Счастье в неведении.

Когда закат скользнул под небосводом, будто огненная змея в земляную нору, огни в городе уже начали загораться. Медленно зажигаясь, они были будто светлячки в наступающей тьме... Их пленительный свет не отлучался слишком далеко от фонаря, будто он боялся слишком далеко убежать от своего маленького гнездышка, как ребенок боявшийся отпустить руку матери... Летавшие мотыльки так же как если бы были в страхе от грядущей темноты, бились в стекла фонаря силясь преодолеть это нерушимое для них препятствие. В зарождающейся тишине от прихода ночи, было лишь слышно как стекло “смеется” от разбивающихся об него надежд прильнуть к свету ближе. Настолько ближе, чтобы надежда сгорела… Но даже эти теплые огни были ничем для людей... Лишь маленькие маячки для одиноких прохожих... и тех, кому этой ночью одиноко... Одиночество гонит их в объятия мрака на поиски “любви” или того что выдавало себя за это чувство. Обман, прекрасный обман... Кому-то слезы, кому-то еще одна ночь покоя. Кому-то поражение, кому-то победа... Кто-то будет сыт, кто-то будет съеден. Бесстрашно несутся запряженные кони, втаптывая тишину городских улиц в грязь, они раздирали ее, как когти волка разрывают землю при беге. Мчатся они подобно ленте, которую ветер вырвал из чьих-то рук... Несёт быстро, несёт без устали. Казалось, что ещё немного и из их широко раздувающихся ноздрей хлынет дым, поднимающийся прямо от пылающего в груди огня, которая работала будто маховик, раздувающий это пламя. Они мчались по вымощенным дорогам и громыхание их копыт залетало в окна, как тяжелые камни в стекла. Они будто кричали, что этой ночью им не до сна и нет дела до покоя. На своих спинах они несли развесёлые души украшенные перьями и брильянтами... И даже когда город кончился и темнота накрывала собой всякого входившего в объятия лесных дорог, резвые ноги не сбивались со своего пути и целеустремленно неслись вперед. А брильянты на белых шеях, даже во тьме сияли, как упавшие с небес звезды... Волки призывно выли, преследую в тенях лесной чащи незваных гостей, что ворвались в тёмное лоно природы будто бы вспыхнувший на пустом месте пожар. Они были подобны дикому и устрашающему эскорту, что неустанно следует за своим хозяином... Но какие могут быть хозяева у волков? У диких зверей. Наконец, казавшееся бесконечной гряда плотного леса, утыканный деревьями, начала редеть... Деревца становились всё нежнее и меньше размером, дорога под копытами вновь приобретала более человеческий вид, как если бы зверь внезапно скинул шкуру. А повод был... Яркий и прекрасный повод. Его мелодия казалось, разливалась по земле и скользила даже по поверхности водной глади, как пролитая с небес песнь богов. Она звучала сладким призывом в маленький Эдем, что раскинул свои сады по ту сторону озера. Маленький отголосок рая... Окна этой обители горели ярко, будто внутри полыхал пожар. Языки пламени тянулись по стеклам желая расплавить их и выпустить свой всепоглощающий свет на волю. Заражать радостным весельем округу как инфекция организм. Нести свой задор в эту безрадостную ночь... Горящими глазницам дом смотрел на свое отражение в воде, и казалось, что он вот-вот шумно выдохни от распирающего его дыма... Дыма от огня? Да, но пламя это было укрощено и посажено на поводок, через который жадные легкие вбирали в себя дымное дитя. Чем ближе приближались кони к этой пленительной обители, тем настырнее и охотнее в слух их хозяевам проникал музыка, заливаясь, буду вода в трещины... Стук копыт, наконец, смолк и когда это произошло, то невидимая рука приветливо и пленительно распахнула двери в этот названый рай... Названый кем? Теми, чьи уста пьянели от вина и сияли глаза от девичьих улыбок. Они кружились под музыку, что играл им дьявол в лучшее из своих дней. Теряя разум, они выкрикивали и вышептывали в истоме его сладкое имя, смаковали каждую букву как десерт, а он ласково им улыбался, как отец, смотрящий на резвящихся детей в детской... Конечно, как иначе могло быть? Взрослые, они всё те же дети, всё те же игры только стали серьезнее, правила сложнее, награды и проигрыши могли стоить состояния, чести, а то и жизни... Впрочем, некоторым людям проще расстаться с жизнью, чем с деньгами и чувством собственного достоинства. Хотя, всегда есть люди с прибитым ценником... Таких Ловкач особенно любил, потому что у него всегда найдется нужная сумма, чтобы чья-то гордость уступила, чья-то совесть отвернулась в самый нужный для него момент. Всё покупается и продается. Вещи, закон, мораль... Так почему люди должны быть исключением? Все люди продажны, разница лишь в цене. У кого-то она ниже, у кого-то выше... Мужчина прохаживался по балкону над бальным залом, медленно, будто ворон, переминающийся с ноги на ногу сидя на высокой ветке, прибывал в ожидание чего-то особого... В ожидании лакомства. Разве не этого он выжидал? В этой толпе, где каждый человек был каплей пестрой краски, он ждал, когда все цвета смешаются, обращаясь в грязь... Порочную, неприкрытую, вязкую и мерзкую грязь. Ждал, когда каждый утратит свой тон, вливаясь или впуская в себя чуждый ему цвет. Утраченный блеск в глазах погаснет во мраке чьего-то взгляда и больше не вспыхнет, не разгорится свеча в душе с робкой надеждой разогнать темноту вокруг себя... И в этих испорченных красках, он извивался будто белый змей в облаках, как пена на морской поверхности, что никогда не достигает дна. Этот зверь нырял и окунался в грязные цвета, не боясь замараться, ведь всякая мерзость соскользнёт с его белоснежной шкуры... Казалось, что грех никогда к нему не липнет, но этот визуальный обман был так идеален, что скрывал, как он бурлит под бледной кожей словно кровь. И этот заменитель алой субстанции, то и дело вскипал в холодных змеиных венах, вдыхая в его потухшее сердце новые порывы жизни. Это бодрило Ловкача, будто накатившая на берег волна во время прилива... И эта волна выбрасывала перед ним как перед голодным рыбаком столь огромное количество рыбы... Помоложе, посвежее, покрасивее... Стервятник в его душе требовал немедленно растерзать эту несчастную рыбёшку, крепким и неумолимым клювом рвать плоть отчаянно пытавшеюся выскользнуть из когтистых лап... Ловкач смотрел вниз, на людей и ему казалось, что в его голове и ушах вдруг начинал греметь гон... Мужчина видит их там, под собой, они толпились, и он считал их по головам, будто скот в стаде... В некоторые моменты, отмечая в голове очередную овечку, он несколько двусмысленно и видимо неосознанно облизывал губы или, так по-волчьи, зубы. Значит ли это, что зверь и человек уже неразделимы? Неотделимы, как две части образующие одно целое? Или же это лишь безобидный жест? Наверно даже сам Ловкач не смог бы себе ответить на этот вопрос... Или же просто не хотел знать ответ? Он его разочарует или обрадует? Слишком много в нём было этого “или”... Знал ли он себя когда-нибудь по-настоящему? Ведь обман был частью его жизни, образ жизни... Он обманывает всех вокруг. Не начал ли он обманывать ещё и себя? Мужчина едва мотнул головой отгоняя прочь такого рода мысли. Сегодня не тот вечер и не та ночь, чтобы допускать такие мысли до своей головы... Лучше допустить веселье до тела. Пьяное, теплое и податливое веселье... Залить его к себе в горло как пламенное горючие и поджечь изнутри своей страстью, чтобы спалить к чертям всякое здравомыслие.... Живой инструмент отчаянно извивался, обращаясь в музыкальные завитки, что медленно обвивали собой стены, мебель, статуи, как плющ... А на людях они приобретали форму змей, длинных и извилистых как черви, но крепких как веревочный узел на морском судне. Он затягивался всё крепче и крепче подпитываемый смехом и фривольными разговорами. Змей покравительски оглядывал свой “загон со стадом” присматриваясь к овечкам и кобылкам... Полные, средние, худые, красивые и не очень... Создавалось впечатление, будто в своих стенах он решил собрать девушек самых возможных вариантов внешности... Конечно, это ведь Ловкач, мужчина самых изысканных вкусов и касалось это не только вещей, но и женщин... Во всяком случае, так считали люди. На самом деле его вкусы в женщинах были столь капризны и переменчивы, как он сам. Блондинка, брюнетка, рыжая, это почти не имело значения, все они женщины, которыми можно воспользоваться и удовлетворить своё настроение, быстро и без обязательств. Впрочем, не для этой ли цели и создаются им вечера, вроде этого? Конечно, не один лишь секс был целью в празднества, практиковались все виды развлечений, от безобидных танцев, до употребления сильнодействующих наркотиков способных вызвать сильнейшую зависимость, а в последствие влечет и проблемы со здоровьем. Вплоть до летального исхода... Но когда людей это останавливало? Во всяком случае, большинство людей... Ведь все знают золотое правило? Оно хранит каждого из нас как незримый ангел-хранитель, облаченный в словесную и буквенную форму... В голове они шепчут “Со мной такого не случится”. Ведь так? Конечно... Поэтому все так радостно и бездумно падают в когтистые лапы своих страстей, не думая о том, что однажды эти лапы выцарапают их жизнь, будто ненасытный клюв алчной до падали вороны. Ведь именно в падаль люди и превращаются при такой жизни. Если конечно самый главный стервятник не доберётся до них раньше... Люди, будто разбрызганные капли краски, просачивались в каждый уголок дома, беря своё великое начало из бального зала. Частичка за частичкой, они сбегали с общего мольберта, создавая свою собственную маленькую композицию... Не всегда красивую, не всегда приличную, но честную, до тех пор, пока лики скрывают маски. Ловкач с интересом, пусть и скучающим, но интересом смотрел на наряды гостей, они всегда менялись, не смотря на неизменность масок. Впрочем, неизменность эту несли лишь определенные лица, змей знал этот особый символизм лисьих масок... Прочее же гости позволяли себе более простые и более разнообразные образы. Чаще всего этим грешили именно женщины, чему удивляться в принципе не стоило. Они существа переменчивы, как море по природе своей и иногда Ловкача, как никогда снедала гордость, за то, что он способен обуздать эту стихию... Лисички, птички и феи... Персонажи всех сказок слетелись на пленительный ночной огонек, вспыхнувший у воды, будто желая показать, что он сильнее всего, что способно его потушить... Холода, глубины, тишины и скуки... Своим пылающим отражением он захватывал даже зеркальную гладь озера. И смотря на них, взгляд Ловкача всё больше походил на прицел пистолета желавшего немедленно выстрелить и выбить этих наивных созданий из их сказок... и одну он заприметил первой. Лицо девушки было полностью закрыто маской, и имела длинный клюв как у ворона, а волосы были длинными и рыжие. Спадая на спину, они походили на волны прибывающего огня, что вырвался из оков людской воли и захватывал просторы, раскинувшиеся перед ним. Эти языки пламени лизали черное платье, словно силясь его сжечь и открыть постыдную наготу той, что несла в себе этот пожар. Ловкач окидывала взглядом незнакомку, и не узнавал в ней никого... Полностью сокрытое лицо возбудило его любопытство. Оно было похоже на уколы крошечной иголочки... не больно, но были просто невыносимы, раздражительны и толкали на то, чтобы устранить этот раздражающий фактор. Толкало на действия... И змей принялся послушно исполнять волю своего порока. Неспешным шагом, его заинтригованное высокомерие несло змея по лестнице вниз, как на невидимом пьедестале, на спинах рабов и весь путь вниз он не спускал с неё “прицела”. Впрочем, взгляд у змея был уже так намётан, что наверно он и в кромешной тьме нашел бы свою цель... Не глазом, так обоняние, будто гончая в охоте на лис. А именно так он и ощущал себя в такие моменты… Каждый раз, как первый, будто впервые перед ним проходит живая плоть, будто повзрослевший щенок, наконец вышедший в большой мир... Оголодавший он ловил носом запах, только в его случае не запах крови, а запах духов… Он был, словно сигнал, неслышно пущенный на его территории. Он разлетался по округе, маневрируя между дымом и запахами вин, он ловко вылавливался его животной натурой. По маленьким звоночком, он понимал, что добыча ему попалась… Запах погроме, порезче, видимо это взрослая женщина, которой явно очень скучно в её унылой жизни так сильно, как это возможно, раз она столь вульгарно пытается себя выделить… Запах мягче, нежнее, чище, это значит, что в пьяную толпу затесалась совсем юная лань в надежде, что её пребывание останется тут не замеченным, хищниками и стервятниками. Как наивно, но такую наивность Ловкач и любил… Любил играть с ними, делать вид, что услужлив, добор, внимателен. Любил носить и менять свои маски от сцены к сцене, ровно до того момента, пока доверие его маленькой жертвы не будет взято на поводок… И когда она послушно заходит в его логово, то с щелчком замка об пол с чарующим звоном разбивается упавшая маска… и тут уже как повезет, кто, что за ней уведет… Конечно, не одни лишь духи кричали о возрасте своей хозяйки. Как обычно внешний вид играет большую роль всегда и везде… Змей давно уже заметил, что чем старше женщина, тем помпезнее она выглядит. И смотрится это словно старая, ощипанная курица всё ещё пытавшаяся из себя что-то представлять, особенно это смешно, когда она уже, в самом деле, таковой значимой не является…на фоне более молодых пташек. Они надевают самые невероятные платья, с самыми бесстыдными декольте, которые к счастью или нет, уже не вызывают у мужчин желание заглянуть в маленькую ложбинку и уронить туда свой взгляд, будто камешек в колодец пленяющий своей глубиной. Они наверняка это замечали, но предпочитали слепоту, женщины больше чем, кто-либо другой, любят самообман, особенно касательно внешности. Жаль они не понимают, как нелепо выглядят в своих безвкусных нарядах, а лишь из-за того, что боятся признать очевидное, признать, то, что естественно для всего живого… При этих мыслях мужчина усмехнулся, пряча свою усмешку под тень от маски, блуждая среди гостей. Он мысленно оценил практически каждого мимо кого прошел, разве он мог иначе? Конечно, нет. Он хозяин вечера и должен знать, что за птицы прибыли к нему в это темное время… Особенно его интересовал щебет только оперившихся птенцов, которые были малоопытны, но достаточно любопытны, для его маскарада. Любил он любопытство, почти так же как и наивность… В каком-то смысл родственные чувства. Такие милые, слабые, тихонечко стрекочут, когда мимо них проходил кто-то из гостей. Завидев Ловкача, эти молоденькие девушки, которым судя по всему лет 17-18, слегка смущенно, но в тоже время кокетливо улыбнулись мужчине, одарив его лишь мимолетным взглядом, который говорил о его обладательницах в достаточной мери, чтобы змей решил, что они не против знакомства... Однако всё это «веселье» потом, сейчас нечто иное занимало его разум. И это иное вскоре возникло перед ним, будто бы темная и хмурая туча в ясном небе… Вот как она выглядела среди этих пестрых нарядов. Угрюмая и мрачная, как и её маска, она казалась совершенно обычной и в тоже время чуждой этому месту… Черное платье, маска и всё это каким-то невероятным образом сочеталось с огненно-рыжими волосами, словно у демоницы сошедшей из своей огнедышащей опочивальни, чтобы напомнить, что за пламя их всех ждет. Но кто сейчас задумается об этом? Казалось лишь, смотревший на это живое пламя, Ловкач задумался о вечном, задумался о том, что находится за чертой любой из жизней... Особенно за его собственной. Мужчина часто об этом думал и чем старше становился, то всё чаще и чаще, ему начинало хотеться пускаться в размышления об этом как в какое-то неизведанное путешествие, далекое и не имеющие конца... Ведь его горизонт размыт, и Ловкач волен своей рукой сам придать ему четкость. Резко очертить будто порез, из которого бы вытекла его жизнь... - Вы что-то хотели, господин? - вдруг обратилась к нему рыжеволосая. Ловкача на миг пронзило удивление. Неужели он настолько вдался в свои мысли, что и не заметил, как подошел к незнакомке? Внутренняя неловкость перед собой заставила его чуть крепче сжать пальцами трость. Вот что значит, когда разум и тело порой живут порознь... Тело хочет “тепла”, а разум духовности. Если конечно, Ловкач на неё способен... - Простите мне мою неловкость, леди. Оказавшись рядом с вами, я, кажется, утратил дар речи... И дар мыслить тоже. - легкомысленно усмехнулся змей, создавая образ милого дурачка... если это вообще возможно при его репутации. - Но, кажется, дар льстить вы не утратили. - голос девушки звучал приглушенно из-за маски и даже было немного сложно воспринимать его на слух. - Ну что вы, какая лесть... Это лишь скромный комплемент вышей красоте. - Вы ведь даже не видите моего лица. - Все девушки прекрасны... - ...по-своему. Вы забавны, господин. Разве так себя должен вести хозяин вечера, м? - Вижу, вы знаете, кто я. - заинтересованность скользнула в голосе Ловкача, и его взгляд стал ненавязчиво внимательнее к собеседнице. - Да, все знают. К тому же, я не впервой у вас в гостях. - Вот как? Ммм... - Ловкач слегка выставил трость вперед и облокотился на неё руками, став чуть ближе к незнакомке и тем самым показывая свою заинтересованность в её персоне. - Что-то не так, господин? - сдержано говорила рыженькая. - Я не могу вспомнить вас среди моих постоянных гостей. - Мы ни разу не общались с вами, кроме того вы забыли свое главное правило - никогда не приходить в одном и том же наряде или одной и той же маске. Правда… Я заметила, что не для всех это правило отчего-то работает… Разве я не права? - Правы. Вы же знаете, там, где правила, там всегда есть исключения, так же и в этом случае. - И в чем же исключительность этих людей? - Боюсь, что я не могу вам сказать этой тайны. Иначе мне придется вас убить. – слегка посмеялся мужчина, выказывая шутливость выражения, а после продолжил говорить. - Вижу, вы в курсе правил, а ещё и так внимательны, раз замечаете эти исключения. Стало быть, забрели к нам не случайно... Не удалось мне вас подловить, моя милая. - Я уверена, вы просто не старались... - А может я в тайне рад случайным посетителям. - голос змея медленно преображался в более заигрывающий и наверно если б он мог жить отдельно, то сейчас был бы похож на хищную кошку извивающеюся, как холодный узор на стекле. - Тогда к чему эта проверка? - девушка сложила руки, под грудью прищурив темные глаза. - Мне так захотелось. - чуть высокомерно произнес его голос, когда Ловкач ощутил себя неопределившимся подростком. - Правда? Вы не только забавный, но еще и капризный как молодой мальчишка. А я то думала, что разговариваю с взрослым мужчиной… - А вы очень наглая для своего возраста, моя дорогая. - Откуда вы знаете, сколько мне лет? - Приглядываюсь... Если быть достаточно внимательным, то можно многое увидеть. - И сколько же мне, по-вашему, лет? Признаться мне даже интересно, что вы скажите. - Пятнадцать. - произнес он уверенный в своей правоте. - Близко-близко... Шестнадцать. - Плюс-минус год, какая разница. - равнодушно пожал плечами мужчина. В самом деле, какая ему разница? - Вы сами прекрасно знаете, что разница есть... - несколько хитро ответила девушка почти шёпотом, из-за чего её голос был едва-едва слышен поглощаемый маской. - Моя дорогая, почему бы нам не пройти куда-нибудь в более тихое и спокойное место, где вы могли бы снять свою маску без страха быть увиденной другими. Я вас еле слышу из-за неё и этого шума. - Я наслышана о том, что вы... довольно бойкий мужчина, но не рановато ли, вы приглашаете меня на уединение? Девушка несколько кокетливо поднесла руку к своей маске и пальчиком коснулась клюва. - Всё это лишь слухи, чтобы омрачить мою репутацию. - стал он изображать из себя мистера Честность, в ответ на что ему глухо рассмеялись. - Ох, вы и в самом деле очень забавный. Не смешите меня. - договорив, незнакомка без разрешения направилась из зала в отдельную комнату прилегающею к нему с открытым окно. По её манере, змей понимал, что разговор она закачивать ещё не собиралась, а решила сменить место для его продолжения. Мужчина послушно шел следом. Сейчас он был мягок и податлив, словно тесто, мог принять любую форму необходимую ему, чтобы добиться своего... Девушка прошла в комнату и, окинув быстрым взглядом статую железных “доспехов” так же быстро подошла к окну и с не скрываемым удовольствием вобрала в легкие свежий ночной воздух... разумеется, на столько, на сколько это позволяла ей маска. - Все знают о том, какие чёрные делишки проворачивает Концерн Ловкача и что сам его владелец не чист на руку. Но никто ничего не может доказать, а как говорится, не пойман не вор, верно? - усмехнулась рыжеволосая взглянув на своего прелестного собеседника, что проследовал за ней будто цыпленок за мамкой. Услышав это, змей тихо хмыкнул. - Неужели вы верите во все эти слухи? - с легким высокомерием ответил Ловкач, обходя свой трофей в комнате. - Мало ли что болтают. - Слухи не берутся на пустом месте, уж вы-то должны это знать, дорогой наш хозяин. - С чего вы это взяли? - прикинулся невинностью Ловкач, хотя и прекрасно понимал, о чем незнакомка. Окидывая девушку заинтересованным взглядом, мужчина ненавязчиво цеплялся за неё своим осторожным вниманием с таким усердием, с каким обычно молодой любовник цепляются за стены, забираясь в окна дамы своего сердца. - Вы хорошо говорите, но боюсь со мной этот трюк не пройдет. - девушка в разговоре с Ловкачом держалась на удивление довольно уверено... Даже самоуверенно. Казалось бы, чему удивляться? Ведь змей довольно часто сталкивается с подобным, когда самоуверенные щенки, убеждённые в том, что стали волкодавами замахиваться на волка, что отгрыз уже не одну такую голову. Что же тут? Незнакомка, конечно, показывала свою самоуверенность, но не спешила демонстрировать глупость, которая, как правило, вылезает первая. И будто гнойная рана, она зияет на беспечном теле, привлекая к себе желание, жестоко выжечь её кислотными речами. Однако рыженькая прятала эту человеческую черту так тщательно, словно это был не порок, а высший дар... Впрочем, для некоторых это впрямь был дар. Недальновидность заставляет мыслить узко, а иногда чем меньше знаешь, тем крепче спишь... - Не бывает честных людей в вашем ремесле, господин. Я знаю, о чем говорю. Там откуда я родом много таких людей. - сказала девушка, облокачиваясь локотком на стену. - Что же это за ужасные земли беззакония? Мужчина позволил себе подойти ближе к девушке и остановился напротив нее так, что их лишь разделяло открытое окно. - Думаю, вы так далеко не бывали... - Неужели? Я заинтригован. Вы только что заявили, что я ещё чего-то не видел в этом мире. - А вы путешественник? Я наивно полагала, что у вас в распоряжение целая индустрия, и вы ведете оседлый образ жизни. - Так и есть, но так было не всегда. Если желаете, мы могли бы подняться наверх, где тише и с радостью рассказал о своим путешествиях до того как обзавелся своим делом. - Звучит заманчиво... Даже я бы сказала, привлекательно... - Но... - продолжил за неё змей. - Но я, хоть и люблю слушать о людских судьбах и историях, откажу себе в удовольствие послушать вас наедине. - Отчего же так? Поверьте, я не злобный пес и не стану вас кусать. - запел Ловкач соловьем о своих добрых намерениях. - Я лишь вижу перед собой не самую глупую деву и хотел бы поделиться с ней своими знаниями. - Как мило... - в её голосе зазвучала легкая язвительность. - Но вы разве не знаете, что некоторым вещам стоит оставаться неузнанными. - Знаю. - Тогда зачем...? - А вам разве не было бы интересно посмотреть, насколько устойчив к соблазнам ваш собеседник? - игривая ухмылка скользнула по его устам как змея под листвой. - Значит очередная проверка? Вы настолько притязательны к людям? - Нет. Я настолько избирателен. - Ммм... И как же вам результат? - Удовлетворительно. - довольно заключил Ловкач. - Как я рада. - со спокойной усмешкой произнесла незнакомка. - Что-то я не заметил энтузиазма... - Потому что мне все равно. Конечно, мне льстит ваше мнение обо мне, но я не нуждаюсь в нём столь критично. - Независимая от мужчин женщина... - змей внезапно допустил до своего голоса слегка высокомерный тон и саркастичную усмешку. - Видела я таких леди. На деле им больше чем кому-либо нужен мужчина. - Что ж, я рада, что вы так осведомлены о женщинах, но к вашему великому разочарование, не всех можно ровнять под одну гребёнку. Мужчина слегка прищурил темные глаза, уловив перемену в спокойном голосе собеседницы. Неужели задел за живое? Как просто это на самом деле... Девушка оказывается не так уж и хорошо контролирует свои эмоции... не так как ей хотелось бы. Незнакомка даже не подозревала, этот маленький выплеск эмоций теперь станет одной из кнопок давлений на неё. Девушка так легко показала свое слабое место... Что змей немедленно ухватился за него как за что-то невероятно ценное... Хотя разве не так? Что может быть ценнее слабых сторон собеседника, за которые можно дергать, колоть и давить, тем самым заставляя поступать по-своему. - Моя дорогая леди... - начав говорить, Ловкач оттолкнулся от стены и беспечным шагом стал подходить к девушки. - Да вы очень щепетильны в этом вопросе, как я погляжу. - Даже если и так, то какая вам разница? - чуть высокомерно отозвалась рыженькая. - Как какая? Милая, мне очень важно с кем я говорю и именно поэтому, я бы хотел знать ваше имя, а не только манеру говорить. - Имя... - задумчиво произнесла девушка, слегка склонив голову. - И вы ждете от меня настоящего имени? - она тихо усмехнулась сквозь задумчивость... Видимо придумывала имя. - Это было бы в идеале, но я не стану ждать такой роскоши. - Имя - это ценность. - начала девушка. - Его не следует доверять, кому попало. - Кому попало? Дорогая, вы меня обижаете... - Вы конечно не “кому попало”, но не сочтите за грубость, я вам не доверяю, дорогой господин. - Чтобы доверять, нужно лучше узнать друг друга, поэтому, я предлагаю выпить за наше знакомство у меня наверху... - Вам очень хочется заставить меня взойти по тем лестницам. Девушка тихо усмехнулась, разглядывая самодовольную ухмылку на лице змея. Она была такой искренней, как слеза ребенка и нечистой, как испачканный в крови нож. И хоть кровь та была смыта... запах её ощущался на странном животном уровне, что вызывало необъяснимую тревогу... - Я ведь уже дала вам ответ. - Знаете, ключом к моему успеху, всегда была настойчивость. - Вы тонко намекаете, что не отступитесь от своего предложения? - Ну почему же намекаю? Я прямо говорю, что хочу, чтобы вы пошли со мной наверх, - с этими словами змей уперся одной рукой в стену, будто желая отрезать девушке путь к побегу, собственно так оно и было, - и не отступлюсь пока не получу желаемое... Однако незнакомка тут же резко наклонилась и поднырнула под рукой, как шаловливый ребенок во время игры. Когда рыжеволосая немного отбежала от Ловкача, достаточно чтобы его цепкая лапа не дотянулась до неё, она обернулась к мужчине. - Я знаю, вы упертый и многие вам уступают. Но многие не значит, что все... - И надо полагать вы из этих “не всех”? - Возможно... А возможно меня просто нужно дольше уговаривать. - девушка повернулась к мужчине спиной. - Но я вам не дам такой возможности и потому, немедленно оставлю вас. По правде говоря, я очень надеялась, что не привлеку вашего внимания и спокойно проведу этот вечер... - с нарочитым сожалением в голосе произнесла незнакомка, да так успешно, что змею показалась, будто от досады девушка губу закусила под маской. - Вам следовало одеться как... дама легкого поведения, тогда думаю, вы бы и не привлекли моё внимание среди других. Рыжеволосая тут же чуть кокетливо посмеялась, оглянувшись на мужчину. - Ох, знали бы ваше гостьи, какого вы о них не высокого мнения... - Вы разве со мной не согласны? Этот мир один сплошной бордель, в котором все покупаются и продаются... Разве что цены у всех разнятся. Собственно, как и в обычном борделе. - с слегка весёлой интонацией закончил говорить мужчина, выпрямив спину и слегка размяв плечи. Девушка чуть нахмурилась и обернулась к мужчине, выдавая свою заинтересованность в разговоре, не смотря на желание оставить своего собеседника. - То есть, по-вашему, разумению все люди шлюхи, верно? - с лёгким прищуром спросила незнакомка. - Если все продаются и у всех есть цена, то по вашей же логике, вы тоже шлюха, только с очень высоким ценником. - закончив говорить, на последнем слове девушка выказала превосходство своей правоты в голосе. - Дорогая, - начал он тоном всезнающего профессора, - как я сказал, весь мир это аналог борделя, а какой может быть бордель без покупателей? - Хотите сказать вы покупатель? - Да. А кто вы? - Что? - чуть недоуменно спросила рыженькая, не ожидая вопроса в лоб. - Покупатель или товар? - с ухмылкой произнёс змей. - Если товар, я бы хотел его приобрести... - договорив, он сделал несколько шагов к девушке, прежде чем она отступила назад. - Держите свои амбиции в руках. - оскорбленно заговорила незнакомка. - Я не играю в ваши игры, а потому не надо приравнивать ко мне эти правила. - Ох, я оскорбил вас? - лёгкой игривостью блеснул его тон. - Да. - скупо ответила она. - Позвольте просить у вас прощение, моя милая гостья... - Мне не нужны ваши извинения. - гордо оповестила она змея и опять отвернулась, сложив руки под грудью. - Люблю в женщинах это качество. Когда они так говорят, то значит, хотят, чтобы у них настойчивее просили прощения... - Ваше раздутое самоуверее просто поражает. А теперь прощайте... Я утратила интерес к вашему празднеству и к вам в особенности. - Почему-то у меня чувство, что мы ещё встретимся... - ...может... а может, и нет. - ответила девушка после небольшой паузы и, не дожидаясь ответа, устремилась прочь, желая всё же оставить своего визави, пока тот своими хитрыми речами снова не зацепил её. Его язык подобен крючку на конце, которого приманка в виде слов, а каждый человек для него - глупая рыбка. На каждую рыбку своя приманка, которую рыбка непременно заглотит и безвозвратно окажется на крючке... На счастье рыженькой, она быстро это смекнула и не пожелала быть жертвой в этой рыбалке, а значит стоит уплыть скорее на дно... И она правильно поступила. В наборе “снастей” у Ловкача был самый богатый выбор, который он расширял из года в год... Он будто наделенная хитростью бездушная машина впитывал в себя все знания, до каких мог дотянуться. Особенно до тех, что даруют ему власть над умами и сердцами людей... Но уютнее всего змей ощущал себя, когда в руках своих сжимал душу... Оглянувшись последний раз на него, она прочитала по губам на прощание его немую цель, что заставила её вздрогнуть, а после, поспешила скрыться прочь с этого праздника прославляющего распущенность...