***
- Эмма. - Я слышу или, вернее, чувствую, как кто-то произносит мое имя прямо над ухом. Легкое дуновение ветерка, шелест, что-то нежное и скользящее: «Эм-ма». По моему позвоночнику стаей маленьких муравьев пробегают мурашки: вверх – вниз, вверх – вниз. Сердце бьется быстрее, кажется, даже этот человек – мужчина? женщина? – может слышать его стук. В моей душе борются два чувства: страх - безумный, испепеляющий, неистовый - и наслаждение – такое же сильное, всепоглощающее и сводящее с ума. Кажется, еще никогда мое имя не было таким волнующим, как теперь. «Эм-ма». Я глубоко вдохнула, успокаиваясь, - стук сердца чуть замедлился. Я пошевелила пальцами, готовясь в необходимый момент использовать магию. Все это время человек за моей спиной стоял неподвижно и практически бесшумно, только раз-другой теплый поток воздуха шевелил прядку моих белокурых волос, заправленную за ухо. Я резко обернулась и выстрелила белой вспышкой в темноту. Моя магия на несколько секунд осветила помещение, в котором я находилась, и разбила какой-то стеклянный предмет в другой комнате. Витрины, безделушки, сейф. Трость, прислоненная к дальней стене, и стеклянный купол с алой розой под ним. Сомнений не оставалось… - Голд! – выкрикнула я резко, наверное, даже резче, чем хотела: голос стал каким-то неестественным, скрипучим, старушечьим. – Голд! – повторила я, чуть более уверенно. - Ты думала, все будет так просто? – прошелестел ветерок позади меня. Я снова повернулась, но не увидела того, кому мог принадлежать этот голос. Лишь почувствовала, как чьи-то чуть теплые пальцы обвели контур моего уха, немного зажав мочку. Стая муравьев: вверх – вниз, вверх – вниз. – У тебя еще есть время подумать, Эмма. – Горячее дыхание обожгло мне лицо. Моих губ коснулись немного припухлые губы собеседника: только прикосновение, ничего больше. А в голове эхом отдалось: «Эм-ма».***
- У тебя еще есть время подумать, Эмма. Ты уснула?! – Я открыла глаза. Солнечный свет озарял комнату родителей, Дэвид… отец! я никогда к этому не привыкну! …ходил из стороны в сторону, нервно покручивая в пальцах ключи от дома. От нашего с Киллианом дома! В другом краю комнаты, с Нилом на руках, сидела мама, и осуждающе смотрела на меня, пытаясь перехватить взгляд. Я несколько раз неуверенно поморгала, потрясла головой, пытаясь понять, что здесь происходит. Безрезультатно. Пришла пора идти напролом. - Чт… - начала было я, но властный голос со второго этажа опередил меня: - Генри, собирайся быстрей, нам нужно уйти прежде, чем твоя бабушка обвинит меня во всех грехах! – Реджина? Постукивая каблуками, она спустилась с лестницы и села на угол кровати. – Ваша дочь уже взрослая, Прекрасные, и сама вправе выбирать, с кем ей жить. – И, обернувшись ко мне, добавила: - Не так ли, Эмма? Минуту? Две? Я не могла дышать. Раз. Пауза. Пауза. Пауза. Раз. Стук сердца замедлился. Кажется, даже мои руки начали трястись мелкой дрожью. Мурашки: вверх – вниз, вверх – вниз. Я не могла ничего ответить, только смотрела на мать своего ребенка широко раскрытыми глазами. Реджина пожала плечами и, прежде чем Мэри Маргарет успела выкрикнуть: «Это не твое дело!», вместе с Генри вышла из квартиры. Я видела, как мама пытается успокоить Нила, проснувшегося от этого крика. Видела, как отец продолжает что-то говорить, покручивая в руках ключи. Но ничего, совершенно ничего не слышала. Раз. Пауза. Пауза. Пауза. Раз. Теперь я поняла, чей голос шептал в лавке Голда, чьи пальцы касались моей кожи, чье горячее дыхание опаляло мне лицо, чей поцелуй… я до сих пор ощущала на своих губах. Я закрыла ладонями уши, пытаясь прогнать навязчивый голос, но ничто не помогало. Вторя моему дыханию, в голове отдавалось: «Эм-ма, Эм-ма, Эм-ма…».