Аутопсия

— Северус. Он остановился, но обернулся не сразу. Из Большого зала лились звуки: смех, звон посуды, грохот передвигаемых скамеек. Чуть приоткрытые двери... на полу лежала полоска жёлтого света. Прямо под ногами. — Да, директор? Дамблдор по случаю облачился в тёмно-лиловую мантию, вышитую сверкающими созвездиями; если приглядеться, можно было заметить, как через рукав пролетает комета, оставляя позади себя длинный огненный хвост. — Я уже слышал о том, что произошло. Сколько потребуется времени, чтобы восполнить запасы? Сегодня утром Северус отправился в больничное крыло, чтобы занести последнюю партию зелий... — Ну, Пивз! — голосила в распахнутое окно Помфри, потрясая красными, обветренными кулаками. — Одурел, управы на тебя нет! Вот Дамблдор узнает... Полтергейст в ответ кудахтал. Лазарет напоминал поле боя. Несколько заглушающих ширм снесло к стене, одну пробило насквозь обломком стеллажа. Большая часть полок превратилась в щепки, из разбитых вдребезги бутылей капали жалкие остатки зелья — на полу образовалось небольшое озеро. Едва уловимый горьковатый флёр костероста почти начисто забивало ни с чем несравнимое амбре навозной бомбы. Её содержимое покрывало накрахмаленные простыни на ближайших кроватях и всю стену от пола до потолка. Осколки стекла хрустнули под подошвами ботинок, и Помфри обернулась: — Профессор Снейп, вы только посмотрите на это! За окном мелькнула ярко-оранжевая шляпа, звякнули бубенчики — Пивз предпочёл ретироваться. — Хоть что-то уцелело? Поджав губы, Помфри посмотрела на ящик с зельями в руках Северуса: — Кое-что осталось у меня в кабинете. Мерлин знает что такое! Надо, чтобы Дамблдор доложил об этом Кровавому Барону, Пивз совсем распоясался! Северус назвал бы это другим словом. Около часа они с мадам Помфри копались в осколках, чтобы определить количество разбитых зелий, ещё столько же времени потребовалось, чтобы привести лазарет в надлежащий вид. И теперь Северус чувствовал себя так, словно вычищал конюшни. Если бы этого блядского полтергейста можно было придушить, он придушил бы его не раздумывая. Голыми руками. — Не меньше месяца, директор... — голос прозвучал отстранённо. Северус закрылся окклюменцией ещё там, в лазарете — сознание превратилось в озёрную гладь, неподвижную, будто скованную льдом. И хотя обжигающая злость всё ещё пылала внутри, это было ровное пламя, которое он мог контролировать. В затылок дохнуло холодом. Обернувшись, он увидел привидение Гриффиндора — Почти Безголового Ника. — Я слышал, что Пивз побил зелья в больничном крыле, — хмуря брови, сказал призрак. — Да, Николас, это так, — откликнулся Дамблдор. — Неслыханно! Вы давно должны были избавиться от Пивза, директор! Он марает нашу репутацию, а он ведь даже не привидение. — Мой дорогой Николас, тебе не хуже моего известно, что произошло, когда его пытались выгнать в последний раз, — терпеливо ответил Дамблдор. Северус знал эту историю. Осада Хогвартса длилась три дня — взбеленившийся полтергейст палил из окон и грозился всех поубивать. Он сменил гнев на милость только после того, как было подписано соглашение, дающее Пивзу дополнительные привилегии, которые доставили ещё больше неудобств обитателям школы. А директрисе пришлось раскошелиться на шляпу от известного французского дизайнера, которую полтергейст пожелал ежедневно обстреливать чёрствым хлебом. — Это неслыханно! — повторил Почти Безголовый Ник. — Я поговорю с Кровавым Бароном! И, серебрясь от возмущения, призрак прошёл сквозь стену. — Ну что ж... — с улыбкой сказал директор, возвращаясь к прерванному разговору: — Месяц — это разумный срок. Пойдём, Северус, уже скоро начнётся Церемония Распределения... Дамблдор толкнул дверь — скрипнули петли, — и они окунулись в возбуждённый, многоголосый гул. Небо сегодня было чистое, бархатисто-синий потолок усыпали мерцающие звёзды. Бока золочёных кубков блестели в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе — Северус почувствовал лёгкое удовлетворение при мысли о том, что в очередной раз удалось отвертеться от попыток Флитвика припахать его к украшению Большого зала. Ученики рассаживались, смеялись, обменивались похлопываниями. Близнецы Уизли устроили нелепую возню. Староста Гриффиндора — Перси Уизли, — безуспешно пытался призвать их к порядку. Места за преподавательским столом заняли пока только Вектор и Квиррелл. Последний сидел с отсутствующим видом и дёрнулся так, словно его шандарахнуло током, когда Северус уселся рядом. — Т-ты так б-бесшумно х-ходишь, — нервно рассмеялся он. Заикаться Квиррелл начал после кругосветного путешествия. Неизвестно, что приключилось во время поездки, но в Хогвартс он вернулся дёрганым и нервным — вздрагивал от малейшего шороха и, казалось, боялся собственной тени. Но, тем не менее, именно Квиррелла Дамблдор назначил преподавателем Защиты, вновь отказав Северусу в должности. — Опять эта мрачная палитра, — голос Флитвика выдернул его из задумчивости. — Северус, тебе не помешало бы изменить своим привычкам хотя бы раз. Перепугаешь первогодков. Сам Филиус облачился в цвета своего факультета — синий с бронзой. — Пусть привыкают, — невозмутимо откликнулась Спраут, тяжело опускаясь за стол, и повела носом: — Ты всё-таки удобрял чабер? Я ведь говорила, что прямое внесение навоза не приносит хороших результатов. Северус ответил ей убийственным взглядом. — И то правда, — Флитвик явно пропустил часть сказанного мимо ушей, слишком поглощённый тем, чтобы сначала пристроить на сиденье стопку книг, а затем забраться на неё. — Но хотелось бы верить, что наши первокурсники не станут заиками после первых уроков зельеварения. Прости, если обидел, Квиринус. Квиррелл кисло улыбнулся. — Сибилла не присоединится к нам? — неожиданно спросила Вектор. От этой фразы вдоль позвоночника Северуса прокатилась ледяная волна мурашек. — Нет, — Дамблдор усмехнулся в седые усы. — К сожалению, она вновь отказалась явить нам своё... телесное обличье. Спраут насмешливо фыркнула. — Кстати, Северус... — начала она, когда двери Большого зала шумно распахнулись, и вошёл Хагрид. Косматый, огромный лесник тут же привлёк всеобщее внимание. Зал притих. Смущённо оглядевшись, Хагрид заткнул за пояс рукавицы и тяжёлым шагом приблизился к преподавательскому столу. — Эта... прибыли первачки-то. Щас МакГонагалл... эта... им всё расскажет, и будем запускать, — басовито прогудел он, обращаясь к Дамблдору. После его слов в зале вновь поднялся взволнованный, нестройный гомон. — Спасибо, Хагрид. Садись, — сказал директор. В ожидании прошла минута. Затем ещё одна. Дамблдор завёл оживлённую беседу с Флитвиком. Примчалась Хуч, — резкие скупые движения, упругая походка, — грохнула об пол ножками принесённой с собой табуретки и уселась за стол. Следом за ней подтянулись Помфри и Бербидж. Гул в зале становился всё громче и громче, грозя перерасти в невыносимый гвалт... а потом в зал вошла МакГонагалл. Как всегда сухая и подтянутая — изумрудная мантия на ней напоминала броню. — Тихо! — велела она, и шум отхлынул, как приливная волна. Некоторое время ещё звучали его смутные отголоски, но и они угасли, как только МакГонагалл обвела присутствующих взглядом поверх очков. — Сейчас начнётся Церемония Распределения, — строго сказала она. — И я жду от каждого из вас достойного поведения. Ответом ей было гробовое молчание. Только близнецы Уизли всё ещё пихались локтями, едва сдерживая смех. МакГонагалл ещё раз оглядела зал и вышла. Затем двери распахнулись и вошли перепуганные первогодки. Задирая головы к потолку, сталкиваясь, отдавливая друг другу ноги и перешептываясь, они брели за МакГонагалл, как выводок цыплят за курицей-наседкой. Возле преподавательского стола детишки сбились в перепуганную кучку; Северус без труда нашёл в копошащейся толпе белобрысый затылок Драко. Словно ощутив этот взгляд, тот обернулся. Мгновение бледное лицо казалось растерянным, а затем мальчишка напустил на себя уверенный вид и, явно подражая Люциусу, изогнул губы, кивком приветствуя будущего декана. МакГонагалл водрузила на табурет Сортировочную Шляпу и отступила на шаг. Мгновение ничего не происходило, затем Шляпа шевельнулась, шов на тулье разошёлся, открывая подобие рта, — юные магглорождённые ахнули, — и послышался скрипучий голос: — Кажусь я не самой прекрасной на свете...* Северус отключил слух. Песнопения Шляпы опротивели ему ещё, когда он учился в Хогвартсе — всегда одно и то же: ...и все гриффиндорцы отвагой слывут! Готов хаффлпаффец учиться усердно... Рейвенкло... здесь самый смекалистый собран народ... И, конечно же, пара слов про Слизерин, нечто вроде: «и там обучаясь, науки постичь, как любыми из средств своих целей достичь». После этих строк — как по команде, — в зале всегда начинали звучать шепотки, кривиться лица... Тем временем Шляпа умолкла, и когда стихли бурные овации, наконец началась сортировка. Гремели аплодисменты, парящий над столом призрак Толстого Проповедника не уставал махать новеньким хаффлпаффцам; Спраут хлопала громче всех и широко улыбалась. Северус слушал вполуха, почти не глядя в зал и вяло перебрасываясь фразами с Квирреллом, пока не... — Поттер, Хэйли! — объявила МакГонагалл. По залу побежал шёпот. — Она сказала Поттер? — Хэйли Поттер? Северус не договорил, забыл, что собирался ответить. Тощая девчонка в мешковатой мантии, взъерошенная и маленькая, торопливо шла к стулу с Сортировочной Шляпой. В груди неприятно кольнуло. Словно кто-то ужалил Северуса в сердце — не больно, но укус моментально заныл. Она была рыжая. Рыжая, как пламя. Под прицелами сотен взглядов девочка поспешно села на стул и натянула Шляпу на уши. Стало тихо. Эта напряженная тишина казалась неестественной в зале, ещё недавно наполненном разговорами и звоном кубков. Шляпа молчала долго, почти целую минуту, прежде чем выкрикнуть: — ГРИФФИНДОР! Северус очнулся, только теперь вспомнив как дышать.

~~* *~~

Он готовился к занятиям в пятницу с особой тщательностью, будто это были последние занятия, которые ему предстояло провести: облачился в свежую мантию, ровной стопкой сложил бумаги на своем рабочем столе, перемыл все колбы и по алфавиту выстроил книги на полках. А после уселся за проверку образцов, которых можно было не касаться ещё минимум пару дней. Когда Северус размашистым упругим шагом вошёл в класс, воцарилась стерильная тишина — ни шепотка, ни шороха пергамента. Дверь грохнула о косяк, несколько учеников вздрогнули, но никто не осмелился повернуть головы. Кроме Драко, да и тот быстро сложил руки на парте. Отодвинув стул перед массивным преподавательским столом, Северус уселся, открыл журнал и начал перекличку. — Браун Лаванда. — Здесь, сэр, — пискнули с задней парты. — Дэвис Трейси. — Есть. Назвав фамилию и услышав ответ, он делал крохотную паузу, чтобы найти ученика глазами. Их было совсем немного, меньше тридцати человек. Слизеринки скучковались вокруг болезненно-бледной Дафны Гринграсс, только Булстроуд с независимым видом устроилась чуть в стороне. Драко подсел к темнокожему Блейзу Забини, позади расположились Кребб и Гойл — приземистые и крепкие, из тех, кто не прочь решить проблему кулаками. — Финниган Симус. — Есть! — Грейнджер Гермиона. — Здесь, сэр! — с присвистом откликнулась кудлатая, как дворняга, девчонка. Над всеми возвышалась стриженая макушка долговязого Рона Уизли, такого же рыжего, как и все представители его семейства. Пухлощёкий Невилл Лонгботтом, наоборот, практически сполз под парту. — Нотт Теодор. — Я. — Патил Парвати. — Здесь, сэр. ...на строчке с ненавистной фамилией палец всё же дрогнул. — Ах да, — сказал Северус мягко, — наша новая знаменитость. Вблизи сходство с Лили оказалось менее очевидным: оттенок волос — да и только. Перекосившиеся круглые очки тускло блестели в свете факелов. Поттер изучающе смотрела на него, и Северус не мог отделаться от ощущения неправильности... словно кто-то чужой натянул на себя до боли знакомую личину, как тесную, неудобную мантию. На Поттер было неприятно смотреть, и он отвернулся. Познакомившись с классом, Северус ещё раз оглядел перепуганных детишек и произнёс стандартную вводную речь, которую сочинил ещё на заре своей преподавательской карьеры... — ...сегодня мы приготовим простейшее зелье для лечения фурункулов, — закончил он. — Возможно, среди вас окажется пара самородков, которые справятся с этим заданием без ошибок, — Грейнджер нетерпеливо заёрзала на стуле, и Северус добавил, глядя прямо на неё: — Но я на это не рассчитываю. Мёртвая тишина была ему ответом. Но стоило только подняться из-за стола, как над первой партой взметнулась рука. — В чём дело, Поттер? — вкрадчиво спросил Северус. — Вероятно, вы не обратили внимания на такую мелочь, но я уже отметил присутствие вашей царственной особы в классе. Кое-кто засмеялся. Даже в полумраке подземелий было хорошо заметно, как щёки девчонки пошли красными пятнами. — Я хотела спросить, сэр... — сказала она дрожащим голосом, не опуская руку. — В самом деле? — поднял брови Северус. — Разве я уже начал объяснять материал, чтобы у вас возникли вопросы? Смешки слизеринцев стали громче, гриффиндорцы хмуро переглядывались. — Простите, сэр, я только хотела уточнить... — Вероятно, вы успели вообразить, что весь колдовской мир от вас в восторге, — вновь прервал её Северус, — и потому рассчитывали оказаться на особом положении в моём классе? Так вот, Поттер, вы ничем не отличаетесь от других... Краем глаза он заметил, как в воздух выстрелила ещё одна рука. — У вас тоже вопросы, мисс Грейнджер? — Да, сэр, — сказала она с вызовом. Позади неё в соседнем ряду Гринграсс наморщила носик и демонстративно помахала перед ним рукой, словно отгоняя неприятный запах. Её курносая, лупоглазая соседка — Пэнси Паркинсон — захихикала, а Драко одними губами произнёс: «Грязнокровка». Грейнджер этого не видела, зато пантомиму заметил Дин Томас, он толкнул локтём в бок Симуса Финнигана и что-то шепнул тому на ухо. Угрожающе сдвинув брови, они одновременно уставились на Драко. — Мистер Томас, мистер Финниган, пять баллов с Гриффиндора за разговоры на моём уроке, — сказал Северус, и начавшаяся было возня тут же стихла. Медленно повернувшись к Грейнджер, он опёрся о парту и наклонился. — Занятия здесь проходят так: я объясняю материал и лишь затем отвечаю на ваши тупые вопросы. Если они возникнут. Вам всё ясно, мисс Грейнджер? — Д-да, сэр. Он выпрямился... — Десять баллов с Гриффиндора за попытку сорвать мне урок. ...и успел поймать обжигающий взгляд, потом Поттер спрятала руки под парту и опустила глаза.

~~* *~~

Лабораторией называлось небольшое неотапливаемое помещение в старой части замка. Полуразвалившийся зев камина давно заложили обычным кирпичом, чья неуместная новизна особенно бросалась в глаза среди серых каменных стен, покрытых копотью от постоянной близости огня. Раньше эта комната принадлежала Слагхорну, теперь же здесь безраздельно властвовал Северус. На длинном каменном столе в ряд стояли пять котелков — все разного размера, — и в каждом из них неторопливо булькало зелье. Вдоль стен расположились многочисленные стеллажи, забитые консервированными ингредиентами, которым не хватило места в кабинете. Больше здесь ничего не хранилось: те же сушёные травы могли испортиться от сырости. Почти всё лето он провёл именно здесь. Варить простейшие зелья для больничного крыла входило в его обязанности, Дамблдор неплохо доплачивал за эту работу. И хотя на первый взгляд казалось, что это лишено смысла, достаточно было взглянуть на оптовую стоимость готовых зелий и провести простейшие подсчёты, чтобы убедиться: таким способом директор экономил около двухсот галлеонов в год. В лаборатории было душно. Северус стёр катящиеся по лбу капли пота тыльной стороной ладони. Волосы неприятно липли к коже, грязными сосульками падая на плечи; он подумал, что стоит помыть голову, но почти сразу же забыл об этом. На столе в его кабинете сейчас лежали невычитанная статья, написанная Северусом для «Вестника зельеварения» (крайний срок — конец октября), и стопка макулатуры, которую требовалось заполнить — на днях МакГонагалл всё же удалось выловить его в коридоре и нагрузить бумажной работой. К тому же последние три часа Северус только и делал, что ходил вдоль стола, останавливаясь, чтобы отработанными до автоматизма движениями нашинковать лаванду для сонной настойки, помешать перцовое зелье или уменьшить огонь под котлом с костеростом. Всё это приходилось делать, не отрываясь от проверки эссе пятикурсников о применении лунного камня. В общей массе работы были ужасны. Будь неладен Флитвик с его инновационными предложениями по тому, как заинтересовать учеников своим предметом! Что толку тратить энергию и объяснять этим недоумкам элементарные вещи, если у них в одно ухо влетает, в другое вылетает? На выходе всё равно получаешь эту... с позволения сказать, отрыжку чьего-то скудоумия и лени. Северус не глядя черкнул «О» сверху бездарной писанины Оливера Вуда, когда сзади раздался громкий хлопок аппарации. Повернув голову, он увидел печального домового эльфа, облачённого в грязную наволочку. Эту постную остроносую физиономию с понуро висящими ушами он узнал бы из тысячи. Не то что бы остальные домовики Люциуса выглядели счастливыми, но только этот всем своим видом демонстрировал такую скорбную покорность, что его хотелось хорошенько пнуть. — Профессор Снейп, сэр. Хозяйка велела Добби передать это вам, сэр, — пропищал домовик и поклонился, протягивая Северусу запечатанное письмо. Сургучная печать легко разломилась, и содержимое конверта — аккуратно сложенный лист плотной бумаги, — было извлечено наружу. Северус впился в текст, скользя пальцем по ровным, убористым строчкам, написанным округлым почерком Нарциссы: «...никто не знает, кто мог это сделать. Люциус тоже обеспокоен. Он подозревал Уолдена Маккнейра, но вчера тот тоже выразил своё недоумение по этому вопросу. А уж Маккнейр не упустил бы возможности похвастать, если бы был замешан в таком громком деле. Ты ведь не думаешь, что это мог быть Сам-Знаешь-Кто? Люциус не хочет в это верить, но я не знаю больше никого настолько могущественного, кто мог бы обойти охранные чары гоблинов и уйти невредимым. Я не доверяю Дамблдору, Северус, думаю, он что-то скрывает. Прошу, присмотри за Драко. Он впервые уехал из дома так надолго, и кроме тебя в Хогвартсе некому о нём позаботиться». Как только Северус закончил читать, письмо рассыпалось пеплом. Он растёр серые хлопья между пальцами. Ну разумеется, Дамблдор что-то скрывает, Северус и не ждал, что тот всё ему выложит, директор не такой дурак. В своих решениях он всегда руководствовался исключительно собственными интересами и выдавал информацию порциями — ни больше, ни меньше. Когда Гринготтс попытались ограбить, Северус задался вопросом: как Дамблдору удалось подгадать момент, чтобы забрать философский камень из ячейки за несколько часов до ограбления? Но когда он спросил об этом, директор разразился добродушной тирадой, смысл которой сводился к одному: «всему виной время и случай». В случайности Северус не верил — Дамблдор наверняка что-то знал, но не счёл необходимым поделиться этим с ним. Поэтому в первую очередь поднял свои связи (в том числе связался с Нарциссой), пытаясь выяснить, не замешаны ли в этом Пожиратели Смерти. И теперь, спустя месяц, последняя ниточка оборвалась. Домовой эльф грустно шмыгнул носом, напоминая о своём присутствии. — Можешь вернуться к своей хозяйке, — сказал Северус, отряхивая руки от пепла. — Передай ей, что я выполню просьбу. — Слушаюсь, профессор Снейп, сэр, — домовик низко поклонился — колыхнулись мягкие уши, — и исчез. Теперь ещё придётся нянчиться с Драко. Впрочем — небольшая цена за помощь, которую оказала ему Нарцисса. Северус постоял, бездумно разглядывая собственные руки, потом встряхнулся, вытер ладони о грязный фартук и снял крышку с ближайшего котла.

~~* *~~

Яичница этим утром оказалась недостаточно прожаренной — при виде студенистого, дрожащего желтка на тарелке к горлу Северуса подкатывала тошнота. Или виной всему галлоны выпитого кофе? По ощущениям оно плескалось внутри, омывая кишки, как прибрежные скалы. В последние дни сон превратился в недостижимую роскошь. В те редкие моменты, когда удавалось задремать, ему снились кошмары... ...Лаз под Гремучей Ивой. Свист ветра. Белые червеобразные корни над головой. Он ударялся о твёрдую землю — коленями, локтями, — перед глазами маячили острые навершия шероховатых камней. А потом впереди во мраке тоннеля вспыхивали горящие жёлтые глаза... Из оцепенения Северуса вывело прикосновение к плечу. Он уставился на мадам Помфри. Когда она успела подсесть? Разве рядом устроился не Флитвик? Или это было вчера? Взгляд никак не хотел фокусироваться, Северус моргнул. Она что-то спрашивала? Почему он не услышал? — Да? Помфри заговорила. Шевельнулись губы, но слова скользнули мимо. Мысли ворочались в голове, тяжёлые, как камни. — Что? Титаническим усилием Северус заставил себя сосредоточиться. В сознание тут же ворвался гул сотен голосов, смех и звон посуды. Рядом агрессивно жестикулировала Хуч, что-то громко рассказывая Хагриду. — Я спрашиваю, когда вы спали в последний раз? — строго повторила Помфри. Сняв её руку с плеча, Северус ответил: — Всё в порядке. — Оно и видно, — ворчливо отозвалась Помфри. — Я уже много раз вам говорила — отсутствие сна плохо влияет на сердце. Но если вы хотите умереть от приступа в сорок... — Я работаю так уже много лет, — оборвал её нравоучения Северус, стараясь подцепить кусок яичницы вилкой. Зубчики мерзко скрипнули по керамике, и желток немедленно растёкся по тарелке. Умереть, не дожив до старости — не такая уж плохая перспектива для такого, как он. По крайней мере, когда его вышвырнут за ненадобностью, не придётся до конца своих дней гнить в Паучьем Тупике. — Сколько вам лет, профессор Снейп? — тем временем продолжала допрос Помфри. — Тридцать, не больше? — Тридцать один. — Это сейчас вы ещё молоды, а потом все эти ночные бдения непременно выйдут вам боком, — назидательно продолжила она. — Вспомните тогда мои добрые советы, да поздно будет. И Помфри наконец оставила его один на один с яичницей. Северус без аппетита потыкал изуродованный желток вилкой, ещё больше размазывая его, и нехотя взял себе большой ломоть ноздреватого белого хлеба.

~~* *~~

Вдох... Он очнулся, как от толчка, с панической мыслью — проспал! Проспал, и теперь над ним будет потешаться вся школа! Придётся вести нудные беседы с Дамблдором, сочинять объяснительную речь и... ...выдох. Северус осознал, что отрубился прямо в кресле. А следом — что занятия давно закончились. Он отработал по доведённой до автоматизма схеме — по инерции снимал баллы, по инерции объяснял материал, по инерции отвечал на вопросы, — и ни разу не сбился. Двигался по коридорам, как в толще воды, и лица учеников казались ему белесыми рыбьими мордами с бессмысленными глазами. А вечером забежал в учительскую, чтобы занести стопку эссе, и ненадолго присел отдохнуть. Судя по часам на каминной полке, «ненадолго» растянулось на четыре часа. Северус потёр переносицу, стараясь унять бешеные скачки сердца. Руки дрожали. В учительской беседовали двое. Чтобы заметить Северуса, нужно было пройти вглубь помещения — высокая спинка кресла была повёрнута к входу. Не зная о его присутствии, МакГонагалл и Спраут продолжали свой тихий разговор. — ...явный талант. Не вижу ничего предосудительного в небольшой поблажке. — Но, дорогая... — начала Спраут. В камине громко лопнуло полено, и Северус услышал лишь окончание фразы: — ... первый курс. — Я бы хотела сохранить это в тайне до... Он напряг слух, но всё равно не смог разобрать шёпот МакГонагалл. — Мне не нравится твоя идея. Слизерин играет жёстко, девочка может пострадать. Северус поднялся из кресла. — Кто может пострадать? — Батюшки-светы! Северус, ты здесь! — всполошилась Спраут, едва не выронив журнал, который держала под мышкой. МакГонагалл поджала губы. Повисла тишина. Потрескивало пламя в камине, снаружи послышался топот, кто-то промчался по коридору. — В чём дело? — не очень любезно поинтересовался Северус, не дождавшись ответа. Женщины переглянулись. — Я взяла в команду нового ловца, — сказала МакГонагалл. У Северуса неприятно засосало под ложечкой. — Насколько я помню, — медленно заговорил он, — испытания ловцов были назначены на будущую неделю. И сразу же усомнился: возможно, эта неделя уже подошла? — Сегодня был урок полётов у первокурсников, — сухо ответила МакГонагалл. — Этого хватило, чтобы понять: Хэйли Поттер прирождённый ловец. Северус изобразил вежливую заинтересованность. — Мистер Лонгботтом свалился с метлы, и пока мадам Хуч провожала его в больничное крыло, между мистером Малфоем и мисс Поттер произошёл конфликт, — раздражённо добавила МакГонагалл. — Я видела всё из окна, девочка летает, как птица. Возникла крошечная пауза. — То есть, — очень спокойно произнёс он, — теперь мы поощряем учеников за нарушения правил. — Я же говорила, Минерва... — начала Спраут. Ни Северус, ни МакГонагалл не обратили на неё внимания. — Она поймала крошечный шарик, спикировав с двадцати метров. И ни одного синяка. Даже Чарли Уизли так не смог бы. — О, это, безусловно, повод. Тем более после разгромного поражения Гриффиндора в прошлом году. Скулы МакГонагалл слегка порозовели. — Я уже поговорила с Дамблдором, и он позволил принять девочку в команду. До того, как начать практиковаться в окклюменции, он часто терял голову от злости. Когда слепое бешенство захлёстывало с головой, Северус чувствовал себя так, словно пытался удержать раскалённые угли голыми руками. И сейчас он вспомнил это ощущение — гнев угнездился в нём, пустил корни, жёг изнутри. — Ну конечно, для кого же ещё сделать исключение, как не для дочурки святого Поттера, — тихо процедил он, прежде чем уйти. Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной.

* В главе использованы фрагменты народного перевода песни Сортировочной Шляпы.