***
— Ого, кажется, кое-кто не спал по меньшей мере несколько лет, — приветствует его Чарли, стягивая рюкзак и присаживаясь за соседний с Дином стол. Дин трёт глаза и отодвигается так, чтобы видеть её из-за перегородки между ними. — Ты кофе принесла? Она опускает руку вниз и вытаскивает из боковых карманов рюкзака два картонных стакана. — Серьёзно, когда ты последний раз спал? — спрашивает она, протягивая ему тот, что больше. — Всё не так плохо. Как только я закончу этот реферат, сразу же вернусь к привычному распорядку, и… — Дин. Дин отвечает ей взглядом. Она выглядит взбешённой. — Я знаю тебя три года. У тебя не было нормального распорядка с самого Дня Труда на первом курсе. — Неправда! Я… на втором курсе я спал примерно четыре часа каждую ночь. Вплоть до двух недель назад я спал, ну, два или три часа каждый день. — Дин. Пожалуйста, сходи к доктору. Он отворачивается к своему рабочему месту и продолжает печатать на ноутбуке. — Хорошо. После того как я закончу этот реферат.***
— Кастиэль, я очень редко завожу подобные разговоры с кем-то из своих студентов, но я крайне обеспокоена твоим здоровьем. Ты не думал обратиться к врачу? Или у тебя есть кто-то, с кем ты можешь поговорить о том, что конкретно происходит? Кас инстинктивно ссутуливается и пытается стать как можно незаметнее. Он весь состоит из резких линий и острых углов, его кожа бледная и туго обтягивает кости без намёка на мышцы или жир под ней. Прошёл месяц. — Я, э-э, работаю над этим. Спасибо за ваше беспокойство, Джоди. Профессор смотрит на него с состраданием, что скорее заставляет Кастиэля чувствовать себя жалким, нежели утешает. — Что бы у тебя ни происходило, не забывай заботиться о себе, хорошо? Я могу отсрочить твой финальный экзамен. Он стреляет в неё взглядом и усиливает хватку на лямках рюкзака. — Нет, профессор, не нужно… — Послушай, Новак. Ты можешь получить ноль на экзамене и всё равно будешь иметь «отлично» по моей дисциплине. Без возражений. Но если ты ничего не предпримешь, то в следующем семестре я не оставлю для тебя место в своём классе по изучению гендерных проблем, договорились? Он пристыженно кивает и игнорирует мысль, что, возможно, в следующем семестре в этом месте, скорее всего, не будет надобности. — Договорились. Спасибо вам, Джоди. Если бы он был так же близок с остальными своими преподавателями. У него всё ещё остаются три экзамена и два реферата, которые нужно закончить до конца семестра. Он едва ли может стоять дольше пяти минут, не устраивая перерывов, чтобы восстановить дыхание.***
«Просто ещё одна страница», — думает Дин, приканчивая третий РедБулл и вслепую бросая банку в мусор. Он не знает, сколько времени, но за окном библиотеки светает. Он смутно осознаёт звук скребущего по полу стула за столом напротив. Издав многострадальный вздох, он опускает взгляд на скрещённые лодыжки. Дину нет дела до людей, сидящих рядом с ним — с этими перегородками чертовски легко всех игнорировать — но этот парень, кажется, делает все, чтобы отвлечь его от работы, вертясь и шумя. «Гумберт Гумберт, вероятно, был влюблён в Лолиту, но это не значит, что Набоков намеревался написать любовный роман. Вывод о том, что…» «Вывод о том, что…» «...о том, что…» — Извините? — Дин заявляет достаточно громко, чтобы парень на той стороне услышал. — Хм-м? — У тебя всё в порядке? Чувак, ты издаёшь странные звуки. Я пытаюсь закончить реферат, — обычно он просто встал бы и ушёл куда-нибудь ещё вместо подобных прямолинейных заявлений, но сейчас слишком вымотан, чтобы беспокоиться о вежливости. — Ох, я… прошу прощения. Мне немного нездоровится, но я постараюсь быть потише. Чёрт его дери. У этого парня монотонный низкий голос, который звучит так, словно его всю его жизнь гнобили за любую мелочь. Молодец, Винчестер. — Всё… в порядке. Прости, я не знал, что ты болен. Парень не отвечает, но Дину слышно, что тот ёрзает на сиденье. «Вывод о том, что Набоков задумывал эту историю, как историю любви, кажется нелепым при рассмотрении…» Парень начинает что-то мычать себе под нос. Очень тихо, почти на грани слышимости. Всего лишь простая повторяющаяся мелодия в несколько тактов. Дин даже не осознаёт, что перестал печатать. Слова на экране начинают расплываться, и всё его внимание сосредотачивается на голосе по ту сторону перегородки. Он засыпает.***
— Твою ж мать, — расстроенно заявляет Кас, как только понимает, что натворил. Он пришёл в библиотеку, чтобы заняться учёбой, стараясь не терять при этом сознания, а теперь он внутри сна какого-то грубого студента и даже не знает, как этот парень выглядит. А ещё он не представляет, как отсюда выберется, потому что, откровенно говоря, он чертовски голоден и измотан, чтобы сделать над собой усилие и покинуть сон. Его жизнь в буквальном смысле подходит к концу. По крайней мере, этот сон — милое, мирное место для смерти. Небо ярко-голубое, а деревья тихо шуршат на ветру. Кастиэль сидит на берегу озера, опустив ступни в воду и опираясь руками на песок позади себя. Вдалеке виднеются горы, и Кас думает, что это, должно быть, одно из Великих Озёр в Мичигане. Да, далеко не самое плохое место окончания пути. Он откидывает голову назад и закрывает глаза, но, прежде чем он успевает лечь и принять свою судьбу, слева от него раздаётся голос. — Ты кто? Кас подпрыгивает и находит взглядом высокого парня примерно его возраста, нависающего над ним. — Э-э. Никто. — Боже мой. Ты тот чувак из библиотеки! — Что? — Я только что разговаривал с тобой в библиотеке. Ты… почему ты в моём сне, чувак? Господи, почему я сплю? Парень обеими руками вцепляется в волосы и в панике смотрит в сторону. Кас осторожно поднимается на ноги и говорит: — Эй, всё в порядке. Я тоже сплю. Мы оба пропустим наши занятия. Видит Бог, парень начинает задыхаться. Мгновение Кас растерянно стоит рядом, а затем неуверенно кладёт руку на его плечо и шепчет: — Тише, тише, всё хорошо… Как неловко. Парень переводит взгляд на руку Каса, а затем хватает её и изучает так, словно она сломана. Отпускает её и внимательно разглядывает Каса, а затем говорит: — Ты болен. — Ты думаешь, я об этом не знаю? — Чувак, ты вообще ешь? Кас смеётся и отвечает: — Если бы я мог... — Что? — Ничего. Как тебя зовут? — Дин. А тебя? — Кас. Рад познакомиться с тобой во сне, Дин, — его глаза расширяются, как только к нему приходит осознание. — То есть, я рад знакомству. Я ни разу ещё не встречался с кем-то в чужом сне. — Ага, ну, для меня это тоже впервые. Понятия не имею, что вытворяет моё подсознание, но, кажется, это как-то связано с тем, что я не сплю нормально уже три года. — Что? — Ничего. Я собираюсь порыбачить. Дин топает мимо Каса на причал неподалёку. В его руках внезапно появляются удочка и коробка со снастями, а затем он перемещается на конец пирса, где садится на складной стул и разматывает леску. Наверное, причина бессонницы Дина в том, что в его сновидениях не происходит ничего интересного. Кастиэль посетил уже множество чужих сновидений, но впервые он действительно может общаться с кем-то из самих сновидцев. Обычно во сне мелькает слишком много случайной хрени, слишком много смен обстановки, странных цветов и людей с размытыми лицами. Обычно всё настолько абсурдно, что Кас большую часть времени проводит, пытаясь не заработать головную боль. А тут, может быть, и скучно, но это самый реальный и честный мир снов, в который Кас имел удовольствие шагнуть. Несколько минут спустя он решает присоединиться к Дину на причале. Для него складного стула не материализуется, так что он садится прямо на доски, свесив ноги через край. — Обычно в своих снах я одинок, — не оборачиваясь, заявляет Дин. — Почему так? — Не знаю. Если это не кошмар. — На что похожи твои кошмары? — В них мой брат, и он всегда в какой-то беде. Я борюсь с призраками, вервольфами или ещё какой дрянью, а Сэм истекает кровью или избит до смерти, и я… я не могу спасти его. Я никогда его не спасаю. — А в настоящей жизни? — Сэм — сопливый чересчур умный семнадцатилетка. Уже добился стипендии на весь курс обучения в Стэнфорде. — Ты этому не рад. Дин скептически смотрит на Каса. — О чём, чёрт подери, ты говоришь? — В своих снах ты не можешь его защитить, а в реальной жизни он в этом не нуждается. Ты защитник по натуре, но при этом единственный человек, которого ты хочешь защитить... Дин сглатывает и возвращается взглядом к озеру. — Прости. Я просто… — Нет, ты прав. Просто… э-э, приятно знать, что ты кому-то нужен. Придаёт смысл, ну… твоему существованию. — Для этого не обязательно делать что-то особенное. Я уверен, что твой брат тебя любит. И даже если он не нуждается в твоей защите, он всё же рад твоему присутствию в своей жизни. — А что насчёт тебя, Кас? В чём смысл твоей жизни? — О, ни в чём. До того, как ты пришёл со мной поговорить, я уже был на грани смерти. — Что? — Я не могу есть. С тех пор как я ел последний раз, прошло около месяца, а люди, как известно, способны выжить без пищи только сорок дней, так что… Дин вскакивает на ноги, опрокидывая складной стул позади себя. — Ну, тогда пойдём, добудем тебе какой-нибудь еды! Что за на хрен, старик? — Это не… — начинает Кас, но его обрывают, потянув за хилую руку. Дин волочёт его за собой, и Кас вынужден перейти на трусцу, чтобы поспевать. Спустя считанные минуты у него сбивается дыхание, но, к счастью, это сон, так что на середине их пути пирс превращается в ресторан с гигантской буфетной стойкой посередине. — Это не то, что я… — На этот раз Каса затыкают пончиком, который запихивают ему в рот. Кас решает просто плыть по течению. Вообще-то, это даже мило — обедать здесь, во сне, вместе с Дином, и на пятой тарелке он внезапно понимает… что чувствует себя лучше. Едва заметно, но всё же. — Это вообще возможно — наесться во сне? — спрашивает Дин, всасывая спагетти. Кас просто глупо улыбается, глядя в тарелку с едой. — Чувак, что такое? — Я чувствую себя… лучше. Чувствую себя хорошо. Впервые за прошедший месяц я чувствую, что… — Что? — Что, возможно, я не умру. Дин с набитым ртом ухмыляется, и Касу кажется, что он ничего прекраснее в жизни не видел. Мгновение спустя Кас чувствует, как краснеет, потому что понимает, что всё это очень похоже на свидание. Скорее всего, во сне Дина больше никого нет, а в ресторане темно и уютно. Кас не ходил на свидания как минимум год. Просто не было времени между уроками, работой и подступающей смертью. Ему интересно, что о происходящем думает Дин, но не решается спросить. — Это странно, чувак, — говорит тот, возвращаясь с восьмой порцией. — Что? — Серьёзно, в моих снах я всегда один. Я никогда не видел тебя прежде, а твой голос совпадает с голосом парня из библиотеки. Почему ты такой… настоящий? Откуда ты вообще взялся? Кас качает головой и опускает взгляд на свой шоколадный торт. — Тебе не нравится моё общество? — Нет! Конечно, нравится. Кажется, я сейчас сплю уже дольше, чем за… месяцы. Оставайся навсегда, чел! Он не может удержаться от улыбки. — Как ты можешь быть уверен, что я останусь, если я продукт твоего подсознания? — Я не знаю. Я что-нибудь придумаю. — Дин запихивает в рот половину сэндвича и продолжает: — Так зачем ты пришёл в библиотеку? — Ты шутишь? У нас экзамены через две недели. — Я не знаю никого, кто начинал бы готовиться так рано. — А что делал ты? — Писал реферат. — А для чего реферат? — Э-э, для экзамена. — Что и требовалось доказать. Мы оба — отвратительные заучки, которые, вероятно, умрут ещё в молодости. — Да ну тебя, придурок. Так что… Комната начинает вращаться. Всё в ней размазывается, как стекающая краска. Их засасывает в торнадо, и Кас изо всех сил хватает Дина за запястья и пытается удержаться. Когда его выбрасывает из сна, страница учебника оставляет на щеке царапину.***
Дин с трудом вспоминает, где он, когда просыпается. Экран его компьютера уже почернел, а снаружи совсем рассвело. Он знает, что должен паниковать, но слишком расслаблен, чтобы беспокоиться. Он помнит, что ему снился странный сон. Помнит, как кто-то напевал, как затем он отрубился и… Тот парень за соседним столом. Он не помнит всех деталей сна, но помнит, что чувака звали Кас. Так что он встаёт и бросается к противоположному ряду столов, но там уже никого. Стул отодвинут так, словно кто бы тут ни был, он спешно сбежал. Дин скребёт в затылке и решает пойти домой. Может, у него получится поспать ещё пару часов перед послеобеденными парами…***
— Ой, прости! Я не хотела… воу, чувак, ты в порядке? Кас пытается подняться на ноги, но становится совершенно ясно, что для этого ему требуется куда больше усилий, чем любому здоровому человеку. — Все хорошо. Не беспокойся. Девушка всё равно сочувственно протягивает ему руку, как будто сможет поднять его сама. — Прости, я совершенно не смотрела по сторонам. Эй, погоди. У нас с тобой общие пары у Кроули, да? Он внимательнее вглядывается в её лицо. У неё ярко-рыжие волосы; он смутно помнит, что замечал её в течение семестра. — Да. Да, кажется, ты права. — Я Чарли, — она протягивает ему руку. Кас пожимает её несмотря на то, что при этом выставляет на обозрение свои по-птичьи хрупкие кости запястий. — Кастиэль. Рад знакомству с тобой. — Эй, Кас, может, я могу э-э... купить тебе ланч или что-то ещё? — Нет! Нет, всё хорошо. Я в порядке. Э-э, увидимся, Чарли. На парах. — Ага. Да, хорошо! Он сбегает, не оборачиваясь. Еще только пару дней назад, проснувшись в библиотеке и почувствовав себя лучше, чем за весь прошедший кошмарный месяц, он позволил себе надеяться, что доживёт до следующего семестра. Но теперь всё стало только хуже, и он ещё ближе к хладным объятиям смерти. Нет смысла заводить друзей, когда ты — ходячий труп. — Чарли! Чарли, да стой ты! — кричит парень, проходящий мимо Кастиэля. Они на мгновение встречаются взглядами, и тот снова переносит всё свое внимание на девушку. Иногда во сне люди не похожи на себя в реальной жизни, изменяясь до неузнаваемости. Дин — не тот случай. Может, Касу все же стоит дать Чарли шанс.***
— Опять ты. — Кажется, теперь я неотъемлемая часть твоего подсознания. Дин плюхается на мотельную кровать и зажигает лампу. — Ты преследуешь меня во снах, чувак? — Что-то типа того. Почему мы в мотеле? — Хм, просто так. В смысле, я не знаю. Кас, ты всё ещё выглядишь так, что краше в гроб кладут! Кас скрещивает руки на животе и сутулит плечи. — Ну, пока мы спим, я не умру. Так что ты со мной тут застрял. Минуту Дин молчит. Он в каком-то странном сонном лимбе, и к тому же не может понять, с чего это вдруг его мозг стал одарён воображением и придумал этого человека, который говорит не то, чего Дин от него ожидает. Если Кас — плод воображения Дина, тогда не должно ли это быть похоже на разговор с самим собой? — Ты думаешь. Тебе нельзя думать во сне, — прерывает его Кас. Стены сменяют цвет с желтовато-коричневого на тёмно-фиолетовый. — Я просто размышлял о том… почему мой мозг создал тебя. — Возможно, он понимает, что тебе нужен кто-то, чтобы ты о нём заботился, — без раздумий утверждает Кас. Хорошо, возможно, Дин и правда ведет сейчас беседу с самим собой. — Прекрасно, давай предположим, что так оно и есть. Тогда почему у меня ничего не выходит? — Что ты имеешь в виду? — Посмотри на себя, старик! Ты на скелет похож. Я могу сидеть здесь и кормить тебя целыми днями, но это ничего не изменит. Так что скажи, что мне нужно делать. С вызванной сном храбростью Кастиэль подходит к Дину и усаживается на его кровать. Они сидят в считанных дюймах друг от друга и оба глядят вперёд на ставшую небесно-голубой стену перед ними. — Полагаю, твоё присутствие — это всё, что мне нужно. — Моё присутствие? Круто. Ну, тогда думаю, что нам стоит узнать друг друга поближе.***
— Знаешь, ты выглядишь, ну… получше, — неловко произносит Чак, когда Кас в пижаме заходит на кухню. Кас улыбается и отвечает: — Да, я и чувствую себя лучше. Кажется, я… выздоравливаю. — Это хорошо. Клёвые новости. Я, э-э, рад за тебя, старик. В Чаке замечательно то, что он не задаёт слишком много вопросов. Ему не нужно знать, от чего Касу становится лучше, и это хорошо, потому что нет, чёрт возьми, способа это объяснить. Всё, что Кас знает, — между ним и Дином есть какого-то рода связь, и из-за неё Касу становится лучше. Он всё ещё голоден, но уже не стоит на пороге смерти. Пока что единственный во всем этом минус — то, что Дин до сих пор почти не спит. Некоторыми ночами Кас перескакивает из сна в сон (и это получается у него всё лучше и лучше), даже не наткнувшись на сновидения Дина. В иной раз его резко отрубает в середине дня, потому что Дин где-то засыпает, и тело Каса самовольно присоединяется к его сновидениям вне зависимости от того, насколько это неуместно в его реальной жизни (он добавляет ко множеству побочных явлений нарколепсию). Но, в конечном счёте, лучше так, чем медленно чахнуть. К его щекам возвращается цвет, а пару дней назад он смог ущипнуть пальцами участок своей кожи. К тому же проводить время с Дином охренительно весело. Несколько ночей назад они были на пляже, но океан выглядел как-то не так, а Дин объяснил, что на самом деле никогда не был на пляже, но всегда хотел побывать. Остаток сна Кас провёл, описывая Дину океан, пока пейзаж перед ними не стал выглядеть идеально. В одну из ночей Дину снился кошмар, и Касу потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к ужасающей атмосфере. Но как только он смог взять всё в свои руки, то сумел помочь Дину спасти Сэма. За это Дин обнял его, он был таким настоящим и правильным, что Кас впервые за всё время с начала этих мытарств проснулся с ощущением сытости. За неделю до экзаменов Кас подходит к Чарли прямо перед их общим занятием. — Эм, я не знаю, помнишь ли ты… — Кас! Присаживайся. Я уж думала, что ты меня избегаешь, — оживлённо отвечает Чарли. — Нет, ничего подобного! Хотя, наверное, глупо заводить новых друзей, когда на носу Рождественские каникулы, — Кас сбрасывает рюкзак, устраиваясь на сиденье рядом с Чарли и подтаскивая небольшой столик поближе к себе. — Не городи чушь! Для дружбы нет неправильного времени. Ну, что, готов к экзаменам? — Надеюсь, что да. Не зря же я учился весь семестр. — Ого, чувак, ты весь семестр готовился к сессии? — Ага, а как ещё, ты думаешь, можно выучить весь материал? Впихнуть за последнюю ночь? Кас думает, что, возможно, говорит слишком резко, но Чарли только смеётся и замечает: — Ты сейчас напомнил мне одного моего друга! Конечно же, в университете полно перфекционистов, а ещё есть я. — Ты… из отстающих? Она отмахивается от него. — Не-а, бро. У меня твердая четвёрка. И мне для этого даже не нужно зубрить! Это должно звучать самонадеянно, но она такая искренняя и уверенная, что у Каса даже не возникает сомнений в ее словах. Конечно, она с лёгкостью получит свою четвёрку, о чём вообще вопрос. Чарли перешёптывается с Касом всю пару Кроули, не замолкая даже после окончания занятия. Кас, увлечённый рассказом о добытой ею видеоигре, даже не задумываясь, идёт следом, позволяя вести себя туда, куда ей заблагорассудится. Он не осознает этого ровно до того момента, пока они не приходят в столовую и не оказываются прямо перед Дином. — Кас, это мой друг Дин. Дин, это Кас. Дин протягивает руку и говорит: — Приятно познакомиться, Кас. Кас принимает её и старается не обращать внимания на то, как его сердце бухает от их соприкосновения. — Мне тоже. — Эй, слушай, а мы с тобой нигде не встречались? Ты кажешься знакомым. — Я… я так не думаю. — Кастиэль молится, чтобы Дин не вспомнил его голос из библиотеки в тот день. Если он вспомнит голос, он вспомнит и сны. Они обедают втроём. Дин и Чарли никак не комментируют гору еды, которую заказывает Кас, но Кас замечает несколько косых взглядов от Дина. Или, может, ему кажется, и тот всего лишь пытается понять, откуда ему знакомо лицо Каса. Так или иначе, охватывающая Каса паника ничуть не смягчает атмосферу. Он слишком напряженно следит за тем, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость («Как там дела у Сэма?», «Ты уже закончил реферат по американской литературе?»), чтобы обращать внимание на что-то еще вокруг. На долю секунды ему кажется, что он скорее умрет от сердечного приступа, нежели от истощения. В эту ночь Дин спит. В его сне ночное время, что случается редко. Они вдвоём сидят на багажнике Импалы шестьдесят седьмого года и разговаривают о звёздах. Они говорят о необъятности космоса и о том, какими букашками по сравнению с ним ощущаются они сами. Говорят о своих мечтах и надеждах, о планах на жизнь после выпуска, о вещах, очень важных для человека, но, в то же время, кажущимися тщетными перед раскинувшимся перед ними бесконечным небом. С каждой минутой над ними зажигается все больше звезд. Дин рассказывает Касу о том, что многие из его снов происходят в комнатах придорожных мотелей, потому что именно там прошла большая часть его жизни. Без мамы с отцом, который часто отсутствовал, Дин растил своего брата почти самостоятельно, пока несколько лет назад дядя Бобби не забрал их к себе. Дину хотелось бы это исправить. Ни один ребенок не заслуживает жизни, подобной их с Сэмми. Они ложатся спать прямо там, внутри сна, Дин протягивает к Касу руку, и Кас переплетает их пальцы. Он будет жить.***
Дин падает с кровати и с такой силой ударяет ладонью по будильнику, что пальцы взрываются болью. Он сжимает их другой рукой, но это мало чем помогает. Он вслепую тянется за телефоном, но на экране всё расплывчато и сине. Он старается не задумываться о причинах. — Здравствуй, Дин. Дин в испуге прижимает руку к груди и отвечает: — Иисусе, Кас, ты меня напугал до усрачки. Какого чёрта ты тут делаешь? — Ты… спишь. Это сон. — Блин, что за херня! Это значит, что прямо сейчас я просыпаю будильник? Мне почти что приснился один из тех снов, в которых проделываешь весь обычный утренний распорядок дел только для того, чтобы узнать, что этого на самом деле не было, и ты опоздал на занятия? — Нет. Сейчас середина ночи. — Откуда ты знаешь? — Дин поднимается на ноги и подходит к Касу, прислонившемуся к шкафу. — Не задавай глупых вопросов, Дин. Дин настолько сбит с толку этим ответом, что просто стоит с открытым ртом, пялясь на Каса. Кас не оглядывается на него, но через несколько секунд его губы растягиваются в слабой улыбке. — Ты знаешь, что ты придурок? — сквозь смех говорит Дин. — Да, но я твой придурок. — Да, да, конечно. Это сон. Во сне может случиться что угодно. По крайней мере, именно это оправдание использует Дин, когда склоняется к Касу и притягивает его в поцелуй. На секунду они застывают, не смея двинуться и разрушить это. Но затем Кас издаёт звук, низкий гортанный стон, словно он только что попробовал что-то исключительно вкусное, и этим разрушает хрупкое мгновение. Дин подталкивает его к шкафу, обхватывая ладонью за шею, сильнее прижимается губами, лаская. Это сон, поэтому он обнаруживает, что у него тут же встаёт. Стыд его совершенно не мучает, так что он потирается стояком о ногу Каса, получая в награду удивлённый задушенный всхлип, когда Кас откидывает голову назад и теснее вжимается в шкаф позади себя. Как только Дин обнимает его за талию и запускает язык в его рот, Кас упирается руками ему в грудь и заявляет: — Дин, подожди. — Что? Что такое, Кас? — его руки продолжают блуждать по телу, большие пальцы растирают податливую кожу, он серьезно настроен получить большее. — Я… я суккуб. — Что?***
Девушка прижимала его к книжной полке, целуя так яростно, как будто старалась проникнуть прямо ему под кожу. Поначалу Кас запаниковал. Ему ещё нужно было выучить шесть лекций, и сейчас у него совсем не было времени на поцелуи случайных незнакомцев. Но он с удивлением обнаружил, что по какой-то причине расслабился и поймал руками её бёдра. Она наклонила голову набок для лучшего доступа к её рту, и когда она захныкала, он прижал её к противоположной полке и обхватил её голову одной ладонью. Несколько минут спустя она потянулась вниз и нащупала молнию на его ширинке, но Кас опустил руку, чтобы остановить её. Он отпрянул назад и заглянул в её глаза. Она с вызовом приподняла бровь. Именно в этот момент Кас понял, что спит. Он был уверен, что никогда не видел эту девушку прежде. И, честно говоря, вообще не был уверен, с чего всё происходящее началось. Единственный вывод, который он мог сделать, заключался в том, что он заснул за столом в библиотеке. Что, конечно, было бы чрезвычайно досадно, если участь так и не выученные лекции. Девушка попыталась двинуть рукой. Кас сжал её пальцы и упрямо вздёрнул подбородок. — Что, ты что, гей что ли? — спросила она. — Что ли. Мне нужно проснуться. Она закатила глаза и оттолкнула Каса. — Слушай, мне нужно выполнить норму, так что… — Норму? — …если ты просто дашь мне трахнуть тебя, то у меня всё будет тип-топ. — Кто ты такая? — Меня зовут Мэг. И я демон, — она моргнула, затянув глаза чёрной пеленой, и ухмыльнулась. — А тебя — Кас, и ты первый парень, который сказал мне «нет» на этой неделе. — Что… я не… зачем тебе… Она вновь вторглась в его личное пространство и провела пальцем по его груди. — Послушай, милашка. Либо я возьму твою кровь, либо семя, выбор за тобой. — Возьми кровь, — ошарашенно выпалил Кас. Не то чтобы он боялся её, но она определённо его смущала. Мэг, ничего не ответив, вновь улыбнулась и ладонью прикрыла глаза Каса. Следующим, что он помнил, были грубоватые зубы, погружающиеся в его кожу. Он напрягся, как только она начала пить кровь. Проснувшись в холодном поту, он обнаружил синяк на ключице.***
— Суккуб. Это… что-то вроде демона, но я не демон! Меня обратили в суккуба. Не так давно, кстати. Но если я… займусь с тобой сексом, ты станешь моим инкубом. Дин упирает руки в бёдра и моргает, глядя на Каса. Кас начинает поворачиваться к двери. — Ладно, я не собираюсь… Дин сгребает его за плечи, и комната превращается в вихрь розового и фиолетового, как гигантская сахарная вата. Дин целует его нежно в противовес жёсткости своей хватки, и Кас забывает остановить его, когда тот тянется к его ширинке. Так что это именно Дин останавливается, убирая руку от штанов Каса и пялясь в пространство между ними. Кас роняет голову Дину на плечо и признаётся: — Я асексуал. — О. Это объясняет, что… Кас в панике тянется к своим штанам и объясняет: — У меня может встать. В смысле, если мы всерьёз этим займёмся. Может быть, не сразу. Скорее всего, ты проснёшься прежде, чем у нас что-нибудь получится. — Он прекращает поглаживать себя. — Я умру. Дин снова хватает его за плечи, но на этот раз успокаивающе поглаживает руками вверх-вниз, словно пытается успокоить расстроенного ребёнка. — Чувак, всё хорошо. Так… так ты должен заниматься сексом, чтобы… питаться? Типа, именно так ты получаешь пищу? — По всей видимости. — И нет никаких других вариантов? — Ну, есть… — Какие? Расскажи мне. — Я могу выпить твоей крови. Но после этого, э-э, ты тоже станешь суккубом. Дин сжимает его плечи крепче и шепчет: — Именно это… произошло с тобой? Кас кивает и глядит на босые ступни Дина. Дин вздыхает, отступает от него и присаживается на стул возле стола. Комната вновь приобретает нормальный вид. — Ладно. Ты не умрёшь, Кас. Я этого не допущу. Так что… — Я не хочу пить твою кровь! — Потому что не хочешь, чтобы я стал суккубом. — Дин наклоняется вперёд, упираясь руками в колени, ухмыляется и спрашивает: — Ты не хочешь, чтоб я занимался сексом с кем-то ещё, да? Кас неохотно мотает головой. — Хорошо, вот что я предлагаю. Насколько я понимаю по твоему недавнему поведению, ты не полностью отвергаешь секс. Я ведь прав? Кас кивает. — Ага, отлично. Значит, пока нам просто нужно выяснить, чего будет достаточно, чтобы ты хотя бы не выглядел ходячим зомби. Кас поднимает голову, не в силах сдержать несчастную гримасу. Дин подходит обратно к Касу и обхватывает ладонью его лицо, поглаживая щёку большим пальцем. — Ты и понятия не имеешь, сколько для меня делаешь, верно? С новообретённой уверенностью Кас скользит рукой по груди Дина и прижимает её к твёрдости у него в паху. Дин напрягается и закрывает глаза. Он издаёт тихое мычание и стонет: — Делай только то, что тебе не неприятно, чувак. Это легко. Кас справится. Он просовывает руку под пояс боксеров Дина и обхватывает пальцами его член. Это… не так уж плохо. Лучше, чем он ожидал. Ему не требуется много времени, чтобы сжать с необходимой силой. Он сразу начинает двигать рукой по шелковистой коже от головки до самых яиц. Сначала выходит медленно, но дыхание Дина становится беспорядочным, он притягивает Каса ближе, обхватывая широкой ладонью за шею. — Быстрее, — выдыхает он. Увеличив скорость, Кас использует вторую руку, чтобы обнять Дина крепче. Он очень близок тому, чтобы упасть на колени и попробовать Дина на вкус, когда… Он просыпается в собственной кровати, и в окно льётся ранний свет. У Каса стоит.***
Дин никогда в жизни не дремал днём. Именно поэтому он начинает слегка паниковать, когда однажды утром в четверг обнаруживает, что проваливается в сон прямо на занятиях. Всё очень расплывчато, но по какой-то причине ему видятся тёмные взлохмаченные волосы и большие синие глаза. Всё остальное несколько размыто, но он всё равно хватает худющего парня и целует его, пока его потрескавшиеся губы не припухают. Дин очень хочет вспомнить его имя. Или, для начала, вспомнить, почему он вообще думает о нём. И вот, когда Дин уже второй раз обедает с Чарли и её новым другом Касом, он понимает, кого именно видит в своих грёзах. Чарли поддерживает беседу, а Дин изо всех сил пытается не глядеть на Каса каждые пять секунд. Особенно после того, как он украдкой смотрит на Каса, встречается с ним взглядами, и они оба неловко отворачиваются, как будто их обоих застали за разглядыванием. Это тревожит. Как будто Кас его откуда-то знает. — Парни? Эй, Земля вызывает Дина и Каса! Они оба резко поворачиваются к Чарли. На её лице такое выражение, будто она знает что-то такое, что пока известно лишь ей одной, и она не спешит делиться этим знанием. — Прости, что? — осторожно переспрашивает Дин. — Знаете что, забейте. Это неважно, — легкомысленно говорит Чарли. Она начинает прибирать за собой со стола и продолжает: — Мне сейчас нужно на пару. Увидимся позже, ботаны! Они неловко машут, когда она показывает пальцами V и направляется к выходу из столовой. Кас тут же тоже начинает собирать в сумку свои вещи, и объясняет: — Э-э, полагаю, мне стоит, хм, пойти в библиотеку. Я не хочу… не хотел бы тратить твоё время, так что… — Стой! — Дин машинально тянет руку к предплечью Каса и игнорирует то, что Кас при соприкосновении опускает взгляд. — Хм. Мы могли бы позаниматься вместе? В смысле, если хочешь. До следующих пар у меня свободны еще пара часов. — Хорошо… ладно. Думаю… да. Можно. Пойдём. Всю дорогу до библиотеки они молчат. Кас предлагает пройти на третий этаж, и Дин упоминает, что это его любимое место, потому что ему нравятся столы с перегородками. По какой-то причине Кас откашливается и после этого меняет тему. Дин решает, что Кас — странный чувак. Они сидят за смежными столами, и теперь Дин ужасно сожалеет о своей любви к перегородкам. Он не может видеть Каса, но и сосредоточиться на своей работе не может, зная, что прямо рядом с ним сейчас сидит чувак с такими охренительными синими глазами. Но также он не может и сказать ему об этом, не доводя ситуацию до совершенного абсурда. Так что вместо этого они сидят и беседуют о каких-то пустяках, уткнувшись каждый в свой ноутбук. Он выясняет, что Кас — второкурсник, всего на год младше его самого, и уже дважды сменил свою специализацию. («Хотя, думаю, сейчас я остановился на биологии», — заявляет Кас, словно пытается убедить как себя, так и Дина.) Он из того же города, что и Дин, что неудивительно, поскольку это огромный город в том же штате, что и их университет. Ему нравятся пчёлы, теория заговора и чизбургеры. — О, чувак, тебе нравятся бургеры? Я должен как-нибудь отвести тебя в своё любимое место. Это что-то вроде тайной базы на другом конце города, — не задумываясь, выпаливает Дин. Кас опускает взгляд на клавиатуру и пытается скрыть румянец, расползающийся по его шее. — В смысле, э-э… — с умным видом говорит Дин. — Нет, было бы замечательно, Дин! Буду очень рад. Каким-то образом, среди всей этой неловкости, Дин уходит с новым номером в своём телефоне и назначенным свиданием с бургерами в пятницу.***
— В пятницу у нас с тобой свидание, — Кас не знает, зачем рассказывает об этом. Наверное, потому, что свидания с одним и тем же человеком в двух отдельных реальностях — это чертовски изматывающе. — Хм-м? — рассеянно переспрашивает Дин, продолжая копаться с чем-то под капотом своей машины, припаркованной возле захудалого мотеля. — Свидание. У нас с тобой свидание. В реальной жизни. Дин лишь смеётся и так глубоко залезает под капот, что его футболка задирается, демонстрируя клетчатые боксёры и полоску кожи на спине. Кас сглатывает. — Ты не помнишь? — предполагает Кас. — Конечно, помню. Я спросил тебя всего пару часов назад, — Дин встаёт и вытирает лоб грязной тряпкой. — Но твоё бодрствующее «Я» меня не помнит. — Точно уверен, что моё бодрствующее «Я» прекрасно тебя помнит! — Дин с улыбкой подходит к Касу и целует его в нос. — Что предлагаешь сказать на нашем свидании? «Эй, парень, я вижу тебя в каждом из своих снов. Как насчёт того, чтобы провести вместе ночь?» Кас пожимает плечами и потирает шею ладонью. — Это… возможно, сработает. На этот раз Дин отворачивается от Каса и смеётся. — Правда в том, что я забываю все свои сны уже через пять минут после пробуждения. Так что пока у меня не было никакой возможности. — Ага, я так и понял. Какое-то время они молчат, а потом Кас улавливает собственное тяжёлое дыхание, когда он замечает, что Дин потихоньку придвигается к нему всё ближе. — Можно тебя поцеловать? — тихо спрашивает Дин, проводя пальцем по его предплечью. Кас кивает, чувствуя невероятное смущение. Он ждёт, пока их губы не встречаются в поцелуе, а затем закрывает глаза и кладёт руку на бедро Дина. Дин такой нежный, и сладкий, и на мгновение Кас ощущает себя малолеткой, пишущей свои фантазии в тайный дневник. Ему кажется, что единственный способ унять это непривычное чувство внизу живота — это толкнуть Дина к машине и заставить его действовать грубо. Вместо этого Кас поглаживает пальцами кожу, на которую глядел несколько мгновений назад. Он медленно пробирается рукой под джинсы Дина и под его клетчатые боксеры, чтобы сжать ладонью его задницу. Дин со стоном разрывает поцелуй, и Кас, не теряя времени, повторяет действие и второй рукой. — У тебя прекрасная задница, — шепчет Кас. Дин смеётся, протягивает руку и шлёпает Каса по ягодице. — Не такая классная, как у тебя. Кажется, они целуются целую вечность. Единственное, о чём Кас может думать, — то, что он с удовольствием бы провел здесь остаток своей жизни, и умер бы прямо тут же, так и не разрывая их поцелуя. Но затем он ощущает, как к бедру прижимается эрегированный член, и вспоминает, ему уже не обязательно умирать. Штаны Дина легко скользят вниз, и он прислоняется к боку машины в предвкушении того, что должно произойти дальше. Боясь, что Дин может проснуться в любую минуту, Кас не тратит времени на прелюдию и вместо этого начинает заглатывать член Дина так глубоко, как только получается. Дин подается бёдрами вперёд и кладёт дрожащую руку на волосы Каса. Одной рукой Кас продолжает крепко сжимать ягодицу Дина, а второй рукой обхватывает основание его члена. И это… это именно то, чем он согласился бы заниматься вечно. Разумеется, происходящее не находит отклика в его паху, но это не значит, что он не в охренительном восторге от реакции, которую вызывает у прекрасного парня перед собой. Плюс ко всему, он чувствует, что… насыщается. — Можно кончить тебе в рот? — негромко спрашивает Дин спустя несколько минут, или дней, или как бы долго это ни длилось во сне. Кас показывает большой палец и сжимает его член плотнее, одновременно втягивая щёки. Сперма Дина — это самая вкусная вещь, которую он когда-либо пробовал. И да, может быть, это оттого, что он дико голоден и это его первая настоящая «еда» больше чем за месяц. Его жизнь превратилась в какую-то необъяснимую хрень. И поскольку это сон, Дин просто… продолжает кончать. Он молча толкается в рот Каса, и Кас рискует поднять взгляд, обнаруживая, что глаза Дина закрыты, а его голова запрокинута вверх. Он выглядит невероятно расслабленно. Кас думает, что где-то настоящий, телесный Дин, должно быть, лежит в своей постели в этом странном лёгком состоянии возбуждения, которое во сне ощущается удивительно хорошо. Так что Кас пьёт до тех пор, пока не ощущает себя насытившимся — действительно насытившимся. Когда Дин наконец пуст, Кас причмокивает губами и кладёт руку на свой наполнившийся живот. — Воу, чувак, да ты не врал, — говорит Дин, опуская взгляд на Каса. Кас встаёт и обеими руками обнимает Дина за талию, прижимаясь своим животом к его. — Ты нужен мне, Дин. Дин несколько раз моргает, краснеет, откашливается, что вызывает у Каса лишь умиление. — Я хотел бы вспомнить тебя. После быстрого поцелуя в губы Кас сжимает бёдра Дина и говорит: — Ты вспомнишь. Я позабочусь об этом.***
— Ого, чувак, я никогда раньше не видела, чтобы ты так нервничал из-за свидания! Ты и впрямь при виде Каса из штанов выскакиваешь, да? — Чарли, я тебя люблю, но выметайся на хрен из моего дома! Он будет здесь в любую грёбаную… В дверь звонят. Как только Дин открывает её, Чарли спешно протискивается мимо и тут же убегает. — Пока, Чарли! — орёт Дин над плечом Каса. — Пока, ботан! Предохраняйтесь! Дин поворачивается к Касу, и ему кажется, словно в комнате только что стало на миллион градусов жарче. — Прости, пожалуйста. Она… — Всё в полном порядке, Дин, — отмахнувшись, с улыбкой говорит Кас. — Я даже подумать не мог, что мы с тобой живём так близко друг к другу. Я шёл всего пять минут. — Правда? Вау, круто. Эм, идём? Придётся немного проехаться. На левое плечо Дина ложится рука, останавливая его от побега к машине. Он оборачивается и обнаруживает, что Кас хитро щурится, глядя на него. — Ты нервничаешь, — Кас подвигается ближе и скользит рукой по его предплечью, как будто это заставит Дина нервничать меньше. — Не стоит. Мне уже нравится твоё общество, и я не жду, что ты… будешь устраивать представление, чтобы впечатлить меня. Я просто хочу поесть с тобой бургеров. Дин оглядывает его сверху донизу, словно выискивая в его словах какой-то подвох. Всё, что он замечает — то, что Касу очень идут эти брюки цвета хаки и розовая рубашка, и, кажется, за прошедшие пару дней он немного прибавил так необходимой ему массы, перестав выглядеть ходячим скелетом. Странно. Прежде, чем Дин успевает собраться с мыслями, Кас просто хватает его за руку и тянет к машине. Каким образом он узнаёт, которая принадлежит Дину — тайна, и Дин не уверен, что хочет знать ответ на неё, поэтому ничего не спрашивает. Поскольку они уже прошли через всю эту фигню с пустой болтовнёй, они сразу переходят к спору о музыке, который не прекращают на протяжении всей поездки. К тому времени, как они заходят в ресторан, их спор достигает такого накала, что люди вокруг оборачиваются, чтобы выяснить, по какому поводу поднят такой шум, после чего Дин осознаёт, что не стоило вопить о Pearl Jam так громко. Они подходят к местному прилавку, и Кас заказывает куда меньше еды, чем в те два раза, когда они обедали вместе. Дин задумывается: не потому ли это, что Кас помнит, что сегодня за всё платит Дин — но затем Кас просит отдельный чек; это наталкивает Дина на мысль о том, что, может, он ошибся, и Кас не считает их встречу свиданием. — О чём задумался? — спрашивает Кас после того, как они выбрали столик. — Ни о чём, просто… это же свидание, верно? Улыбка Каса тёплая и приглашающая, и Дину хочется завернуться в её тепло с головой. — Да, Дин. Это свидание. Если тебе интересно, почему я плачу за себя сам, то я поступаю так всегда. Я считаю этикет свиданий пережитком прошлого. — Ой, какие мы прогрессивные! Значит ли это, что сегодня вечером мне не стоит целовать тебя на пороге, прежде чем отпустить домой? Кас вертит соломинку в своём стакане и просто отвечает: — Я надеялся не возвращаться домой этим вечером. Что. Что он только что… — Это было очень самонадеянно с моей стороны. Прости, Дин, я… — Я тебя знаю? — Хм-м? — В смысле, мы встречались раньше? То есть, ты выглядишь знакомым. К тому же ты… мне очень уютно с тобой, — Дин не уверен, к чему это всё приведёт, но не собирается отступать: — Ты ведёшь себя так, словно уже знаешь меня. Или ты просто такой самоуверенный? Кас с вызовом приподнимает бровь и заявляет: — Да, мне с тобой тоже хорошо. А почему - попробуй догадаться сам. Нет, серьёзно, что он несёт? Прежде чем Дин успевает добиться от него какого-нибудь вразумительного ответа, Кас меняет тему. После этого разговор движется как по маслу, и к тому времени, как приносят их еду, Дин громко смеётся, о чём-то увлечённо рассказывает и игнорирует всё, кроме Каса. Он словно совершенно забывает о его странной осведомлённости. Они не целуются на ступеньках. Дин приглашает его в свой дом, предлагая посмотреть кино. Спустя тридцать минут Дин обнимает его, притягивая ближе. Спустя час они лежат на диване, и Кас практически растекается по груди Дина. Спустя два часа они уже обнимаются и целуются. — Останься на ночь, — выдыхает Дин между поцелуями. Он протягивает руки и обхватывает лицо Каса ладонями, как что-то драгоценное. — Хорошо, — с готовностью отвечает Кас. Он удивлён собственной смелостью. Ещё через несколько минут Кас заявляет: — В кровать. Они продолжают целоваться, пока идут, запинаясь, в комнату Дина и плюхаются на двуспальную кровать. Кас стаскивает собственную рубашку, затем рубашку Дина, но как только Дин начинает расстёгивать его брюки, Кас останавливает его. — Чёрт, — ругается Кас, словно только что зашиб палец на ноге о какой-нибудь косяк. Он садится на колени Дина и нервно потирает бёдра. — Что? Я что-то не так делаю? — Нет, это, э-э, — со смешком начинает Кас и мотает головой. — Я, э-э, идиот. Просто я не готов сейчас заняться с тобой сексом. Дин смотрит на него с непониманием. Не торопиться его просили уже не раз, но сейчас это настолько неожиданно, что он совершенно сбит с толку. — Это потому, что ты… ну, болен? — Что? Нет! Хм. Я просто… никогда не делал этого раньше. — Не занимался сексом? Серьёзно? — Ну, типа того. Да. Я нервничаю. Успокаивающе сжав руку Каса, Дин ёрзает под ним. Кас понимает намёк и ложится рядом, устроив голову на груди Дина. — Хочешь поговорить об этом? — спрашивает Дин. — Не прямо сейчас. — Ладно. — Прости. — Чувак, не извиняйся! Всё круто. Не умру же я, если не уложу тебя в постель немедленно. Кас внезапно тихонько смеётся, но через секунду успокаивается и говорит: — Ничего, если сегодня мы просто поспим вместе? — Ой, нет. Тут можно только трахаться! Никакого сна, — дразнит его Дин. — Ну, раз так... — протягивает Кас, начиная слезать с кровати. Умом Дин понимает, что это просто шутка, но он всё равно взволнованно вздыхает и хватает Каса за руку, словно перепуганный ребёнок. Чудненько. Кас смеётся и падает на кровать, потираясь носом о подбородок Дина, прежде чем устроиться у него под боком. Вот, снова — словно он знает Дина уже целую вечность, и от этого его сердце начинает биться быстрее. — Доброй ночи, Дин, — шепчет Кас. Он засыпает прежде, чем Дин успевает ответить.***
Они на шоссе, это знакомая и скучная дорога из колледжа в их родной город. Дин за рулём, по радио играет Тейлор Свифт. Полосы дороги пусты или же — там, где подсознание Дина не в силах заполнить их деталями — зияют чёрными дырами. Но внимание Каса привлекает не это; он рассматривает мелькающие по сторонам зелёные дорожные знаки, на каждом из которых что-то написано. Это странно — обычно надписи во снах совершенно неразличимы. — Тебе правда так нравятся кафе Arby’s? — спрашивает Кас. Это первое, что кто-то из них сказал. — Что? — Мы проехали четыре таких. Ну, четыре поворота, ведущих к ним. Почти все встреченные закусочные затуманены, или вместо названий пустые черные квадраты, а Arby's видны совершенно чётко, — в доказательство Кас указывает на один из знаков. — Да, мне они нравятся. Несколько минут проходит в молчании, а затем Кас заговаривает снова: — Мы провели вместе вечер, потом заснули, и даже в сон мы попали вместе. Думаю, утром тоже мало что изменится. — Э-э, да. И что? — Мы устанем от общества друг друга. Дин смеётся и сжимает колено Каса. — Конечно, Кас. Раз ты так говоришь! Откуда ни возьмись, на заднем сиденье появляется третий пассажир. — Эй, Дин, кто этот парень? — Я Кастиэль. Ты, должно быть, Сэм, — отвечает Кас, повернувшись лицом к лохматому подростку. Всё лицо Сэма освещается улыбкой. — Дин рассказывал о тебе. Я слышал, ты… — Сэм, стой, — отрезает Дин. Кажется, он смущен. — Я всего лишь собирался сказать, что слышал, что Кас специализируется на биологии. Я подумываю о химии. — О, правда? Тебе интересно… Всё происходит так быстро, что Кас почти выскакивает из сна Дина. Самолёт, накренившийся набок, разбивается на дороге менее чем в ста футах перед ними. Дин ударяет по тормозам, но слишком поздно. Внезапно появившиеся из ниоткуда машины начинают громоздиться одна на другую. Вокруг гремят взрывы, и всю атмосферу сна заполоняет дым. Дин врезается в машину перед ними, и они вынуждены спешно покинуть Импалу. Касу стоило предвидеть, что это случится. В снах Дина никогда никого нет. Сэм просто появляется из ниоткуда. Пока они откашливаются и пытаются защитить глаза от дыма, Сэм начинает взбираться на кучу машин и направляется к самолёту. — Сэм! — кричит Дин, — Сэм! Вернись назад, чёрт подери! Куда ты идёшь, мать твою? — Там в самолёте люди, Дин! Мы должны им помочь! Кас дёргается за Сэмом, но понимает, что Дин остался на водительском сиденье. Кажется, у него застряла нога, и когда Кас пытается помочь, он кричит. — Это бесполезно! Вытащи моего брата! — орёт Дин, с силой толкая Каса к месту аварии. Кас едва видит в густом дыму, но ему каким-то чудом удаётся догнать Сэма и встать перед ним как раз в тот момент, когда самолёт взрывается огненным облаком. А затем он вцепляется уже не в Сэма. Это Дин, и они просыпаются у того в кровати. Дин в поту и загнанно дышит, и Кас просто трясёт его и повторяет речитативом: — Сэм в порядке! Всё хорошо, Дин, Сэм в порядке. Дин успокаивается и глядит на Каса, словно думает, что они всё ещё во сне. Он ничего не говорит и затем снова засыпает.***
Дин вспоминает. Он вспоминает свои сны. Он вспоминает Каса. На завтрак они едят хлопья, поскольку это всё, что есть у Дина, и, к счастью, смотрят мультфильмы во время еды. У Дина на кончике языка вертится: «Прошлой ночью я проснулся от кошмара?» Кас ведёт себя так, как будто всё в полном порядке, и Дин не находит в себе смелости спросить. Но он клянётся, он клянётся, что прошлой ночью Кас сказал что-то о Сэме. Как Кас мог знать что-то о Сэме? Даже если Дин в самом деле проснулся прошлой ночью, откуда Касу знать, о чём был кошмар? Дин не из тех, кто говорит во сне, даже во время кошмаров, поэтому как Кас мог узнать?***
Когда за Касом захлопывается входная дверь Дина, он выдыхает, кажется, впервые за всё утро. Он это сделал. Он провёл ночь с Дином и не раскрыл карт. Разумеется, он чувствует себя лживым мешком с дерьмом, но так будет лучше для всех. Лучше, если Дин вспомнит сам. Определённо лучше. Да. Он не успевает даже дойти до собственной квартиры, когда его телефон жужжит. Это сообщение от Дина. «Прогнорируй это, если ответ — “нет”, но слова “асексуальный суккуб” для тебя что-нибудь значат?»***
Дин пялится в телефон и желает, чтобы передачу сообщений никогда не изобретали. Он считает секунды, которые требуются Касу, чтобы ответить на его совершенно нелепый вопрос. Проходит минута. Затем две. Две с половиной. Три. Четыре. В течение пятой он пытается не смотреть на телефон. На шестой он сбивается со счёта. На седьмой раздаётся стук в дверь. Он открывает её и видит Каса, который тяжело дышит, словно бежал весь путь до его дома, его глаза распахнуты и безумны, а грудь часто вздымается. — Ты вспомнил, — выдыхает он, а затем врывается внутрь и врезается телом в Дина. Дин удивлённо охает, но постепенно осознаёт происходящее и целует Каса в ответ. Как бы ни было хорошо держать в руках настоящего, телесного Каса, через несколько секунд он всё же отстраняется. — Воу, чувак, стой, — неохотно говорит он, захлопывая дверь позади них. Кас вопросительно смотрит на него. — Я вообще тебе нравлюсь? — это совсем не тот вопрос, который Дин хочет задать больше всего, но его грёбаный дурацкий ненадёжный мозг не даёт ему выбора. Кас тесно прижимает руки к груди Дина и серьёзно отвечает: — Конечно, ты мне нравишься. Как ты можешь не… — Откуда мне знать, что это не розыгрыш? Ты, э-э… суккуб. Типа, грёбаная демонская хрень. — Нет! Я не… то есть, я человек. Единственное, на что это влияет — как я… как я… как я… — Как ты питаешься. Но это возможно только в твоём сне, — Дин прислоняется к стене, увеличивая расстояние между ними. — Технически, в твоём сне. — Прекрасно, значит… значит, все те разы, что ты целовал меня… и минет…тебе это всё в самом деле нравится, или ты это делаешь только потому, что голоден? После этого Кас становится очень серьёзным и шагает к Дину, кладёт руку на его левое плечо и твёрдо говорит: — Ты мне нравишься, Дин. Я хочу тебя. Даже если бы я не нуждался в тебе, я бы всё равно хотел всего этого. — Т-ты нуждаешься во мне. — Да. Учитывая, что единственное питание я могу получать через… секс, и на земле больше нет никого, кто привлекал бы меня в этом плане, то… да, ты нужен мне. — Я буду твоим… инкубом? — Ну, да. Но я не причиню тебе никакого вреда. — А что если мы, ну, расстанемся? Кас улыбается и отвечает: — Мы ещё даже не обсудили пребывание в отношениях, а ты уже говоришь о расставании? Дин закатывает глаза и обхватывает рукой шею Каса, чтобы притянуть его для поцелуя. — Если это похерит мой распорядок сна, то я против. — У тебя хроническая бессонница, а ты беспокоишься о распорядке сна? — Ты вообще асексуальный суккуб, так что не тебе судить! — Кстати, об этом… — Кас съёживается, как будто уже жалеет, что собрался задать вопрос. — В прошлом месяце я едва не умер от голода. Есть хоть какой-нибудь шанс, что мы могли бы… — Проспать весь день, чтобы ты мог мне отсасывать сколько твоей душе угодно? — Да, пожалуй.***
— Дин, ты не мог бы прекратить? — Нет. Кас вздыхает и изворачивается, словно это может избавить его от неловкости. Дин продолжает исследовать живот Каса, ощупывая мягкую кожу и оттягивая лишний жирок. — Я просто поверить не могу, насколько ты сейчас здоровее, чувак! — Ну, знаешь, избавление от смертельного голода играет тут не последнюю роль. Дин прижимается поцелуем к животу Каса и затем устраивает на нём подбородок так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза. — Я хорошо слежу за твоим питанием, а? Кас закатывает глаза и запускает пальцы в волосы Дина. — Теперь я могу поспать? — Но я не устал. — Я могу спать независимо от тебя. Дин поднимается по телу Каса и целует его. Кас не сдерживает хриплого стона, который слетает с его губ, и прижимает Дина ближе, углубляя поцелуй. Дин со смешком разрывает поцелуй и говорит: — Ты такой ненасытный, — и в доказательство этого трясёт Каса за пухлое бедро. — Это твоя вина. А теперь я собираюсь таки поспать. Десять минут спустя к Касу во сне присоединяется очень игриво настроенный Дин. — Дин, я не голоден. Дин прижимается к его спине и обхватывает руками талию Каса. Несмотря на то, что Кас только что сказал, он делает глубокий вдох и прижимается задницей к возбуждённому члену Дина. Дин смеётся и проводит рукой по пустому животу Каса. Он намеренно похлопывает по нему и говорит: — Не знаю, кажется, тут есть немного места. — Знаешь, я до сих пор не уверен, что тебе нравится больше: заниматься сексом или откармливать меня. — Да ладно тебе, Кас, — умоляет он, целуя Каса в шею сзади и усиливая хватку рук. Прошло четыре месяца. Четыре месяца, в течение которых Дин каждую ночь крепко спит, и Кас практически всегда у него под боком. Четыре месяца, как они не хоронят себя под кипами учебных работ, и четыре месяца, как у Каса здоровое питание. Ну, возможно, самую малость больше, чем здоровое, если судить по его новому, пухлому телу. Как суккуб, он абсолютно уверен, что на самом деле не должен «питаться» каждую ночь, но… — Ладно, может, только чуть-чуть, — признаёт Кас, опускаясь на колени и стягивая брюки Дина. О, да, этим он готов заниматься целую вечность.