Пусть все дети достанутся своим родителям

Ко времени возвращения Румпельштильцхена Джафар лежал на ковре и листал книгу — первую, какая попалась в библиотеке. Завтрак был съеден. Появившегося учителя мальчик приветствовал с улыбкой, чувствуя какую-то щемящую радость. Он ничего не знает. Пусть остался всего день — незачем его портить гневом и обвинениями. Он смирился. Румпельштильцхен обнаружил, что сам улыбается в ответ — от сердца отлегло. Хотя о следующем визите к Амаре старался не думать — вместо этого перескакивал мыслями на Бэя, на их встречу. Белого Кролика Кора обещала отдать в руки Румпельштильцхену непосредственно перед его отправлением в другой мир, добавив, что волшебное животное ей пока не нужно, зато понадобится в другом мире кому-то из её знакомых — пусть Румпельштильцхен выпустит его в Страну Чудес и забудет о нём. Что касалось остальной подготовки к миру без магии, то Румпельштильцхен на всякий случай отмерил какое-то количество золотых нитей и решил взять свою палку. Вдруг Бэй заартачится, и придётся не вытаскивать его домой, а остаться там самому? Румпельштильцхену казалось, что сейчас он сможет это сделать. Он должен. Время шло с невиданной быстротой, очередные тренировки на оставшихся в живых цыплятах только приближали неизбежное, и вот настал момент, когда Румпельштильцхен, избегая смотреть в глаза ученику, объявил, что они снова отправляются к Амаре. Взмах рукой, пара мгновений — и они с Джафаром в Аграбе, у порога знакомого дома. Румпельштильцхен выдохнул и постучал в дверь с внезапной для него церемонностью. Амара открыла сразу же — будто ждала с другой стороны двери. — Твой заказ готов, Румпельштильцхен, — заговорила она сразу же, тревожно глядя на Тёмного — и на Джафара, вцепившегося в его руку. Медленно потянула из выреза на груди длинную золотую цепочку. Наконец показался и компас. Стрелка была заключена в крепкую металлическую оправу — в самый раз для странствий. Подняла, покачивая, как маятником, будто гипнотизируя змею: — Ты не передумал? Предмет лёг в ладонь Тёмного как влитой. Стрелка дрогнула. Цепь стекла сквозь пальцы колдуньи, и та снова обратила взгляд к мальчику. Тот плотно сжимал губы, но глаза уже поблёскивали. — Думаю, вам стоит попрощаться, — мягко проговорила Амара, и Джафар не выдержал — разрыдавшись, вцепился в Румпельштильцхена, уткнулся лицом в красивую жилетку. Тот беспомощно смотрел на него, опустив руку с компасом. Ему вдруг пришло в голову, что Джафар не просто подозревал — был уверен. Иначе бы разразился возмущёнными вопросами. Прилив ненависти к своему малодушию заглушил прочее, и Румпельштильцхен неуклюже погладил Джафара по голове свободной ладонью. Он не знал, как прощаться. Что сказать. «Так надо»? Джафар ведь ничего не знал и об этом проклятом предсказании. — Пора, — заметила Амара, почувствовав, как затягивается неловкая сцена. Она коснулась плеча мальчика, и тот сперва сжал Румпеля крепче, изо всех сил — но потом всё же нашёл в себе духу выпустить колдуна и, повернувшись, переступить порог, входя во владения колдуньи. Чтобы тут же, развернувшись, увидеть лишь клубы дыма на месте наставника. Переместился. Исчез. Кончено. Амара, покачав головой, заперла дверь, взяла плачущего мальчика за плечо и повела в дом. Джафар всё время оборачивался.

***

Румпельштильцхен появился посреди залы в Тёмном Замке, и первый же взгляд мага упал на волшебный коврик, который, оставшись без хозяина, смирно лежал недалеко от очага. Скривившись, как от боли, Румпельштильцхен прошёл мимо, думая, что надо бы отправить и коврик к Амаре. Надо бы.

***

Всё случилось, как Румпельштильцхен планировал. Компас указал мир, время и место, а Белый Кролик послушно открыл портал. Румпельштильцхен был необычайно для себя мягок в разговоре с животным, в отличие от той же Коры или любых других ведьм и волшебников, имевших с Кроликом дело. И вовсе не из доброты душевной: сейчас, уже так близко к Бэю, Румпельштильцхену суеверно казалось, что, чем лучше он старается быть, тем удачнее всё произойдёт. — Папа! Папа! — вот он, Бэй; он звал в надежде, что отец появится, и Румпельштильцхен оказался рядом. Мощнейший отток магии подействовал, как удар, и на землю почти свалился хромой человек, никак не могущественный Тёмный. Палка вывалилась у него из рук — не удержал, руки задрожали. Благо, компас не выронил. — Папа! — уже радостно вскрикнул Бэй и кинулся поднимать отца. Румпельштильцхен попытался встать и тут же вскрикнул от боли, которой пронзило покалеченную ногу. — Сядь, сядь лучше, — засуетился Бэй. Удерживая в руке компас, Румпельштильцхен сел — и тут Бэй с недоумением окинул взглядом предмет в руке отца; оглянулся и увидел Белого Кролика, скромненько присевшего неподалёку на камень. Кролик, может, попытался бы сбежать, но Румпельштильцхен и так обещал ему возвращение в Страну Чудес и свободу, а вот чем чреват разрыв сделки с Тёмным магом, Кролик прекрасно понимал. Даже если сейчас этот Тёмный маг был совершенно на себя не похож и кривился от боли. — Папа… что происходит? — выдавил из себя Бэлфайр, и Румпельштильцхен потянул его за руку, усаживая рядом. — Сынок… всё не совсем так, как ты подумал. — То есть как это? — Бэй уже начинал хмуриться. — Выслушай меня до конца, — Румпельштильцхен спрятал компас за пазухой, в компанию золотых нитей, и положил руку сыну на плечо. Непривычная и самому рука — без блестящей рептильей кожи и чёрных когтей. — Я не смог тогда… последовать за тобой. Портал захлопнулся. И тогда я начал искать, как тебя найти, как вернуть. Чего только не перебрал! И вот наконец нашёл способ открыть портал, вернуться в то же время, в то же место… самый идеальный из способов! Бэй только ошеломлённо моргал. Под конец речи он встрепенулся: — Значит, ты всё-таки понял, что нам здесь будет лучше! Папа, — он сжал руку у себя на плече, — я найду работу. Мы поселимся где-нибудь и станем жить, как прежде! — Бэй… — Это же он открыл портал? — Мальчик кивнул на Кролика. Он явно собирался сказать отцу, чтобы тот отпустил волшебное создание. — Да, — пробормотал Румпельштильцхен. — Бэй… в этом мире магия тоже как-то действует, иначе бы Кролик не смог здесь оставаться Кроликом, открывающим порталы. Он может вернуть нас обратно. — Но ведь ты же изменился, — снова нахмурился Бэй. — Ты снова стал человеком! Значит, твоё Проклятье здесь разрушается. Или ты хочешь сказать… — Нам будет лучше в нашем мире, сынок, — Румпельштильцхен попытался обнять Бэлфайра, но тот отстранился. Чувствуя, как мало у него времени уговорить сына, Румпельштильцхен подгрёб к себе палку поближе — и лихорадочно продолжал: — Я изменился и там. Я стал другим. — Ты не мог, Проклятье сделало тебя тем, кого… — начал Бэй, вспоминая слова Голубой Феи: «Только твоя любовь удерживает твоего отца от превращения в чудовище». Однако Румпельштильцхен прервал его: — Тем, кого ничто не удержало от поисков сына! Я докажу тебе, что я изменился. Кролик, сочтя эти слова знаком, приготовился открыть портал. — Погоди, — возмущённо начал Бэлфайр, но Румпельштильцхен схватил его за руку, удерживая, впиваясь умоляющими глазами в лицо сына: — Мы пропадём тут, Бэй! Мы… Наткнувшись на неуступчивый взгляд сына, пустил в ход последнее, что пришло на ум: — Я оставил там… кое-кого. Перед глазами снова возникло то же видение, что и во время первого разговора с Амарой. Джафар представился Румпельштильцхену, как живой, — лицо поднято к учителю, в глазах тень разрушенного было доверия, — и не в доме Амары он стоял, а вновь в Тёмном Замке. И совсем рядом — Бэй, с таким видом, будто хотел что-то сказать отцу. Кролик открыл портал и нетерпеливо оглянулся на остальных — видно было, что волшебному существу очень не по себе от такой душераздирающей сцены, и он бы предпочёл, чтобы она побыстрее прекратилась. — Кого ты оставил? — растерялся Бэй, в то время как Румпельштильцхен, поднявшись с помощью палки на ноги, потянул сына к порталу. Боль в ноге снова вспыхнула, перебивая отчаянное волнение — неудачно встал, — но Румпельштильцхен даже не застонал. — Того, кто хотел бы… Ещё несколько мгновений. Бэй не сопротивлялся, он помогал отцу идти, но не отступит ли в последний момент? Не бросит ли Румпельштильцхена так же, как тот бросил его? — Пожалуйста, пойдём, — Румпельштильцхен снова потянул мальчика за собой. — Так кого ты оставил? — Бэлфайр остановился в самый последний миг. А Румпельштильцхена уже подхватила воронка портала. Ему показалось, что Бэй выпускает его, разжимает руку, и с криком: «Того, кто хотел бы стать твоим братом!» Румпельштильцхен — один — снова очутился на голой холодной земле. Рядом упала палка. Приток магии словно обдал жаром, и Румпельштильцхен, увидев перед собой огромный гриб знакомого вида, сообразил, что он не в Зачарованном Лесу — должно быть, Кролик переместил их в Страну Чудес. Всё правильно — ведь он, Румпельштильцхен, не использовал компас. Вокруг стояла тишина, слышались только звуки ночного леса. Румпельштильцхен замер, опираясь локтями о землю. Бэй остался в мире без магии?.. Нет, нет, только не это. Только не… — Папа? Сердце в груди пропустило удар, и, медленно приподняв голову, Румпельштильцхен увидел сына. Бэй с обеспокоенным видом склонился над ним, протягивая руку, пусть и чуть поморщился — отец снова перестал выглядеть, как человек. — Папа? И тут-то Румпельштильцхен, схватившись за руку сына, в один миг очутился на ногах и наконец-то обнял Бэя, как хотел все эти долгие двести лет. Слёзы блестели в глазах мага, он слышал деликатное покашливание Кролика, но не обращал на это никакого внимания. Бэй вернулся. Вернулся к своему отцу! — Папа, — Бэй осторожно высвободился из его объятий, заглянул в глаза. Он был растроган, но очень старался быть спокойным. — Тот, о ком ты говорил… покажи мне его.