О любви и дружбе

- Мне нравится этот город, - с чувством произнес Хоро-Хоро, откидываясь на спинку деревянной парковой скамейки и вынимая из рюкзака поллитровую бутылку минеральной воды. Солнечные лучи причудливо преломлялись, проходя через жидкость и прозрачный пластик бутылки. Блики света беспорядочно метались по белой футболке Юсуи и пятнами неправильной формы ложились на его лицо. Бледная кожа Хоро, не склонная к загару, за время прогулки под приветливым ирландским солнышком успела покраснеть – причем не равномерно, а как-то пятнами. Особенно ярко выделялись скулы, нос и подбородок. Казалось, Хоро был в диком восторге даже от этого. Да, ему действительно очень нравилось в Ирландии. В два глотка ополовинив бутылку, Юсуи блаженно улыбнулся и запрокинул голову, вновь подставляя солнцу лицо. На фоне желто-зеленого окружающего мира он казался просто белым пятном, ошибкой художника, изображавшего парк Сант-Стивенс-Грин в солнечный летний день. Сидящий рядом с ним на скамейке Рен Тао только скептически хмыкнул, и Хоро немедленно захотелось вылить остатки воды другу за шиворот. - Слушай, пора признать: поездка в Дублин была отличной идеей, - спаситель маленького народца, шаман и просто отличный парень предпринял еще одну попытку завязать нормальный диалог. - Честное слово, Рен, небо не рухнет на землю, если ты улыбнешься и скажешь: «Да, ребята. Спасибо вам за эти чудесные каникулы!» - Не хочу рисковать, - отмахнулся от него Тао. Упражняться в остроумии Хоро совсем не хотелось. Над головой медленно и величаво проплывали пушистые грязно-белые облака, ветер едва ощутимо щекотал разгоряченную кожу, тихий шелест листвы убаюкивал. Было нечто по-настоящему кощунственное в том, чтобы вступать в бессмысленные перепалки в такой момент. Поэтому, в конце концов, он ограничился легким пожатием плеч и миролюбивой улыбкой – любимый прием Йо неизменно хорошо срабатывал в подобных случаях. Ведь все было так просто и даже, к сожалению, нормально – учитывая сложившиеся обстоятельства. Месяц назад от Рена Тао ушла любимая жена, поэтому он вполне мог позволить себе некоторые «чудачества». Хоро старался постоянно держать эту мысль в голове, потому что, вообще говоря, он не был самым понимающим человеком в мире и всегда заводился с пол оборота. - Слушай, ты можешь хотя бы попытаться сделать вид, что получаешь удовольствие от происходящего? В конце концов, Лайсерг действительно старался, организовывая нам эту поездку. Он расстроится, если поймет, что тебе совсем не понравилось… Чуть повернув голову, Рен посмотрел на друга в упор. Тонкие губы Тао скривились, словно он хотел произнести еще какую-то колкость, но в последний момент передумал. Откровенно говоря, Хоро сильно сомневался, что молчание в данном случае можно принять за знак согласия, но ему очень хотелось надеяться. - Будешь хорошим мальчиком, куплю тебе мороженое, - растянув губы в широченной улыбке, пообещал Юсуи. – А будешь вредничать, куплю фруктовый лед с малиновым вкусом. Я помню, что ты его терпеть не можешь. - Заткнись, - шутка удачно разрядила обстановку, и взгляд Рена немного смягчился. Он сидел на самом краю скамейки, отодвинувшись от Хоро настолько, насколько это вообще было возможно. Угрюмое выражение лица, строгий черный костюм-двойка и откровенное пренебрежение к окружащим в каждом взгляде, в каждом движении – без всех этих жестов, пожалуй, Рен не был бы Реном. Проходящие мимо люди смотрели на них со смесью восторга и недоумения. Невозмутимый Тао в темном классическом костюме, сдержанный и холодно-надменный, и сияющий от счастья Юсуи, умудрившийся вспотеть и обгореть на солнце даже в Ирландии с ее прохладным летом – между ними можно было найти миллион отличий. Впрочем, лично Хоро вот уже лет десять упорно пытался найти сходства: если на то пошло, легкие пути вообше были не для него. - Сел бы ты в тень, - в голосе Рена звучало что-то близкое к обреченности, как будто Тао разговаривал с неизлечимо больным идиотом. – И так уже… - он неопределенно махнул рукой перед своим лицом и сразу же зачем-то пожал плечами. - Ерунда. Лучше пиджак сними. Еще перегреешься. Все утро Хоро вспоминал про «короткие штанишки», которые Рен носил, когда ему было пятнадцать. Метрах в пяти от скамейки, прямо на аккуратном изумрудно-зеленом газоне, сидел, поджав под себя ноги, Лайсерг Дител. Поминутно оглядываясь на друзей, Лайсерг разговаривал по мобильному телефону со своей невестой, которая ждала детектива в Лондоне. Девушка очень скучала, и, судя по всему, с терпением у нее было не ахти - Хоро не сверялся с часами и не мог сказать точно, но, кажется, она звонила Лайсергу на мобильный каждые двадцать минут. Бежевые летние ботинки Дитела стояли на парковой дорожке, рядом с рюкзаком Юсуи. - Надо составить какие-нибудь планы на вечер, - сам себе сказал Хоро, краем сознания отмечая, что одно из проплыващих над ними облаков до чертиков похоже на голову его надменного товарища. – Рен, у тебя есть какие-нибудь планы на вечер? - Нет. Эта поездка - целиком и полностью ваша инициатива. - Здорово, - совершенно без выражения заметил Юсуи и снова мысленно напомнил себе, из-за чего они, собственно, вообще приехали в эту чудесную страну. – Серьезно, думаю, в этом что-то есть – я имею в виду отсутствие четкого плана. Можно посидеть в каком-нибудь местном пабе, они здесь должны быть на каждом углу. Или взять билеты… не знаю… на концерт, в музей? Могу поспорить, ты уже не помнишь, когда последний раз был в музее. - Мне все равно. И, кстати, ты прекрасно знаешь, что я не употребляю алкоголь. У Рена Тао был воистину поразительный талант гасить любой энтузиазм. Не то, чтобы Хоро сильно нравилось в нем это качество. - Я тоже, - Юсуи выпрямился и легонько, без замаха ударил приятеля кулаком в плечо. – Но, хэй, у нас же каникулы. И вообще, когда ты еще попробуешь настоящий ирландский виски? - Ты ведешь себя глупо. Это было чертовски несправедливое замечание – хотя бы потому, что сам Рен в своей почти драматической мрачности тоже не подавал пример благоразумия. Когда Хоро радостно соглашался на эту поездку, он уже знал, что столкнется с чем-то подобным. И, наверное, несколько переоценил свой запас терпения. Отступать, в любом случае, было поздно, да он и не был из тех, кто отступает. Юсуи снова пожал плечами и закрыл глаза. - Смотри на мир проще, - облачко, похожее на Рена Тао оказалось самой настоящей маленькой грозовой тучей. – А я ставлю триста йен и пять евро на то, что ты свалишься под стол после двух пинт красного эля. Тао хмыкнул – то ли недоверчиво, то ли высокомерно - но промолчал. *** - В этой шляпе ты похож на лепрекона, - Лайсерг протянул руку, чтобы в шутку дернуть поля вышеупомянутой шляпы вниз. – А цвет удивительно хорошо подходит к твоим красным щекам. Хоро дернулся назад, пытаясь увернуться, и тут же пребольно наступил на ногу Рену, шедшему чуть позади. Тао прошипел сквозь зубы какое-то китайское ругательство, длинное и витьеватое. - В этой шляпе ты похож на идиота! – с чувством сообщил он смеющемуся Юсуи, несильно толкая друга в спину и отбирая у него злополучный головной убор. – Хотя и без нее картина та же. - Почему ты всегда критикуешь вещи, которые мне нравятся? Хоро попытался сделать обиженное лицо, но уголки его губ, не желая подчиняться сознанию, упрямо ползли вверх. Большая зеленая шляпа-цилиндр с трехцветной лентой (зеленый, белый, оранжевый – триколор ирландского флага), которую Юсуи присмотрел для себя в сувенирном магазине, действительно выглядела довольно нелепо. А Рен, с величайшим отвращением разглядывавший этот «шедевр шляпного искусства», выглядел нелепо в квадрате. - Потому что у меня, в отличие от тебя, есть вкус, - Тао презрительно фыркнул; возвращая шляпу законному владельцу, он держал ее двумя пальцами за самый край широких полей. «Зато нет чувства юмора», - про себя закончил Юсуи, и странное дело – ему почему-то вдруг тоже совершенно расхотелось смеяться. - Ну, я бы сказал… Действительно очень забавно смотрится, - примирительно заметил Лайсерг, мягко улыбаясь Рену и даже не глядя на несчастный цилиндр с пестрой ленточкой. – Но, Хоро, ты разоришься, если будешь покупать сувениры в центре Дублина. Туристический сезон сейчас в разгаре, и цены здесь взлетают до небес. - Слушайте, два зануды на одного меня – это уже слишком. Он не справлялся. Катастрофически. Необычно жаркий для Ирландии денек плавно перетекал в ненормально душный для Ирландии вечер. В магазинах, как правило, были кондиционеры, поэтому во второй половине дня друзья отправились в поход по сувенирным лавкам. К этому моменту они уже вдоволь нагулялись по одному из самых красивых парков мира, Юсуи умудрился слопать четыре сливочных рожка и два эскимо, Рен оставил на белой футболке товарища огромное пятно от малинового фруктового льда, а невеста Лайсерга, очевидно, потратила на звонки любимому не меньше полумиллиона фунтов. Телефон начинал наигрывать какой-то лихой марш – скверные динамики искажали мелодию до неузнаваемости, но Хоро все равно был уверен, что когда-то уже слышал ее – и Дител, смущенно извинясь, сразу отходил в сторонку. Его невеста вполне могла поддерживать разговор в режиме монолога, Лайсерг говорил мало – в основном слушал голос своей благоверной и улыбался, очень тепло и искренне. Больше всех от жары страдал, разумеется, Хоро. Несмотря на то, что после короткой перебранки с Реном на тему малины, фруктов и льда в отдельности и в сочетании, северянину пришлось снять футболку (запасной у него в рюкзаке не было, поэтому теперь Юсуи демонстрировал окружающим снежно-белую кожу груди и спины, рельефные мышцы пресса и весьма неплохие бицепсы), пот катился с него градом. Хоро даже предложил друзьям «охладить мозги» в одном из парковых фонтанов. Лайсерг назвал сумму штрафа, который за это полагался, и Юсуи покорно поплелся покупать себе еще одно мороженое. Ну, а потом они отправились по сувенирным лавкам, и в каждой из них Хоро принимался громко и многословно восхищаться самобытностью ирландской культуры. Рен обреченно закатывал глаза, и был, кажется, твердо убежден, что Юсуи словил-таки тепловой удар. А после того, как Хоро объявил главным достижением этого дня то, что Рен решил, наконец, снять свой пиджак, китаец только укрепился в своем мнении. Без пиджака Рен гораздо меньше напоминал человека, носящего строгий траур. По мнению Хоро, это было здорово. - Эм-м… Лайсерг, а лепрекон – это вообше кто? – вновь напялив на себя изумрудно-зеленый цилиндр, Юсуи повернулся к висевшему на стене зеркалу. - Разновидность местной фауны, - молодой детектив взял с витрины пластмассовую брошку в форме четырехлистного клевера и некоторое время разглядывал ее с выражением крайней задучивости на лице. – Маленькие человечки, живут где-то на холмах Ирландии, тачают башмаки и очень много пьют и курят. Говорят, если поймать лепрекона, он либо отдаст тебе свой горшочек с золотом, либо исполнит три желания. - Ух, ты! Было бы здорово. - Это просто сказка, придурок, - устало и совершенно беззлобно сообщил Рен, тяжело вздыхая и складывая руки на груди. – Так что не особенно радуйся. Кроме того, любой лепрекон без проблем смог бы тебя облапошить – они очень хитрые, знаешь ли. Хоро поймал его взгляд в настенном зеркале и на несколько секунд задержал дыхание. И в голосе Тао, и во всем его облике явственно проступала горечь, едва ли не безысходность – он даже не особенно старался это скрывать. Если бы у Юсуи не было опыта борьбы с собственными личностными кризисами, наверное, в этот момент он мог бы подумать, что поездка в Ирландию действительно была не самой лучшей идеей. - А ты много знаешь о местных легендах, - рассеянно заметил северянин. - Я вообще много знаю. Так ты собираешься покупать это убожество, или мы пойдем уже отсюда? Хоро скосил глаза на продавщицу. Пухлая темноволосая женщина, в тот момент пробивавшая Лайсергу чек за четыре значка в форме клевера, сразу же подняла голову и улыбнулась ему, доброжелательно и очень светло. Она, конечно, не понимала по-японски. - Разорюсь, но куплю две. Одну тебе подарю. - Не вздумай. Четвертый значок предназначался общительной невесте Лайсерга. Как ни странно, Юсуи очень хорошо представлял себе эту девушку: немного легкомысленная, но не ветренная, вспыльчивая, но не мстительная, очаровательно жизнерадостная, с лицом, полным неуемной энергии – Хоро затруднялся сказать, такая ли жена нужна его другу, но, в конце концов, тут от него ничего и не зависело. Прошло столько лет, у каждого из них началась своя собственная взрослая жизнь. Наверное, с этим надо было просто смириться. *** В район Меррион-сквер они забрели случайно и без какой-то конкретной цели. Лайсерг советовал отправиться в гостиницу и хорошенько отдохнуть: их самолет приземлился в Дублине рано утром, и с тех пор друзья осматривали город. В какой-то степени Хоро был с ним согласен: живот слегка подводило от голода, завтрак в кафе на Саус Фредерик-стрит был слишком давно. Но Рен пожимал плечами, вновь и вновь напоминая, что ему совершенно все равно, какое именно продолжение будут иметь «ирландские каникулы» - и Юсуи злился на него и на себя, все больше ему хотелось заставить этого упрямца оглянуться вокруг. Рен ведь должен был понять рано или поздно, что жизнь не закончилась и что мир неизмеримо прекрасен, и Хоро не знал, как объяснить это ему еще проще и нагляднее. - Так должно быть и у нас. Однажды будет, я знаю. Смотри, - он нетерпеливо дергал Тао за рукав, привлекая внимание. – Столько зелени… Даже стены домов все покрыты листьями – первый раз такое вижу, правда. Рен бездумно смотрел на его бледную грудь в вырезе испачканной малиновой дрянью футболки и скептически хмыкал. Когда-то наследник семьи Тао слышал, что чрезмерный энтузиазм – признак инфантильности, и был согласен с этим утверждением целиком и полностью. - Ирландия всегда считалась очень зеленой страной, - кивнул Лайсерг; он исправно поддерживал беседу на любую тему и, наверное, тоже думал, что их простой как табуретка план воплощается в жизнь не совсем так, как хотелось бы. – Знал, что тебе здесь понравится. Одно время я приезжал сюда три-четыре раза в год, и в голове постоянно крутилась мысль, что кое для кого этот город мог бы стать настоящей «святой обителью». Он действительно неплохо ориентировался в лабиринте дублинских улиц и даже периодически разбавлял однообразные восторги Хоро краткими экскурсиями. Что удивительно, Рен, который, казалось бы, не проявлял к достопримечательностям города совершенно никакого интереса, тоже довольно много знал о его истории – и это, в первую очередь, вселяло в сердце Юсуи надежду. Они почти не виделись последние несколько лет и общались ничтожно мало. Хоро даже не смог приехать на свадьбу друга – по объективной причине: Пирика подхватила пневмонию, и он сутками сидел у ее кровати в больнице соседнего городка. Тогда в глубине души северянин опасался, что вспыльчивый и немного эгоистичный от природы Рен все равно затаит на него обиду. Но во время телефонного разговора, который состоялся примерно через неделю после самого события, он вдруг понял, что счастливый молодожен испытывает… облегчение. Что, будто бы, он даже был рад отсутствию старого друга на одном из важнейших праздников в своей жизни. И тогда вдруг сам Хоро почувствовал себя обиженным. А справиться с этой нелепой эмоцией оказалось не так просто. - Я жалею только о том, что не приехал сюда раньше, - признался Юсуи и, перехватив взгляд Рена, нахмурился, снова дернул друга за рукав. – Да, что ты смотришь-то? Сказал же: нет у меня с собой другой футболки – в камере хранения осталась. Только попробуй теперь сказать, что тебе стыдно рядом идти! Он думал, Тао непременно бросит в ответ что-нибудь язвительное – словесные пикировки оставались едви ли не единственным способом поддерживать с ним нормальный диалог - но собеседник только покачал головой и, стиснув зубы так, что заиграли желваки на скулах, отвернулся. - Я предлагал отправиться в гостиницу, - пожал плечами Лайсерг. – Это не слишком далеко отсюда, на Парнелл-стрит. Серьезно, мы пробудем здесь еще четыре дня – успеем все осмотреть. Рен привычно пожал плечами. Хоро подумал: еще немного, и он банально врежет лучшему другу в челюсть. Очень трудно помогать человеку, который всеми силами сопротивляется твоей помощи. Меррион-сквер – теперь Юсуи знал совершенно точно, как выглядит его персональный Рай. Если бы это было возможно, он прямо здесь построил бы себе хижину из веток. И Короро наверняка в таком чудесном зеленом мире тоже бы понравилось – даром, что не болото. Идиллическую картину, правда, немного портили туристы, которых в разгар сезона было чересчур много. И холодно-безразличная ко всему физиономия Рена, конечно. - Эй, а что за человек вон там, на большом камне? Смотрите. Они неспешно прогуливались по аллее, когда заметили эту странно расслабленную фигуру в зеленом пиджаке с малиновыми отворотами, и Хоро почему-то сразу же вновь оживился. Мужчина полулежал на огромном валуне и не обращал совершенно никакого внимания на проходивших мимо людей. Некоторые останавливались возле валуна, но незнакомец не разговаривал с ними. Издалека он показался Хоро настоящим рассеянным мечтателем. - Это памятник Оскару Уайльду, - Лайсерг улыбнулся, наблюдая, как удивление на лице товарища сменяется настоящей растерянностью. – Здесь рядом, буквально в двух шагах, дом, где он… ох, простите! – из кармана его летних брюк вновь донеслось знакомое пиликанье. – Я отойду всего на минуту. Хоро машинально кивнул, ему теперь очень хотелось подойти ближе к монументу. - Но он же… цветной, - ни к кому конкретно не обращаясь, заметил Юсуи, имея в виду «принадлежащий» памятнику зеленый пиджак, рубашку с черным галстуком и серые брюки. - Никогда бы не подумал, что ты гомофоб, - в голосе Рена звучали какие-то совершенно непередаваемые интонации. – Уайльд – всемирно известный писатель, поэт и драматург. И памятник – дань его литературным заслугам. Ты, разумеется, понятия не имеешь обо всем этом и наверняка не читал ни одного из его произведений. Но вот так осуждать… Пораженный внезапной эмоциональностью произнесенной тирады, Хоро повернул голову и уставился на друга с не меньшим изумлением, чем несколько секунд назад на каменного литератора. - О… я совсем не это имел в виду, - произнес он со всей возможной искренностью. – Я… причем тут вообще… Просто памятники, они же обычно однотонные, - наконец, мысль удалось сформулировать более-менее связно. Возникла неловкая пауза, в процессе которой Хоро лихорадочно соображал, почему его совершенно невинное замечание было воспринято Реном так превратно и так негативно. - Я действительно не читал ни одного из его произведений, - зачем-то признался северянин, пытаясь поймать взгляд собеседника. – И, честно говоря, вообще первый раз услышал, что есть такой… Оскар Уайльд? - Да, - коротко ответил Рен. Стремительно развернувшись, он зашагал в сторону ближайшей скамейки, где уже устроился с телефоном Лайсерг. Хоро, в смешанных чувствах, остался стоять в нескольких метрах от странного памятника. С более близкого расстояния ему показалось, что знаменитый писатель, поэт и драматург смотрит на окружающих с легкой насмешкой.