Дракон дорогу перебежал

Солнце светило ярко, птицы выводили свои трели, девчонки улыбались, а мальчишки хохотали — прекрасная картина жизни, которую можно встретить в любом городе и городке. А кому-то приходится лишь наблюдать ее, прячась в тени места, куда живым ступать запрещено. Именно увидав лешего одна маленькая девочка впервые ступила на лесную подстилку из опавших листьев, забыв о всех родительских предостережениях. И прошло с того судьбоносного дня уже больше десяти лет — девочка выросла, но Лес не отпустила. Сегодня его отчего-то переполняла тревога, или так ей показалось во время прогулки. Зия Эленор, с самого утреца сбежавшая под защиту деревьев, просто не могла не ощущать эту напряженность, заметную даже по поведению мелких зверьков — кажется, они давно перестали ее бояться, воспринимая такой же частью мира, как и духа, мавок и… да, слуг страшного и злого черного мага, поселившегося здесь очень давно. Именно из-за последнего некогда небольшой лесок, годный для сбора ягод и грибов, разросся в настоящий Лес с кучей опасностей, куда не пускали детей, да и взрослые иной раз старались близко не подходить. Сколько жители не подавали прошений разобраться, их почему-то откладывают в ящик, а в ответ присылают пространные письма, сводящиеся к простому «Мы над этим работаем». Хотя, возможно, им всем врут и на самом деле никто никаких писем и не посылал… Но не нанимать же какого-то героя, чтобы от злодея избавил? К тому же, не делает этот злодей уже ничего, даже людей воровать перестал. Раньше пусть и сидели все эти существа в лесу безвылазно, так и народ пропадал то тут, то там. А в последнее время совсем обнаглели — то снегопад нашлют, то грозу, то солнцепек среди зимы. А как выть начнут или сполохи разные делать — весь лес словно в огне адском и души от мук завывают. Но не жаловаться же на снег летом? Ну упал, растаял и следов не оставил, а зла уже не творит никто. Да только молва разная ходит, люди-то привыкли к страшилкам, уже и пользуются чужой недоброй славой для своих нехороших дел. Не поймешь где правда, а где выдумка. Нечистые пошаливают, говорят, когда болезни насылают. Так что, ревматизм на лесорубов и охотников, облысение на главу города черный маг колдовал? А бывает и людей заманивают — увели ли Анну с Петром или сами сбежали? Да сами-то, сами живут в соседнем городке! А их здесь уже едва ли не в жертвы затесали. Позавчера, вон, целая группа с псами, во главе с герцогом живая и невредимая вернулась. Поплутали, говорят, по лесу неделю и плюнули — собаки, лучшие ищейки, кругами ходят и скулят жалобно, герцог рвет и мечет — коня вернуть не может. А конь, тот, непростой — контрабандой купленный, полукровка, смесок лучшей породы выведенной людьми, и пегасов, даром, что крыльев нет. Об этом много мужики болтали. Заплатил, говорили, за него прорву золота, а его, поди, и нежить свела. Из-под носа умыкнул. Высокий, такой, мужчина, крепкий, красивый, только мертвый. Он иногда появлялся по какому-то делу и сразу же исчезал, как заканчивал. Дольше необходимого людям глаза не мозолил и вреда никому не причинял. Только все, кто видели его, ни лица, ни примет вспомнить не могут. И сами застывают, — от страха или магия тому виной, — шагу ступить не могут, рта не раскрыть. Может и правильно это — разозлили бы мертвеца, он бы дел наворотил. Да вот только не так уж и страшен этот лес, как говорят. По крайней мере, Зие, частенько в нем гуляющей, но не забредающей вглубь, он ни разу ничего плохого не сделал. А чего ей зла желать? Ведь только пару ягодок съела, да несколько цветочков с корешком выкопала. Зато для мамы радость! У нее все-таки день рождения. А подарок стоящий найти проблема. Вот и сейчас молодая — едва совершеннолетие отпраздновала — девушка гуляла на опушке леса, иногда срывая и отправляя в ротик розовые ягодки жинобы* и мурлыча заводную песенку. Зия очень любила лес: здесь она не раз лила слезы из-за обиды на друзей, будучи еще совсем крохотной, и пряталась от назойливых парней, норовивших ее пощупать, когда стала постарше. Ей повезло родиться симпатичной — высокой, с тонкой талией и упругой грудью. Белокурой девушкой с небесно-голубыми глазами, очень похожей на мамочку, которую за глаза феей звали — такой же нежной, тоненькой и ослепительно красивой. Глазки сияют топазами, губки-вишенки и талию руками обхватить можно. Волосы золотым каскадом укрывают спину до коленок, груди наливными персиками выглядывают из-под выреза бирюзового платья. Как сказочная принцесса. И так говорили не только родители — очень многие, кто с восхищением и умилением, а кто и с завистью. Зия кружила голову всем здешним парням и даже женатым мужчинам. При том сама она этого не хотела и такое навязчивое внимание ей не нравилось. Девушка, к счастью, не была наивной пустоголовой дурочкой, и знала, чем заканчиваются такие авантюры — темным переулком и пьяными мужиками, которым будет до одного места, нравятся они ей или нет, хочет она или не хочет. Стукнут пару раз по голове, и поминай, как звали. А там с бессознательным телом играй, пока не надоест. Вот и осторожничала всегда, в лесу или дома часто пересиживала, ждала, пока ее бывшие друзья успокоятся. Бывают у них приливы энергии, от переизбытка которой на глупости тянет. Лучше бы делом занялись, а не к девкам цеплялись. А что делать, если они ее не привлекают? Как друзья — да, а любви ей хотелось необычной. Да хоть как в романах — чтобы пришел красавец-мужчина, увез ее далеко-далеко, мир показал. Ну не годится она для обычной жизни в глубинке. Мама с папой несколько лет по миру ездили, пока здесь не осели. В конце концов, Зия хотела если не сказки, то хоть маленького чуда в этой жизни. А жениться на неуче из их городка — совсем не интересно. Это же и останется только за мужем-пьяницей, как и большинство из них, ухаживать, по дому хлопотать, да детей растить. Не для нее такая жизнь, сама-то ученая, мама с детства гоняла по всяким наукам, хоть Зия и не понимала, зачем ей эта мудреная математика. Литература и правописание интересные, право и экономика — нужные, а зачем уметь вычислять площадь трапеции? И вообще знать, что такое трапеция? Но приходилось учить. Мамочка строгая, всегда знала, как заставить делать то, что не хочешь. Сегодня лес казался неспокойным, это чувствовалось в каждом листочке, каждой травинке. Ветер приносил из-далека напряженный воздух со странными быстро сменяющимися запахами. То и дело мимо прошмыгивали мелкие зверушки, словно бежали подальше от неведомой ей угрозы. Даже деревья, казалось, пытаются стать менее заметными. Поэтому она решила держаться близ дороги, не углубляясь. Вот и бродила по тропам от дерева к дереву. Медленно прошла овражек, три сросшихся дуба, по которым лазила в детстве. Походила несколько часов: сорвала понравившуюся ромашку и вплела в волосы, налопалась ягод, посидела в корнях загреб-дерева* и решила уже возвращаться, к подруге зайти, да вот только с тропинки хоть и не сходила, а шла явно не туда. Повернула назад, но маршрут совсем не поменялся. Как росли слева фиалки, так и растут. Снова развернулась, сделала шаг — пейзаж поплыл и вернулся в прежнее состояние — фиалки слева. Пошла спиной вперед — мигнуло и изменилось. Резко побежала — пробежала участок с фиалками, те снова слева. Остановилась, сердито топнула ножкой. Попросила лес и его жителей перестать. Не помогло. Вылезла на тропку ящерка, зазывно махнула хвостом и потопала вперед. «А может это и есть мое чудо», — подумалось Зие, и она смело пошла вперед, навстречу неизвестности. Возможно, если бы не тот случай неделю назад, она бы никогда на подобное не решилась. Села бы и заплакала. В тот день ей встретилась невероятная девушка — с ярко-красными волосами и зелеными глазами, что первая трава по весне, одетая в ослепительно-белую одежду. В первый раз та мелькнула впереди, перебежала дорожку и поспешила по своим делам. Через несколько минут Зия даже не была уверенна — реально ли видела красно-белую незнакомку или показалось. Но судьба свела их еще раз, в мамином магазинчике. Алиса, так ее звали, зашла купить небольшой букетик арацинов* для своего коня. Арацины не дорогие, но на вкус довольно сладкие и оказывают хмельной эффект на животных, что их едят. А еще из них мед очень вкусный. Девушки тогда познакомились и разговорились. Алиса по секрету призналась, что может предсказывать будущее, и предложила погадать. «Держи свое сердце открытым и не бойся перемен. Скоро твоя жизнь изменится в лучшую сторону», — сказала та, прежде чем уйти. Зия тогда несколько дней ждала этих перемен и уже успела позабыть о чужих вещих словах. Но вот они наконец-то происходят и она готова их принять. Поэтому вперед, в светлое будущее, глубже в лес. Но чем больше она углублялась, тем больше беспокоилась — уж слишком быстро менялся пейзаж. Обычно к белым валунам часа три-четыре идти, а она в пути от силы полчаса. Это все, конечно, свидетельствовало в пользу мечтам о чуде, но оттого не меньше пугало. Что может быть правильного в подобном поступке? Не ждет ли там, в чаще, смерть в руках нечисти или нежити? И не пора ли попытаться вернуться, пока не поздно? Ноги ее продолжали двигаться вперед, только увеличивая темп, словно боялись, что хозяйка передумает. Сознание тревожно натягивалось, словно готовясь отдать немедленный приказ телу поворачивать, и считало секунды. В голове билась мысль, что если появится опасность — надо немедленно бежать. Лишь бы успеть заметить эту опасность за стремительно меняющимся пейзажем, в котором деревья уже просто смазывались, словно дорожка сама летела вперед. Появились голоса, две фигуры — вдалеке, едва заметные, они выросли за считанные мгновение. И до того, как она успела что-то понять или подумать, сверху сверкающим водопадом упало что-то невероятное, очень похожее на лед. К сожалению красоту града ледяных игл она уже оценить не могла, видя перед собой только проблески света сквозь крону деревьев, да пляшущие мошки, собирающиеся в разноцветные пятна. Почему-то боль не чувствовалась, тело словно парализовало, а в голове разом образовалась сплошная пустота, в которой и мысли не мелькало. Глухо, будто через слой подушек и одеял, доносились испуганные и взволнованные разные голоса — два, кажется. Но что они говорили неясно, в сознании задержались только несколько слов — «уклонился», «почему здесь», «целитель» и почему-то лошадиное ржание. И мозг отключился, погружаясь в тишину и тьму. — Почему ты уклонился, а не поставил щит? — зверела Алиса, осматривая скульптуру из тела, утыканного иглами, и прикидывая, стоит их развеивать или от этого только кровотечение усилится? — Не успел бы! Почему она оказалась здесь?! — В голосе мужчины эмоций сквозило не меньше. Крейвен явно собирался идти сейчас и искать ответ на заданный собой же вопрос. Ответом располагал леший, коего маг и высматривал на полянке. Алисе конечно же такое развитие событий не понравилось, и она поспешила обратить внимание на насущную проблему: — Я не целитель, вылечи ее, иначе умрет, — строго потребовала, разве что руки в бока не упирая. — А я вообще некромант! — огрызнулся тот, кажется, приметив шевеление листьев. — У тебя хоть магия Хаоса не сбоит так, как у меня! Да и знаний побольше будет! В некромантии тоже есть несколько целительских формул! — продолжала настаивать, точно не собираясь отступать. — Ты руны учила, тебе нужно спасать всяких идиоток, которые к тренирующимся магам подходят, вот и займись! — А вдруг вместо исцеления, я ей вторую голову выращу?! К тому же на леших тропах вообще видеть окружающую среду невозможно — оно ж все плывет и перетекает! — Простите, великодушно, господа хорошие, но пока вы ссоритесь, девица умирает. А она, прошу заметить, хорошая и лес мой любит. Думал в мавки ее обратить… — послышался неуверенный голос лешего. Алиса кивнула, то ли в подтверждение слов лесного хранителя о нраве девицы, то ли о состоянии последней. Дик скривился — если уж это детище уперлось, то проще сделать как говорит, а то же съест потом и не подавится! И присел рядом с телом, понимая, что от него не отстанут: — Когда скажу — развеиваешь лед. Он даже не повернулся проверить, поняла ли его подопечная — вымазал палец в крови и, пробуждая негатив, начал выводить ряд рун для остановки крови, восстановления мертвой плоти, лечения живой, стягивания ран. И прежде чем активировать руны, подал ученице короткий сигнал. Когда раны освободились от копий — письмена Хаоса засияли синим негативом. Стабильность у синего высокая, так что Алиса только улыбалась в сторонке, ничуть не переживая за результат. В отличие от ее цветового спектра, вообще не поддающегося контролю, учитель ей попался весьма умелый. Оставалось только переглядываться за его спиной с лешим и наблюдать за восстанавливающейся плотью. Когда руны начали выцветать, стало ясно, что заряда не хватит для полного исцеления, а использовать их вот так сразу второй раз невозможно. Так что маг без лишних слов поднялся и направил свои стопы к родной башне, желая оказаться подальше от этого места. Почему-то он не сомневался, что подопечная не оставит раненную девчушку в лесу. И его это злило. Куда же она еще ее потащит, если не в его дом? Алиса же посверлила задумчивым взглядом спину учителя и подозвала Бандита. Она и не ожидала, что учитель сразу начнет клясться девушке в вечной любви, но и такого пренебрежения тоже не ждала. Даже не глянул, гад такой. Драко с помощью лешего затащила безвольное тело на лошадь, поблагодарила хранителя за помощь и за то, что все же привел ту сюда, и поспешила за уже удалившейся фигурой, ведя Бандита за поводья. Мысли роились возбужденным ульем, мешая сосредоточиться. Естественно, убиение Зии не входило в ее план, но все же это к лучшему. А то ведь она так и не смогла придумать предлог для того, чтобы устроить девушку в башне хоть на малый срок. А время поджимает — осталось меньше месяца и придется возвращаться домой, разбираться с «родителями». Или выиграть еще время, скажем так, отправившись учиться в какой-то монастырь или закрытую религиозную школу… Кто будет проверять, учится она там или нет, и существует ли вообще эта школа? А самой в это время продолжить самосовершенствоваться в магической академии. Особенно, если учесть что во многих реальностях время идет по-разному.