Потехи судьбы.

      Солнце неимоверно жарко опаляло сегодня своими лучами. Каждый лучик будто бы тянулся к земле, к людям, чтобы, обратившись там в солнечного зайчика, поиграть в только ему известные игры. И, словно в насмешку над зайчиками и людьми, на небе не было ни одного облачка.       Омрачённые столь жаркой погодой люди стремились как можно реже выходить на улицу, но дела вытаскивали их из домов, и гул шумной толпы разносился по всем улочкам и площадям деревни.       В лесу же дела обстояли иначе. Конечно, зверям тоже было весьма непросто, но здесь были деревья, щедро дающие тень и укрывающие от назойливых и жарких лучей.       Однако и тут тоже стоял шум — каждый лисёнок, волк и даже весьма пугливые зайцы искали и находили своё спасение в норках, ямках или в корнях тех же самых деревьев. И только в одном из уголков леса было как-то устрашающе тихо.       Душу каждого зверька, пробегающего по полянке, сковывал липкими оковами страх. А дело всё обстояло в ауре смерти, которую, несомненно, ощущали животные, более тесно связанные с потусторонним миром, нежели люди. Аура исходила от восьмилетнего на вид мальчика, сломанной куклой лежащего под деревом.       Жизнь давно покинула худощавое тельце, да и было оно не в лучшем состоянии: испещрённое многочисленными шрамами и синяками, истощённое и измученное, оно казалось чрезвычайно хрупким. Волосы, бывшие, очевидно, когда-то кроваво-алыми, сейчас выглядели тусклыми и ржавыми. Увидев это, любой шиноби мог бы сказать лишь одно: мальчика держали в плену.       Помимо этой, его непременно посетила бы примерно такая мысль: «Странно. Политические и экономические связи деревни с другими странами налажены на редкость неплохо, охрана в деревне сильна и просто не могла не заметить похищение. Вывод напрашивается сам собой — похищение произошло с ведома Хокаге».       По сути, ему было просто плевать на отпрыска-бастарда. Ещё восемь лет назад, соглашаясь на тайную связь с химе весьма сильного и могущественного клана, он не думал, что всё обернётся так. Когда Кушина забеременела, Минато всеми правдами и неправдами пытался заставить её сделать аборт, ведь роди она ребёнка — и каждый в деревне, включая его жену, узнал бы об измене. Но Кушина поступила по-другому. Родив, она очень ослабла и, чувствуя приближение своей смерти, перезапечатала демона в новорождённого, предварительно рассказав свидетелям этого процесса, кто был его отцом. И Минато пришлось взять сына в семью, дабы не потерять голос могущественного клана в Совете, но при этом оставить ему имя матери, так как мальчик был не просто член клана Узумаки, а будущий глава. И из-за сильной нелюбви и отвращения к сыну, он на его похищение какими-то мелкими шиноби не обратил внимания, старательно изображая перед членами клана Узумаки обратное.       Но вдруг… тело забилось крупной дрожью и сердце застучало в ритм. Постепенно дыхание начало судорожно восстанавливаться, тело — приобретать более живой оттенок, так же как волосы, а синяки стали исчезать. Шрамы всё равно остались, почему-то не подаваясь регенерации. Состояние мальчика стало улучшаться, однако в сознание он не приходил.       Через некоторое время на поляне возникло пять теней. Странные страшные маски* и чёрное одеяние* не выдавали их личностей. Подхватив ребёнка, они исчезли… *** POV Naruto       — О-о-ох, как голова-то болит, — всё, что оставалось мне делать, так это стонать.       — Перестань ныть! Ты мужик или тряпка? — Лис, как всегда, был в своём репертуаре. Сволочь!       — Знаешь что, мой блохастый друг? — на его возмущённое сопение я не обратил внимания. — Судя по ощущениям, я… тряпка!       — Да ладно тебе, — Лис всё-таки начал меня подбадривать, — сейчас всё залечим.       Лечение долго не продлилось. Постепенно боль начала стихать, а потом и вовсе исчезла. Интересно, почему голова вообще так болела?       — Я дрался со здешним мной, — голос моего рыжего друга был тих и спокоен. — И всё-таки победил; пришлось впитать его чакру. Но из-за того, что её стало очень много… пришлось отдать половину тебе и…       — Дружище, с тобой всё хорошо? Что-то ты сегодня разговорчив, — я залез к лису на морду и потрогал лоб. — Вроде всё в нор… — но осознав сказанное им ранее, я пришёл в бешенство. — Ты что, просто так отдал мне половину демонической чакры?! Твой резерв примерно в семь десятков раз больше, чем мой, и ты просто отдал мне половину?! Не спросив! Ты отдал её этому телу! — к последнему предложению я добавил жесты, руками показывая на тело. — Ты же мог разрушить всю систему ее циркуляции, и она ядовита, и ты…       — Заткнись! — Лис остановил меня оглушительным рёвом. — Я всемогущий Демон-Лис, владыка стихии огня, существо, что может уничтожить мир в угоду своей прихоти… — на последней фразе я засмеялся в голос.       — Что? Переиграл, да? — Лис был взволнован. — Ну, а если серьёзно, то я её очистил и пускал по каналам, не запуская сразу в очаг, тем самым восстановив все разрушения, — он гордо вздёрнул подбородок.       — Пф! — если он пропустил чакру по всем каналам, то… — Ты и по глазным пустил?       — Да.       — Чё-о-о-орт! — я быстро поставил зеркало возле себя. — Так, риннеган…       Я смотрел в свои глаза в шоке. Они были… красные! Почему именно этот цвет? Почему? Ну, а в остальном мой риннеган был таким же, как и у Саске.       — Так, пошалили и хватит, — я стал серьёзным. — Давай обсудим ситуацию.       — Нас закинуло в параллельный мир, — Лис чуть нахмурился. — Боги решили позабавиться. Это всё, что нам известно.       — Да, но я могу просмотреть воспоминания, — я начал погружаться в медитацию. ***       — …Папа! Ты почитаешь мне сказку? — голубые глаза смотрят с надеждой и немым обожанием.       — У меня работа, — синие глаза прожигают насквозь, а лицо морщится в отвращении, и он поспешно уходит от сына, словно от прокажённого.       — …Ты здесь никто и звать тебя никак! Понял? — во взгляде тёмно-синих, почти чёрных глаз разжигается костёр ненависти, но кулак бьёт в стену рядом с головой.       — Д-да, Т-таро*-нии-сан… — мальчик захлёбывается слезами.       — Ты мне не брат…       — Тэкео*-одзи-сан! Где моя ка-чан? — в голубых глазах столько грусти.       — Она здесь. В твоём сердце, — в фиолетовых глазах грусти не меньше… ***       — Я… я в шоке… — я остекленевшем взглядом смотрел на лиса. — Он… я… их любил, а они…       — Твой клан тебя любит, — Лис лишь грустно улыбался. — Тебе надо просыпаться… ***       Легко ему сказать! Как же болит всё…       Веки мне не поддавались в течении нескольких минут, и, как бы я ни пытался их открыть, всё было напрасно. Промучившись ещё, я всё же преуспел. В этот момент по телу прошлась тёплая чакра Лиса. О-о-о-ох.       — Наруто! — ко мне подошёл мой дядя*. — Ты в порядке?       — Да, — голос был на удивление хриплым, а связки заболели. — Где я?       — Ничего не болит? — я покачал головой. — Ты в клане. В моём доме.       — Можно мне встать? — я с мольбой смотрел в его глаза.       — А ты сможешь? — я кивнул. — Ладно… ***       В течении последующей недели я жил с дядей. Человеком он оказался очень приятным, а главное, добрым. На все мои вопросы он отвечал чётко, рассказывая всё, не скрывая и мельчайшей детали. Flashbak       — Одзи-сан, — мы сидели в саду и завтракали, — расскажи, что случилось.       Я нахмурил брови. Меня терзали смутные догадки, но…       — Тебя выкрали, — он поудобнее расположился в кресле. — Неизвестны ни заказчик, ни мотивы, но ясно одно — тебя пытали, — в глазах дяди пылал праведный гнев.       — Я знаю… — я положил подбородок на сцепленные в замок пальцы. — Помню, — последнее я сказал шёпотом, но дядя услышал. — Вы убили их? — я вопросительно изогнул бровь.       — Да, — кивнул он. — Мы поймали их на границе и…       — Меня не интересует, как, одзи-сан, — мой голос лязгнул металлом. Дядя вздрогнул, но тем не менее я продолжил. — Меня интересует, кто.       — Kamen Densetsu*… End of flashbak       Я узнал ещё много нового и мне с ним нравилось, но час, который я старался оттянуть, приблизился… И сейчас, здесь, я скажу лишь…       — Ну, здравствуй, моя семья…