Down At The Midnight Rectory

TODD. Акт I - Счастье

      Горькой полынью разливается в сердце осознание, что мир, к которому она привыкла, больше не будет прежним. Можно кричать, можно плакать и заламывать руки. А можно смириться.       Гибкость сознания никогда никому не делала плохо или больно. Но у Мэйредин нет этой самой гибкости…       И она предпочитает радоваться.        — Ты хотя бы довольна? — голос подруги звучит будто бы из-за водной пелены.        — Чему? — не оборачиваясь спрашивает Мэй и проводит окольцованной рукой по белым, выгоревшим на солнце, волосам. Садится, закидывая ногу на ногу, медленно соображая: все куда сложнее, чем казалось поначалу.        — Ты можешь выбрать, кем быть. У тебя есть выбор…       «Выбор?» — брови Мэй приподнимаются, девушка удивлена. — «Что есть твой выбор, дорогая?»        Подруга смотрит на нее блеклыми рыбьими глазами, тон ее безапелляционен:        — По-моему, ты должна быть счастлива. Никому из нас не дано то, что позволительно теперь тебе.       И Мэй кивает. Действительно, если ей теперь позволяется больше, а ей теперь можно выходить за ограду их дома, значит, у нее есть выбор.        — Тогда я счастлива.        Мэй лукавит. Она еще не счастлива. Но она уже рада, если, конечно, радость выглядит замороженными на подоконнике цветами, растрескавшейся от холода вазой или разрушившимся от критической температуры дверным замком.        — Ты уже выбрала, где будешь учиться?        — Что? — ушедшая в мысли о грядущем вечером празднике девушка отвлекается от созерцания кофейной лужицы на клеенчатой поверхности стола. - Да. Я смотрела брошюры. Облачная Башня в моем вкусе. Я не люблю, знаешь ли, пастельные цвета.       Подруга качает головой. Если выбирать учебное заведение по цвету, то она должна была бы учиться в каком-нибудь зале прощания с умершими.        — Зря ты так. Твоя родня будет тобой недовольна.       Мэй коротко улыбается, склоняя голову к плечу. Разумеется, ей всегда были недовольны, её решение не понравится и теперь.        — Тебе не кажется, что это мой выбор?       Ее плеча касаются ободрительным жестом.        — Мне все равно, Мэйредин. Просто… Ведьма — это не то, что от тебя ждут.       «Говори прямо: от тебя ждут покорности и чинности. Потому что это твой долг».        — Я знаю, что от меня ждут. И они это получат. Но не сейчас.       Волосы уложены в тяжелый узел, закрепленный по меньшей мере полусотней шпилек. Украшает их изящная коронетка, а платье — тончайший крепдешин, кружево и ярды полупрозрачного шелка, кажется вещью из гардероба минимум принцессы, никак не простой баронессы.       Люди смеются, аплодируют, когда Мэйредин проходит мимо них, но никак не желают отмечать, что той это сборище совершеннейшим образом не нравится. Новые туфли невыносимо жмут, подол длинного платья норовит обмотать ноги, чтобы баронесса непременно упала, а коронетка сползает и выдирает волосы.       Мэй останавливается возле кованых железных ворот. Еще шаг, один лишь шаг до того, как она впервые в жизни переступит черту за которой начинается враждебный для нее мир.       И тут она впервые за весь последний месяц улыбается счастливой и искренней улыбкой.       «Наконец-то… Теперь я по-настоящему счастлива…» В мгновенно наступившей тишине этот последний шаг отдается гулким цокотом каблучков нарядных бальных туфелек. «Счастье — быть свободной от оград и замков. Даже есть все замки и ограды ты можешь превратить в лед и сломать…»