Роза - цветок проблем

Темный парк изредка освещали фары проезжающих мимо машин. Листва тихо шелестела, отзываясь на каждое дуновение ветра. Трое молодых альф стояли на мокрой траве, рассматривая отключенное тело. Громилы переглядывались, желая уйти, но опасаясь реакции Бартона. Сам он был спокоен, в мыслях ничего не было. - Что будем делать? - прервал тишину громила, нервно перетаптываясь с ноги на ногу. - Ничего, - сразу ответил рыжий, - идите домой, я сам закончу. - Он и так в отключке, что ты еще хочешь? - Не глупи, ничего такого. Не хочу за решетку. Уходите уже. Барти не волновался о том, что друзья его сдадут. Вместе они прошли и не через такие потасовки. Бартон никогда не делился деньгами, которые брал у своих жертв, да и никогда не рассказывал о сладко шелестящих купюрах в его кармане. - Ну что, кабеленок, - альфа обошел тело, присел и, обхватив пальцами подбородок Кевина, начал рассматривать голову и лицо. Кровь уже застыла, замученное выражение лица сменилось на спокойное. - Жить-то будешь, - произнес он и, взгромоздив на себя тушу, понес ее прочь из парка. Улицы давно опустели, фонари начали выключаться, а значит время подходило к четырем часам ночи. За десять минут похода Бартон успел понять, что не рассчитал свои силы и до дома им не дойти. Тело Кевина больно сдавливало плечо, руки отекали, а жертва даже не думала просыпаться. - Так, - не выдержал Барти, кинув тело на скамейку у автобусной остановки, я знаю, что ты давно, бета тебя дери, проснулся. Кевин что-то невнятно промычал, жмурясь и хмуря брови. - Нет-нет, - рыжий отвернулся, всем видом показывая игнорирование, - даже не думай перехитрить меня. - Злюка, - обиженно и в то же время насмешливо пробубнил Кевин, - голова офигеть как болит. - Кружится? - Немного. И тошнота. Сотрясение, наверное. - Слабая у тебя черепушка для альфы, - рассмеялся Бартон, поворачиваясь лицом к собеседнику. - Где я? И где мой бумажник? Ты своровал его?! - Кевин хотел было встать и защитить свой карман, но, дернувшись со скамьи, альфу тут же вывернуло. - Фу, - брезгливо буркнул Бартон, протягивая платок, - можешь не отдавать. - Я хочу домой, - протянул альфа, хватаясь за живот. *** Алан рассекал комнату, изредка пиная раскиданные вещи. И не то чтобы он волновался за брата, просто течка создавала смешанное чувство желания и беспокойства, что не давало сомкнуть глаза. Где-то в глубине души младший Смит беспокоился о старшем брате, да и потерянное лицо любимого альфы не давало покоя, вновь и вновь появляясь перед лицом. - Ох уж эти альфы! - Алан пнул мягкую игрушку, которая с писком отскочила от стены. Внутри все сводило, завязывалось в узел и пульсировало - такое едва ли можно контролировать, но омега вспоминал о брате, о Кевине, о своем чертовом положении... Нет, все равно все зудело. - Когда это кончится, от самого себя противно. Штаны надеть казалось непосильной задачей. Если хоть что-нибудь дотрагивалось до укромного места - все - сразу стоны, бурное желание, пошлые сцены в сознании менялись одна за другой. Это невозможно было остановить. Алан, поскуливая, лег на кровать. - Нужно в душ... Ох, да лучше бы Бартон просто взял меня. И эта мысль была довольно приятной. Холодные струи воды мягко обволакивали тело, создавая контраст с разгоряченным телом. Алан содрагался под сильным напором душа в голову. Хоть что-то могло его отрезвить и отвлечь от зуда в пятой точке. - Бартон, Кевин, вы где? - судорожный шепот тонул в звуке ударяющихся капель об кафель. Как бы Алан не говорил, что не одинок, но это противное чувство выедало изнутри. Ни родителей, ни любимого человека - никого не было. Работа, учеба, работа по дому - круговорот жизни в семнадцать лет, что может быть хуже? И вот так наш герой постепенно черствел, уходил в себя, но трепещущее желание любого омеги, хотя нет, любого живого существа, - любовь вырывала его из цепких объятий серых будней. - Бартон, да если бы тебя не было... - сквозь стиснутые зубы прошептал омега. Синие губы нервно подрагивали, горячие соленые капли быстро смывались холодным потоком воды. Рыжий несерьезный Бартон всегда не вписывался в интеллектуальную семью. Он наводил шум в классе, шкодничал, дрался. И был не родным. Папа-омега уже имел ребенка, когда родители Алана познакомились. Барти, как это обычно бывает, не получал должной любви от отца и ему пришлось тяжело в возрасте полового созревания. Наверное из-за этого альфа чувствует тягу к своему брату. Выключив душ, Алан прокашлялся, чувствуя, что слишком долго стоял под ледяным душем. Он вытерся и направился спать. Как только голова дотронулась мягкой подушки, омега провалился в беспокойный сон. *** Белые стены были пропитаны запахом спирта. Бартон тащил тяжеленное тело и уже успел пожалеть о том, что выследил его в парке, ударил по голове бутылкой, обокрал. - Ты мне надоел, - огрызнулся Бартон, дотаскивая тело до приемного покоя. - Я же адвокат, все мы поперек горла сидим. - Заткнись, - усмехнулся рыжий, - потом моему брату будешь объяснять, почему я всю ночь провел с другим альфой. Уж такого точно еще не было. - Ты моему мужу это объясни, - парировал Кевин, опираясь на стойку, - скажет, что мы альфасексуалисты. - Фу, - только и смог выдавить собеседник. Кевина протерли, зашили, поставили больнючий укол от тошноты под волнительные вздохи супруга. Омега лет двадцати с удлиненными каштановыми волосами не отходил от мужа ни на шаг, повторяя, как чуть ли не умер от беспокойства и как сильно скучал. Да, омега был потрепан. Непричесанные волосы, которые давно нуждались в стрижке, ни дневной косметики, а только слезы и темные круги под глазами. Бартон сразу понял, что улыбка Кевина фальшива, и любит он кого-то другого.