Memento mori

Жизнь. У кого-то она долгая дорога наполненная радостью и приключениями, у других это тернистый путь со своими успехами и неудачами. У единиц нить жизни обрывается на полпути. Никто не может предугадать, которая из трех дорог им выпадет. Она непредсказуема и коварна в своем величии, дорога длиною в жизнь. И сегодня Тсуне не повезло, он оказался в тупике. Ни шагу назад, ни шагу вперед. Лишь отсчитанное кем-то время, которое неумолимо мчится вперед. Невозможность или скорее не желание принять реальность происходящего. Краткая надежда на то, что врач все-таки ошибся, но… Жалостливый взгляд из-под тяжелых очков и крепко сжатый в руке лист с приговором. Все это реально настолько, насколько это казалось бы лишь злой шуткой судьбы. Ведь он столько перенес за свои то годы, столько раз играл со смертью в салки, что даже не заметил как попался. Незаметно она простирала над ним свою паутину и все увереннее гнала его туда. В место откуда он уже не сможет выбраться. — У вас приобретенный порок сердца. Вы давно замечали за собой одышку при физических нагрузках? — поинтересовался доктор, откладывая в сторону бумаги. — Д-да, но… я не придавал этому особого значения. — честно признался Тсуна, у него проблемы со здоровьем начались именно тогда, когда он вернулся из будущего. Но он просто отмахивался и думал, что это простое переутомление. С каждым такое случается и все в скором времени пройдет само. — Головокружение, частые боли в груди? — врач жалостно взглянул на Саваду, от этого взгляда парню захотелось убежать, скрыться. Он ненавидел, когда на него так смотрят, уж лучше с ненавистью, презрением, но не так. Тсуна начал замечать через пару месяцев после возвращения легкую «сжимающую» грудную клетку боль и с каждым новым днем она перерастала в резкую и режущею как, будто в груди застрял кусок стекла. Затем началась кружиться голова и немного подташнивало, тогда Савада начал подозревать неладное, а интуиция все чаще трезвонить. Но после обморока на физкультуре он не выдержал и пошел в больницу, не ожидая такого диагноза. Он вообще не был готов к этому. Да и кто в здравом уме сможет так спокойно принять почти, что свой смертный приговор. — Тогда ошибки быть не может. — Твердо сказал доктор. — Сколько мне… осталось? — голос сел, Тсуна еле смог выдавить из себя эти слова. — Мне тяжело это говорить, но не больше года, может полтора, и то если будете принимать таблетки, ничего точно сказать нельзя. — Мужчина устало вздохнул и продолжил, отвечая на еще не заданный вопрос юноши. — Пока для вас нет подходящего сердца, да и очередь слишком длинная. Не уверен, успеем ли, но если вы сможете найти донора, тогда еще не все потеряно. Но Тсуна уже не слушал, вокруг как будто образовался вакуум, через который не проникало никаких звуков. Такие жизненные раньше глаза вмиг потухли и улыбка спала с лица. Все потеряно, с того самого момента как он услышал свой диагноз. Взяв листок с рецептом лекарства, и не забыв поблагодарить доктора, парень вышел из кабинета. Как только дверь за ним захлопнулась, с его глаз сорвались бурным потоком слезы обиды на эту жизнь. Он не хочет умирать, не хочет терять ту жизнь, которую только-только получил. Он слишком долго страдал, чтобы вот так уйти. Мама, друзья, одноклассники — все это было слишком дорого его сердцу. Это был всего лишь первый шаг навстречу пропасти.