Отойди, хороший парень

Ник застыл, вздыбив шерсть, — внизу что-то скрипнуло. К горлу подступил комок, но лис не поддался панике. В особняке никого не должно быть, он ведь специально подгадал время. Джуди со своим ухажёром на очередном приёме, горничная, как он разведал, уходит в десять вечера, охрана… охрану Уайлд уже миновал — и надеялся, что его маленький лисий секрет таковым и останется. Не пристало служителю правопорядка проникать на частную территорию без ордера на обыск. Уши превратились в чуткие антенны, ловя любой шорох, но звук не повторился. Ник облегчённо выдохнул и продолжил поиски. Личная комната Лукаса наводила на него тоску — здесь всё было идеально прилизанным, скучных серых или белых тонов, все вещи аккуратно расставлены по полочкам. Он и не подумал бы совать сюда свой острый нос, если бы не… Чёрт возьми, да они с Джуди даже поссорились из-за этого ушастого зануды! Шоттейл повадился едва ли не каждый день навещать её в участке и предлагать свою помощь. Кролик, конечно же, уверял, что всего лишь хочет поскорее снять с плеч любимой груз этого сложного дела, но Ник почти сразу заподозрил неладное. Собственно говоря, из-за этого и возникла ссора — Хоппс ни в какую не желала выслушивать подозрения лиса и обвиняла его в предвзятом отношении к Лукасу. Предвзятое отношение? Да это мягко сказано! Если бы Ник перестал держать себя в лапах, он давно бы уже вытряс из этого лопоухого всю правду. Но Джуди запрещала ему приближаться к Шоттейлу: «Мы уже третью неделю бьёмся над расследованием, топчась на месте, и нам нужны настоящие улики, а ты прицепился к Лукасу, который просто хочет быть полезен следствию!» Ох, Морковка, как можно быть настолько наивной, ты же полицейский, в конце концов. Что ж, раз никто не принимает его версию всерьёз, Ник отлично справится и в одиночку — не впервой. Он перерыл уже почти все ящики стола, но пока не нашёл ничего, что могло бы пролить свет на прошлое кролика. Так, а что у нас в комоде? Уайлд вытащил тяжёлую кожаную папку. Здесь наверняка могут быть важные документы… Нет, всего лишь фотоальбом. Ник разочарованно перелистывал страницы. Маленький Лукас поступил в элитную гимназию, маленький Лукас получил медаль за соревнования по стрельбе, юный Лукас закончил колледж с отличием, молодой Лукас становится деловым партнёром отца, мисс Барашкис в гостях у Лукаса… Стоп, а вот это уже любопытно! Интересно, говорил ли Морковке её кавалер, что он водил знакомство с этой коварной овцой? «За знакомство с преступниками не сажают, Ник! — зазвучал у него в голове возмущённый голос Джуди. — Он наверняка не знал, какие планы вынашивает мисс Барашкис, ведь все считали её добропорядочной помощницей мэра». Уайлд потряс головой, отгоняя наваждение. Пусть фотография ещё ничего не доказывает, но он на всякий случай перефотографировал её на мобильный, чтобы при случае использовать это как улику. Внизу снова что-то заскрежетало, и на этот раз это явно был не случайный скрип. Так звучат ключи, проворачиваемые в замочной скважине. Капкан на хвост, да это Лукас и Джуди вернулись! Ник различил их воркование. Почему, почему так рано?! Он быстро огляделся, молниеносно прикидывая, как можно выпутаться из сложившейся ситуации, и на цыпочках вышел из комнаты Шоттейла, прикрыв за собой дверь. Бесшумно ступая на мягких подушечках лап, он пересёк второй этаж и очутился в крыле, отведённом Джуди. На его счастье, её спальня оказалась не заперта, и он юркнул внутрь, рассчитывая найти там укрытие. Что теперь? Просто подождать Морковку и уговорить её не выдавать своего верного друга? Нет, не лучшая идея. Ник подкрался к шторам, отодвинул их и, подкрутив когтем ручку, распахнул балконную дверь. В комнату ворвался свежий осенний воздух. В октябре ночи становились всё прохладнее, и лису не улыбалось провести одну из них на балконе, куда он только что вышел. Не успел он решить, что делать дальше, как послышались знакомые шаги — их Уайлд узнал бы из тысячи. Он притаился, прислонив нос к стеклу, и стал наблюдать за происходящим, глядя в узкую щель между шторами. Джуди ещё с порога включила ночник, висящий на стене. Спальня озарилась неярким оранжеватым светом. Крольчиха устало потянулась и подошла к зеркалу — оно отражало её в полный рост. Ник не мог отвести взгляд от её стройной фигуры, облачённой в элегантное кремовое платье в пол с вырезом на спине. Он привык видеть напарницу в полицейской форме — ничего не скажешь, она тоже смотрелась на Джуди отлично, и всё же сейчас Хоппс выглядела по-особому. Изящным движением она расстегнула жемчужные бусы, и они скользнули в шкатулку. Присев на кровать, Джуди откинулась на подушку и отрешённо уставилась в потолок. Ник прикусил лапу, сдерживая желание сию же минуту обнаружить своё присутствие. Позабыв о том, зачем он вообще пробрался в особняк Лукаса, лис мечтал прижать к себе свою любимую Морковку и промурлыкать ей на ухо что-нибудь, от чего бы она залилась краской — и никакая шерсть не скрыла бы румянец. Если Джуди старательно прятала от себя свои чувства, то Уайлд уже давно осознал, что творится у него на сердце, и перестал от себя бежать. Кажется, Хоппс упорно не хотела замечать, какую природу носят все его шуточки и попытки будто ненароком прикоснуться к ней, но рано или поздно он добьётся её расположения. Может, пора действовать более открыто? Да, он давно уже не стеснялся в выражениях, отвешивая Джуди комплименты, но это ведь совсем не то. Комплимент и она могла ему сказать — Ник до сих пор помнил, с каким восторгом Морковка глядела на него в тот день, когда он впервые надел форму, и уверяла, что синий цвет потрясающе сочетается с его рыжим мехом. Сейчас, застав Джуди в непривычной, почти интимной обстановке, он подумал, что стоит выразить свои чувства предельно откровенно. Крадучись, лис направился было к балконной двери, но почти сразу остановился. «Ты совсем потерял голову, Николас Уайлд, — мысленно отругал он себя. — Тоже мне, нашёл время и место для романтических изъяснений!» И в самом деле — ровно через секунду в комнату вошёл Шоттейл. Ник опасливо пригнулся, чтобы его не заметили, но продолжил исподтишка наблюдать за происходящим. — Хотел ещё раз пожелать тебе спокойной ночи, солнышко, — томно протянул Лукас. «Солнышко»! Банальнее не придумаешь. Ну что Морковка могла в нём найти? — Очень мило с твоей стороны, — ответила Джуди, и Ник прищурился, стремясь рассмотреть выражение её мордочки. Получил ли этот настырный серый репейник её влюблённый взгляд, была ли она действительно рада его визиту? Тем временем Шоттейл притянул Джуди к себе и… Ник непроизвольно оскалился и глухо заворчал, поспешно отворачиваясь от этой парочки. Ещё не хватало выдать себя из-за какого-то кролика, который обнимает… Чёрт, да как он только посмел прикоснуться к ней! Вдох-выдох, вдох-выдох. Ник всегда был известен тем, что вывести его из себя представлялось практически невозможным. Если не подпускать никого близко, прятать эмоции за воображаемым панцирем покрепче черепашьего, то прослывёшь тем ещё пофигистом — а это отличный вариант. Но сейчас Уайлду с трудом удалось нацепить маску безразличия. — Лукас, прости, но мне очень хочется спать, — раздался негромкий голос Джуди. Вот это Морковка, молодец, прямо от сердца отлегло. Лукас что-то ей ответил, но Ник уже не слушал, он ухмыльнулся во всю пасть и блаженно прикрыл глаза. Хлопнула дверь — крольчиха снова осталась одна, если не считать хитрого лиса, конечно же. Уайлд запретил себе подсматривать, как она переодевается, и сосредоточился на своих дальнейших планах — надо же как-то смыться отсюда. Он перегнулся через перила, изучая стену особняка. Второй этаж — не так уж высоко, но вполне достаточно для того, чтобы отмести мысль о прыжке, тем более, что двор внизу вымощен каменной кладкой. Фасад украшен безвкусным барельефом в форме моркови и каких-то других неведомых Нику овощей. Он хмыкнул и уже перешёл было на другую сторону балкона, как вдруг его осенило — барельеф был вылеплен таким образом, что выпуклости складывались в своеобразную лестницу. Слишком смелая затея. Но безвыходное положение кому угодно придаст храбрости. Ник выждал минуту-другую, собираясь с духом. От волнения шерсть на спине встала дыбом, встопорщив тонкую ткань потёртой гавайской рубашки. Эх, надо было прихватить с собой джинсовую куртку, а он так и застрял где-то в летних деньках. Не зря Финник в прежние времена порой журил его за безалаберность, непростительную для жулика — и для полицейского это, пожалуй, тоже не лучшее качество. В спальне потух свет. Ник в последний раз заглянул в щель между шторами и различил силуэт Джуди, которая приблизилась к окну. — Даже в доме у Лукаса мне мерещится запах Ника, — донёсся до него её растерянный шёпот. Невероятно мило, да вот только если она сейчас выйдет на балкон — пиши пропало. Однако ему повезло — Хоппс лишь недолго постояла у окна, а затем забралась в кровать, натягивая одеяло по самые уши. Уайлд в который раз за вечер с облегчением выдохнул и решительно занёс лапу над перилами. На следующий день Ник с раннего утра объявился на рабочем месте. Он планировал покопаться в базах данных, разыскать, что может связывать Шоттейла и Барашкис. А быть может, даже навестить её в тюрьме и задать несколько вопросов. Джуди, вопреки своему обыкновению, пришла чуть позже обычного. Увидев Ника, она замялась — они ведь накануне повздорили. Но Уайлду не хотелось раздувать конфликт. — Неужто рак на горе свистнул — и доблестная Джуди Хоппс опоздала на службу? — лис соорудил донельзя очаровательную улыбку. — У меня есть уважительная причина, — улыбнулась в ответ крольчиха. Судя по всему, она была настроена мирно. — Я заглянула к нашим экспертам. Они говорят, что давно не сталкивались с такими трудностями при определении причины смерти, но сейчас дело сдвинулось с мёртвой точки. Ник навострил уши. — Рабочая гипотеза — смерть наступила от неизвестного яда растительного происхождения. — О, Джудс, растительное происхождение — это по твоей части! Ты же вызубрила всё о флоре Зверополиса и постоянно сыплешь этими латинскими названиями. — Ник, любой уважающий себя кролик прекрасно разбирается в биологии. Вот у Лукаса, например, есть своя любительская лаборатория… — У Лукаса то, у Лукаса сё! Вечно ты… Стой, что ты сказала?! Их разговор прервал писк рации Уайлда — его вызывал Когтяузер. — К тебе посетитель, Ник, он просит тебя срочно спуститься. — Кто это? Нельзя ли отложить встречу, я сейчас занят. — Он пожелал сохранить инкогнито, но уверяет, что дело не терпит отлагательств. Лис недовольно фыркнул, но больше возражать не стал. — Морковка, не скучай, — бросил он на прощание. — Не успеешь и глазом моргнуть, как твой любимый напарник вновь к тебе вернётся. У входа в управление, спиной к Нику, стоял Шоттейл. Узнав его, Уайлд здорово удивился, но тут же нацепил тёмные очки, чтобы придать себе важный вид. — Кроличье рагу пожаловало, — прошипел он Лукасу прямо в ухо, поравнявшись с ним. — И вам доброе утро, мистер Уайлд. Я бы хотел поговорить с вами без свидетелей, можем мы проследовать в мою машину? — Какие мы таинственные! Ну, валяйте, где ваш Форд Кро*? Шоттейл молча проследовал к припаркованному неподалёку роскошному Ягуару, и Ник невольно залюбовался автомобилем, но вслух ехидно поинтересовался: — Не великовата ли тачка для кролика? Тот проигнорировал это замечание и, открыв дверцу, попросил шофёра, серебристого песца, подождать снаружи. Как только Ник с Лукасом оказались в салоне, последний сразу раскрыл карты: — Мистер Уайлд, не желаете ли поведать, что вам понадобилось у меня в особняке? Ник порадовался, что надел очки — они спрятали его глаза, которые испуганно забегали из стороны в сторону. Как Шоттейл узнал? Ведь лис нашёл способ пробраться в дом в обход охраны, внутри не оставил следов пребывания, да и улизнуть ему удалось незаметно… — У вас в особняке? — он презрительно поднял бровь. — Это последнее место, где я хотел бы очутиться, уж поверьте. — Надо же, до чего странно — а камеры наблюдения показали именно вас… — тут взгляд кролика стал ледяным. — Однако даже если бы их и не было — полагаете, я не различил бы запах лисицы? Уайлд ощутил, как кончик хвоста предательски задрожал. Камеры! Как он мог так проколоться — дураку же очевидно, что в богатых особняках обязательно есть система слежения. Недаром Финник не раз пенял ему: «Для лиса ты порой бываешь редкостным лопухом, старик». Решив перейти в наступление, Ник устрашающим голосом произнёс: — Я был там, потому что хотел спросить — где вы находились вечером двадцать девятого сентября? — Ох, только и всего? В таком случае, мистер Уайлд, можете не беспокоиться. У меня есть алиби.