Нарния или Англия?

Интересно, что ждёт меня там, в библиотеке? А ещё безумно страшно. Я всё же думаю, что главенствующую роль в этом вопросе должен занимать именно страх — всё-таки лучше предохраниться, чем не предохраниться. Да и раз уж такая пьянка пошла, не зря же говорят «Любопытство кошку сгубило»?! Слишком сильно в голове всё спуталось. Ничего не понимаю. И смехи, и грехи, и грецкие дворецкие эти ваши… — Мейлин, мне нужна… Аааа… Ээ… Ну это… Дерево… Написать мне надо… — Что? Ах, ну да, ну да, я забыла. Я не в России на уроке английского, мой дурацкий зловонный акцент здесь никто не поймёт, мамки нет, слюни подтереть некому. Слова я тоже забыла. — Эта штука… А-а-а-а!!! Ну… Мне надо… Написать? — Бумага что ли? — Да-да, КОНЕЧНО, БУМАГА! Боже, Мейлин, спасибо, да, это бумага!!! Спасибо-спасибо, а то я это… Э-э… — Забыла? — Что? А, ой, да, забыла, да, я забыла это слово, спасибо большое, — пока я радовалась, Мей начала копаться в поисках заветных бумажек, — А ручки не найдётся?.. Эм, или карандаша? Чем вы пишете?.. Нет, конечно, звучит немного подозрительно, но надо же хотя бы интереса ради поинтересоваться? Вдруг в 19 веке средний класс может позволить себе только наскальные рисунки, или у них есть бумага, но пишут по ней мелками или углём там каким-нибудь? Надо ведь ко всему быть готовыми, да? В общем, предложили мне на выбор перо и уродливый карандаш. Преподносили мне всё это с каким-то сомнением, как будто я сказала, что сейчас я этим карандашом всем кости переломаю. Так-так… Это непонятное слово. Б-а-л. Чёрт, я даже транскрипцию написать не смогу, они все как будто дружно пытаются жевать это слово. Напишу примерно. Нет, всё равно. Озарения на меня не снизошло. Мне до сих пор ни черта не понятно. Баааал. Бааллл. Бал. «Хрень какая-то. Ничего не понятно. АААААА!!! Балл. Баал. Баалл. Пал. Паал.» Да чёрт тебя дери, как это слово пишется? Как не напишу, фигня какая-то получается. Так-с, ладно, это на потом. «Причины идти в библиотеку: — Мне любопытно; — А вдруг там что-то хорошее будет; — По логике ничего плохо произойти не должно. Причины не идти: — Не зря же говорят «Любопытство кошку сгубило»; — А вдруг там что-то плохое будет; — Логики больше не существует; — Алло, ты один на один с демоном будешь! — Мне страшно.» Ну нет, минусов всё же больше. Но не идти тоже страшно. Вдруг там действительно что-то важное и нужное? Важное и нужное настолько, что Себастьян раздаст мне люлей, если я не приду. Но тогда бы он, наверное, притащил меня туда силком?.. В любом случае, он будет допрашивать. Я не хочу. Он будет задавать вопросы, будет со мной разговаривать лишний раз — зачем мне это? Я не хочу. Или ещё хуже — он начнёт меня в чём-то подозревать. Я и так какая-то «подозрительная», если я буду сильно выделываться, меня подчистую съедят. Не стоит. Не стоит. Не стоит. — Мейлин, скажи мне, пожалуйста, где библиотека? *** Как-то пустовато, однако. И тихо. Надо мной пошутили так что ли? Я даже не сразу заметила столик в углу. Мать моя, зачем в библиотеке стол? Взял книжку и ушёл к себе. Нет, блять, в каждой комнате нужен стол! Зачем, я что, в государственной библиотеке или у кого-то дома, в конце концов? Может, здесь ещё тётка стоит, сейчас заставит меня карточку заполнять, полчаса книжку нужную будет искать?! Но нет. Нет, нет, нет, нет — сидит в тёмном углу, в тени, сам под тень косит, с прямой осаночкой, высокий, стройненький, важный такой, собранный. В руках что-то держит. Так, стоп. Что. У него. В руках? Псина, что он там держит, а? Я без боя не сдамся, если что! Он молчал. Ну, а что, зачем здороваться с какой-то иностранкой, языка-то она не знает, хаха. — Вы долго. А, нет. Просто выдерживал паузу. — А? Рядом был стульчик. Для меня? Надеюсь. Не для Сиэля же. — Зачем мы… Зачем? Сло… Словарь. Охуенно. Словарь. Да. Ну не география, на том спасибо. — Словарь? Вы… — мне не суждено было закончить это предложение: я, подняв глаза, увидела то, что увидеть совсем не ожидала — Себастьян устроил настоящий фарс — он надел очки на цепочке, взял в руки какую-то тетрадь и что-то типа ручки и смотрел на меня соблазнительным взглядом новенького молодого учителя из фанфиков. Я не могла не рассмеяться, ну правда. Как после этого всех этих людей можно воспринимать всерьёз? Зачем он надел эти очки, с какой целью, чего он вообще пытался добиться? Помнится, эти очки он надевал на балу у этого блондина… Тогда, кажется, Сиэль ещё в платье бегал и смущался весь вечер… Нет, удержаться от такого удовольствия невозможно — я засмеялась ещё громче и несдержаннее. Мне стыдно, конечно, но ты, Себастьян, тоже молодец. — Кхм… Извините… Мне та-а-а-а-ак жаль… — Я вытерла слёзы, приложилась горячим лицом к прохладительной руке и продолжила, — Эм… Мы здесь, чтобы учиться английскому, я хорошо понимаю? Себастьян резко стал очень сдержанным и холодным, как будто я сбила весь его настрой к чему-то. Да и слава Богу, а то вдруг он меня соблазнить хотел. — Э-э… Ещё раз… Извините, я не хотела, просто это было… Знаете… Сюрприз… Это был очень необычный сюрприз. — Ничего страшного. Давайте приступим. Да уж, и правда… Какой ты добрый и бескорыстный однако, — если точнее, тут все какие-то добрые и бескорыстные. Что-то тут не клеится. На мыло меня хотят пустить? — Да-а-а… А… То, куда мы… поедем… Ба-а-ал этот… Можно мне… Ну, написать это слово. Себастьян тяжело вздохнул, открыл тетрадь и что-то там чиркнул. Потом протянул тетрадку мне. «masquerade ball» Так, стоп. Он уверен? Он выглядит уверенным, значит, он уверен. Чёрт возьми, да он же демон, он наверняка не мог ошибиться. Как я только не смогла расслышать эти два простых слова, не уж то учительница по английскому правду говорила, что у меня беды с аудированием?.. И почему у них «бал» и «мяч» — одно и то же слово? Несуразица какая-то, просто смехотворно. — Бал-маскарад? Эм… А могу я… знать… Много? Э-э… Могу я знать больше? В конце концов, вдруг это не второй сезон. Ну пожалуйста, пусть это окажется очередным балом, оказавшимся между сериями, который не показали из-за его бесполезности для сюжета. Закадровая сцена в башке Яны Тобосо. Конечно, и в обычных условиях как-то несладко придётся, но извините, сезон, в котором двое малолеток со сворой демонов дерутся, потому что два дебила-дворецких обманули своих хозяев, потому что… потому? «Чёрт, мне жизненно важно убедиться, это очень, очень важно…» — Где? Где? — Дыхание постепенно начало ускоряться. Я не стрессоустойчивая. Я не настолько стрессоустойчивая, чтобы терпеть всё это дерьмо! «Второй сезон — худший из всех. Первый сезон просто мрачный, а этот наполнен какой-то проедающей до костей безысходностью, детским ужасом, отчаянием, сумасшествием… Это как смесь жутких мифов, психоделики и страшного сна. Особенно последнего». — Себастьян, где? Кто? — Я начала задыхаться от собственных загонов, но мне надо узнать, а Себастьян почему-то не говорит, словно не понимает моего акцента. Придуривается?!.. Я не хочу в это лезть. Слишком много жути, даже если мысленно прикинуть: Алоис выковырял глаз своей горничной-демону, Алоиса насиловал педофил-футфетишист, его маленький брат отдал душу той самой горничной, потом Сиэлю под наркотиками изменяли воспоминания… Пытки Сиэля в психушке… И в эту хуйню я попала? Хорошо было бы сказать — надо не высовываться и вести себя как можно тише — так ведь всё уже, я высунулась из своего леса, привлекла внимание! Как бы я ни старалась, всё равно теперь есть шанс попасть в эту мясорубку и сдохнуть — с одной стороны, это лучше, чем остаться в таком кошмарном промежутке времени, когда ещё даже антибиотиков толком не изобрели, с другой стороны — я вообще-то пожить ещё планировала в 21 веке! О, нет. Я так испугалась, что снова высунулась из норы и начала говорить подозрительные вещи. Испугалась, услышав слово «бал-маскарад». Теперь мне остаётся только выпутываться из своей же паутины или ждать ответа от этого демона, у которого, между прочим, ещё и зрачки сузились и стали розовыми… О, нет. Вот чёрт. Что это значит? Всё настолько плохо? В какое дерьмо он собрался меня впутать? Успокойся. Дыши. Вдох-выдох… Просто думай, что это не второй сезон… Лепи отмазки. — А-а-амм, извините, я имею плохой… плохой…а-а-а-а… плохо-ой опыт с балами-маскарадами… Поэтому, эм, а можно мне узнать больше? Я… боюсь? Я немного боюсь. Мне кажется, или он не верит?.. — Конечно. Скажите, — Я стиснула зубы. Кажется, сейчас нифига не про этот бал-маскарад рассказывать будет, — чем балы-маскарады Вас так пугают? — Эм… Пу-га-ют? А-а-а-а, да, почему о-ни ме-ня пу-га-ют, да-да… Ну… Я не могу… Эм… Сказать? Я не могу рассказать Вам, потому что мой английский… Ну… Вы знаете… — Что ж… Чёрт, почему он сейчас выглядит таким настойчивым и уверенным, почему он сверлит мне лицо, как будто я здесь — жалкий зубчик чеснока, в то время как он — чеснокодавка, которая одним нажатием руки расплющит меня, а потом будет наблюдать, как мои не продавившиеся остатки соскребают со дна ножом… Я не хочу быть чесноком… — Для этого я Вас сюда и позвал, — он говорит так, словно я его понимаю, — Вот, — он протянул мне словарь. Знаете, мне не столько нужен словарь, сколько учебник по грамматике. Особенно я никак не могу разобраться с временами, но чёрт с ним, и на том спасибо, теперь я хотя бы немного сломаю грёбаный языковой барьер. А то я уже устала, честно, все задолбались и теперь следят за мной, потому что я тупица. Они просят принести ведро, а я нихрена не понимаю и приношу тряпку. — Спа…сибо, — я погладила обложку, стряхивая невидимую пыль, и снова посмотрела на Себастьяна, — Спасибо большое Вам. Эм… Это всё? — Нет. Блять. Нет, не хочу отвечать на вопросы. Может, можно его как-то отвлечь? — Ой, нет, стоп!!! Эм, извините, я хотела задать вопрос… Важный, — губы на автомате расплылись в полуулыбке в попытке смягчить и расположить к себе Себастьяна, или, по крайней мере, сделать вид, что я думаю, что это возможно, — Я думаю… Эм… У меня нет костюма… Мне нечего надеть в…на бал-маскарад. — Об этом не волнуйтесь, я позабочусь об этом. Какой ты заботливый, однако! Прям не могу налюбоваться… — Эм… Хорошо… Спасибо, — Может, если проявить немного упорства, я смогу свалить?.. — Ну, я пойду? Ещё раз хочу сказать спасибо… В попытке уйти от разговора как можно быстрее я схватила словарь слишком неправильно и неаккуратно, — и вот уже через секунду книга выскользнула из рук и с громким «хлоп!» упала мне на ногу, отчего я еле слышно вскрикнула и отпрыгнула от неё, навалилась на стул и вот уж было начала падать вместе с ним, но мне хватило ума скоординировать своё тело и приземлиться на лежащую горизонтально ножку стула, случайно наступив при этом на словарь. Я поправила вставший чёрти как подол, высунула волосы изо рта и вообще попыталась заправить их за ухо, но волоски отчаянно вцепились в отстегнувшуюся серёжку. Бесит-бесит-бесит, как же блин всё не вовремя! Вытащить серьгу из уха, разобраться с волосами, случайно кинуть взгляд в сторону Себастьяна, — тот почему-то теперь вылупился на несчастное украшение. Что меня напугало — так это то, что пялился он на неё своими ярко-малиновыми зрачками, и неизвестно, что у него в голове в этот момент происходило. Я, конечно, сделала вид, что не заметила — ну что ещё я должна была сделать? — но чёрт, как же мне хотелось рявкнуть, чтоб он очнулся и перестал смотреть на мои вещи. — Позвольте Вам помочь, — как вовремя, однако, проснулся в нём джентльмен. К Мейлин он так не относится, да вообще, блин, он без надобности ни к одной женщине так не относится! Что ему надо от меня? Мы же 5 минут назад как коллега с коллегой общались, ну или скорее как полицейский с подозреваемым — да неважно, всё лучше, чем эта пугающая вежливость, обусловленная непонятно чем и непонятно зачем… — Ха-ха, спасибо, — в этом веке отказываться вроде как невежливо, да? Я поднялась с его помощью, сжимая в кулаке серёжку, и приняла от него словарь. А потом он сказал что-то — я, честно говоря, так устала от него, что уже не вслушивалась, только угукнула что-то, и он меня проводил туда, где Мейлин живёт… ну и я теперь, конечно, тоже. Я, усталая, измученная страхом и подозрительностью, завалилась на кровать, кинув словарь на подушку, и уж было хотела надеть серёжку, как вдруг обнаружила, что её… нет. Ну нет её просто нигде и всё тут. И я точно её не роняла — я хорошо помню, что крепко держала её в кулаке всё это время… Ну, сейчас оказывается, что не так уж и крепко я её держала. Так. Это что получается, он её своровал, что ли? Блять, слов просто нет! Ворует что попало, как эндермэн, выглядит, как эндермэн, может, если я буду смотреть на него несколько секунд подряд, он начнёт шипеть и кинется на меня? *** — Как Вы и требовали, я обыскал её сумку и одежду, а также попытался провести с ней разговор касательно её прошлого… К сожалению, у меня этого не получилось. Себастьян вздохнул с ноткой отчаяния и усталости, — ведь господин, приметив излишнюю пугливость, приказал Себастьяну не доводить девушку, дабы из неё можно было вытянуть хоть какую-то информацию… К сожалению, для Себастьяна это было невозможно.  — Каждый раз, как она видит меня, в ней просыпается животный страх… Сиэль на долю секунды — совсем на чуть-чуть — позволил себе самодовольно ухмыльнуться: — Может, она просто видит твою сущность, Себастьян? Но он быстро принял серьёзное лицо, когда поднял свой взгляд и увидел, что Себастьян выглядит… Необычно. Не как всегда. Не уж то попытался соблазнить малолетнюю девочку?..  — Так что ты там нашёл? Себастьян вывалил на стол кучу странных вещей. Половина из них была непонятного назначения, ещё половинка — абсолютно бесполезная, запутывающая всё ещё больше. Какие-то учебники из разных сфер науки, несколько непонятных прямоугольных тонких коробочек с кнопками, провод, серьга и… какая-то мелочь, — Это всё? — Сиэль внимательнее вгляделся в монетку и медленно поднял на Себастьяна полный возмущения взгляд, — По-твоему, я похож на нумизмата? Себастьян терпеливо начал объяснять: — Я провёл простую экспертизу и узнал, что её серьги — золото высшей пробы… Честно говоря, графа этот факт нисколечки не смутил — мало ли, может, семейная ценность (или кража в конце концов). Да и вообще, он ещё при встрече подметил, что в ушах у неё серьги (правда, не рассмотрел, какие) — сейчас каждый второй прокалывает себе уши обыкновенной иглой, после чего ещё несколько месяцев мучается от инфекций… Хотя, стоит признать, форма у них причудливая, да и вся работа выполнена не дурно… У девчонки губа не дура. — Кроме того, я нашёл в её рюкзаке неизвестные мне технологии, — в глазу Сиэля блеснул интерес. Что такого может быть в рюкзаке у обычной иностранной девушки?.. — Путём экспериментов я смог выяснить, что это калькулятор… — Себастьян дал в руки господину какую-то плоскую пластиковую досочку с кучей кнопочек. Сиэль мельком взглянул на кнопки и тут же усмехнулся — всё это и без того должно было быть понятным… А что насчёт этих двух устройств? — Я так и не смог понять, для чего они предназначены. Однако их можно соединить этим проводом, — что, собственно, Себастьян незамедлительно сделал. Экран тут же засветился, показывая графу и его дворецкому нарисованную обнажённую девушку с кое-как прикрытыми «сокровенными» местами. Реакция не заставила себя долго ждать: Фантомхайв незамедлительно покраснел и громко возмутился, потребовав убрать это бесстыдство: — Себастьян… Как это убрать? А Себастьян с самой что ни на есть ехидной довольной улыбкой только пожал плечами, будто бы не изучил, для чего предназначаются кнопки телефона: — Со временем свет сам погаснет… Тем не менее, от зоркого глаза Сиэля не ускользнула какая-то странная надпись в углу телефона: «88%»: — Себастьян, что это значит? — Сиэль ткнул в угол телефона. — Не знаю, но со временем процент падает… Однако, если нажать на эту кнопку, процент становится выше, — Для демонстрации Себастьян нажал на кнопку второго устройства, подсоединённого проводом к первому. Оба устройства издали какой-то странный короткий звук. — Ты пробовал поднять процент до 100? — Да, господин. Ничего не произошло. Сиэль нахмурился, продолжая рассматривать телефон с задумчивым выражением лица. Ничего не понятно, совершенно ничего. Не уж-то у России есть какие-то передовые технологии, которые империя скрывает от всего мира?.. — И последняя деталь… — Себастьян подал графу пару монеток, — Здесь не совпадает… Всё. Материал, герб, дизайн — всё указывает на то, что это не монета Российской Империи, — Себастьян подал настоящую пятирублёвую монету, — Кроме того, это явно не фальшивая монета… Что это? Какой-то сувенир? — Взгляните на год выпуска. Сиэль думал, там будет какая-то незначительная чушь, вроде отсутствия года выпуска, или старинной монеты, которая выглядит подозрительно новой или что-то ещё… Но он увидел четыре чёртовых цифры. «2014». Чёрт возьми, да что это вообще значит? Взгляд графа становился всё более пугающим и мрачным — казалось, он окончательно запутался во всём этом, и теперь его голова должна была вот-вот нагреться и вскипятить всю мозговую жидкость. Страшно, очень страшно… Сиэль уверенно схватил гору учебников и, будучи уверенным, что сейчас разоблачит обман, раскрыл одну из книг на первых страницах и начал искать год выпуска. «2010», «2016», «2015»… Это какая-то хорошо подделанная подстава. Такого быть не может. Где-то должно быть доказательство или хоть какая-нибудь зацепка, которая докажет, что это всего лишь странная непродуманная попытка удивить всех, кто полезет в её личные вещи, — с этой надеждой Сиэль начал листать все книги, и, взяв первым делом учебник английского языка, с первой же страницы наткнулся на цветную! фотографию счастливой девочки в странной одежде, сидящей за наклонённым столом. В голове раз за разом складывался и тут же рассыпался всё один и тот же пазл — а всё потому, что Сиэлю как-то банально не хотелось верить во всё это. Он немного посмотрел куда-то сквозь стол — хотелось всё это обдумать, возможно, есть ещё какое-нибудь логичное объяснение?.. К сожалению, в голову так ничего и не приходило. В смысле, вообще ничего. Даже каких-то безумных конспирологических теорий на ум не приходило — конечно же, кроме той, на которую всем видом намекала вся эта ситуация. Признаться, Фантомхайв даже немного растерялся. Единственное, что оставалось — спросить у древнего существа, он-то точно должен был видеть некоторое… чудо: — Себастьян, ты когда-нибудь встречал путешественников по времени? Для приличия Себастьян сделал вид, что пытается кое-что припомнить, хотя сам сгорал от любопытства из-за экстравагантности разворачивающихся событий: — Нет. Честно говоря, я всё это время думал, что это невозможно. Сиэль потёр переносицу — от всех этих новостей он успел хорошенько так поволноваться. Теперь его голова будет болеть очень, очень долго… — Себастьян, приведи её ко мне. Прямо сейчас.