Глава 3: Перемирие
23 марта 2016 г. в 16:00
Рей приходит в себя на лугу c высокой жёлтой травой. Она всё еще пристёгнута к креслу пилота и наполовину замотана во флуоресцентный оранжевый парашют. Сколько она так пролежала, она не знает. Может, часы, а может, секунды. Плечи и колени болят, но это наверняка ничто по сравнению c тем, как будет больно завтра. Но она жива. Она жива, а Кайло Рен — нет. Она мысленно осматривается, ищет его присутствие с помощью Силы... но ничто не отзывается — впервые почти за год. Она вновь наедине со своими мыслями.
Рей стряхивает с себя странную меланхолию, которую ей это навевает.
На пути к дымящемуся остову корвета Рей подбирает необычный разогретый обломок. Порой трудно не поддаться привычному порыву забрать и припрятать подвернувшийся хлам. Так странно: набрести на такие обломки на Джакку означало бы найти золотую жилу новеньких деталей — только собирай. Она заставляет себя бросить блестящий сетчатый коллектор двигателя, который принес бы ей пять или шесть паёчков. Она перебирает обломки и наконец находит свою сумку с кристаллами и то, что осталось от шеста: он сломан в трёх местах. При виде этого Рей чуть не плачет.
А от крохотного мерцания на краю сознания она рыдать готова.
— Нет! — ахает она и выставляет мысленную защиту. Если каким-то гнусным чудом Кайло Рен выжил, она не даст ему засечь себя.
Спрятав вещи в высокой траве, она крадётся за деревьями в ту сторону, откуда исходит это крохотное мерцание. Нос наполняет едкая вонь горящего металла и углерода. У края леса Рей выглядывает и видит горящий крейсер, который преследовал её. Она хмурится. При скорости, с которой корабль падал, он должен был рассыпаться на части ещё до столкновения с землёй. Она видела много остатков крушений на Джакку, и этот разбившийся крейсер выглядит как после удара на медленной скорости.
— Я использовал Силу.
На подгибающихся от ужаса ногах Рей разворачивается и видит Кайло Рена. Его маска помята, одежда обтрёпана и обгорела.
— К-как? — бормочет она. — Как могла Сила спасти тебя? Ты должен был сгореть в атмосфере!
— Сколько времени ушло на тренировки, а ты не изведала пока и крупицы истинной мощи, которую может дать Сила.
Он покачивается, и Рей замечает, что он прижимает руку к боку; в этом месте его одежда стала влажной и липнет к телу.
— Чему мой дядя учил тебя? Медитации? Стойке на руках? Пустая трата тебя. Надо было тебе идти со мной, пока была возможность...
Рей стискивает зубы. Как же обидно, что под рукой нет оружия.
— Твой дядя стоит десятерых таких, как ты.
— Ну да, — скрипит его искажённый маской голос. — Вот почему он оказался в камере, в которой его скоро доставят на территории Первого Порядка. Там он и поплатится за свою... несговорчивость.
— Он же твой дядя! — кричит она ему. — Родной человек! Как ты мог?!
— После Хана... уже нетрудно.
Но она чувствует, что он лжёт. Хан сломил его. Он думал, убийство отца иссечёт в нём наконец остатки человечности, но свет в нём так и не погас и теперь бьётся в муках и кричит в тесной клетке. Рей едва удерживается от смешка. Кайло Рен — худший враг самому себе. Ни один её поступок никогда не ранит его так же сильно, как его собственные деяния.
— Ты... пойдёшь со мной, — говорит Кайло и делает нетвёрдый шаг в её сторону.
Рей отскакивает, и как раз вовремя — он без сознания падает на ворох листьев между ними. Быстро оправившись от испуга, она подбирается к нему и утягивает с бедра световой меч. Злобно потрескивая, клинок пронзает воздух, и Рей угрожающе направляет луч к шее Кайло.
Было бы так просто убить его сейчас, закончить эту погоню и вновь обрести в голове покой. Всего лишь взмах — и он бы даже ничего не почувствовал.
Она не может. Руки дрожат, сердце трепещет. Джедай не ударит упавшего. Рей не убьёт беззащитного, как бы он ни досаждал. С разочарованным стоном она отводит меч и сдаётся нелепому намерению поиграть в сиделку при самом мерзком человеке на свете. Её помощи гораздо больше заслуживает Люк, но чем ему сейчас поможет Рей? Сопротивление должно было получить отосланный ею сигнал бедствия, а что из этого выйдет, посмотрим. Пока ей надо сосредоточиться на том, чтобы выжить самой.
К ночи из обломков корвета готово укрытие, способное выдержать дождь, а парашют даже немного защищает от холода. Аварийный маячок не заработает, пока не стихнет геомагнитная буря, а до той поры пройдут часы, дни или месяцы. Рей ковыряется с маячком, пытаясь усилить сигнал с помощью деталей, которые нашла на крейсере Кайло. На его корабле она обнаружила семь тел. Похоже, он единственный выжил — исключительно благодаря силе воли.
Он всё еще лежит без сознания под покровом парашюта. Она сняла с него маску и зашила рану в боку, но она не врач и если у него есть внутренние повреждения, то тут уж пускай он сам. Рей старается не думать об этом. Она отставляет аварийный маячок и вертит в руках красный меч. Он проще, чем у Люка. Грубее. Красный кристалл в нём надтреснут и запятнан... совсем как его владелец. Можно было бы разобрать его, заменить кристалл своим и подкрутить плазменный канал так, чтобы он испускал тонкий клинок из гладкого света.
Он бы возненавидел её. Он и так её ненавидит, но такое было бы непростительно — откуда-то она это знает. Вместо этого она решает заняться своим шестом. Он погиб не безвозвратно, но стал теперь на добрую треть короче, чем прежде. Рей долго смотрит на плод своей работы, прикидывая что-то в голове и украдкой бросая взгляды на световой меч Кайло. Детали не такие уж редкие. Плазменный канал, в конце концов, можно взять из системы охлаждения гиперпривода. Кристаллы уже есть. Люк успел рассказать ей, как медитировать над ними, чтобы они вошли в согласие друг с другом.
Устав с этим возиться, она переключается на своего подопечного. Он лежит неподвижно уже много часов, но всё ещё дышит и — к лучшему это или худшему — состояние его не изменилось. Рей с любопытством разглядывает его лицо. Шрам, которым она наградила его, ужасен. Он рассёк ему лицо, как алым бичом, испортив красоту. Да, он ко всему прочему красивый, хотя достоинства его внешности лучше заметны, когда ярость и ненависть не искажают лицо. В нём так много от Хана Соло. А глаза совсем как у Леи: тёмные и выразительные, — хотя в нём нет ни грамма озорства, которое часто проскакивает во взгляде его матери.
Лея желала бы, чтобы Рей спасла её сына. Чего бы он ни наделал, она хотела бы, чтобы он вернулся домой. Возможно, ради неё, после всего, что вынесла эта женщина, Рей должна хотя бы попытаться. Она со вздохом убирает марлю с бока Кайло и накладывает свежую повязку. Ей надо поспать, но страшно. Если Кайло очнётся, пока она спит, она окажется в его власти.
Подумав, она решает привязать к его запястью гроздь хромированных осколков. Шевельнётся — звон её разбудит. Хочется надеяться. Она засыпает с мечом в руке — на всякий случай и приходит в себя от каждого шороха травы или вздоха ветра.
К утру, когда газовый гигант поднялся и занял полнеба, Кайло Рена простыл и след. В панике Рей стискивает его меч и ищет следы, но читать зелёный рельеф так, как песок на Джакку, она не умеет. Знает лишь, что подопечный пропал и поблизости его нет. Может, оно и к лучшему, думает она, возвращаясь к своей груде хлама. По крайней мере, он безоружен и даже свой закрытый шлем оставил. Рей берет шлем в руки, надевает на голову и следующие несколько минут развлекается тем, что завывает джаккуские детские песенки через модулятор маски.
Через несколько дней Рей приходит к мысли, что Кайло погиб от холода или голода, ведь всю еду с двух разбившихся кораблей она забрала себе. Либо так, либо он очень умело закрылся от неё с помощью Силы. Вдруг геомагнитная буря навела помехи в Силе так же, как сбила с толку электронику? Ей приятней думать, что он погиб. Она скучать не будет. Каким бы загадочным человеком он ни был, галактике лучше без такого, как он.
Рей отвлекается на то, чтобы последить за невидимой бурей, а затем принимается сооружать на концах шеста крепления для кристаллов.
К дню пятому пресная вода почти на исходе, и, позволив Силе вести себя, она спускается в долину. Наконец до неё доносится чудесный плеск реки — музыка для её ушей. В реке водятся похожие на рыб существа, но Рей решает не ловить их, пока еды не станет совсем мало. Люди, которые едят странных животных на странных планетах, не всегда живут долго.
Она наполняет водой третью флягу, и вдруг улавливает движение за спиной. Дёргается встать, но он тут же пригвождает её к месту прямо в этом положении: вполоборота, рука протянута к мечу. Он показывается ей на глаза, и она бы ахнула, если б могла. Кайло едва живой. Лицо осунулось и побледнело, волосы потеряли послушность. Его раны, наверное, затянулись, но вокруг глаз залегли напряженные складки.
Беда в том, что боль придаёт Кайло Рену сил, а сейчас ему очень больно. Сколько б она ни боролась с Силой, стиснувшей её тело, освободиться не сможет.
— Это... моё.
Он вырывает световой меч у неё из рук. И в ту же секунду ослабляет хватку — Рей валится на землю. Она подбирается, будто чтобы броситься за ним, но искрящий клинок описывает круг и замирает прямо перед ней. Это сдерживает её не хуже, чем воля, которая до этого сковывала её тело.
— Если собираешься убить меня, давай, — говорит она храбро, потому что знает: этого он не сделает.
— Ты моя пленница. Ценность твоей жизни перевешивает удобство от твоей смерти, — говорит он ей.
— Твоя пленница? И что ж ты сделаешь? Построишь тюрьму из веток и камыша? — Она скептически сощуривается. — Если не заметил, мы тут с тобой застряли. Может, я твоя пленница, а может, ты у меня в плену — всё это неважно, покуда деваться некуда. Я уже перенастроила маячок с твоего судна. Когда буря уляжется, за нами прилетят только из Сопротивления.
Кайло Рен досадливо морщится.
— На кой мне маячок? У меня датчик у сердца. Верховный лидер Сноук отправит подмогу к последнему известному месту моего пребывания в ту же секунду, как от меня перестанет поступать сигнал.
Подбородок Рей все равно непокорно вздёрнут.
— Ну и что? Скоро твоя рука устанет совать мне эту штуку под нос, а что потом? Нам обоим нужно есть. Нам обоим нужно спать. Вся еда у меня, забыл?
— Она теперь моя, — заявляет он просто.
— Заставишь меня голодать? А я уж думала, что нужна тебе живой.
— Предлагаешь делиться. — Слабая ухмылка показывает его отношение к этой мысли. — Думаешь, я буду тебе доверять.
— Если б я собиралась убить тебя, то давно бы это сделала, возможность у меня была. Можешь не верить, но сам подумай. Решим, кто чей пленник, когда прибудет подкрепление, будь то твои люди или мои.
— И если твои, думаешь, я спокойно пойду? — спрашивает он тихо.
— Примерно так же спокойно, как я бы пошла с твоими, — парирует она.
Понимание возникло и расположилось между ними, хотя оба опасаются в это поверить. Кайло Рен медленно смаргивает, как человек, который покоряется чему-то неприятному. Его уставшая рука падает, и световой меч с шипением выключается. Он принимает её условия. Пока что.
Странно идти назад к месту, которое она уже считает своим лагерем, когда в десяти шагах за ней следует Кайло Рен. Странно находиться рядом и не вступать в яростную схватку. Странно греть воду и засыпать в неё пайки, а затем подавать ему протеиновую кашицу в приспособленном под миску обломке её корвета.
Никакого спасибо. Никакой благодарности. Она не может не заметить, как он медленно закипает и едва сдерживает раздражение — ровно оттого, что ему не обойтись без её помощи. Пока они едят, он удостаивает её единственного замечания, и то гадкое:
— Ты ешь как мартышка.
Это для неё не новость, даже Финн вечно поддразнивает её из-за того, как быстро она ест, забывает про столовые приборы и не боится подавиться. Так что Рей пропускает слова Кайло Рена мимо ушей, словно тот и рта не раскрывал. Смириться с присутствием друг друга они смогут, только если притворятся, что другой — пустое место. Он ест равнодушно, словно ему не оставили выбора. Силы оставляют его после нескольких суток, проведённых без пищи и, похоже, без сна: он засыпает сидя, свесив руку с пустой миской.
Она подходит, чтобы забрать миску, но в ту секунду, как Рей касается её, его рука хватает девушку за запястье, и его воля вливается в неё, наполняет её. Он просто испугался, всего лишь защитный порыв, но Рей оглушена и раздавлена его натиском. Она будто вновь оказалась в камере для допросов, где он прорывается сквозь её разум слой за слоем, желая сломить её. Как и тогда, она встаёт на пути его силы и выталкивает прочь со всей мочи.
Проскакивает искра. Её сила уравновешивает его, противоположную и равную, и у неё возникает то же ощущение, что и прежде: словно Рей прикоснулась к чему-то нестерпимо знакомому. Кайло Рен быстро приходит в себя, ослабляет хватку и бросает её запястье, будто оно жжётся. Рей молча отходит, потирая руку и пытаясь разобраться в своём смятении.
— Ты ведь чувствуешь это, — говорит он у неё за спиной.
Да, чувствует, но не знает, что «это» такое и что оно значит. Что-то внутри Рей отвечает ему тем, что она не может сдержать и понять. Ощущение чуждое и тревожное, поэтому она гонит его прочь и старается не думать о том, как покалывает её кожа там, где он коснулся её.