Imprinting

Лето их выпускного года из средней школы приносит новые перемены, на этот раз для Зуса. Его девушка Мелоди переезжает в Орегон, и Диппер и Мэйбл помогают им организовать свадьбу — точнее, только Мэйбл. Он, Кенди и Гренда отвечают за воплощение планов в жизнь. Это самая эксцентричная церемония, в которой он когда-либо участвовал или на которую смотрел: она проходит на лужайке перед Хижиной Чудес; Пухля одновременно несет и кольца, и цветы; Диппер исполняет роль шафера, а Мэйбл — слишком энергичного свадебного консультанта; на столах много мясных закусок, а выступает механический барсук из торгового центра. Несмотря на странности, все замечательно проводят время. Венди приводит своего нового парня, а Стэн на самом деле плачет (хоть и клянется, что ему в глаза попали блестки, что вполне возможно из-за Мэйбл, но все знают правду). Наблюдая, как Зус и Мелоди берутся за руки и танцуют, Диппер чувствует, что все внутри него сжимается; даже если у них на запястьях не имена друг друга, это никогда не было и не будет проблемой для этих двоих. Зус поднимает Мелоди в воздух, и та смеется, а ее шлейф развевается сзади, и Диппер не может представить их с другими людьми, а не вместе. Они идеальны друг для друга, несмотря ни на что. Возможно, метки и родственные души не всегда означают что-то определенное и обязательное, раздумывает Диппер, держа в руках бокал с шампанским, которое подарили родители Пасифики. Нет никаких обещаний или нитей судьбы, просто одна из возможностей, которая не уменьшает шансов на счастье с кем-то другим. Может быть, где-то там и есть люди, больше подходящие для Мелоди и Зуса, чем они друг для друга, но они счастливы и совершенно точно любят друг друга, так важно ли это? Даже если бы Мэйбл и Пасифика не встретились, есть вероятность, что они нашли бы кого-то другого, кто мог бы стать их половинкой. Жизнь — странная штука. Он приподнимает рукав смокинга и проводит пальцем по своей метке, отслеживая линии треугольника — они безупречно прямые, равноудаленные от глаза в центре. Где-то в мире должен быть тот, у кого на запястье написано его имя. А, может быть, логограмма просто заменяет имя — Билл, да и другие имена, которыми зовут демона, не могут быть настолько древними, верно? Лингвистика - это не то, чем в последнее время занимался Диппер. Да и он никогда не слышал, чтобы метки были у кого-то, кроме людей, а, какую бы форму он не принимал, Билл не человек. Есть ли у него вообще душа? Глаз в центре треугольника смотрит на него, будто бы дразня, как он делал все семнадцать лет, из которых только двенадцать Пайнс понимал, что это вообще такое. Может быть, два года рабства не будут такими ужасными, по крайней мере, если он проведет их с тем, кого, он уверен, он любит. Хотя пункт «никакого использования моего тела для совершения убийств» нужно бы обговорить. Недалеко, на лужайке, раздаются веселые женские крики; наверное, Мэйбл поймала букет. Диппер уверен, что завтра это будет во всех газетах.

***

Пока счастливую пару провожают, Диппер заходит все глубже в лес, все еще в смокинге и совсем немного пьяный из-за шампанского. Он не боялся быть здесь один ночью уже несколько лет, после стольких прогулок среди деревьев, его ноги идеально знают дорогу к пруду, где Билл нашел для него цветок так давно. Он не уверен, почему он идет туда — это просто кажется правильным. Как только он подходит к пруду, он застывает, ошеломленный. В мягкой траве блестит множество золотых цветов, чьи лепестки напоминают звезды. В воздухе лениво летают бесчисленные светлячки, но кроме них пруд и деревья освещает и другой мягкий свет. От этой красоты захватывает дух. — Какой бы для этого ни был повод, я могу легко к этому привыкнуть. Диппер винит шампанское в том, как садится, почти сваливается, на колени Билла, понимая, как он скучал по этому. По крайней мере, он уже не вскрикивает как щенок. — Я был на свадьбе, на которой были свинья, коза и механический барсук, — объясняет Диппер, пытаясь пересесть, но руки, обнимающие его, этому мешают. — Это необычно? — Билл звучит заинтригованно, и парень недоверчиво смотрит на него. — Подожди, ты никогда не был на свадьбе? — Не в качестве приглашенного гостя, — в глазах демона на секунду появляются темно-красные искры, к которым Диппер уже привык, и он качает головой. — Я даже не хочу об этом знать. И, нет, не так уж и необычно, — он перестает пытаться освободиться из объятий и просто расслабляется. — Зусу и Мелоди понравилось, так что, наверное, неважно, была свадьба странной или нет. — Ох уж эти ваши брачные договоры… — говорит Билл насмешливо. — Что, недостаточно кровопролития? Билл усмехается. — Договор о преданности требует жертвоприношения, а потом у тебя на груди нужно вырезать имя твоей половинки иглой, смазанной кровью девственницы, если уж мы заговорили о связи родственных душ. Диппер на секунду замирает, прежде чем ответить. — Мне кажется, это излишне жестоко. — Не особенно, — демон говорит совсем легкомысленно; Пайнс предполагает, что все это для него обычно. — А какая жертва? — Ничего особо большого, — Билл пожимает плечами. — Хорошо подходит олень. Еще раз наступает тишина, а затем Диппер собирается с духом и спрашивает, игнорируя свои опасения. — А ты когда-нибудь проводил этот обряд? Билл смотрит на него с непонятным выражением лица. — Конечно, нет. У вас, людей, все это временное и несерьезное. Я же говорю о чем-то более постоянном. Диппер фокусируется на маленьком огоньке рядом с его ногами, потому что не в силах поднять взгляд. — …у тебя есть душа? — В каком-то смысле. — А что насчет метки? Ответ именно такой, который он ожидал, но это все равно расстраивает. — Это для людей, Сосновое Деревце. А я не человек. Ты же помнишь это? Внутри него бурлят эмоции, и Дипперу даже становится легче, когда он отодвигается от Билла и приподнимает рукав, чтобы показать свою метку. — Ты говорил, что знаешь, что это означает, разве нет? — Я знаю, — спокойно отвечает демон. Теперь Диппер уже дрожит. — Если…если это не твое имя, тогда что? — Я ничего не делаю бесплатно, — глаз Билла блестит. — Что ты мне дашь за ответ? Диппер снова винит в своем поведении алкоголь, но он знает, что врет себе; он обнимает демона за шею и целует его. Он не так опытен, как Билл, но его энтузиазм восполняет это. Он отодвигается и удивляется тому, как ошеломлен демон. Не каждый день (или месяц, или год) ему удается оставить Билла не в силах и слова сказать. — Мне все равно, что это означает и связано это с тобой или нет. Я просто хочу знать. Билл сжимает его запястья, и через секунду Диппер уже лежит на траве, а над ним нависает демон. Его цилиндр уже снят, освобождая копну светлых волос; его золотой глаз сияет так, что все остальное блекнет по сравнению с ним; он уже не владеет собой так, как обычно. — Ты уверен, что хочешь предложить мне себя? — спрашивает он, а его голос хриплый от желания. — Ты знаешь, кто я. И я не привык делиться. — Я и не хочу, чтобы ты делился, — шепчет Диппер. — И, да. Билл проводит кончиком пальца по его губам. — Ты уверен, что можешь доверять такому, как я? — Да, — Диппер задыхается, когда рука демона опускается ниже. — Я верю тебе, — у него нет этому объяснения. Он не знает. Да и это неважно. — И ты действительно понимаешь, что я буду с тобой делать в ближайшее время? — Билл уже касается его под одеждой, и следующие слова Диппера больше похожи на стон. — Да. Я хочу этого. Билл ухмыляется, показывая свои острые зубы. — Понимаю… Ужасно трудно избавиться от тумана в голове, но Диппер заставляет себя привстать и спросить о том, что волновало его очень давно. — Ты… — Я что? — Ты любишь меня? Как только он произносит эти слова, Диппер напрягается; он знает, что не выдержит, если ответ будет отрицательным. Но все хорошо. Билл закатывает глаз, будто бы это самая очевидная вещь в мире. — Конечно, я тебя люблю. У Диппера перед глазами все плывет из-за слез. — О. Демон проводит пальцем по метке, а потом наклоняется и оставляет на ней мягкий поцелуй, после чего ведет языком по линии треугольника. — Эта метка означает, что ты был создан для меня. Ты мой, всегда был моим и всегда будешь. Все сомнения испаряются. Диппер чувствует, как у него по щекам текут слезы счастья. — Значит, нам придется провести тот обряд с жертвоприношением и кровью девственницы? — О, это? Я солгал. — … идиот, — произносит Диппер, но его голос уже не слушается его. Билл смеется, а потом начинает его раздевать. Диппер не возвращается в ту ночь в Хижину. Как и весь следующий день. И он совсем не против.