Что ей снится

По ночам Люси просыпается от криков. Сначала она долго лежит на спине, не открывая глаз, едва дыша, прислушиваясь к ночным шорохам. Она пытается понять, кто кричал — и не находит ответа. Наверное, почудилось, померещилось. Знает в глубине души, что может померещиться один раз. Два. Четыре, пять, десять. Или не желает признавать очевидного. В годы войны все дети спят беспокойно. Люси никогда не была трусливой девочкой. Каждый в семье Пэвенси рано или поздно поддавался трусости, малодушию, но ей эти слова будто были совсем незнакомы. Нервная дрожь в коленях — то, что тоже приходит впервые. Руки дрожат, так, что вот-вот выронят книгу, а строки расплываются перед глазами. Впрочем, возможно, что расплываются от недосыпа, ведь спит Люси мало и урывками, в конечном счете и вовсе не высыпаясь. Она лишь потом понимает, что эти крики, будящие посреди ночи, — ее собственные. От догадки сердце пропускает удар, и Люси вся напряженно замирает. Стоило догадаться, давно уже стоило догадаться, но Люси — Люси Отважная, Люси, не ведающая страха, самая смелая королева Нарнии — боится признаваться себе в этом. Тумнус ей не снится, но Люси до боли точно помнит, как он выглядит, как выглядел в первую встречу, прячась за фонарным столбом, в последнюю, когда провожал на охоту за белым оленем, помогал своей королеве забраться на лошадь и смотрел снизу вверх преданными глазами. Тумнус ей не снится, но она раз за разом подскакивает на кровати, отгоняя, как летом — назойливых мух, — кошмары. Она теряла его дважды и больше не хочет. Не хочет ходить по той Нарнии, где нет ее друга. Лежа без сна, Люси думает, что где-то там должны быть другие миры. Если есть Нарния, — должны, почему бы и нет. В библиотеке она берет книги по физике и изучает их долгими вечерними часами. На улице сгущаются сумерки, успевают загореться фонари, когда негромкий кашель рядом отрывает Люси от чтения. — Пора домой. — Эдмунд не приказывает, но смотрит сурово, точно зная, что сестра начнет упрямиться. — Все равно это бесполезное занятие. Мы с физикой никогда не поладим, — вздыхает Люси, когда он помогает ей надеть пальто в холле библиотеки. И в голосе сестры Эдмунду чудится раздражение. И тоска. А на следующую ночь она вновь просыпается — уже ближе к утру, когда тонкой полосой на горизонте проступают алые всполохи рассвета. На этот раз она помнит сон — легкий, как дым, испаряющийся сразу же после пробуждения. Люси с жадностью и отчаянием хватается за короткие образы-воспоминания. Она помнит лицо Тумнуса. Фавн улыбается ей не далеким образом из прошлого — а мимолетной вспышкой из сна. Тогда Люси не кричит. Она сгибается пополам на кровати, обнимая себя за колени, и беззвучно плачет. В Нарнии и Англии XX века время течет по-разному, и Люси надеется, что есть еще, до сих пор существует где-то такой временной отрезок, где Тумнус жив — жив и ждет ее. Ведь иначе не может, ведь иначе она никогда не скажет ему последних слов. Нет ничего невозможного. Когда-то старшие Пэвенси считали Нарнию невозможной. Эдмунд снова приходит за ней в библиотеку. Не поторапливает, а садится напротив, скрещивает руки на груди и наблюдает, как Люси с сосредоточенным видом переворачивает страницу за страницей. — Ты просто делаешь вид, будто что-то понимаешь, да? — догадывается он. — Тише, не мешай! — ворчливо отзывается Люси, но Эдмунд знает, что попал в точку. Ненароком Люси ловит себя на мысли, что лишь благодаря ему не чувствует себя по-настоящему одинокой. Она даже хотела бы обнять его, уткнуться носом в плечо и выплакаться, но слезы не вернут ей... никого не вернут. И Люси продолжает читать. Порой в памяти проскальзывает что-то еще. Она, помнящая каждый день, каждый час своего многолетнего пребывания в Нарнии, она, девочка, что гораздо старше своего внешнего облика, не без труда припоминает детали сна. Но иногда Люси вспоминает дриад. И сатиров. И остальных фавнов, которые, впрочем, отступают с почтительными поклонами, когда из тени деревьев выходит Тумнус. Люси не приближается к нему лишь из страха, что сон вот-вот исчезнет, рассеется. Люси сжимает ладони в кулаки, сдерживая дрожь. Улыбку сдержать не в силах. Когда Тумнус берет свою королеву за руку, она просыпается. Пальцы все еще чувствуют теплое прикосновение.