Dangerous Liaisons

Вы ненавидите меня так страстно, В полшаге стоя от любви.

Золотой кругляш неспешно плывет по небу, чтобы уже через пару часов исчезнуть за горизонтом, уступив место бездушной и холодной луне, которая выпустит наружу хищников, что были так тщательно скрыты под человеческой маской. Полнолуние. Лунный свет едва проникал в комнату через плотно задвинутые шторы. Он медленно скользил по лицу спящей девушки, освещая ее бледную кожу, вырисовывая каждую черту. Она нахмурилась и, перевернувшись на бок, пробормотала что-то во сне. Секунда — пушистые ресницы дрогнули, последовал долгий глубокий вдох и медленный выдох, и девушка открыла глаза. Давина села, подтянув одеяло до груди, и недоуменно осмотрелась по сторонам, пытаясь воскресить в памяти события вчерашнего дня. Она находилась в темной комнате, которая больше походила на студию или номер в отеле. Кровать, на которой лежала ведьма, была сделана из черного дерева, а покрывало ее атласное пуховое одеяло цвета слоновой кости, ворсистое снизу. Рядом стоял ночной столик, с другой стороны - шкаф и прочие аксессуары спальни. Девушка поспешно сползла с постели. В комнате были две двери. За одной оказалась ванная, отделанная стеклом и хромом; окон здесь тоже не было. Она подошла ко второй двери и, схватившись за ручку, потянула; к ее удивлению, та охотно поддалась. Перед ней оказалась просторная комната с высокими потолками, большую часть которой занимали огромные кресла и черный бархатный диван. Справа был большой камин, а в центре, напротив камина, стоял маленький журнальный столик. У стены расположились полка с книгами, стол и два стула. С потолка свисали черные лампы, свет, льющийся из них, бросал на стены танцующие тени. В камине мирно потрескивали поленья. Надо же! И никаких тебе рвов или гробов! Давина тут же себя одернула: интерьер комнаты — последнее, о чем ей стоило сейчас думать. Так, нужно убраться отсюда как можно скорее. И желательно сделать это, прежде чем кто-нибудь… — Уже проснулась, дорогуша? — голос с низкой хрипотцой и явным акцентом прозвучал совсем близко, и девушка испуганно дернулась. Дурацкие вампиры, с этой их дурацкой сверхскоростью! — Что я здесь делаю, Клаус? — прошипела ведьма, стараясь привести дыхание и сердцебиение в норму. Нужно вести себя с ним, как с бешенной собакой, которой ни за что нельзя показывать свой страх, и нельзя смотреть в глаза. — С сегодняшнего дня, можешь считать это место своим новым домом, — гибрид картинно развел руки, но в голосе не было и капли радушия, он сочился сарказмом. Давина же склонила голову набок и вскинула брови. — Что, прости? — переспросила девушка, изо всех сил стараясь сохранить выражение вежливого недоумения на лице. Поразительно, их разговор длится не более минуты, а она уже с трудом сдерживает рвущееся наружу раздражение. — Ты ведь шутишь, верно? Нагло проигнорировав ее реплику, Клаус прошел по комнате и опустился в ближайшее кресло. Сложив руки домиком, он чуть прищурился, и только потом обратил внимание на замершую по середине комнаты ведьму. — Надеюсь, ты помнишь наших друзей из Стикс, — он сделал красноречивую паузу, после чего, дождавшись кивка, продолжил. — Так вот, с сегодняшнего дня, это — наша общая проблема. — Что-то не могу припомнить, чтобы я обязалась помогать тебе, — елейно пропела Давина, растягивая губы в сахарной улыбке. — Это — твоя проблема, — она ткнула в него указательным пальцем, — а не моя. Девушка самодовольно ухмыльнулась, сложив руки на груди, однако ее уверенности значительно поубавилось, когда она поймала ироничный взгляд Клауса. — Ты обязалась мне помогать, милая, когда я дал Марселю своей крови, хотя стоило бы позволить юному Бруту умереть, — он поднялся из-за стола и подошел ближе. — Нужно было хорошенько выслушать условия нашей сделки, прежде чем соглашаться, — вкрадчиво произнес мужчина, наклонившись к ней. — Неужели жизнь Марселлуса не стоит небольшой услуги? Давина колебалась. Вчера она действовала поспешно. Напуганная, она совершенно не подумала на что именно подписывается. Проклятье, она ведь даже не выслушала его! А вот теперь приходилось иметь дело с последствиями, которые вполне могут оказаться для нее фатальными. Наткнувшись на выжидающий взгляд гибрида, ведьма поняла, что выбора у нее нет. — И с каких это пор тебе нужна была помощь в убийствах, — передернув плечами, девушка наградила его колким взглядом. Губы Клауса искривились в улыбке. В этой улыбке полностью отсутствовала теплота — она была холодной и мрачной, выражая совершенно нездоровое удовольствие их обладателя. — Что именно тебе от меня нужно? — Ведьмы могут быть очень изобретательны, когда дело касается темных артефактов. — В его устах это проклятое «ведьмы» звучало как какое-то грязное ругательство, и Давина, злясь на себя за это, невольно вздрогнула. — Сература. Ты должна найти ее и помочь мне ее уничтожить. Девушка едва сдерживает вздох, полный облегчения — все не так плохо, как показалось ей на первый взгляд. Конечно, отыскать магическую ловушку будет непросто, ведь такие вещицы обладают собственным магическим полем, которое защищает их от большинства заклинаний поиска. Но все могло быть хуже. Много-много хуже. — Замечательно, — небрежно бросает Давина. — Я найду ее. И чем раньше я начну, тем скорее ты получишь желаемое и оставишь, наконец, в покое и меня, и…. — Разумеется, пока не выполнишь свои условия сделки, ты будешь жить здесь, — перебил ее Клаус. Смысл сказанного не сразу доходит до нее, но когда она все же понимает.… В сузившихся голубых глазах зажегся мятежный огонек, от возмущения девушка едва ли не подавилась воздухом. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть душевное равновесие. — Забудь об этом. Я не останусь здесь. Давина успела сделать в сторону двери три шага, прежде чем Клаус мгновенно вскочил со своего кресла и отшвырнул ее к стене. На самом деле его реакция показалась ведьме слегка замедленной — она ожидала, что гибрид остановит ее до того как она успеет сделать хотя бы один. — Ты останешься здесь, — сказал он невозмутимо, сжимая тонкие запястья девушки. — Нравится тебе это или нет. И даже не вздумай использовать свои ведьмины штучки, дорогуша. Так же просто, как я вылечил Марселя, я могу его убить. Ты же не станешь подвергать жизни друзей опасности из-за простого упрямства, так ведь? Как же сильно она ненавидела его сейчас! Ненавидела его каждой клеточкой тела, всеми фибрами души, так, что готова была зубами перегрызть ему горло. — Ты, — начала она, задыхаясь. Сделала резкий шаг в бок, желая увеличить расстояние между ней и гибридом, и угрожающе ткнула в того пальцем. — Ты самое мерзкое, гадкое, самое отвратительное… Она оборвала себя на полуслове, чувствуя, как хватка Клауса стала сильнее. — Я тебя ненавижу, — зашипела прямо ему в лицо, не хуже разъяренной кошки. Ответом ей послужила очаровательная улыбка, а на дне глаз заплясали лукавые искорки. Он отпустил запястья девушки, и та тут же шарахнулась от него, прожигая взглядом голубых глаз. — Ненависть чертовски сильное чувство, — в его голосе зазвучали нотки веселья, однако уже через секунду он мазнул по ней скучающим взглядом. — Ты останешься здесь. И это не просьба. — Нет никакой необходимости… — Тристану не понадобится много времени, чтобы догадаться помощью которой ведьмы я решу воспользоваться, - он, вот уже в которой раз не дал ей закончить фразу. Голос раздраженный, будто вынужден объяснять глупому ребенку простые истины типа «два-плюс-два-четыре». — Этим ты только привлечешь внимание, — запротестовала Давина. Снисходительный взгляд — вот и весь ответ, который она получила. — Надеюсь, ты помнишь, где найти свою комнату, — небрежно бросил Клаус, направляясь к выходу. — И я не думаю, что мне стоит дважды повторять о последствиях неповиновения, ведьма. Девушка резко развернулась на пятках и, гордо задрав голову, быстрым шагом пересекла гостиную, скрывшись в «своей» комнате, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью. Да что он себе позволяет?! Как он смеет держать меня здесь, словно какую-то заложницу?! Я ведь ведьма, а не девица с базара! Итак, она вновь пленница. Только в этот раз она не заперта на пыльном и захламленном чердаке старой церкви. Только вот от этого ничуть не легче. От унижения и обиды на глаза навернулись предательские слезы. В бессильной ярости Давина сжала кулаки и сцепила до скрежета зубы, силясь сглотнуть подступивший к горлу ком. Буря эмоций, которые она так старательно сдерживала при разговоре с Клаусом, теперь грозилась вылиться в форменную истерику. Ярость медленно ползла по коже, опаляя желудок неимоверным жаром, с оглушительным хрустом ломала ребра, сдавливала горло, и, наконец, взорвалась на кончике языка под аккомпанемент с треском упавшего стула. Она не смотрела на перевернутый ею же предмет мебели, только плотно сжала веки. Нет. Никаких слез. Никаких слез, Давина-черт-тебя-подери-Клэр. Только не здесь, не в этом доме, забитом вампирами. Ведьма закусила нижнюю губу до крови; металлический вкус отрезвил. Оно того стоит. Марсель стоит этого. Даже если мне придется проторчать здесь целую вечность — оно того стоит. Она запрокинула лицо, чтобы загнать слезы обратно, — благо за последние пару лет у нее было немало времени, чтобы отточить этот навык до совершенства, — после чего бросила взгляд на циферблат часов, стоящих на прикроватной тумбе: шесть утра. Пройдя в ванную, Давина включила воду и скинула одежду, вставая под теплые струи воды. Стоя в душе, она закрыла глаза, с наслаждением чувствуя, как вода стекает по коже, смывая не только грязь, но и усталость.