Часть 10. Хочу, чтобы она кричала!
11 октября 2012 г. в 20:29
Человеческий страх. Он слаще нектара, терпкий, как благородный коньяк, и прекрасный, как самая красивая любовница. С ним могут сравниться лишь страдания. Самые мучительные! Те страдания, которые сводят человеческое сознание с ума и заставляют умолять о милости. Они молят не своего бога, не смерть и не приходят к глупым молитвам, чтобы прекратить эти мучения. Все они молятся мне! Только я на тот момент слышу их.
Быть хозяином положения. Контролировать каждый ход. Каждое передвижение по моей территории, и, загнав в угол, ловить истинное удовольствие, смотря, как глаза расширяются, ноги каменеют, а мысли превращаются в однородную массу.
Ужас. Паника. Животный страх. Все это бурлит в этих людишках вместе с кровью. Она даже становится другого цвета, когда струится по моим рукам. Ядовитая алая жижа, которая благоухает ароматом адреналина. Кто сказал, что его невозможно почувствовать? Вот он, как жаль, что этими ощущениями нельзя поделиться!
Человеческие сердца. Ваши сердца. Они — самый главный маячок, позволяющий мне находить вас. Он яркими вспышками оставляет за вами след, когда вы паникуете. Оно так ритмично тарабанит под ребрами, что можно плясать чечетку под этот ритм.
Но есть и те, которых нужно долго мучить, чтобы получить все это сразу. Упрямые, верят в свою смелость, подавляют свои страхи и пытаются проскочить сквозь мои ловушки. Для них-то я и придумал поэмы, старые детские рисунки, принадлежащие им же, и обычные записки. Теперь я понимаю, что таких людей уничтожать — сплошное и безграничное удовольствие. Страх зреет, словно дорогое вино. Только остается помочь им. Они подолгу блуждают по лесам, подвалам, психбольницам и детсадам. Упрямо ищут, грызут зубами землю и пытаются обхитрить меня. Подумать только, что, собрав все записи, они нахально пытаются выйти из моей игровой площадки свободными. Дудки. Рано или поздно я вновь забрасываю их обратно. Не полагайтесь на такие шаткие условия таких, как я. Нас невозможно переубедить. Мои жертвы никогда не остаются свободными, они всегда будут принадлежать мне. Уж больно тщательно я вас всех отбираю среди стад глупых овец. Вы — скот, верящий в свои законы и то, что следующий день будет лучше.
Даже она в это верит! Такая же забитая душа в себе, как и каждая до неё игрушка. Разве только излишне упрямая, гордая и своенравная особа, чья вспыльчивость дает мне лишний повод хотеть размазать её тело по стенам. Но что-то в ней не так. Будто черные пятна на белой шкуре. Мне не получается видеть, что ей хочется предпринять, что хочется сказать и утаить от меня. Приходится следовать из логики и просчитывать обстоятельства. Не бывает белых листов в голове! Там должно быть что-то, хоть какой-то голосок, который должен кричать мне, что ненавидит и боится. Но я слышу лишь собственные помехи. Нет, такого не бывает! Таких идеальных сложенных книг по полкам, где все главное находится настолько высоко, что я не в силах дотянуться до желаемого. Лишь серые воспоминания, обычные страхи и ничего полезного для меня. Хочется смять в фарш и выкинуть.
Но, несмотря на все это, её сердце все так же маячит рядом, тело содрогается от каждого моего жеста. Отчего-то кажется, что с ней все ярче и четче, но мне редко удается уловить его. Страх буквально выбивает меня из равновесия, с такими взрывами эмоций неудивительно, что её психика начинает шататься, разрушаясь с основания.
Какая же эта Гера непонятная, будто взялась откуда угодно, но не из мира, в котором выживают овцы. В ней что-то сидит, оно иногда вырывается противным воплем, защищающим себя.
Черная овечка? Волчонок, переодетый в ягненка? Нет. Но тогда почему на ней эти черные пятна?
Я понял это тогда в лесу, готовясь порвать тело девушки на две половины. Мне не удалось заметить, как эта девица оказалась рядом.
Совсем еще зелень. Я таких даже не беру в свои игрушки. Хочу прочесть мысли, узнать, что эта пакость забыла в лесу в такое время. Пусто. Страх едва улавливается в воздухе. Я не вижу ничего, кроме какой-то девушки, которая с глупыми круглыми глазами пялится на меня. Возможно, из-за этого я так долго пытался докопаться. Решаю проверить, а настоящая ли она, тянусь к ней.
— ВА-А-А-А-А-ААААААА!!! — вскакивает на ноги и, продолжая орать, убегает прочь, — ААААААААА!!!
Словно взрыв. Яростная атака эмоций, которая дает ей возможность убежать, пока я отхожу от шока. Обычный человек просто впадает в транс от моего вмешательства, но не она. Её естество сражается за себя, рвет мои путы в клочья. Если бы не внезапное затухание, то, возможно, я бы упустил этот парадокс природы.
Теперь я просто не имею права дать себе упустить её. Закрыв рядом с собой, мне лишь хочется одного — видеть её мучения, ощущать страх, всматриваться в испуганные глаза и причинять как можно больше боли. Это тело словно манит меня попробовать сделать что-то еще. Наблюдать, как её упрямство и чувство собственного достоинства отталкивают меня, делая ложную иллюзию бесстрашия, которая рушится всякий раз, стоит мне лишь шагнуть к ней поближе.
Хочу закинуть её дальше, рыть землю и пытаться выбраться. Давать ей обманывать себя. Служить мне и полагать, что откупится этим. Я еще никогда так долго не играл с такими игрушками. Пару часов, и труп лежал у меня под ногами. Но теперь это новая игра и новые правила.
Теперь мне хочется постоянно слышать этот вопль, ощущать истошное биение сердца, белеющее лицо от ужаса и треск защиты, которой она себя огородила. Из-за договора приходится сдерживать силу и просчитывать, насколько возможно сжимать эти хрупкие косточки. Приятно причинять боль, а особенно приятно — причинять её обдуманно, изучая, насколько то или иное действие будет влиять на неё. Сейчас мне ужасно хочется одного — чтобы эта девушка постоянно кричала. Больно ей или страшно, злится или плачет — нет разницы. Уж больно мне нравится это звонкое звучание. Её разящее отличие от других оборачивается ей проклятием. Через боль и мучения я докопаюсь, откуда эти черные пятна! И, возможно, раскрою самую главную её тайну… Безвкусную кровь, которую я попробовал лишь однажды.