RISK

На губах агента играла лёгкая улыбка. Он облокотился к косяку двери и скрестил на груди руки. Он выглядел значительно лучше; лицо вернуло свой молочный оттенок, а от следов недавней лихорадки не осталось и следа. – Доброе... – ответил я. Почему-то я чувствовал себя неловко; перед глазами снова и снова возникал яркий образ загадочного признания агента. Его болезненное выражение лица, грустные глаза и умоляющий голос. Всё было настолько свежим и ярким, что я просто не мог выкинуть это из головы; теперь, казалось, он снова стал другим человеком – бесстрастным Т.О.П’ом с нечитаемым покерфэйсом, таким я его и знал. – И почему это я проснулся в ТВОЕЙ кровати? – он особенно подчеркнул слово «твоей». Чего-чего?! – А ты не помнишь? – Не помню что? – с подозрением спросил он, поднимая брови. Да ты издеваешься?! – Вчера у тебя был сильный жар, и ты САМ оккупировал мою кровать. И я тебя не заставлял это делать, ты всё сам, – ответил я раздражённым тоном. Я был зол, потому что не был уверен, притворяется он или действительно ничего не помнит. Я всё ещё чувствовал головную боль, мышцы по-прежнему немного немели от недостатка сна. Два часа даже с натяжкой не назовёшь «достаточно». Его глаза удивлённо расширились от такого количества информации, которую я преподнес ему, но уже секунду спустя он взял себя в руки. Лицо Т.О.П’а приняло сердитое выражение, а глаза стали холодными и резкими, посылая мне по спине озноб. От него исходила тёмная аура, и она перетекала мне прямо в сознание, в самую суть. – Я делал что-нибудь или, может, говорил? – спросил он холодным голосом, глядя на меня своим проницаемым взглядом. Я не был уверен, хотел ли рассказать ему о его признании, но, с другой стороны, это был единственный вариант разрешить это недоразумение. – Мы с тобой раньше встречались? – спросил я, игнорируя его взгляд. На этот раз он не смог спрятать удивление так профессионально, как до этого. Он широко раскрыл глаза, живо напомнившие мне пару мячей для гольфа, и немного приоткрыл рот. Его взгляд метался от одного предмета к другому... старательно избегая моих глаз. На кухне воцарилось молчание; воздух заполнялся напряжённостью. Внезапно его глаза встретились с моими и он медленно двинулся в мою сторону. Т.О.П схватил меня за руку и силком оторвал от стула, на котором я сидел секунду назад. Я уткнулся лицом ему в грудь. Он крепко стиснул моё запястье, от чего кровь прекратила циркулировать и рука начала синеть. – Что... слу... – пытался он выдавить слова. Раздался дверной звонок, возвещая о прибытии гостей. Мы не шелохнулись; просто стояли и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я пытался прочесть выражение его лица: с разгневанного оно сменилось печальным. Его хватка ослабла, и поток крови снова хлынул в онемевшую руку. В дверной звонок снова нетерпеливо позвонили. Агент выпустил мою руку и перед тем, как открыть дверь, взглянул на меня ещё раз: каменное выражение лица, ни следа эмоций, глаза холодные и безжизненные. Не проронив больше ни слова, он вышел из кухни. Я осознавал только одну вещь... моё сердце неслось, как сумасшедшее... и мне не нравилось, что кто-то так бесцеремонно вламывается в мою жизнь. Не могу поверить, что я наступаю на одни и те же грабли дважды. – О, здрасьте. ЧжиЁн дома? – из коридора донёсся голос СынРи. Я молча вышел в гостиную, пытаясь успокоить бушующий поток своих мыслей. – Джи! – воскликнул он с широкой улыбкой. На нём были отбеленные джинсы и кожаная куртка. – Доброе утро, СынРи, – я изогнул губы в подобии улыбки. Он сел на диван и похлопал по месту рядом с собой в знак того, чтобы я садился рядом. – Не желаете чего-нибудь выпить? – спросил агент моего друга с дьявольской улыбкой. СынРи неожиданно поперхнулся воздухом и закашлялся. – Спасибо... Но думаю я пас, – ответил он, прочистив горло. – Мне бы хотелось поговорить с ЧжиЁном... наедине, – он одарил его профессиональной улыбкой. Агент проворчал что-то себе под нос и ушёл. Как только он скрылся за дверью, улыбка СынРи тут же погасла, он стал очень серьёзным. – Начнём, пожалуй, – он достал конверт из внутреннего кармана пиджака и положил мне на колени. – Фотографии вышли на редкость хорошими, но ты понимаешь, что этого всё равно не достаточно, чтобы посадить его за решетку. Тот факт, что он разговаривал с кучей «лордов» подпольного мира ещё не означает, что между ними есть что-то общее. Ты должен поймать его в действии. – Хорошо, я всё понял. Спасибо, Ри. Друг издал громкий вздох. – Да тебе всё равно бесполезно об этом говорить. Но ты ещё никогда не был в таком опасном положении. Он уставился на меня. Только сейчас я заметил синие круги у него под глазами; он выглядел физически и морально истощенным. – Ты нужен мне живым, Джи. Ты единственный, кто у меня остался. – Не говори так. У тебя же есть семья. – А, ну да, отец, который покинул меня раньше, чем я успел появиться на свет и мать... о ней вообще лучше забыть. Проку так убиваться из-за человека, который не то, что моё имя – даже о моём существовании не знает? – он сжал руку в кулак, в глазах плясал огонёк гнева. Мы все разные, каждый по-своему особенный. Некоторые из нас любят, когда их жалеют, некоторые хотят, чтобы их обнимали, а некоторые хотят, чтобы их оставили в покое, в полном одиночестве, когда они сталкиваются с разочарованиями жизни. Я знал, бесполезно что-либо говорить или делать, дабы приободрить его. Самым важного для него было моё присутствие рядом с ним... этого было достаточно, даже сверх того, что было нужно. Я аккуратно положил голову ему на плечо. Уголком глаз я заметил, как он постепенно успокаивается. С минуту мы сидели молча. – Джи, что произошло между тобой и ЁнБэ? Он постоянно звонит и спрашивает о тебе. Я напрягся, рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать. – Я думаю, ты и сам уже знаешь ответ... иначе бы не спросил, – когда дело касалось человеческих эмоций, не было никого, кто лучше, чем мой друг, понимал бы их... в отличие от меня. – Тогда должен признать, что ты эгоист... по крайней мере, он имеет полное право знать. – Нет! Думаешь, почему я оставил его, не сказав ни слова о том, куда я направляюсь... хотя бы так он никогда не узнает... что я люблю его... любил. ЁнБэ возненавидит меня, узнай он, что его лучший друг испытывает к нему не просто дружескую привязанность... а настоящее желание. – Но вы же всегда всё делали вместе. Вы были неразлучны. – Да, знаю. Думаю, это лучшее время, чтобы уйти и избавиться от этой связи... Я устал от этой неразделённой любви. Чувствую, что умираю внутри, когда вижу его с другими женщинами. Кроме того, я не хочу вовлекать его... не в этот раз... это слишком опасно. Я никогда не прощу себе, если с ним что-то случится. Передай ЁнБэ, что я в порядке и в его помощи больше не нуждаюсь. – Ты... – ... трус. Я знаю, – закончил я собственный приговор. – Сменим тему, я не хочу сыпать соль на рану, – извиняясь, сказал он. – Я понимаю, ты же просто беспокоишься обо мне. В гостиной снова воцарилось молчание, с кухни донёсся приглушённый голос агента. – Я тут разузнал, кем на самом деле является твой «дворецкий», – сказал он с усмешкой. – Что? – Ой, да брось. Ни в жизнь не поверю твоей маленькой шараде. Он известен как Т.О.П. Один из лучших агентов K.F.A.B. Он невероятно меткий стрелок из пушки, я уж не говорю о его навыках в боевых искусствах. Твой новый знакомый – главная причина того, почему многие влиятельные лидеры мафии были посажены за решетку. Также он специалист в области физиологии и судебной медицины. Что самое интересное – нет никакой информации относительно того, когда он начал свою карьеру в качестве агента. Ничего о его родине, детстве... словно он начал существовать только восемь лет назад. – Где ты достал эту инф... – Ты же знаешь, если я захочу, я могу призвать самого Сатану. У меня есть свои источники, – сказал он, довольный собой. – О, мне пора идти, – сказал он вдруг, глядя на часы. Я проводил его до двери, возле выхода он сказал: – Не игнорируй свою мать. Звони ей время от времени... иначе она сыграет ещё одни похороны. Я думал, у меня будет сердечный приступ, когда получил приглашение. Мораль сей басни такова – перестань быть задницей, у тебя хоть мать есть, и ею нужно дорожить. – Спасибо, Ри, за такую... прекрасную мораль. Я всю жизнь этого ждал: меня назвал задницей мой лучший друг, – сказал я немного раздражённым голосом. – Для того и нужны друзья, – смеясь ответил он и покинул апартаменты. Раздражённый, я закрыл дверь и дал себе установку написать маме письмо по электронной почте. Я вошёл в гостиную и обнаружил там Т.О.П’а, молча сидевшего на диване, просматривая фотографии, которые принёс мне СынРи. Он поднял голову; и снова я мог увидеть смесь эмоций, написанных на его лице. – Мистер Квон, присядьте, – сказал он холодным тоном. Мистер Квон?! Почему он так ко мне обращается? – Я только что связался с центром и попросил заменить меня другим агентом. Вы больше не под моей защитой, Мистер Квон...