Прованские травы

Мой небольшой чемодан был собран, подарки для родных и друзей упакованы и направлены во Францию службой каминной доставки. Я решила в этот раз воспользоваться более дорогим вариантом путешествия — единичным точечным порталом, настроенным специально для моего перемещения непосредственно около дома. Не хотелось тратить силы и время на дорогу. Проводив вместе с коллегами учеников до поезда и напившись чая в общей учительской я, лично простившись с каким-то необычайно задумчивым директором, направилась в свою комнату. У меня было еще полчаса до отправления и, несмотря на то, что вчера после бала мы провели с Северусом полночи в его мрачноватой гостиной (куда почти никто обычно не заглядывал после веселого бала) за неспешной беседой под вкуснейший пряный чай, я бросила в камин горстку кружаной муки, чтобы переступить порог его кабинета. У меня не было сомнений, что мужчина именно там или в лаборатории, и я не ошиблась: Северус сидел за столом, заполняя бланк заказов. — Привет, — поставив чемодан я отошла от камина. — Думал, ты не придешь, — зельевар отложил лист и подошел ко мне. — Мы ведь уже прощались. Несмотря на кажущийся безразличным тон он смотрел на меня с вспыхнувшей мальчишеской радостью в глазах, теплые руки легли на мою поясницу, а тонкие сухие губы коснулись моих. Я услышала, как закрылся замок на входной двери, чтобы никто из коллег не смог застать нас врасплох. Отпустив меня, он так же применил магию к камину, чтобы иметь возможность быть оповещенным, коль скоро кто-то соберется использовать этот способ перемещения в его кабинет. — Через полчаса у меня портал, — сообщила я, с легкой тоской смотря, как мастер зелий немного нервно заправляет прядь волос за ухо. — Я помню, — кивнул он, и прядь снова выскользнула на свободу. Таким я видела его впервые: какой-то растерянный и неуверенный. Рука неуклюже сжимает палочку, словно бы не знает, куда ее деть. Стоит напротив меня и просто смотрит. Мне от этого тоже стало как-то неловко. — Северус, все в порядке? *** Я хотел, чтобы она пришла перед тем, как отправится домой. И вот она здесь, а я чувствую себя каким-то идиотом. Не знаю, что сказать, что сделать. А еще не хочу, чтобы она уходила. Но я ведь сам отказался провести эти праздники вместе. Испугался… — А… Да, все хорошо. Просто не выспался, — нахожу наиболее подходящую отмазку. — Тебе нужно хорошенько отдохнуть, — согласно кивает Бенедикт, а потом нежно касается моей щеки. — Пообещай, что выспишься на каникулах, а не просидишь все ночи за своими исследованиями. — Постараюсь, — соглашаюсь в надежде на то, что она, как и обещала, приедет раньше окончания каникул, и я действительно смогу выспаться, заключив ее в уютные объятия. — Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Я довольно поспешил к ящику стола, где припрятал одну вещицу, на случай, если она заглянет перед отправлением. Это здорово разрядило обстановку и спало меня от неловкого момента, который я же и создал. — Вот, — в ее руки легла упакованная в магловском магазине коробка с довольно детской вещицей, которая, как мне казалось, могла ей понравится. Естественно, позже я смогу усовершенствовать ее при помощи магии, чтобы батарейки не разряжались, но пока не хотел нарушать праздничную упаковку: Бенедикт говорила, что очень любит цветную бумагу, ленты и прочую рождественскую атрибутику. — Откроешь вечером. Это не рождественский подарок, просто… Просто так… Отлично! Не смог пояснить, что просто хотел немного скрасить разлуку, не уверен, что у нее будет время скучать, и все же. — Спасибо, — Бенидикт улыбается и с удовольствием рассматривает пришитых к ленте металлических оленей. — Красиво. Женщина возвращается к стоящему у камина чемодану и ставит коробку на него, потом снова подходит ко мне, обвивает руками и прижимается к груди. — Я буду очень скучать, — доносится сдавленный вздох. Лишь надеюсь, что она не плачет, потому что тогда я совсем растеряюсь. Никогда ни с кем не прощался. — Я тоже, — обнимаю в ответ. Это все настолько необычно, хотя, казалось бы, мы не впервые так близко. Чувствую, как замирает мое сердце от чего-то сладко-печального. Но при этом я невероятно счастлив. *** — Возвращение Годзиллы. Дубль первый, — эти слова были первыми, что я услышала, переступив порог родного дома. При этом мой ботинок что-то примял. Посмотрев вниз, я увидела целый бумажный город, предположительно Токио. Неподалеку с видиокамерами возлежали в разных углах братишки, изображающие режиссеров. Я даже заметила раскладные стулья с их фамилиями на спинках. Прорычав для убедительности и снеся парочку небоскребов, я поклонилась. — Я бы сказал — шедеврально, — Дюран коснулся щетины и сощурил глаза, словно раздумывал над своим произведением. — А как по мне — дешевый ремейк, — Глен с раздражением откинул камеру. Его игра была на высоте и даже мне на секунду показалось, что он всерьез недоволен. — Уже вернулась, — в просторной прихожей появилась Верена, а за ней аппарировала Арноди. Обе бабули заключили меня в крепкие объятия. От Верене исходил яркий запах специй, что означало лишь одно — кулинарный процесс уже начался. Наша семейка, точнее женщины нашей семьи, каждое Рождество заготавливали множество различных блюд, изготовленных в основном магловским методом, но с наложением чар стазиса, чтобы готовые кулинарные шедевры спокойно дождались праздничного ужина. — Дорогая, скорее переодевайся, тарт Татен уже на столе. Твои родители задержались в центре, кажется, Маргарет опять подбила фару. За столько лет так и не научилась нормально водить, — покачала головой Арноди, облаченная в сногсшибательный кремовый костюм, который частично прикрывал полосатый фартук, но, в отличие от сестры, еще не успевавшая пропахнуть кухонными ароматами. — Тебе нужно было появиться еще вчера, сразу после бала, и как следует выспаться. Вон какие круги под глазами, — Верене внимательно осмотрела мое лицо. — Ладно маска из водорослей исправит этот кошмар. — Камилла еще не появлялась? — спросила я о подружке, которая тоже должна была прибыть сегодня вместе с Сириусом. — Нет, кажется они собирались воспользоваться порталом из Камбоджи, — припомнил Дюран. — Я в курсе, но время она не уточнила. — Все-все. Давай быстрее к себе и за стол. У нас еще масса дел. Поболтаем за чаем и приступим к подготовке бала. — О, нет. Только не бал, — простонал Глен. — Образно говоря, — поправилась Арноди. *** Попивая чай в разгромленной и захламленной продуктами и следами бурной готовки кухне мы уютно попивали крепкий чай с ароматным пирогом. Братья рассказывали про новые кинопроекты, тетушки-бабули расспрашивали о коллегах, в особенности об Альбусе, которого они в очередной раз пригласили на Рождество, но не ожидали положительного ответа. Я сыпала забавными историями. Вскоре мои дорогие родители присоединились к нашей трапезе. Позже мы переместились в гостиную. Как и ожидалось, в этот день мы так и не занялись никакими полезными делами, несмотря на то, что Арноди не сняла фартук. А к вечеру нашу веселую компанию дополнили Кэм и Сири. Сириус буквально засыпал меня вопросами о бывших коллегах, а Камилла хитро поглядывала в мою сторону, ожидая ночи, когда мы уединимся в спальне и вдоволь насекретничаемся. Рассказывать о моих романтических отношениях в такой обстановке я постеснялась, решив отложить беседу на более тихое время. К тому же, я хотела чтобы мама и тетушки узнали прежде отца и насмешливых братцев. Ну, а Сириусу вообще стоило сообщать в последнюю очередь. Ближе к полуночи мы, наконец, начали разбредаться по комнатам. Сириусу выделили спальню напротив нашей, поэтому прежде чем приступить к допросу с пристрастием Камилла наложила заглушающие чары. Впрочем, уверена, что она бы поступила так в любом случае — детская привычка. Еще будучи подростками мы на общих ночевках не спешили давать родным возможность узнать наши наивные секретки. — Ох, как здорово оказаться здесь, Бенси, ты не представляешь, как я скучала по тебе и всему этому, — она неопределенно обвела взором пространство моей обители. — Хотя не могу пожаловаться на то, как мы проводим время с Си. И все же иногда чертовски приятно вернуться в беззаботное детство. — Вы смотритесь очень счастливыми, — я натягиваю клетчатые пижамные штаны, а Кэм кутается в длинную рубашку, почти доходящую до колен. кажется эта вещь из гардероба Блэка, это вызывает у меня улыбку и светлую зависть. Мне тоже хочется что-то из вещей Северуса, хотя вряд ли они так же изящно будут смотреться на мне, если вообще застегнуться. — А это что? — Камилла схватила с тумбочки подарок. — Ой! Не трогай, — я выхватила свое сокровище. — Так-так, — хитро прищурилась подруга. — И что у нас там? Кому ты приготовила такую девчачью коробку. Не мне ли часом?! Дай посмотреть! Я же теперь не утерплю до рождественского утра. — Это мне… — В смысле? Уже начали приходить поздравления? Кто-то из учеников или коллег отправил сову заранее? — не поняла Камилла. — Нет… — я осторожно сняла с ленты не дающую ее развязать фигурку оленей и потянула. Избавившись от бумаги, я открыла простую картонную коробку и извлекла на свет какой-то пластиковый шар на подставке. — О! — Кэм явно узнала приспособление. — Прикольная штука. Ты такое любишь как раз. Я с интересом нажала на одну из кнопок и сфера завертелась, при нажатии на еще одну внутри включились разноцветные лампочки. Взмахом палочки подруга выключила свет и по потолку и стенам заплясали звездочки синего, красного и зеленого цвета. Мне действительно очень понравился светильник, и я недовольно посмотрела на Камиллу, когда та вновь осветила спальню. — Кто подарил? — спросила она, забираясь в кровать. — Там записка есть? Даритель должен представиться как-то. — Не было. Мне его лично подарили. — Прелестно. Кто-то из маглорожденных студентов? — Северус. — Нюньчик? — одеяло замерло в ее руке. — В смысле Снейп. Прости, это все Си. Он постоянно его так называет. — Идиот, — беззлобно прокомментировала я эти детские выходки приятеля. — Не без этого. Но не пытайся отвертеться, подружка, с чего бы зануде зельевару дарить предрождественские подарки, да еще столь близкие твоей натуре. Или ты все-таки соблазнила свою зазнобу. Я же говорила, что нет мужчины, которого нельзя завоевать. — Все не так. И я принялась с упоением рассказывать о моих романтических горестях и удачах, о которых умалчивала в письмах, параллельно любуясь звездочками, ради которых свет снова был погашен. *** — Северус, — Альбус окликнул меня, когда я уже собрался отправится в лабораторию. На часах было без четверти четыре и мне стоило добавить еще один ингредиент. Я обернулся, ожидая, что директор позовет меня на камерные посиделки в этот рождественский вечер. — Ты в лабораторию? — Да, нужно перейти к следующей стадии, — пояснил я. — Вот уж верное замечание, — согласно кивнул седовласый маг. — Скажи, ты действительно собираешься просидеть этот вечер в замке? — Как и каждый год, Альбус, — не могу понять к чему он ведет, опять разразится беседой на какую-нибудь душеспасительную тему. — Напрасно. Ты знаешь, чего хотят женщины? Этот вопрос меня сбил с толку окончательно, но я быстро собрался, осознав, что от директора не укрылся наш с Бенедикт роман. А сейчас он может проявить свою тщательно скрываемую жесткость и даст понять, что не желает видеть меня около своей любимицы. Мне же придется пойти против желаний моего наставника. — Никогда не задумывался, — отрезаю я, пытаясь избежать неизбежного. — А стоило бы. В праздники, впрочем и в обычные дни тоже, женщина хочет, чтобы ее мужчина был рядом, ощущать его внимание и любовь, — изрек мудрец. — И, в связи с этим, я никак не могу понять, почему ты все еще здесь? — Не понимаю о чем вы, — эта реплика была глупой, но почему-то выскочила из моего рта прежде, чем я успел прикусить язык. — Ты даже не усердствуешь в своем вранье, Северус. Тогда к чему весь этот спектакль? Я, конечно, не в восторге, что ее сердце выбрало именно тебя, не обижайся, мальчик мой, но, сам знаешь, что характер у тебя скверный. Однако, я вижу, какое волшебство происходит с вами обоими. И это важнее всего. Важнее надуманных страхов. Думаю, тебе стоит вылить то, что ты усиленно варишь в лаборатории, собрать самое необходимое, надеть приличный костюм и отправиться на праздничный прием семьи Камбер. Я бы мог привести тысячи аргументов, отговорок и прочего, но и сам понимал, как глупо поступил. Но, заявившись без официального приглашения, с внезапными признаниями о том, что встречаюсь с их дочерью, я наверняка не получу благосклонность родственников Бенедикт. — Ты можешь рассуждать на эту тему еще долгое время, Северус. А можешь послушать умудренного опытом старика, у которого к тому же есть легальный портключь и приглашение на пир на две персоны, в частности для моего небезызвестного коллеги. В этом году я наконец собираюсь вдоволь полакомиться чудеснейшим пудингом Арноди Камбер. Я шел в подземелья, а моя душа уже уносилась прочь из серой промозглой Шотландии.