***
Сам покоритель неприступных сердец сейчас мечтал избавить себя от участи присутствовать на всех церемониях. Но, право, не избивать ведь Дикона каждый раз, ему и так перепадает. Маршал прекрасно понимал, что оставил оруженосца в глубоком заблуждении. Но и успел увидеть лёгкую улыбку на его губах, поэтому был уверен в правильности хода его мыслей. Вряд ли юношескую влюблённость сможет искоренить ложь Августа Штанцлера. А Катарина... Тут придётся ещё немного поработать, чтобы Ричард не сошёл с верного пути. "Стареешь, Росио," — Алва даже иронично улыбнулся сам себе. Приходил он к оруженосцу не за теми, несомненно, приятными прикосновениями, а за делом. Томить Окделла смысла больше не было, раз он стал забывать о том неизвестном дуэлянте. Но тем и лучше, ведь вряд ли он смог бы понять, почему родственник вызывал его, не дав знать канссильеру. А вот Рокэ понимал, дивясь одновременно планам Наля и его трусости. Ну, верно, он один изначально не считал Первого маршала таким плохим и гадким, коль собирался втолковать эту истину Дикону. Правда, как именно — оставалось загадкой даже для Алвы. Жаль, шокировать этим никого нельзя, а то новые слухи пойдут. А ещё жалко, что Ричард пока особо активен не будет — хотелось поиздеваться над ним, а потом, возможно, и дать ответы на некоторые вопросы. Ричард совершенно не знал, что делать и как перетерпеть свой постельный режим. Он привык хотя бы быть на ногах, что-то делать и бродить по особняку, а тут совсем не по плану пошло. Свою глупость Окделл сейчас клял, разглядывая потолок и хмуро понимая, что Алва будет скорее всего занят. И толку тогда, что он может отдохнуть? Впрочем, после Лаик такой шанс перепадал всего пару раз, отчего молодой организм оповестил о недосыпе. Глаза слипались, мысли ползли лениво и медленно, а подушка обрела силу притяжения невообразимую. Одним словом — Ричард уснул. Последней мыслью, осознанной-то, стал вопрос про дуэлянта. Но это само собой отложилось на потом. Если Дикон спал и видел невесть какой сон по счёту, то у Первого маршала было несколько неотложных удовольствий: сжечь письмо от кузена своего оруженосца, запить эту, видимо, семейную странность Окделлов вином и пойти посмотреть на их спящего наследника. Сам юный и глупый поросёнок мог не подозревать, но "ради забавы" сменило себя твёрдым "потому что зацепило", а сам Рокэ не без удовольствия собирался продолжить экспериментировать и с собой, и с самим Диком. Нет, спать с оруженосцем ни в коем случае не собирались — слишком пошло. С оруженосцем никогда, все три года можно вытерпеть. А потом смотреть, как под тобой мальчишка становится мужчиной. Под собой маршал держал многих, делая из тех достойных людей. В их числе были и Валме, и Придд, и многие другие. Но их процессы становления были удовольствием пустяковым, ведь лохматить волосы спящего кошмара было куда приятнее. А вот уходить от ответа и называть имя того, кто этот кошмар оставил без дуэли, было уже не столь легко. — Монсеньор, а почему вы не сказали сразу? — вопрос вырвался сам собой, потому что Ричард краснел и давил хриплые нотки возмущения в голосе. Может, что-то тёплое он к Алве и питает, но не значит же это, что вот так просто можно лезть в комнату и наглаживать по щеке даже тогда, когда жертва проснулась. Однако было слишком спокойно, дабы отпугивать хорошее настроение Ворона. — Потому что ещё утром вы, превозмогая боль, доложили бы канссильеру, а тот на расправу был бы скор, — Рокэ осознавал, что юношу может больно кольнуть новость, что он всё знает про их тайные встречи. Но нет, Окделл, казалось, знал и даже ждал, когда эр огласит это. И он огласил. — Вы знали и бездействовали. Не просто же так вы молча терпели, открывали мне спину... Вы знали?.. Знали, что я не покушусь на вас, что не предам? — но уверенность из глаз ушла, уступив место вначале растерянности, а потом пониманию. Алва знал. Он знал, что Ричард неровно дышит к нему. Возможно, даже пользовался. Но ведь терпел его. А, может, не терпел?.. — Знаете ли, юноша, что после первой моей ошибки прошло достаточно лет? Достаточно для того, чтобы распознать лживую змею. Вы, я уверен, не она. После первой их встречи тоже прошло достаточно времени. Достаточно, чтобы Дикон узнал про маршала больше. Его "первая попытка" плотно вязалась с Винной улицей и женской подлостью, а ещё тёмными ночами заставляла жалеть такого, как Ворон, — омывшего и шпагу, и руки в крови не только врагов, но и Эгмонта Окделла. Именно поэтому сейчас Ричард понял очень важную вещь — Талигойя не возродится, ведь без людей прошлого она сама останется лишь его пережитком. А он, сын мятежного герцога, может быть счастлив и в Талиге с его людьми и законами.Часть 5
21 июля 2016 г. в 10:37
Вчера ночью Дикон был пьян. Он убивался по поводу своей судьбы, посылал в Закат всех подряд и грубил навозникам. Но теперь от дурмана не осталось и следа, а последствия обещали больно клевать сейчас. Ричард тяжко вздохнул. Многие вчерашние мелочи он забыл, запомнив ярко один эпизод: то, что эра кто-то оскорбил; то, что он по присяге решил вступиться; то, как его побил негодяй, наплевав на честь; то, что эр сам явился забирать непутёвого оруженосца. Стало стыдно за такое поведение, а ещё за слова, смело брошенные Ворону в лицо. Сейчас, на трезвую голову, Дикон ясно понимал, что монсеньору его поступок наверняка показался глупым. А с ним за компанию и ещё куче сплетников...
Но вместо привычного прихода Хуана Окделла ждал неприятный сюрприз — Рокэ пришёл сам. Дверь изнутри была незаперта, поэтому застал он оруженосца под одеялом в ужасно подавленном состоянии. Да, маршал привык к вспыльчивости юноши, терпел его возмущения и обвинения, но сейчас откровенно признавал, что он глупый. Благо, Ричард это хотя бы старался обуздать, пускай неудачно, но старался же. И сейчас, пряча покрасневшее от стыда лицо за одеялом, он притворялся спящим. Однако оставлять в покое мальчишку не собирались даже так.
— Ричард, из вас плохой актёр, — Алва подошёл к окну, встав к юноше спиной, чтобы не смущать, когда тот всё же встанет. — Я надеюсь, что выспаться у вас получилось. Сегодня мне в вашей компании нужно было навестить Её Величество, но пришлось писать записку о болезни оруженосца.
Юноше захотелось провалиться от стыда сквозь землю. Но он медленно поднялся, раздумывая, что бы ответить монсеньору, а то можно и напроситься. Мысли путались, перекрывая одна другую, поэтому пауза длилась долго. Рокэ всматривался вдаль, ожидая то ли ответа, то ли готовности Окделла, но тишину не нарушал, что Дика нервировало.
— Эр Рокэ, прошу меня простить за такое... — но как назвать случившееся ночью он не знал. Сейчас он завидовал Придду, способному всегда подобрать нужные слова.
— Вашу глупость я буду не прощать, а выбивать тренировками, — спокойно произнёс маршал, фыркнув себе под нос. Окделл своей растерянностью снова забавлял его, но столь серьёзное происшествие нельзя было просто оставить. — Лучше скажите, из-за чего всё случилось. Вчерашнее объяснение принимать смысла нет, я думаю.
Окделл видел, что эру почти весело. Это успокаивало, но от дрожи в побитом теле не избавляло, и Ричард принялся застёгивать камзол, сев на кровать. Быстрого ответа не требовали, правда, повернулись и с некоторым интересом осмотрели его положение. А потом Алва всё-таки услышал историю, как его оскорбили, как пьяный разум взбунтовался, как всё было дальше... В конце объяснения Рокэ засмеялся, подходя к юноше ближе и извещая, что свою честь Окделлу беречь нужнее. На это надорский герцог даже обиделся, опустив голову и стараясь не обращать внимания на боль после ночных приключений. Но вот никак он не ожидал, что тёплая рука сначала по-наставнически растреплет его волосы, а потом ласково погладил по побитой щеке.
— Эр Рокэ, вы... — но дальше говорить Ричард не решился, рассматривая своего сеньора и в то же время смотря сквозь него. Тот стоял и как-то тепло улыбался, но всё равно во взгляде читалась издёвка.
— Я хочу этим сказать, что пить вы теперь будете только со мной.
Все речи, только сформировавшиеся, Окделл растерял. После того, как дверь захлопнулась, он ещё пару минут сидел и, как дурак, пялился в окно. Он пытался понять, была ли оставлена позади грань между неформальными отношениями сеньора и оруженосца и тем, о чём последний старался меньше думать. Но ночами такие мысли сами лезли в голову, мешая после этого смотреть эру в глаза — будто бы он смог прочесть всё по одному лишь взгляду. Сейчас Дикон улыбался, решив остаться в кровати. Было больно и тяжело, но тело сможет оправиться. Лишь бы видеть эра, а то будет тоскливо. Да и теперь Повелитель Скал чувствовал себя влюблённым в Алву дураком, однако так и было. Даже такая малость, как пара невинных касаний, смогла вселить надежду на взаимность. Останется только поправиться, выпить для храбрости и пойти напрямик спросить. С Людьми Чести тогда не сложится, хотя понятно это было ещё вчера, у канссильера, ведь убить Ворона ему, Ричарду, было не по силам.