Нарния или Англия?

      И вот — казалось бы, сделал дело — гуляй смело, но нет. Стоило мне, не раздевшись, прилечь на кровать, дабы хоть немного отдохнуть от нагрузки на бедную спину и плечи, как тут — БАМ-БАМ-БАМ!!! — Себастьян, собака такая, постучался неожиданно и требовательно, прям как в рассказах про ФБР. Сказал, срочный разговор есть (вроде бы сказал, по-другому его тарабарщину английскую воспринять было сложно)       Так мы же недавно совсем разговаривали, блять, раньше слабо было об этом спросить? Ты, сука такая, может быть, дашь мне отдохнуть? Что могло произойти за грёбаный час? Я спать хочу, мне даже думать сложно! — Что за разговор? — промямлила я очень неуверенно — голос у меня был сонный и тихий, голосовые связки расслаблены, и говорить громче было затруднительно, но я продолжила, — Что тебе нужно? — Немного прочистила горло, — Что тебе нужно, а?!       Я поджала губы. Он снова нацепил на себя эту ехидную улыбочку и что-то там мне говорил сладеньким голоском на своём тарабарском, а я готова была взвыть — говорила ведь мама «Зачем спрашиваешь, если не слушаешь ответ?» — мам, я честно надеялась, что смогу что-то услышать!       У меня даже чуть слёзы на глаза не навернулись — я совсем не в состоянии понять, что со мной хотят сделать — меня поведут на кухню кушать? В пыточную? Или в спальню чью-нибудь? Я не знаю! Что за срочные разговоры, какие срочные разговоры, почему они вообще со мной разговаривают, если понимают, что я как минимум половину из сказанного не пойму?! Я вообще видеть его не хочу после того, как он украл мою серьгу — вдруг вторую ещё себе прихватит, модник-грабитель? И уж точно не собираюсь после всего этого быть добренькой (хотя, что уж там, буду — иначе как себя вести, когда боишься кого-то?), а значит, и информацию никакую выкладывать не хочу! Были бы мы ещё все на равных правах, чтобы я могла хоть какие-то хотелки иметь.       Я уж было хотела спросить его, где, мать его, моя серьга — но тут внезапно от страха в голове немного помутнело. Впрочем, неудивительно. Сколько раз я чуть не начинала плакать из-за того, что на меня обратил внимание Себастьян?        Кажется, нервов у меня не осталось, а скоро не останется и здоровья — и скоро я окончательно стану зашуганной мышенькой, тихонькой и незаметной. Потому что страшно в таких условиях существовать.       От мыслей о том, что скоро я в таких условиях совсем сойду с ума, меня отвлёк стук. Себастьян постучал.       О Господи, я совсем ушла в свой мир и не заметила, что что-то произошло. Мы уже куда-то ушли? Мы что, к Сиэлю? Это, наверное, хуже всего того, что я предполагала до этого. Я не выдержу присутствие Себастьяна и Сиэля сразу.       Дверь открылась как назло как раз тогда, когда я оцепенела и встала, как вкопанная, глядя на Сиэля. Я думала, заходить мне или нет — будто бы у меня был выбор, — но даже если бы надумала сделать шаг, что-то меня останавливало.       Я заметила на столе ворох МОИХ вещей — портативную зарядку, телефон, книги, и мне помимо всего вороха испытываемых мною чувств стало ещё и обидно — за несколько дней из головы совсем вылетел тот факт, что при мне что-то было, и, кажется, я начала догадываться, что привели меня сюда, чтобы найти ответ на вопрос «какого хрена у тебя в рюкзаке какие-то технологии?», и, кажется, от мысли, что я не знаю, что им отвечать, я разом побледнела на 10 оттенков, меня затошнило и из головы моментально вылетели абсолютно все мысли, поэтому Себастьян заботливо взял меня за ручку и затянул в кабинет, а потом и усадил на стульчик.       Я как рыба вылупилась на свои вещи, пытаясь подобрать слова. Мне очень хотелось бы в этот момент хотя бы вспомнить, как дышать, или хотя бы услышать своё сердце, которое в этот момент будто встало на месте. — Я… Я… — Я посмотрела жалобным взглядом на Сиэля, — Я не знаю, что должна сказать.       Я пыталась снискать какой-то поддержки в виде наводящего вопроса или какой-нибудь фразы, но Сиэль, казалось, сам был растерян от сложившейся ситуации. Я неловко прибрала всё к себе и начала пытаться объясниться: — Это телефон… — На меня вылупились ещё сильнее, — Что? Я не могу рассказать. Я плохо говорю на английском. Ну… Это просто новый телефон. А ваши телефоны старые. Смотрите, — Я включила телефон и увидела на экране блокировки обнажённую девушку. А, ну, надеюсь, они так и не догадались, как включить его — Сиэль бы, наверное, очень смутился, он же типа приличный…       А мне хорошо, кого-то это даже отпугивает — люди при мне чуть ли не плевались, когда пытались сунуть руки куда не надо. Хорошую же всё-таки картинку Лиза нарисовала… — Э-э-э… Тут есть… пароль, — Себастьян наклонился, разглядывая, какой графический ключ я ввожу, — Не смотри! Это мой.        Я всё равно машинально разблокировала телефон при нём, надулась, и, наверное, покраснела: уж очень довольным собой он выглядел:  — Это мой! — От возмущения я сильно повысила голос, — Это МОЙ ЛИЧНЫЙ ТЕЛЕФОН!       Вот мразота. Если не отберут на опыты, обязательно поменяю пароль, и не дай Бог кто-то ещё попробует его разблокировать, а потом сотрёт все данные! Там же куча фоток… — Я могу позво- Обычно. Обычно я могу позвонить. Сейчас я не могу! — Почему? — Сиэль смотрел на меня большими глазами, как детсадовец, которому отвечают на очередное «почему?». — Э-э-э-э… Э-э-э-э-э… А-а-а-а-а-а-а…       И тут я с ужасом осознала, что слов-то таких не знаю, как «сеть» или что-то типа такого, и в словарях я этого слова не найду, потому что его и не существует-то сейчас наверное! — Ну почему вы не можете разговаривать на русском, я бы всё вам сказала, а тут сиди и выкручивайся, — промямлила я по-русски, с надеждой глядя на всеумеещего дворецкого, — Ты точно не умеешь говорить на русском? Мне кажется, ты врёшь…       А вот последняя фраза меня саму почему-то внезапно очень сильно осенила и разозлила. Я широко-широко открыла глаза, ещё агрессивнее начав таращиться на Себастьяна, со всей силы сжала кулаки в попытках подавить эмоцию, потому что мне внезапно в голову пришла мысль, что он всё-таки грёбаный демон. Грёбаные демоны не могут просто так, без уважительной причины не уметь что-то — например, говорить на русском. Мне кажется, если я назову его старым толстым плешивым хомяком на татарском языке, он всё равно поймёт, что я сказала —да он наверняка всё это время всё понимал, но молчал в тряпочку. Думают, что я скажу чего-то лишнего на русском однажды. Значит и у меня есть ответочка, ребятки — пора уже в конце концов прекратить меня доводить и понять, что я здесь не главная половая тряпка на селе.       Тут просто нужно немного правдоподобности! Двухнедельные курсы актёрского мастерства в начальной школе, не подведите, пожалуйста…       Спустя очень короткий промежуток молчания я медленно выпрямилась, подняла подбородок и посмотрела куда-то в потолок. Честно говоря, я вообще понятия не имела, что говорить, — я всего лишь хотела вывести Себастьяна на чистую воду, не заикаясь о том, что я знаю, что он демон. Глубокий вздох, и… — Хорошо. Допустим, вы меня раскрыли, — Я смотрела прямо в глаза Сиэлю, хотя и обращалась к Себастьяну на своём родном языке, — Да, я из будущего. Да, у нас не Российская Империя, а Российская Федерация… У нас вот такие телефоны, но и у вас тоже. А не ловит потому, что я в 19 веке, а не в своём родном. Серьёзно, что у вас со связью? Но сейчас не об этом… Я о том, что… Эм, — я оперла голову о свой кулак и, умиляясь, смотрела на пока что безразличное лицо Себастьяна, — Вы нагло скрываете тот факт, что знаете русский язык, Себастьян. Я знаю вас, я немного изучала историю — вы полиглот. Я не могла вот так сказать вам, что знаю об этом, поскольку вы не знали, что я из будущего… Да и я не была до конца уверена, действительно ли попала в прошлое, но сегодня окончательно убедилась, что вы — тот самый Себастьян Михаэлис с портретов…       Господи, только бы он не знал, что будет происходить в будущем! Я же сама не знаю, что в этой вселенной произойдёт через век. Может, антихрист родится? Я точно не знаю, и единственное, что мне остаётся — надеяться, чтобы он тоже не знал. Но он, слава Богу, ничего об этом не сказал: — Почему же вы до этого так неуверенно спрашивали на русском всю прислугу, включая меня, знаем ли мы этот язык? — Ожидаемый вопрос, — Я приподняла брови, глядя на Себастьяна сверху вниз. Сейчас было как-то не до того, чтобы бояться — я почему-то чувствовала себя так, словно спорю со своей подругой в особо противный период жизни — голос язвительный, полон сарказма и слегка дрожит от нарастающего раздражения, — Повторюсь, я не была уверена, действительно ли попала в прошлое… Вдруг меня разыгрывают.        Я пожала плечами, очень шумно и глубоко вздохнула — разговоры с Себастьяном всегда такие напряжённые, что во время них я дышу очень нечасто и очень глубоко — и мой голос тут же осел и стал каким-то неуверенным: — И что будете со мной делать? На опыты отдадите? — Будьте уверены, подобного не произойдёт, — успокаивающе промурлыкал он.       Вот это да. Прям какая-то тактика «дальше-ближе». То холодный, то весь такой из себя джентльмен — вежливый и опекающий. Да пошёл ты.       А тем временем Себастьян и Сиэль уже давным-давно начали о чём-то разговаривать. Я уже даже не пыталась слушать, даже не пыталась вести себя хоть немного красиво — просто положила голову на стол и смотрела в стену. Я была абсолютно морально истощена — мало того, что заставили работать, так ещё и вытянули из меня все силы прямо в то время, когда мне полагался отдых. Вынудили меня манипулировать ситуацией, а сейчас ещё и какие-то свои дела обсасывают вместо того, чтоб отвести меня в мою комнату! Я же даже не помню, где она. Хоть бы помогли что ли…       Я уверена, Сиэль тоже хочет спать — вы только посмотрите на время! В конце концов, он ведь тоже наверняка не баклуши бил весь день — естественно, физическим трудом не занимался, но вот хотя бы интеллектуальный-то имел место быть? Не уж то совсем не хочется лечь в кровать? Или думает, раз он весь такой терпеливый, то и я потерплю?       Фиг тебе — моим максимумом раньше было 45 минут физкультуры, 20 из которых я старательно «завязывала шнурки» на скамейке, а вы заставили меня полстраны отдраить за один день. Я нарочно засну прямо у вас за столом, мне всё равно.       А помогут мне… М-м-м-м-м… Закрытые глаза и всякие фантазии на тему того, что будет со мной дальше: так, эм… Э-э-э-э… Примут за ведьму и сожгут; ещё… может быть отправят в психиатрическую больницу; может, мне это и вовсе приснилось, и я сейчас на самом деле сплю на кровати в одной ко-о-о-омнате… Комнате с Мейлин?.. Но-о мне определённо-о-о… Понравится любой исход, в котором от меня отъебутся с этой ра-а-а-аботой… Работой… Работой го-орничной…