***
Когда наступило утро, Иккинг проснулся из-за ощущения, что чей-то локоть впивается в его бок. Открыв глаза, он увидел, что это была Астрид. Сначала его смутил тот факт, что она была в его доме, но вскоре события прошедшей ночи вернулись к нему. — Что случилось? — спросил он. — Она спрашивала тебя, — с отвращением произнесла Астрид, указывая большим пальцем на стоящую позади дивана брюнетку. — О, — Иккинг сел и потер глаза. — Доброе утро, Хедер. Чем могу помочь? — Я нехорошо себя чувствую, — застонала Хедер, хватаясь за живот. — Думаю, я съела что-то неподходящее вчера вечером. Он почувствовал, как Астрид, которая сидела практически на нем, напряглась. Положив руку на ее плечо в попытке успокоить, он сказал Хедер: — Возвращайся в кровать и отдыхай. Если тебе не станет лучше к полудню, я приведу Готи, чтобы она осмотрела тебя. Хедер замерла. — Ну, вообще-то… я… я не думаю, что это что-то серьезное. Я просто… Думаю, мне нужно немного воздуха, вот и все. — Ты вольна гулять сколько хочешь. — На самом деле, Иккинг… Я… Я думала если эм… Не мог бы ты взять меня с собой прокатиться на Беззубике. Он кинул взгляд на Астрид, которая, не отрываясь, смотрела на Хедер. Он впервые заметил, что блондинка выглядела не только злой, но и так, словно ей было больно. Глубоко вздохнув, он произнес: — Я бы с удовольствием, но я не могу просто оставить Астрид. — Но…, но это для меня, — Хедер наигранно скромно захлопала ресницами. — Он сказал, что не может, — отрезала Астрид резким голосом. — А теперь отвяжись, пока я не взяла свою секиру и не перерезала тебе горло. — Если ты не против, ответь мне, что именно здесь делаешь ты, Астрид? — Хедер прикусила губу. — Не твое дело, ты тупица, — скрестив руки на груди, Астрид наклонилась вперед. — Ладно, ладно, перестаньте, — вмешался Иккинг. — Хедер, почему бы тебе не пойти в умывальню и не принять ванну? Астрид, нам с тобой нужно поговорить. — Еще как нужно, — пробормотала Астрид. Не сказав больше не слова, Хедер потащилась в холл. Иккинг прикрепил свою металлическую ногу. — Ладно, Астрид. Пойдем, — поднявшись, он протянул свою руку, которую Астрид с готовностью схватила. — Куда именно ты меня ведешь? — спросила она. Он улыбнулся: — Тебе нужно только немного подождать, и ты все увидишь.***
Через пол часа Иккинг и Астрид сидели на кусочке песка, глядя на море. Обычно это было секретное место Хэддока, где он мог побыть один и подумать обо всем, не боясь чужого вторжения, но теперь он решил поделиться им с Астрид. — Так, рассказывай, о чем ты думаешь, — сказал он. Хофферсон вздохнула, бросив камень в воду. — Ни о чём. — Брось. Я в это не верю, — он потянулся, чтобы сжать своими пальцами ее. — Я отделался от Хедер на время с единственной целью — поговорить с тобой. Я правда забочусь о твоем самочувствии. У нее задрожала губа. Вскоре слезы начали стекать по ее щекам. Иккинг замер. Что он наделал? Это было не похоже на Астрид — плакать. Она никогда не плакала. Никогда. Он даже не предполагал, что среди ее эмоциональных выражений есть слезы. — Я… У меня сейчас трудные времена, — начала она. — И ты… ты должен быть тем, кому я доверяю, и теперь тебя нет больше рядом со мной. Единственная… Единственная, кому ты уделяешь внимание, эта двуличная стерва Хедер. Шокированный, он уставился в землю, не зная, что ответить. — Ты вообще понимаешь? — закричала девушка. Переключившись в защитный режим, Хэддок притянул ее в крепкие объятия. — Шшш, все хорошо, Астрид. Я здесь. Ее тихие слезы превратились в рыдания. Устроившись на сгибе его шеи, она обернула руки вокруг него. — Все будет хорошо, — убеждал он. Спустя некоторое время ее рыдания стихли и превратились в редкие всхлипывания. Подняв голову она начала: — Ты… ты не знаешь, но…, но мои родители отправились в поход. Они сказали, что это займет неделю, но прошло уже больше месяца. Каждый день я просыпаюсь одна, ложусь спать одна, ем отвратительную еду, которую я приготовила, одна. Все, что мне было нужно, это объятия и кто-то, с кем можно было бы поговорить. И ты тот, кому я доверяю в подобных вещах, но ты был так занят, угождая своей новой девушке, и… — Девушке? Астрид, она не более, чем просто друг и гость, которому я сопереживаю. — Но… — Но кого я обнимал во сне прошлой ночью? Кому я позволил лить слёзы на моем плече кто знает сколько времени? Яркий румянец проступил на ее щеках. Иккинг отвел взгляд на мгновение. Когда он снова посмотрел на смущенное лицо Астрид, он произнес: — Я… Ты мне нравишься, Астрид. Правда, очень нравишься. В том смысле, что нравишься больше, чем лучший друг, — его голос опустился почти до шепота. Хедер ничего для меня не значит. Он стер несколько слез с ее лица большим пальцем и наблюдал, как робкая улыбка заиграла в уголках ее губ. — Ну, ты мне тоже нравишься… больше, чем просто лучший друг, — признала она. Он улыбнулся. — Так… — Так… — Так… — его лицо горело. Потирая шею, он пытался продолжить: — Э… эм… ты… эхм… хочешь быть… эм… ты… хочешь быть… э… моей… эхм… моей девушкой? — Неа, — она ударила его, а затем издала маленький смешок и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. — Просто шучу. Конечно, я хочу. Иккинг улыбнулся. — Ты понимаешь, что это дает мне разрешение обнимать тебя с драконьей силой, когда мне захочется? Он сжал ее в объятиях, привлекая ближе к своей груди. — Я не против, — настаивала она, возвращая объятия. — Тогда все хорошо, — он застенчиво прижался губами к ее макушке. — Теперь расскажи мне больше о родителях. Она глубоко вздохнула. — Ну, я… Я волнуюсь и расстроена. Но больше расстроена. Я понимаю, что им нужно путешествовать, но мне бы хотелось, чтобы они хоть иногда вспоминали обо мне. Я имею ввиду, это не первый раз, когда их нет дольше, чем они говорили. И я… я не такая сильная, как они думают, но я не хочу выглядеть слабой, рассказывая им, что иногда это так изводит меня, что я плачу. — Все иногда плачут. Это не значит, что ты слабая. — Но, Иккинг, мы сейчас говорим о семье Хофферсонов. Мы те, кто должны быть лучшими воинами, и, как говорит мой отец, теми, кто должен управлять Олухом. — Ну, я что я узнал, так это то, что иногда родители ошибаются. Поверь мне, я знаю это, как никто другой. Мой отец пытался изменить того, кем я был годами, он убивал невинных драконов и даже попытался устроить мою свадьбу с Забиякой, — он покачал головой. — Удача, что я уговорил его, поменять свое мнение, но всё же… — Эта… эта ерунда со свадьбой… он все еще ищет кого-то для тебя? — К счастью, он сдался. Но он все еще не в восторге: мне уже шестнадцать, а я еще не планирую жениться.- На Олухе обычно женились до восемнадцатилетия. — Но не волнуйся; я не позволю ему торопить то, что между нами. Я думаю, мы должны дать себе год или два, перед тем как решить, сможем ли мы выносить друг друга всю жизнь. Хэддок почувствовал ее улыбку напротив ткани его рубашки, что заставило улыбнуться его самого. Его руки поглаживали ее спину, а носом он зарылся в ее волосы, позволяя себе вдохнуть ее уличный, но все еще сладкий запах. Они очень долго сидели там, ничего не делая и просто обнимаясь. — Ладно, — наконец сказал Иккинг. — Теперь мы поговорили, и нам лучше вернуться домой. Похоже уже время для ланча/обеда. Он в последний раз крепко сжал Астрид и, в конце концов, освободил из своих рук. В тот момент он осознал, что почти все утро — и ночь — он провел просто обнимал ее. Определенно, это то, к чему я мог бы привыкнуть, — сказал он себе. — Давай, ты тормоз, — подгоняла блондинка. Она уже была на ногах и готова была идти обратно. Иккинг поднялся только для того, чтобы быть встреченным ударом по руке. — Ауч! — Это за то, что заставил меня думать, что вы с Хедер встречаетесь, — потом Астрид быстро притянула его и поцеловала в губы. — А это… за все остальное. Она улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ: отчасти из-за поцелуя, и отчасти потому что она вернулась в норму. Хотя прилипчивая Астрид была милой, он предпочитал видеть ее энергичной и счастливой, а не плачущей от эмоциональной боли. Он раздели еще одно легкое объятие, когда она крикнула: — На перегонки до дома! — Но… Засмеявшись, она рванула с места. — Это так нечестно! — закричал он, догоняя ее. — И не должно быть! Когда они наконец примчались к дому, Иккинг схватил Астрид за руку. — Пойдем, миледи. Готов поспорить, ты умираешь с голоду. — Ну, я бы не сказала точно, что голодаю, но перекусить было бы неплохо. Он открыл дверь и обнаружил Хедер, сидящую в одиночестве на кресле, опирающуюся подбородком о колени. — Привет, — поздоровался он. — Я волновалась, — заговорила Хедер, ее голос был близок к шепоту. Она поднялась и смущенно подошла к Иккингу с раскрытыми для объятия руками. — Воу, полегче, — он поднял свободную руку. — Но… — щеки Хедер покраснели. — Все теперь официально, — объяснила Астрид. — Мы с Иккингом. — Официально как… — Я его девушка, он мой парень. — О, — смутившись, Хедер отвернулась и убежала наверх, очевидно расстроенная и сбитая с толку. — Она и правда что-то чувствует к тебе, — заметила Астрид, вырывая руку из хватки Иккинга и плюхаясь на диван. — Ну, она просто будет разочарована, не так ли? — он сел рядом с ней. — Думаю, я не могу ее винить, — она пожала плечами. — В конце концов ты очень милый. И ты лучше всех обнимаешь. В смысле, не то чтобы меня раньше кто-то обнимал кроме моих родителей, когда я была маленькой. И даже в этом я не уверена. — Ну, я знаю, что это черта Викингов — не становиться слишком чувствительным, но, по-моему, у каждого должна быть частичка любви. — Ага, — тихо начала девушка. — И как… как бы ни ненавистно мне было это признавать, иногда, когда я обнимала тебя раньше, потому что думала, тебе это нужно, на самом деле это было потому, что мне тоже было это нужно. Если это имеет какой-то смысл. Ее щеки покрылись румянцем. — Имеет, — он поднялся с дивана и прошел на кухню, появляясь снова мгновение спустя с двумя тарелками поджаренной рыбы и намазанного маслом хлеба, которые его отец оставил для него и Хедер. Иккинг понимал, что было немного грубо брать еду Хедер и отдавать ее Астрид, но он был почти уверен, что в ближайшее время она не появится внизу. — Спасибо, — сказала Астрид, принимая предложенное блюдо. - Нет проблем, - он снова занял место рядом с ней. - А теперь, на чем мы остановились? - Э... мы разговаривали об объятиях. - О, верно. В любом случае, не стесняйся просить меня обнять тебя. Моя работа как твоего парня поддерживать тебя и дарить тебе чувство безопасности и счастье, и я никогда не стану осуждать тебя за потребность утешения или эм... твою эмоциональность. - Поняла, - в подтверждение своих слов она кивнула. - Но только никогда, никогда, под страхом попасть головой под мою секиру не говори никому о моих моментах слабости. - Не скажу. Обещаю. - Хорошо, - вздохнула она. - Кстати, какой бы раздражающей ни была Хедер, я думаю, будет честно подняться и попробовать поговорить с ней обо всем снова. В смысле, я просто подумала о том, как чувствовала себя, когда думала, что она тебе нравится, и если честно, это самое отвратительное чувство на свете - осознавать, что ты не нравишься человеку, который нравится тебе. - Ладно. Но ты не думаешь, что нам нужно будет переодеться после этого? - он посмотрел вниз на свою ночную одежду, которая выглядела почти как его обычная дневная, только была выцветшей, и не хватало жилета, затем перевел взгляд на Астрид, которая была все еще в ночной рубашке. - Тогда мне нужно будет идти домой, ты болван, - она ткнула его локтем в бок. - И как долго ты планируешь оставаться здесь? - Эм... могу я снова остаться на ночь? - Конечно, - он пожал плечами. Пара разговаривала еще, пока они оба ели. Когда они закончили, то направились в комнату Иккинга, где нашли Хедер, свернувшуюся на кровати. У нее были опухшие и красные глаза. Очевидно, она плакала. - Хедер, мы пришли поговорить с тобой, - начал Иккинг, садясь на край кровати. Астрид тут же присоединилась к нему. - Я... Я знаю. Вы двое вместе. - Эй, давай будем честны. Мы с Астрид нравились друг другу уже некоторое время. И я не... я не чувствовал к тебе того же, что чувствую к ней, - продолжил он. - Тебе не нужно подчеркивать это, Иккинг. Я поняла. У вас с Астрид все серьезно. - Именно, - отрезала Хофферсон. - Но не настолько глупо, как вот это. - Так, Астрид, это ты сказала, что нам нужно уладить все, - напомнил Иккинг. - Не сделать хуже. - Верно. Прости. - Хорошо, но продолжим, мы не пытаемся быть мелочными или что-то в этом роде. Это просто... - Мы не можем позволить тебе совать свой нос в наши дела и приносить нам проблемы, - закончила Астрид. Хедер скромно кивнула. - И это не значит, что ты не можешь бывать с нами и быть нашим другом, - внес ясность Иккинг. - Однако это означает больше никаких поездок на драконах со мной наедине. Астрид сжала руки в кулаки. - Клянусь, если я увижу тебя и Иккинга на Беззубике, я убью его, а потом и тебя. - Астрид, - мягко произнес он. Потом он снова переключил внимание на Хэдер и сказал: - Но я подумал, что, может быть, мы могли бы найти тебе дракона, и ты присоединилась бы к Академии Драконов. - Иккинг, что... - начала было Астрид. - Брось, миледи. Она умна и ладит с Беззубиком и остальными. У нее есть потенциал. Ответа не последовало. - Не ревнуй. Никто тебя не заменяет. - Я не ревную! - резко возразила она. - Я просто... это не то, о чем я думала. - Ну, так я приглашена в Академию или... - вмешалась Хедер. - Да. По крайней мере пока ты можешь уважать меня и Астрид. - А если не, я отрежу тебе ногу, - пригрозила блондинка. - Эх, Астрид... - сказал Иккинг, глядя на свой металлический протез, заменяющий ему левую ногу ниже колена. Астрид слегка ударила его. - Получай, ты большой ребенок.***
Три месяца спустя страсти на Олухе улеглись. Хедер успешно стала членом Академии драконов, за что Астрид устроила ненадолго тяжелое время Иккингу. Однако в конце концов она осознала, что Хедер не угроза и выглядит вполне неплохим человеком. Может быть, это потому, что она нашла верный подход к новенькой и увидела другую ее сторону. Но еще, возможно, потому, что Хедер нашла любовный интерес в Рыбьеноге, который тратил почти все свое время на сочинение поэм и пение песен для нее. Благодаря этому брюнетка меньше сосредотачивалась на своих разрушенных "отношениях" с Иккингом и была больше вовлечена в знакомство с новой компанией. К своему стыду, Астрид признала, что она даже думала, что они с Хедер могли бы стать хорошими друзьями. В конце концов, они обе были в одной ситуации - вроде того. Родителей Астрид никогда не было рядом, родители Хедер погибли, так что они были похожи в том, что не получали любовь и заботу от своих отца и матери, и вечным чувством необходимости работать усерднее, а также иногда доказывать самим себе смирение с тем фактом, что они сами по себе. Говоря о родителях Астрид, нужно упомянуть, что они официально странники. Они теперь редко бывают дома дольше дня, так как они настаивают на исследованиях и путешествиях, чтобы посещать другие племена. В связи с этим Астрид обычно остается у Иккинга одну или две ночи в неделю. Хотя Хэддок и говорил ей, что нет нужды стесняться своей эмоциональности рядом с ним - и она действительно расслабилась в этом плане - она все еще была слишком горда, чтобы вести себя слишком зависимо от него. Кроме того, было бы ужасно странно обнимать во сне своего парня каждую ночь. Они не женаты в конце концов. Пока. Но обычай Викингов жениться к восемнадцати годам довольно скоро об этом позаботится. И несмотря на их мелкие ссоры и разногласия, не было никого на всем свете, с кем они бы предпочли провести свою жизнь.