На грани

Моя жизнь и прекрасна и ужасна, И мгновенна и бесконечна, Во всяком случае, она одна, И я хочу, чтобы там была лишь она P.S. Я люблю тебя.

Утро. Пылинки резво играют в воздухе, словно кто-то выбил старый ковёр. Две молодые девушки в обнимку лежат на диване, казалось бы, что может быть романтичней и милее, чем это? Может! Первой проснулась Гитни; увидев на себе мирно спящего «капитана», девушка покраснела, да так, что своим румянцем могла посоревноваться с самым спелым помидором на ярмарке! Однако встать со своего места, чтобы не разбудить подругу, было довольно проблематично. Оставалось только лежать неподвижно, пока девушка не проснётся. Ожидание продлилось недолго — Кора уже начала открывать глаза. Но вставать не спешила: ей хотелось пролежать в объятиях любимой девушки как можно дольше. Делиться с ней своей любовью, теплотой. Этому моменту не суждено пробыть долго: будильник на телефоне уже завывал, чтобы разбудить свою хозяйку в колледж. Гитни рукой залезла в карман джинсов девушки, вытащив раздражавший её телефон, выключила и кинула куда-то в сторону. — Гитни… в колледж пора… — сонно протянула Такеши. Хоть она звала подругу в пыточное для них учебное заведение, но сейчас ей самой не то, чтобы вставать, даже шевелится было лень. — Я тебя никуда не пущу, там маньяки и гады одни, — пробубнила Гитни, прижимая любимую к себе. А Кора была совершенно не против, но в этот день у неё было две контрольные и дела в дисциплинарном комитете… — А… — Кора только хотела возразить. Ведь дела тоже нужно было делать. Ведь она — глава Дисциплинарного Комитета. И на такой должности много обязанностей. Которые нужно выполнять, даже тогда, когда этого совсем не хочется. — А нет, я тебя всё равно никуда не пущу, — забавным было то, что Кора сама не хотела уходить от нее. Гитни была другой. В плане дисциплины, подчинения. Она никогда ни кому не подчинялась. Иногда слушалась Такеши, и то не всегда. — Но… Фиг с ним, тогда надо будет убраться… — для «капитана» всегда было важно, чтобы везде и всегда был порядок. Но Гитни этих интересов не разделяла. Ей больше нравилось развлекаться, а дома просто оставаться на ночевку. — И снова неверный ответ, потому что сегодня мы идём «Анталию». Отдыхать! — такое предложение немного удивило Кору: в этом развлекательном клубе отдыхали только богачи, бедным студентам там не место. — Ну Гитни… — простонала девушка. Ей несомненно было любопытно откуда у Сайкс столько денег? Видя немой вопрос на лице возлюбленной, девушка прижала ее к себе. — Ничего не знаю. А ты спи давай. Прибежала вчера в три часа ночи… — конечно, она знала зачем, но не знала, как она нашла ее. — Кстати… — тихо прошептала Кора, садясь на Гитни, — что ты собираешься делать с ним? — девушка сразу помрачнела, ничего не ответив, попыталась встать, чему Такеши препятствовать не стала. Гитни не особо мстительна, но устроить «сладкую» жизнь обидчику может без проблем. Как бы не получилось что-то наподобие одного из фильмов «Я плюю на ваши могилы». Хотя… сама Гитни, наверняка, продумывает план мести. Она как раз выходила на утреннюю тренировку, пока девушка разминалась, отрабатывая пропущенное занятие, Кора, как всегда, принялась за готовку. Но уже не как подруге, а как любимой девушке. Гитни должна была вернуться только часа через два, но прошло буквально пятнадцать минут, и экстремалка ворвалась в квартиру с радостным криком: «Мы идём на концерт!» Сказать, что «капитан» была в шоке, значит — ничего не сказать. — Что? Какой концерт? Мы же в «Анталию» собирались… — ошарашенно произнесла девушка, нечаянно уронив нож на пол. Она отскочила недалеко от места, где приземлилось острое лезвие, чтобы ненароком не поранить ноги. — Одно другому не мешает, так что давай, иди одевайся. Потом доделаешь, — произнесла Гитни, подгоняя подругу. У Сайкс был сюрприз для нее. «Luciano» впервые приехал в Неаполь. А он — любимый певец Такеши. — Ну! Ну! Ну! Кора, укоризненно посмотрев на чересчур возбужденную Сайкс, сложила руки на грудь, укоризненно посмотрев на нее. Ее губы были очень сильно стиснуты, оставляя лишь тонкую розовую линию. Смертница недоумевающе взглянула на «капитана», тщательно заглядывая в зелёные глаза, наполняющиеся кровью. — Будешь кричать, я вообще никуда не пойду, — девушка стиснула руки в кулак. Такеши, конечно понимала, что Гитни надо забыть вчерашнее, но она не смеет кричать! Это еще больше раздражало ее. — Не пойдешь — потащу за шиворот, — расплываясь в довольной улыбке, произнесла девушка. Это конечно, была шутка, но саму Кору ужасно злило такое поведение Гитни. Она хоть раз может прислушаться хоть к кому-нибудь?! Размышления прервал звонок мобильного телефона. — Ого, он ещё живой? — благо еще поссорится не успели. Подняв свой телефон, Кора взяла трубку. Далее послышались только извинения со стороны главы Дисциплинарного Комитета, поддакивания в течении нескольких минут, а в конце — лишь обеспокоенное лицо. — Гитни, извини, но сегодня я нужна в комитете, — печально проговорила девушка. Хоть она и знала: Гитни это не понравится, но колледж тоже важен, к тому же министр образования приезжает! Возможно Гитни этого не поймет, возможно так оно и есть. — Хорошо, сходим в другой раз, — вздохнув, проговорила девушка. Почему же Кора предпочла эту шарагу, а не любимую? Наверное для нее долг превыше всего. Поэтому Гитни добавила: - Примерно, когда мы выпустимся или эту гребаную шарагу сожгут или закроют. Не успела девушка гневно выкрикнуть имя любимой, как послышался звук захлопывающейся входной двери. Гнев, злость, но в то же время неуверенность, стыд за совершенное… За то, что предпочла какую-то шарагу, а не Гитни… Девушке сейчас меньше всего хотелось идти в дисциплинарный комитет, лучше бы они вдвоем поехали на концерт, а потом в «Анталию»… Почти о том же думала и Смертница, испытывала те же эмоции и корила себя за трусость и грубость. Чтобы успокоиться, нужно было расслабиться, и желательно с горячительным в руках. Бар как нельзя лучше подходил для этого. Однако в раздумиях девушка не заметила своего оператора, к тому же мимо бара прошла. А после и вовсе, словно с цепи сорвавшись, побежала домой, надеясь лицезреть там Кору, но её ждало разочарование: девушка уже ушла в училище. Туда и направилась экстремалка. В ненавистной ей «пыточной» девушка начала искать свою любимую. Как и ожидалось, девушка оказалась в кабинете дисциплинарного комитета: сидела за столом, разгребая бумажки. — Оя-оя, и на вот это ты применяла концерт и «Анталию», — послышался саркастичный голос Гитни. Везде, где угодно, было бы веселее, чем здесь. — Как видишь, безудержное веселье, — пробубнила девушка, не отрываясь от работы. И она знала и хотела пойти развлекаться с Гитни. — Может, ну этот комитет, пойдём со мной? — впервые она уговаривала кого-то. Гитни никогда не упрашивала, она ставила перед фактом. — С чего бы? С чего бы мне идти с такой, как ты? — снова уткнулась в свои бумажки. А ведь ей не этого хотелось. Ей хотелось бросить все и обнять Гитни и уйти с ней куда-нибудь подальше, чтобы не вспоминать о своих обязанностях и забываться в теплоте её тела. — Такой, как я? — девушка знала, что сейчас будет ссора, которой она хотела избежать. Хотя и знала: была не права именно собеседница. — Наглой, эгоистичной, безответственной сволочью, не видящей никого и ничего, кроме себя. «Я знаю… Прости меня…» — подумала Гитни, но вслух произнесла: — И эта самая сволочь пришла к своей девушке, чтобы сказать: «прости меня», впервые за всю жизнь, — от этих слов Кора потеряла дар речи. И ведь правда… Гитни всегда считала себя правой и никогда не извинялась. Но не в этот раз. — Гитни… я… я… — Кора судорожно начала убирать бумаги, чтобы уйти с любимой, как она и хотела. — Я подожду, а потом мы вместе пойдём гулять. Куда ты только захочешь. Хорошо? — Нет, я сейчас… Я быстро! Только девушка хотела выбежать из кабинета, как её поймали за руку. Гитни, поцеловала девушку прямо в губы, чтобы хоть немного утихомирить ее. Кора от неожиданности немого растерялась. Сайкс, немного отстранившись, прошептала: «Успокойся, я подожду». Кора кивнула в ответ и вернулась к своей работе. Гитни уселась на диване, где благополучно заснула. Кора, не решившись разбудить подругу, легла ей на плечо, но девушка явно не ожидала, что экстремалка проснётся. Смертница прижала Кору к себе и шепнула на ухо: — Ты теперь моя, и я тебя хрен кому отдам. Кора сейчас была на седьмом небе от счастья. Любимая — рядом, они помирились и больше ничего не должно им было помешать. Хотя, может, не должно, а обязанность?