ой, ой! Снежка! Это был до боли волнительный момент. Но Реджина искренне улыбнулась маленькой противной принцессе. — Ты сказала, что сделаешь всё от тебя зависящее, чтобы я получила свой счастливый конец, и ты сделала это. ТЫ мой счастливый конец, — Реджина с Эммой рассмеялись, прислонившись лбами друг к дружке. Свон прикоснулась к щеке своей любимой: — Могу предположить, что тебе нужен ключ от моей машины. — Ну, уж нет, — отрицательно покачала головой Реджина, вызывая у Эммы смех. Она засунула обратно ключи в карман и произнесла: — Повтори! — Нет, мне не нужны ключи от твоего смертоносного гроба на колёсиках. — Повтори, Реджина. Реджина повернула голову, заметив людей, пристально наблюдающих за ними: державшись за руки, Дэвид со Снежкой улыбались им, а Тинк, крепко сжав кулачки, сияла от увиденного. Внезапно брюнетка почувствовала себя застенчивой школьницей: — Я люблю тебя, — на ушко прошептала она Эмме. — Просто не забывай о том, кто сказал это первым, — улыбнувшись, прошептала в ответ Спасительница.