Я уже не та

Солнце только поднялось из-за горизонта, окрасив небо в приятный персиковый цвет, ночная тьма отступила. Утренняя тишина нарушалась тихим пением птиц под мелодию ветра. Люди не спешили покидать дома, наслаждаясь спокойным началом дня, а некоторые даже не спешили открывать глаза, чтобы покинуть сладкий мир снов. И лишь тихий стук каблуков по брусчатке не вписывался в это тихое утро. Медленно шагая к зданию само шумной гильдии во всем королевстве, юная девушка, что была будто олицетворением солнца, читала книгу, не боясь упасть, ведь она изучила всю дорогу к нужному зданию вдоль и в поперек. Хотя книга была интересная, но заплаканные глаза, спрятанные этой самой книгой, не видели ни слова. В голове она все ещё слышала те слова, что ей сказали те, кого она называла друзьями. «Ты слаба. Покинь гильдию. Возвращайся, когда станешь сильнее. С твоим нынешним уровнем сил ты нам не нужна!» Самые близкие ей люди. Те, кого она любила, ради которых не боялась умереть. Именно они и вонзили ей нож в спину, при этом смотря в глаза. Но если тогда, держа спину ровно, она не показала своей слабости, обиды, не дала им понять, какую боль испытывает, то сейчас она этого не скрывала, ведь единственными свидетелями её слез были небо и солнце. Они никому не расскажут о её слабости, сохранят это в тайне. Люси шла в гильдию так рано утром, так как знала, что там сейчас никого нет. Она уйдет тихо, исчезнет, будто никогда и не состояла в гильдии Хвост Феи. Оказавшись перед входом в нужное здание, она толкнула массивные двери и те отворились перед девушкой, чьи карие глаза блестели от слёз. Главный зал был пуст. Было тихо, что для гильдии редкость. Сделав глубокий вдох, Люсьена направилась к барной стойке, зная, что Миражанна хранит средство для стирания меток там. Минуты казались часами. Каждый шаг давался с трудом. Но находиться там, где её предали, златовласая красавица не собиралась. — Видимо, это мое проклятие. Я теряю тех, кого могу любить, — тихо проговорила девушка, став за барную стойку и достав нужную бутылку и тряпку. Она поднесла бутылку ближе к глазам и начала покачивать ее, наблюдая, как жидкость внутри качается, будто морские волны, а после вновь заговорила: — Мама, папа. Они умерли. Теперь я потеряла и друзей. Раз так, то пусть я лучше буду одна. Руки дрожали, а когда жидкость попала на тыльную сторону правой ладони, казалось, будто жидкость обжигает. Розовый знак гильдии начал стекать с руки, будто свежая краска, на которую вылили растворитель. Сегодня некая часть души Хартфилии умерла навсегда. Блудные губы открылись в немом крике. Но волшебница стойко сохраняла тишину, которую нарушал звук капающей жидкости, что в такой тишине казался особо громким. Когда на бледной коже не осталось ни следа от метки, Заклинательница Звёздных Духов начала убирать после себя, дабы никто не знал, что она была здесь. — Вот и всё. Люсьена Хартфилия исчезает, — сказала она тихим, чуть хриплым голосом, а после направилась к выходу, гордо подняв голову, будто на нее кто-то смотрит. Златовласый маг знала, что больше не вернется в эту гильдию и этот город. Остановившись на пороге, она повернула голову назад, осматривая большими карими глазами пустой зал здания. Сделав глубокий вдох, она направилась к съемной квартире. Нужно забрать оттуда свои книги, деньги и немного одежды. Все остальные вещи она сожжет. В городе Магнолия она отпустит себя прежнюю. Она убьет наивную и веселую Люси Хартфилию. Пора ей повзрослеть и стать Люсьеной Хартфилией, которая никогда более не позволит себя унижать. — Я стану другой. Стану сильнее, — сказала девушка самой себе, давай тем самым обещание, что те, кто посмели унизить ее, однажды будут лежать у её ног и тогда она будет смотреть на них сверху вниз, а не они на неё. В пустой квартире было тихо. Даже как-то не привычно, ведь раньше здесь собиралась почти вся гильдия. Как только дверь закрылась, книга, которую всё это время она носила в руках, с грохотом упала на пол. По щекам побежали жгучие дорожки слёз, что падали на деревянный пол. Так хотелось кричать, но тогда бы соседи услышали её. Кусая губы до крови, она держала крик отчаяния в себе. Она даже не почувствовала теплые объятия, не почувствовала кольцо крепких рук, что прижали ее к стройному мужскому тело. — Они дураки, Люси, — тихо прошептал на ухо своей подруге Локи, крепче прижимая ее к себе, хотя у него в голове не укладывалось, как ребята из гильдии могли так поступить, сказать такие обидные слова. — Но они правы. Я слаба, — сказала Люсьена, повернув голову к другу и смотря заплаканными глазами на лицо Льва. Не смотря на ту боль, что была видна в больших шоколадных очах, Дух увидел облегчение, понимая, что стал тому причиной, а девушка продолжила: — Однако я не буду прежней. Я стану другой. Парень кивнул и отпустил хозяйку, когда та дала понять, что ее можно отпустить. Поднявшись в свою спальню, волшебница начала собирать вещи. Энциклопедии по лечебным и ядовитым травам, ядах и противоядиях, медицине и анатомии отправились в ее рюкзак вместе с двумя комплектами сменной одежды и кошельком. Вдруг взгляд златовласой девы упал на небольшую коробочку возле письменного стола. Письма умершей матери. Письма, которые никогда не будут прочитаны. — Ирония судьбы. В этом городе я стала счастлива, чего всегда хотела для меня мама. В этом городе и умрет милая девочка Люси, — сказала Хартфилия, решив, что пора проститься с прошлым и отпустить маму, поэтому взяв все письма, свой роман, свои книги и одежду, она направилась в ванную. Противный запах горелой одежды и бумаги ударил в нос, когда яркое оранжевое пламя начало уничтожать всё то, что связывало Люси с прошлым. Решив, что оставаться в городе больше нет надобности, Хартфилия взяла свой рюкзак и ушла, не волнуясь о сохранности дома. Выйдя на улицу, девушка быстрым шагом направилась к станции. — Прощайте, "друзья", — сказала Люсьена, посмотрев на здание гильдии в последний раз и сев в поезд, который увезет её на самый запад страны, как можно дальше от города Магнолия, где в доме, которое быстро охватило пламя, когда-то жила Заклинательница Духов, у которой волосы были подобны солнечному лучу, а улыбка грела сердца некогда близких ей людей.