Помпеи
Чанёль зевнул и закрыл рот ладонью. Глаза слипались, спать хотелось неимоверно, но стоило только сомкнуть веки, как перед глазами возникало худое лицо Бэкхёна с заклеенными пластырями порезами. За всю ночь альфе удалось поспать от силы три часа; больше выдержать он не смог, пребывая в беспокойной полудрёме. Сейчас он жалел, что не остался на ночь в больнице — тогда бы ему было спокойнее. Но Бэкхён спал, поэтому делать там было нечего. Распрощавшись с доктором Кимом, который чуть позже заходил проведать пациента Пака, Чанёль схватил за шкирку Сехуна и повёз племянника домой. Всю дорогу они молчали, не в силах разговаривать друг с другом. На пороге квартиры их встретил Чунхён, трезвый и удивлённый внезапным визитом брата бывшей жены. — Какими судьбами? — спросил он, отступая от двери. — Привёз твоего оболтуса, — устало ответил Чанёль и подтолкнул племянника под спину. — Что-то случилось? — удивился альфа, разглядывая угрюмо молчащего сына. — Что с лицом? — В аварию попал, — хрипло ответил Сехун. — Во что ты уже вляпался? — Ни во что! — огрызнулся парень. — Я здесь вообще не причём! — Он не врёт, — вставил слово Чанёль. — Он был пассажиром, и это просто случайность, что он оказался в этот момент в машине. — В чьей машине? — настойчиво спросил Чунхён. — Моего мужа, — ответил альфа. — Ладно, дружище, мне сейчас некогда… Охламона я привёз, так что бывай… — Эй, подожди! — воскликнул Чунхён, поймав мужчину за плечо. — А что с твоим мужем? С ним всё в порядке? Тот не нашёл в себе сил ответить и отрицательно замотал головой. — Что произошло? — Не знаю, — пожал плечами альфа и кивнул на Сехуна. — Этот сказал, что отказали тормоза. Завтра придут следователи; скорее всего назначат экспертизу, тогда и станет известно. — Ладно, — вздохнул Чунхён и отпустил его. — Тебе нужно отдохнуть — выглядишь ужасно. — Ага, — кивнул Чанёль. — Пока. Не глядя на племянника, альфа развернулся и покинул квартиру, осторожно прикрыв за собой дверь. Он медленно спускался по ступенькам, будто каждый шаг давался неимоверно тяжело. Оказавшись на улице, Чанёль запустил руки в карманы брюк и поднял глаза на темнеющее небо. Оно было чистым, без единого облачка, а в вышине загорались первые звёзды; альфа представлял, что произошедшее сегодня всего лишь дурной сон, и что дома его ждёт вкусный ужин и улыбающийся Бэкхён. За мечтаниями он не расслышал хлопка двери подъезда, а очнулся только тогда, когда оказался в крепком кольце рук. Сехун шумно дышал, уткнувшись лицом ему между лопаток. Чанёль чувствовал спиной, как быстро колотилось в чужой груди сердце. — Прости меня, — шмыгнул носом парень, тщательно стараясь сдержать слёзы. — Перестань, — устало выдохнул альфа. — Это уже не имеет никакого значения. — Я не представляю, что ты сейчас чувствуешь, — продолжал Сехун, — насколько тебе больно… — Сехун… — Нет, подожди! — замотал головой парень. — Просто хочу сказать: вам двоим реально повезло, что вы встретили друг друга. Пожалуйста, береги его, ладно? Он ведь без тебя пропадёт… — Хорошо, — отозвался Чанёль и сжал его сцепленные в замок руки. — Иди домой, мелкий, не заставляй отца волноваться. — Да, — кивнул Сехун и разжал объятия. — Можно я навещу Бэкхёна в больнице? — Можно, — ответил альфа, развернувшись к нему лицом, — только если он сам этого захочет. — Спасибо, — робко улыбнулся парень, утирая слёзы. — Пока. На пороге дома Чанёля встретила заплаканная госпожа Ким. Оказалось, сообщение о ДТП транслировали почти по всем государственным каналам. Со слов женщины альфа узнал, что помимо Бэкхёна сильно пострадал водитель автобуса и ещё шесть пассажиров заработали ссадины и синяки. Не исключено, что омеге предъявят обвинение в превышении скоростного режима и нарушении правил дорожного движения, но думать об этом совершенно не хотелось. Всё, о чём думал альфа — лишь бы с ним всё было хорошо. Госпожа Ким помогла Чанёлю собрать вещи, которые понадобятся Бэкхёну в больнице. Когда она уехала, мужчина завалился на постель и повернулся лицом к тому месту, где должен был спать омега. Простыни пропахли ароматом его геля для душа, апельсинами, ментолом и совсем немного хвоей. На подушке Бэкхёна сидел маленький плюшевый щенок-бигль со смешной мордочкой и росточком, торчащим из головы. Чанёль купил его в тот же день, когда узнал, что скоро станет отцом. Омега говорил, что их будущему ребёнку он обязательно понравится, и с тех пор стал брать игрушку с собой в постель. Поддавшись порыву, альфа прижал щенка к своей груди и заплакал. Спустя какое-то время он уснул, и проснулся уже через три часа от кошмара. Остаток ночи Чанёль просидел на кухне, вливая в себя кофе, чтобы опять не уснуть. Он видел, как небо за окном светлело, превращаясь из тёмно-синего в золотисто-лазурное. Кружка, стоявшая перед ним, была полна кофейного осадка и пепла от сигарет. Только никотин был в состоянии успокоить клокочущую в альфе злость, помноженную на усталость. В конце концов он не смог усидеть на месте: схватив со стола заготовленную с вечера сумку, Чанёль сунул пачку сигарет в карман и направился к машине. Город ещё спал, и дороги были удивительно пустыми. Редкие машины попадались ему в этот час, но даже их мужчина не замечал. Уверенно вдавливая педаль газа в пол, он гнал по городским улицам в сторону округа Каннамгу, в район шикарных апартаментов и дорогих бутиков. Его интересовала одна единственная квартира на двадцатом этаже тридцатиэтажного здания, с видом на зелёный парк. Он не стал заезжать на парковку у самого дома и оставил машину на частной стоянке в паре кварталов. Утро выдалось холодным. Ветер заставил поёжиться и слегка остудил пыл Чанёля. Перед самым входом он остановился, словно раздумывая над тем, что собирался сделать, а потом торопливо взбежал вверх по ступенькам. На посту охраны его признали сразу и пропустили без лишних вопросов. Оказавшись в лифте, Чанёль облизал губы и глубоко вдохнул, стараясь собраться с мыслями. Заветный звонок выдернул его из этого состояния; двери лифта распахнулись, и альфа вышел в просторный коридор, куда вели двери нескольких квартир. Оказавшись возле нужной, Чанёль остервенело вдавил кнопку звонка. Не став дожидаться ответа, он принялся тарабанить руками по двери. Спустя несколько минут по ту сторону раздался писк электронного замка. — Что тебе нужно? — спросила Саи, выглянув в щель между дверью и стеной. — Поговорить, — ответил альфа. Рванув дверь на себя, он распахнул её и зашёл в квартиру, заставив девушку попятиться назад. — Не слишком ли много ты себе позволяешь?! — ощетинилась она, плотнее запахнув на себе халат. — Хочешь это обсудить? — усмехнулся Чанёль и, не разуваясь, прошёл вглубь квартиры. Саи не оставалось ничего иного, как проследовать за ним. Остановился мужчина только в гостиной и плюхнулся на диван. — Как спалось? — непринуждённым тоном поинтересовался он, когда девушка вошла в комнату. — Прости? — Интересно, говорю, как можно спокойно спать после того, как по твоей вине едва не умер человек, — ответил Чанёль. — Ну так что? Хорошо спалось? — Н-не понимаю, о чём ты, — ответила омега, запнувшись. — Садись, — резко бросил альфа, кивнув в сторону дивана. — Спасибо, я постою. — Села, я сказал! — рыкнул он, отчего девушка вздрогнула, но послушно села. — Рассказывай. — О чём рассказывать? — прикинулась дурочкой Саи. — О том, кому ты продалась на этот раз. За его словами последовала тишина, нарушаемая лишь гудением кондиционера. Омега поджала губы и отвернулась от альфы, не смея смотреть ему в глаза. — Тебе повезло, что Бэкхён не умер, иначе я бы стёр тебя с лица земли, даже не спрашивая, какое ты имеешь к этому отношение, — сказал Чанёль. — А теперь не трать, пожалуйста, моё время, и говори правду. — Я не знала, — тихо произнесла Саи, комкая пальцами подол халата. — Не знала, что всё так получится… — На кого ты работаешь? — Не могу сказать, — покачала головой омега, — даже не проси… Он убьёт меня, если узнает, что это я его раскрыла. — Что ему нужно? — Я точно не знаю, — ответила Саи. — Наверное, хочет забрать себе компанию Бэкхёна. — Как давно ты с ним? — хмуро спросил альфа. — С самого начала, — ответила девушка, в её голосе звучали слёзы. — Наша встреча была не случайна, Чанёль… Это он меня к тебе послал. Я должна была втереться к тебе в доверие и узнать нужную информацию… Он ожидал услышать что угодно, но только не это. Женщина, в которую он несколько лет был влюблён, оказывается всё это время ему врала. — Не только я, — продолжала Саи, — но и все твои любовники были подсадными утками. Как только ты кого-нибудь из них бросал, он находил нового. — Какую информацию ты должна была узнать? — Как признать ваш брак недействительным, — шмыгнула носом омега. — Я должна была найти доказательства… — …и тебе это удалось, — невесело закончил за неё Чанёль. — Тогда зачем ты отправила то письмо? — Я хотела предупредить тебя, — ответила девушка, — чтобы ты успел что-нибудь предпринять. — Почему? — Потому что люблю тебя, — сквозь слёзы произнесла Саи и улыбнулась. — Вот ведь странная штука жизнь, да? Он послал меня к тебе, но даже не подумал, что я могу в тебя влюбиться и твоя жизнь станет мне важней своей собственной. Каждое слово больно било по сердцу. Чанёль ведь бросил её, оставил одну, пожелав остаться с Бэкхёном. Даже несмотря на это, Саи пыталась его защитить, хотя ей это могло стоить жизни. — Кто ещё? — хрипло спросил альфа, изо всех сил стараясь подавить в себе жалость. — Что? — Кто ещё из моего окружения работает на твоего босса? — Я знаю только одного, — ответила омега, смахнув с щеки слёзы. — Это Чонин, ваш новый финансовый директор. Насколько мне известно, он должен был окрутить Бэкхёна. — Так вот в чём дело! — невесело усмехнулся Чанёль. Зажмурив глаза, он провёл руками по лицу, пытаясь прогнать усталость. Теперь у него в голове кое-что прояснилось и, кажется, он знал, в каком направлении ведут все дорожки. — Я никогда не желала Бэкхёну зла, — внезапно произнесла Саи. — Да, я ненавидела его за то, что по его вине ты оказался втянут во всю эту грязь, но я никогда не хотела, чтобы он умер. — Тебе лучше начать собирать вещи, — произнёс Чанёль, поднявшись с места. — Если хочешь остаться в живых, то собирайся и уматывай в какую-нибудь Бразилию или Аргентину, где тебя не так просто будет найти. — Это угроза? — с горькой усмешкой спросила омега. — Нет, — покачал головой альфа. — Дружеский совет. — Ни у кого из нас не было шанса, — сказала Саи ему вдогонку. — Даже не будучи влюблённым в Бэкхёна, ты был очарован им, видел только его. — Почему? — Потому что он дал тебе то, чего не смог дать никто из нас — свободу.***
Стараясь сильно не шуметь, Чанёль вошёл в палату и принялся складывать вещи Бэкхёна в тумбочку. Он приехал в больницу ни свет ни заря и успел застать доктора Кима, который как раз сдавал смену. На правах дежурного врача Чондэ взял пробу метки у своего пациента и его мужа, сделал анализ и выдал альфе официальное заключение о том, что они пара. Чанёль сердечно поблагодарил врача и даже купил тому кофе, несмотря на сопротивление последнего. Теперь мужчина мог проводить в палате мужа столько времени, сколько хотел, при условии, что он не будет мешать процессу лечения. Устроившись в кресле около постели, он стал дожидаться, когда проснётся Бэкхён. Время от времени альфа прогуливался по палате взад и вперёд, чтобы успокоить трепещущее сердце. Он одновременно и ждал, и боялся того момента, когда омега откроет глаза, ведь ему предстояло стать тем человеком, кто расскажет ему страшную правду. Чанёль настолько вымотался, что задремал прямо в кресле. Очнулся он от чувства, будто на него кто-то смотрит. Разлепив глаза, альфа заметил, что Бэкхён уже не спал: омега смотрел на него с лёгкой, пьяной спросонья улыбкой. — Ты чего здесь делаешь? — хрипло спросил он, еле ворочая языком. — Ждал, пока ты проснёшься, — ответил Чанёль. Протерев глаза, он подался вперёд и взял ладонь омеги в руки, на что тот слабо стиснул его пальцы. — Как ты, малыш? — Прекрасно, — усмехнулся Бэкхён. — Подозреваю, что я умер и попал в рай. — Тебя просто обкололи обезболивающим, — сказал альфа. — Как там Сехун? — Жив-здоров, — ответил Чанёль. — Порез на лбу, а так ничего страшного… — А я? — тихо просил Бэкхён. Он смотрел на мужа во все глаза, желая скорей услышать ответ. — Знаешь, — хрипло начал альфа, — доктор сказал, что для такой аварии повреждения незначительные. У тебя лёгкое сотрясения мозга, переломов нет… С каждым словом голос Чанёля дрожал всё больше, а глаза застилала влажная пелена. — Бэкхён, понимаешь… Они пытались сделать всё, что было в их силах… Кажется, омега его уже не слышал. Выдернув свободную от капельницы руку из ладоней Чанёля, Бэкхён засунул её под одеяло и коснулся своего живота. Тот был плоским и тёплым, но в тот миг это тепло показалось парню чужим. — Нет, — прошептал омега, стиснув в руке пижамную рубашку. — Пожалуйста, Чанёль, скажи, что это неправда… — Не могу, — горько выдохнул альфа. У него дрожали пальцы, а глаза были красными от недосыпа и слёз. — Это правда, Бэкхён… Её больше нет. Омега не заметил, как на его щеках сами собой образовались мокрые дорожки. Солёные капли сбегали вниз и капали с подбородка на шею и больничную пижаму. Опираясь непослушными руками на матрац, Бэкхён попытался принять сидячее положение. — Что ты делаешь? — спохватился Чанёль и поймал его за плечи. — Милый, пожалуйста, ляг… Но омега будто не слышал, что ему говорили. Слова альфы звучали белым шумом на фоне вакханалии, что происходила у него внутри. Бэкхён не чувствовал собственного тела, не видел перед глазами перепуганное лицо Чанёля. В голове звенела боль, тугая и нестерпимая, звенела громко и протяжно. Она с каждой секундой набирала силы, и вскоре начала душить его слезами. Те лились по щекам и затекали в рот, оставляя солёный привкус боли и страха на кончике языка. Казалось, он вот-вот лишится чувств… …а потом Бэкхён закричал и вцепился побелевшими от натуги пальцами в одеяло. Ощущение тела вернулось, и вместе с ним пришло желание выпотрошить собственное нутро, чтобы стало не так больно. Она была повсюду: в руках, ногах и особенно в животе, там, где некогда жил весь смысл его существования. — Бэкхён! — кричал Чанёль, стараясь до него достучаться. Вот уже несколько минут он пытался оторвать руки омеги от одеяла и уложить его в постель. Альфа был бледен от страха, паника подступала к нему со всех сторон. — Бэкхён, пожалуйста, успокойся… Когда Чанёлю, наконец, удалось вырвать у парня одеяло, того била нервная дрожь. Омега смотрел на него дикими глазами, а на его прокушенной губе блестела кровь. Кровь стекала и по руке, потому что Бэкхён в порыве истерики выдернул иголку от капельницы. — Господи! — ошарашенно выдохнул альфа. В следующий миг распахнулась дверь и в неё ворвались две медсестры. — Что здесь происходит? — спросила одна, заметив кровь. — Просто капельница выдернулась, — пояснил Чанёль, крепко держа омегу за руки. — Мы должны поставить новую. — Не надо, — покачал головой альфа, заметив каким взглядом смотрел на них Бэкхён. — Тогда мы обязаны позвать врача. — Прошу вас! — взмолился мужчина. — Неужели вы не видите, в каком он состоянии? Незнакомые люди его испугают! — Знаете, что?! — выступила вперёд другая медсестра. — Хотите лишиться работы? — угрожающе произнёс Чанёль. — Если нет, то будьте добры оставить нас в покое. Если будет нужно, я сам вас позову. Не найдя, что ответить, медсёстры ушли. Бэкхён, всё это время сидевший неподвижно, проводил их стеклянным взглядом. — Всё в порядке, — успокаивающе прошептал альфа и попытался уложить омегу обратно в постель. К его удивлению, тот послушался и лёг, тут же сворачиваясь в клубок. Он прижал к себе раненную руку, чтобы остановить кровь, и поджал худые ноги. — Всё будет хорошо, — продолжал шептать Чанёль, мягко поглаживая Бэкхёна по голове, обмотанной бинтом. Укрыв его одеялом, альфа прилёг рядом и обнял дрожащий кокон со спины. Руки бережным кольцом сомкнулись вокруг хрупкого тела; мужчина прижал омегу к себе и поцеловал в макушку. Так они пролежали не один час, и за это время Бэкхён ни разу не пошевелился. Чанёль через плечо наблюдал за тем, как бледные пальцы стискивали уголок подушки. Он слушал сиплое дыхание омеги, который время от времени срывался на всхлипы. Видеть его таким, слабым и сломленным, было просто невыносимо. Сердце Чанёля разрывалось от мысли, какую боль сейчас переживает это хрупкое, беззащитное существо, которое с каждым вздохом он клялся себе любить больше жизни. Бэкхён проглатывал слёзы, но они подступали и подступали, будто в нём был сокрыт бездонный колодец. Ему хотелось закрыть глаза, уснуть и больше никогда не проснуться. Тело застыло, будто превратилось в кусок безжизненного мяса; омега не хотел чувствовать его частью себя. Но что-то держало его здесь, в храме боли и вечных, нескончаемых страданий. Оно было тёплым, как жаркое солнце, и у него в груди отчаянно билось сердце. Собственное сердце омеги отзывалось на этот стук. — Почему? — внезапно прошептал Бэкхён, заставив Чанёля вздрогнуть от неожиданности. — Почему я? — О чём ты? — осторожно спросил альфа. — Почему хотели убить меня, а не тебя? И отмерев, омега развернулся к мужчине лицом, заглядывая ему в глаза пустым, безжизненным взглядом. Чанёль так и застыл, испытав настоящий ужас. — А я знаю, почему, — внезапно усмехнулся Бэкхён. — Почему? — хрипло спросил альфа. — Потому что он любит тебя. — Кто? — Хансоль, — ответил омега. — Я убью его, — серьёзно сказал Чанёль. — Да мне плевать! — бросил Бэкхён с усмешкой. — Это не вернёт мне дочь. И он отвернулся, закутался в одеяло и вновь уставился в противоположную стену. — Пусть мне вколят снотворное, — сказал парень спустя минуту, пока альфа пребывал в шоке. — Я хочу заснуть. — Бэкхён… — Я хочу заснуть! — крикнул омега и обхватил руками голову. — Чёрт возьми, Чанёль, если ты сейчас же не позовёшь кого-нибудь, я клянусь, что наложу на себя руки! Перепуганному альфе ничего не оставалось делать, как дрожащими пальцами нащупать кнопку вызова персонала и со всей силы нажать на неё. Спустя минуту в палату вошли те же самые медсёстры, одарили его презрительным взглядом и прогнали с кровати. Чанёль забился в дальний угол, обхватил себя руками и наблюдал за тем, как Бэкхён шевелит губами, объясняя, чего он хочет. Пока одна медсестра втыкала в его руку иголку от капельницы, вторая ушла и через какое-то время вернулась со шприцем, полным бесцветной жидкости. — Что это? — обеспокоенно спросил Чанёль, недобро косясь на медработниц. — Снотворное, прописанное врачом мистера Пака, — ответила та, что держала шприц. Бэкхён на него не смотрел; когда женщины ушли, он отвернулся от альфы и закрыл глаза. Вскоре его дыхание стало спокойным и глубоким, какое бывает только у спящих людей. Чанёль, не находя в себе сил двинуться с места, осел на пол прямо в углу. Он обнял колени руками, уткнулся в них лбом и со всей дури закусил губу, чтобы в очередной раз не разреветься. Если Бэкхён его возненавидит, Чанёль никогда себе этого не простит.