Семья.

      Прошла неделя с того случая, папа оправился, похорошел, появился свет в глазах, кожа приобрела более живой оттенок. Как же хорошо видеть папу таким. Похоже он решил прислушаться к словам Лидии и подыскать себе жену. Это не может не радовать. Папа направился в Вайтран, а мы с Лидией остались одни.       На самом деле поначалу было ужасно скучно, книги не зацепляли, так еще в доме творилась полная духота, денек нынче жаркий выдался. Поэтому мне пришла идея искупаться. Расстелив мягкое покрывало, я побежала в воду, Лидия присела на огромный валун, скинула обувь и опустила босые ноги в прохладную воду. Скорее я не плавала, а делала отчаянные попытки, ведь в Виндхельме этому искусству вряд ли научишься, правда? Там бы просто выжить — уже праздник…       Но если быть честным, то вскоре научилась задерживать дыхание и нырять на дно, ведь оно не было таким уж глубоким, на мой взгляд. — Софи, Софи, немедленно выныривай! — услышала я недовольный глуховатый голос Лидии, из-за толщи воды.       Я подняла руку из воды, держа в них мелкие камушки и вынырнула. — Всё в порядке, — заверила я. — Тан велел мне приглядывать за тобой, — ответила Лидия, побарахтав ноги в воде.       Я сжала камушки в руке, вышла на песок и села на расшитое покрывало. Я выбрала хорошее, тенистое местечко, поэтому мешочек с тянучками и карамельками, который я спрятала под уголок подстилки был в полном порядке. Я накрылась полотенцем, которое принесла Лидия, и перекусила сладостями. — Отогрейся, ты вся дрожишь, — строго наказала Хускарл, наблюдая, как я стучащими зубами, пыталась разгрызть тянучку. — Я не замёрзла, — я взглянула на вынутые камушки и только сейчас заметила, как они переливаются на солнце ярко-зелёным цветом, похоже папа так сильно греб от девушки, что растерял в воде пару камушков.       Дни, сменяли недели, а папа все не возвращался. В тот момент я разносила курам корм, как он вернулся. Волосы растрёпанные, взгляд злой, на губах оскал, а в руках какой-то странный посох, в виде огромной розы, но очень красивой. Броня в некоторый местах подпалена и в копоти, на ногах грязь и с него всего капала вода. Папа вошел в дом, а я за ним. Он положил посох к тем странным вещам, которые строго на строго запретил прикасаться. Они были все здесь такие, страшные, зловещие от который кровь стынет в жилах.       Дова много объяснял где и как добыл ту или иную вещь, но в последний раз он это делал до срыва. Ну сейчас, наверно, лучше спросить. Папа уже переоделся и восседал около камина, поедая оленью отбивную. — Папа, ты нашел кого-нибудь? — начала я из далека, ведь все равно интересно. — Да, нашел. К примеру ворожею, — в его голосе я не слышала даже толики иронии или сарказма. — Рассказывай, — твердо попросила я, и он начал глубокомысленную, нет, смешную триаду о неудачном запое. Как он выпил в Вайтране, очнулся в Маркате, при этом в беспамятстве побывав в Рорикстеде, чуть не выскочил за ворожею и украл козу великана, потом перебил каких-то магов-некромантов и даэдропоклоников. И весь этот дурдом устроил даэдра пьянства, чтобы чисто развлечься, видите ли ему скучно стало! Бедный папа… — Если я ещё раз пойду искать жену или мужа, то только с тобой и Лидией, как твоего надсмотрщика, — закончил свой рассказ папа и отхлебнул травяного настоя.       Лидия лишь покорно вздохнула: — Как пожелаете мой тан…