Воплощение сказки в жизнь
Время лечит надёжнее самых дорогих лекарств. Бэкхён испытал это на себе. Чем больше проходило времени, тем легче становилось переносить утрату. Нет, это не значит, что однажды он проснётся и не вспомнит об этих ужасных событиях, просто теперь они воспринимались не так болезненно. Его выписали спустя неделю: анализы были в норме, улучшился цвет лица и настроение в целом. Бэкхён с долей предвкушения паковал свои вещи, гадая, как удивится Чанёль, когда он появится на пороге. Омега не сказал мужу о том, когда его выписывают, чтобы сделать сюрприз. И сюрприз удался, потому что альфа чуть не рухнул на пол от шока, когда проснулся утром и застал Бэкхёна на кухне, готовящим завтрак. — Ты чего не сказал, что тебя выписали? — буркнул он, забравшись на стул. — Я бы тебя забрал. — Хотел сделать сюрприз, — пожал плечами омега. — Я и на такси неплохо доехал. — На такси он доехал… — продолжал ворчать альфа. Протянув руки, он поймал мужа за талию, притянул к себе и уткнулся лицом в живот. — Как я рад, что ты рядом. — Я тоже, — улыбнулся Бэкхён и взъерошил его волосы, — а теперь марш в душ, завтрак уже готов! Квартира Чанёля была маленькой, но уютной: спальня, гостиная, кухня, ванная, туалет и застеклённый балкон. Это было намного меньше, чем в предыдущем доме, но здесь пара чувствовала себя как никогда комфортно. Их не смущало даже отсутствие ремонта, потому что в скором времени они собирались купить себе более просторное жильё, а эту квартиру сдавать в аренду. Альфа решил обременить поиском омегу, чтобы тому было чем себя занять. Сам же Чанёль дни напролёт проводил, зарывшись в бумаги. Бэкхён не спрашивал, чем он там занимался, потому что решил больше не иметь с бизнесом своих родителей ничего общего. Он подыскивал новую квартиру на сайтах, созванивался с риелторами и даже иногда выезжал посмотреть то или иное предложение. Диван в гостиной, где обитал омега, был завален журналами по ремонту, дизайну и текстилю; он собирался подойти к этому делу со всей ответственностью. Бэкхён хотел создать для себя и Чанёля такое место, где они могли бы чувствовать себя как дома и куда бы им хотелось возвращаться. Иногда, устав от цифр, альфа бросал это гиблое дело, отрывал омегу от его важных занятий и уводил на прогулку. Сначала Бэкхён сопротивлялся и дулся на мужа, но постепенно ему самому начало нравиться вот так проводить время. Они гуляли в парке неподалёку, кормили уток в пруду и болтали часы напролёт. Со временем омега вновь научился улыбаться и смеяться; его улыбка придавала Чанёлю сил. Он не рассказывал мужу о том, как прошло последнее собрание совета директоров и чем занимался сейчас. Альфа видел, что как бы тот не пытался казаться безразличным, ему было интересно. Порой, переговариваясь с Чунхёном по телефону, он ловил на себе заинтересованные взгляды Бэкхёна. Чанёлю, по правде говоря, очень хотелось с ним поделиться, но тогда пропал бы весь эффект от бомбы, которую он готовил. То, что омега приходил в норму, было заметно невооружённым взглядом. За время, проведённое в больнице, он как-то осунулся, но под пристальным вниманием мужа набрал в весе. И без того соблазнительные бёдра округлились, щёки пылали здоровым румянцем, а в глазах вновь появился блеск. Порой, отвлекшись от объявления о продаже очередного дома или квартиры, он замечал на себе взгляд альфы. Тот смотрел на него с каким-то таинственным выражением, что по телу невольно пробегала дрожь. У Бэкхёна перехватывало дыхание, и он неосознанно проводил языком по вмиг пересохшим губам. Чанёль жадно следил за этим жестом, втягивал носом воздух, чтобы почуять так любимый им цитрусовый коктейль, и, тряхнув головой, возвращался к делам. Оба чувствовали сексуальное напряжение, витавшее в воздухе с момента приезда Бэкхёна. Никто не решался сделать первый шаг, боясь спугнуть и испортить такое долгожданное воссоединение. Лёжа ночью в одной постели, каждый думал только о том, что в каких-то жалких сантиметрах находится желанное тело. Стоило только протянуть руку, коснуться плеча и почувствовать тепло кожи… Оба зажмуривались и пытались уснуть, боясь не сдержаться. Однажды Бэкхёну даже приснилось, как Чанёль прижимает его к своему обнажённому телу, как пылко целует и разводит руками стройные ноги. Проснулся он действительно под альфой, который навис над ним, тяжело дыша и заглядывая в лицо омеги широко раскрытыми глазами. Похоже, им приснился один и тот же сон. Удивительным образом Бэкхён подружился с Сехуном. Чанёля такой расклад немного напрягал, но он ничего не говорил, понимая, что омеге нужно с кем-то общаться. Альфа появился на пороге их квартиры спустя пару дней после того, как Бэкхёна выписали. Сехун всего лишь хотел справиться о его самочувствии, но тот схватил парня за шкирку и усадил за стол. С тех пор почти каждый вечер альфа проводил в компании своего возлюбленного и его мужа, который в душе негодовал, но терпел. Бэкхён забавлялся, глядя на их молчаливый поединок, и подкладывал каждому добавки. Все вместе они ходили по магазинам, в кино и даже однажды посетили парк аттракционов. Омега долго сопротивлялся и не хотел покорять американские горки, так что альфам пришлось тащить его туда силком. В конечном итоге он верещал, как будто его резали, но как только спустился на землю, побежал заново становиться в очередь. На пятом кругу альфы пожалели, что вообще показали ему этот аттракцион, зато Бэкхён был доволен. В детстве ему редко удавалось бывать в таких местах, и в тот день он почувствовал себя ребёнком. Домой все трое вернулись уставшими, но довольными, а Сехун уснул прямо на диване в гостиной; у Чанёля рука не поднялась его разбудить. В делах и заботах дни летели так быстро, что никто не заметил, как месяц подошёл к концу. Альфа вот уже несколько дней ходил довольный, сияя, словно начищенный самовар, и на вопросы Бэкхёна отвечал загадочной улыбкой. Когда тот решил позвонить своему брокеру, чтобы наконец расстаться с акциями, Чанёль внезапно вмешался. — Не мог бы ты подождать с этим? — спросил он за завтраком, отодвинув от омеги телефон. — Почему? — удивился тот. — Так надо, — ответил альфа. — Пожалуйста. Обещаю, скоро ты всё поймёшь. — Ну ладно, — нехотя согласился Бэкхён. — Долго ждать-то? — Нет, — усмехнулся мужчина. — Уже очень скоро. И омега ума не мог приложить, для чего ему это нужно, пока одним прекрасным вечером Чанёль не объявил, что на завтра назначен совет директоров. — Так вот в чём дело! — усмехнулся омега, не отрывая глаз от телевизора. — Что ты задумал? — Увидишь, — ответил альфа.***
Переполненные клерками коридоры офиса не вызывали никаких эмоций: ни радости, ни отвращения. Взглянув на наручные часы, Бэкхён поджал губы: половина девятого, а значит они с Чанёлем прибыли слишком рано. — Зря торопились, — сказал он, когда за ними закрылись створки лифта. — Ещё полчаса сидеть. — Не ворчи, — отозвался альфа и накрыл ладонью его спину. — Хочешь, я попрошу Суён заварить твой любимый чай? — Я хочу вернуться в постель и досмотреть свой чудесный сон. — Надеюсь, с моим участием? — ухмыльнулся Чанёль. — Конечно, — язвительно протянул омега. — В нём мы с тобой поменялись ролями в постели и… — Ладно-ладно, я понял! — воскликнул альфа; кончики его ушей запылали. — То-то же, — усмехнулся Бэкхён и свернул в сторону конференц-зала. К его удивлению, тот был полон народу. Помимо членов совета директоров там собрались руководители всех отделов, включая и Чонина. Тот стоял у входа, привалившись к стене спиной и скрестив руки на груди. Заметив Бэкхёна через стеклянные двери, он ухмыльнулся и выпрямился. Чанёль распахнул дверь перед омегой и вошёл следом за ним, одарив альфу угрожающим взглядом. Улыбка вмиг стёрлась с лица Чонина, и он попытался принять деловой вид. — Итак, господа, — начал Чанёль прямо с порога, прикрыв за собой дверь. — Поскольку все уже в сборе, предлагаю начать заседание. — Хорошо, — согласился господин Ли. — Думаю, ни для кого не секрет, для чего мы все сегодня собрались. — Именно! — перебил его альфа. — Сегодня должна решиться, не побоюсь этого слова, судьба PBK Inc. Некоторым из нас предстоит решить, кто займёт пост генерального директора: я, мистер Бён либо другое, неизвестное ранее лицо. Как раз поэтому я предложил руководителям всех отделов присоединиться к нам. Думаю, им стоит знать, под чьим руководством им предстоит работать в очень недалёком будущем. — Вижу, вы настроены решительно, господин Пак, — заметил господин Ли. — Это наводит на мысль, что вам есть что сказать. — Безусловно! — отозвался альфа. Он на миг поймал взгляд Бэкхёна, который расслабленно откинулся в кожаном кресле и лениво разглядывал собравшихся. — Позволите начать? — Конечно. — Что ж, тогда начну с предыстории… — сказал Чанёль, устроив локти на спинке кресла; он так и остался стоять и теперь возвышался над всеми сидящими. — Около полугода назад в Корею прибыл гражданин Соединённых Штатов Америки по имени Курт Вэйл. Прибыл, как указано в его миграционной карте, с туристическими целями. Уж не знаю, какие достопримечательности он успел посетить, но в тот же день мистер Вэйл встретился с неким гражданином Республики Корея по имени Ким Чонин. Беседовали они долго, не один час, и в итоге разошлись полюбовно, довольные друг другом. Спустя месяц этот самый Ким Чонин появился на пороге PBK Inc. с впечатляющим резюме на руках, буквально молящий принять его на должность финансового директора. Под давлением обстоятельств я был вынужден удовлетворить его просьбу, и вот с этого момента начинается самое интересное… Голос Чанёля звучал в каждом уголке кабинета, от него нельзя было спрятаться. С каждым его словом присутствующие всё больше косились в сторону Чонина, отчего тот заметно занервничал. Бэкхён же с трудом сдерживал улыбку, наконец понимая, почему муж ходил таким довольным последние несколько дней. — Господин Ким служил свою службу верно и преданно, ничем не вызывая подозрений, — продолжил Чанёль, — тем не менее каждый месяц со счетов компании пропадали вполне себе весомые суммы. Каждый из таких переводов был мастерски замаскирован под различные траты и расходы так, что трудно было найти концы. Только вот каждый мошенник всё-таки человек, и даже большой профессионал может допустить ошибку. Один из счетов, на которые были отправлены деньги, значился в реквизитах как счёт частной энергоснабжающей организации. Кроме того, этот счёт был зарегистрирован на риэлтерскую фирму, магазин мебели и множество других подставных юридических лиц, среди которых значилась и довольно известная в бизнес-среде аудиторская контора. Правильнее будет сказать, что организаторы этой аферы лишь прикрывались её именем, что позволило им проникнуть сюда под видом аудиторской проверки, которую мы заказывали пару месяцев назад. Всё было провёрнуто настолько мастерски, что ни у кого даже не возникло подозрений. Правда, что-то мне подсказывает, что в конце финансового года к нам бы наведалась налоговая, а господин Ким в это время преспокойно отдыхал бы где-нибудь на лазурном берегу. Альфа перевёл дыхание, чтобы дать всем собраться с мыслями. На губах Бэкхёна расцвела горькая усмешка, а его пальцы вцепились в подлокотники кресла. Он в очередной раз поразился, как же жестока бывает судьба: его истинным оказался вор и аферист, который хотел сыграть на его чувствах. Интересно, подумал он, у этого человека осталось хоть что-то святое? Но взглянув на показательно безразличное лицо Чонина, Бэкхён понял, что нет. — А теперь давайте обратимся к другому эпизоду, — сказал Чанёль, вернув себе всеобщее внимание. — Всем нам известно, что три недели назад на Пак Бэкхёна, который в тот момент исполнял обязанности генерального директора, было совершено покушение. Техническая экспертиза показала, что автомобиль мистера Пака был повреждён в ходе постороннего вмешательства, и данные повреждения никак не связаны с естественным процессом эксплуатации транспортного средства. В день, когда это случилось, охрана мистера Пака была выведена из строя очень оригинальным способом. Каждый день оба охранника покупали кофе в одной и той же кофейне, но почему-то именно тогда им достались порции с лошадиной дозой снотворного, способной вырубить слона. Кассира, продавшего им эти злосчастные порции, полицейские до сих пор разыскивают. И, наверное, сейчас вы спросите, как эта история связана с предыдущей? А я вам сейчас поясню! В случае смерти мистера Пака всё его имущество, включая финансовые активы, переходит по наследству к его родственникам. Поскольку на момент аварии он уже не состоял в браке, то наследниками могли стать только родственники со стороны его родителей, так как детей мистер Пак не имеет. Теперь вспомните мистера Курта Вэйла, о котором упоминалось ранее. Знакомая фамилия, не находите? Кажется, именно её носил бывший муж госпожи Бён? В этот миг в голове Бэкхёна словно что-то щёлкнуло — точно, как он мог забыть! Его тётка по молодости залетела от иностранца и выскочила за него замуж; так и появился Хансоль. Спустя несколько лет её муженёк увлёкся азартными играми, разорил жену и сбежал в Штаты. Госпожа Бён с трудом добилась развода, и на много лет их семья забыла об этом инциденте. — Сделать липовый паспорт, когда твой папаша без пяти минут уголовник, не так уж и сложно. Из Кореи на учёбу в Гарвард отправился Бён Хансоль, но каждый месяц Курт Вэйл летал в Корею по одному ему известным делам. Конечно, ведь у него здесь был богатый родственник, чьи миллиарды мозолили ему глаза. Была только одна проблема — этот родственник выскочил замуж до вступления в действие завещания, по которому мистер Бён мог стать владельцем всего состояния своего дяди, при условии, что его собственная мать отказалась бы от принятия наследства. И долгие семь лет он искал доказательство того, что этот брак фиктивный, но, когда ему это удалось, на всю страну прогремел злосчастный развод. Момент был упущен, и теперь оставалось только одно — убрать с дороги мешавшего родственника любыми доступными способами. А его бывшего мужа, чтобы под ногами не путался, усадить за решётку за финансовые махинации, ведь большая часть документов была подписана именно моей рукой. — Знаешь, в чём была твоя ошибка? — внезапно произнёс Бэкхён, обратившись к побелевшему Хансолю. — Ты не учёл человеческий фактор. — О чём ты? — хрипло выплюнул омега, чем вызвал у брата улыбку. — О любви, — ответил тот. — Ты бредишь… — Я ещё не закончил, — перебил их Чанёль. — По факту покушения возбуждено уголовное дело и вскоре у полиции окажутся все материалы, доказывающие твою причастность. В том числе и письма в редакцию «Seoul Magazine», куда ты и Чонин сливали инсайдерскую информацию… — Вы так красиво говорите, господин Пак, — выступил господин Ли, — но есть ли у вас доказательства? — Предостаточно! — усмехнулся альфа и подвинул на середину стола папку, которую принёс с собой. — Здесь вы найдёте всё, что вас интересует, и даже сверх того. Например, моё заявление по собственному желанию. — Что?! — воскликнул кто-то из членов совета. — Как же так, господин Пак?! — Вы же столько лет потратили на возрождение PBK Inc. после смерти Бёнов! — Верно подмечено! — улыбнулся альфа, — Потратил, причём совершенно впустую, но продолжать больше не намерен. Даже если вы откажетесь его подписать, то вам рано или поздно придётся меня уволить за систематические прогулы. — И что вы нам теперь предлагаете делать? — раздосадовано выпалил господин Ли. — Да хоть на головах стойте, меня это больше не интересует! — усмехнулся Чанёль и обратился к Бэкхёну. — Пошли? — Пожалуй, — кивнул омега и поднялся с места. — Приятно было всех вас увидеть; надеюсь, теперь уже точно в последний раз. И под обстрелом недоумевающих взглядов они покинули кабинет, напоследок громко хлопнув дверью. Чанёль зашагал по коридору даже не оглядываясь, и Бэкхён последовал его примеру. В лифт они вошли в полной тишине и молчали до самого первого этажа. — Я не понимаю, — наконец произнёс омега, остановившись посреди холла, — ты реально готов пойти на это? — Да, — ответил альфа, обернувшись. — Ты сказал, что нужно принимать решение, вот я и решил. — Что пустишь коту под хвост столько лет кропотливого труда? — Нет, — покачал головой Чанёль, — что ни за что больше не упущу момента. Кто знает, когда закончится эта жизнь: сегодня, завтра или через пятьдесят лет. — Уверен, что не пожалеешь? — с сомнением спросил омега. — Уверен, — кивнул альфа и наклонился к его лицу. — В моих планах счастливая жизнь с человеком, которого я люблю, а работа себя ждать не заставит. Тем более что ни сегодня-завтра я обдеру их как липку и до последней воны верну то, что мне причитается за потраченные годы жизни. Хитро улыбнувшись, Чанёль привлёк к себе Бэкхёна и поцеловал в губы. Омега удивлённо выдохнул ему в рот, но спустя мгновение прикрыл глаза и ответил, обхватив руками за шею. Так они и стояли посреди многолюдного холла, не замечая никого вокруг. Альфа сминал тонкие губы мужа с таким трепетным восторгом, будто сбывалась его детская мечта. Бэкхён прижимался к нему тесно-тесно и то и дело пытался подавить безумную, счастливую улыбку. Кто знает, когда закончится эта жизнь: сегодня, завтра или лет через пятьдесят. С этого момента они постараются провести каждый отведённый им миг вместе, оставив за бортом все сожаления.***
Чанёль проснулся от ощущения, что по нему кто-то ползал. Одеяло сбилось в ногах и стало как-то прохладно. Сквозь остатки сна до него донесся недовольный шёпот Бэкхёна: — А ну брысь отсюда! Отец только из командировки вернулся, ему нужно отдохнуть! — Да ладно тебе! — хрипло отозвался альфа. — Я уже не сплю. Кое-как разлепив глаза, он тут же поморщился от яркого света. Постепенно окружающий мир приобрёл привычные очертания, и перед Чанёлем возникли круглое улыбающееся личико, очаровательные щёчки, глазки-пуговки и смешно оттопыренные ушки. — Привет, карапуз, — улыбнулся альфа; поддавшись вперёд, он чмокнул мальчишку в носик. В следующий миг ему в бок пришёлся ощутимый пинок. — Эй! — рассмеялся он и схватил за ногу ещё одного проказника. На него с двух сторон навалились два мальчишки, похожие друг на дружку как зеркальные отражения, и опутали руками и ногами. — Привет, отец! — радостно воскликнули они в один голос и принялись слюнявить его щёки. — Задушите же! — пропыхтел Чанёль, когда сыновья навалились ему на грудь. Губы обоих растянулись в довольных, но наглых улыбках, против которых мужчина не мог устоять. — А ты привёз нам что-нибудь? — спросил один. — А можно мы сегодня останемся дома? — не отставал другой. — Нет, не привёз, — отозвался альфа, — и нет, нельзя, а то папа нам всем всыплет по первое число… А папа тем временем наблюдал за этой картиной из дверного проёма. Бэкхён был облачён в домашние шорты и футболку, на плече висело кухонное полотенце. Омега скрестил руки на груди и всеми силами пытался изобразить недовольство, но уголки губ были подняты вверх, выдавая его с головой. — Вообще-то я вас слышу, — сказал он. — Доброе утро, ворчун, — отозвался альфа и протянул к нему руки. — Давай, иди к нам. Бэкхён закатил глаза, но не смог сдержать улыбки. Подобравшись к кровати, он позволил Чанёлю поймать себя за руки, и повалился на него сверху. — Доброе утро, — прошептал он, глядя мужчине в глаза. В ответ тот подался вперёд и поцеловал его в губы. — Фу! — раздалось сразу с двух сторон. — Раз фу, то проваливайте отсюда! — усмехнулся Бэкхён, отстранившись. — Бегом марш одеваться! — Ну папа! — недовольно завопили мальчишки. — Быстро! Близнецам ничего не оставалось делать, кроме как повиноваться. Насупив мордашки, они один за другим соскочили с кровати родителей и шумным вихрем унеслись в глубину коридора. — Вот же засранцы! — усмехнулся Бэкхён. — Всё-таки не дали тебе поспать, хотя клялись всем, чем хочешь, что не станут… — Да ладно тебе, — с улыбкой сказал Чанёль, погладив его по щеке. — Они соскучились. — Между прочим, я тоже, — прошептал омега. — Очень-очень соскучился… — А мы это проверим… — отозвался альфа с хитрым прищуром и в следующий миг повалил Бэкхёна на постель. Его звонкий смех потонул в сладком поцелуе, которым Чанёль припечатал любимые губы. Он запустил руки под свободную футболку и провёл ладонями по спине, жадно стиснул стройные бока. Омега задрожал от этих прикосновений, впился в плечи короткими ногтями и распахнул рот, чтобы впустить чужой язык, но… — Пап, ты не видел мои носки?! — завопил из спальни Чанхун. — Пап, ты не помнишь, куда я убрал карандаши?! — вторил ему Чанхён. — Твою мать! — рыкнул омега, оторвавшись от губ альфы. — Если я сейчас их найду, то вам обоим не поздоровится! Чанёль закусил губу, чтобы не расхохотаться в голос. Ему доставляло какое-то особенное удовольствие наблюдать за тем, как Бэкхён управлялся с близнецами. А если учесть, что альфы были неуправляемы от слова совсем, то любоваться этим зрелищем становилось ещё забавней. — Пап! — спустя меньше чем минуту раздался новый вопль. Омега на это закатил глаза и уткнулся лицом в грудь альфы. — Я сейчас умом тронусь! — простонал он. — Держись, я верю в тебя! — рассмеялся Чанёль и поцеловал его в макушку. — Да пошёл ты! — фыркнул Бэкхён и отстранился. — Ладно, пойду найду носки и карандаши, а то они сейчас там всю комнату перевернут. И поцеловав альфу в щёку, он резво поднялся с постели и скрылся в коридоре, прикрыв за собой дверь. Чанёль проводил его влюблённым взглядом, потом соскрёб себя с матраца и пошлёпал босыми ногами в сторону ванной. Освежающий душ привёл в чувство и зарядил бодростью, если конечно ею можно зарядиться после четырёх часов сна. Он прилетел домой ночным рейсом, не став дожидаться утра. Бэкхён в это время уже спал, поэтому Чанёль не стал его будить. Раздевшись, альфа нырнул под одеяло и прижался к омеге, обхватив руками и ногами. Утром у того чуть не случился сердечный приступ, когда он проснулся лицом к лицу со спящим Чанёлем. Осторожно, чтобы не разбудить его, Бэкхён выбрался из постели и отправился заниматься утренними делами. Он планировал дать мужчине как следует отоспаться, но близнецы, почуяв, что отец дома, пустили по ветру все его планы. Когда Чанёль вернулся в спальню, по дому уже вовсю разносился восхитительный аромат еды. Торопливо натянув на себя домашние шорты и майку, альфа наскоро вытер влажные волосы и поспешил спуститься на первый этаж. С недавних пор они жили в небольшом двухэтажном коттедже с видом на зелёный парк, где близнецы любили гулять летом, а их родители — зимой. — Я думал, ты ещё поспишь, — сказал Бэкхён, когда Чанёль подкрался сзади и заглянул ему через плечо. — Как можно спать, когда тут так вкусно пахнет? — мурлыкнул альфа и поцеловал его в плечо. — Тогда раз ты встал, то свари себе кофе. — Есть, босс! — отозвался Чанёль и шутливо отдал честь. — И мне чай сделай, — бросил вдогонку Бэкхён. Внезапно со второго этажа раздался топот, и в столовую, отделённую от кухни стойкой, забежали близнецы. Оба были облачены в школьную форму своей частной школы, которая состояла из шортиков до колен, рубашек, жилеток и смешных галстучков. Они о чём-то спорили между собой, а потом Чанхун показал Чанхёну язык и убежал, а тот кинулся его догонять. — А ну прекратите! — прикрикнул на них Бэкхён, когда мальчишки принялись носиться друг за другом вокруг стола. — Чанёль, угомони их! — Эй, парни! — отозвался альфа. — Хорош носиться, быстро сели за стол! Услышав окрик отца, близнецы на удивление быстро успокоились и заняли каждый своё место за круглым столом, рассчитанным на четверых человек. — Налей им сок, — попросил Бэкхён, раскладывая по тарелкам оладушки. — Вы руки помыли? — крикнул он сыновьям. — Да! — Яблочный или апельсиновый? — спросил Чанёль, заглянув в холодильник. — Мне яблочный! — А мне апельсиновый! — Мог бы и не спрашивать, — усмехнулся альфа и вытащил оба графина. Достав чистые стаканы, он налил сыновьям сок и отдал каждому лично в руки. Бэкхён тем временем, кое-как изловчившись, донёс до обеденного стола все четыре тарелки. Чанёль не успел оглянуться, как он сбегал обратно, принёс столовые приборы, сироп для оладий, салфетки и даже чашку с кофе захватил. — Как ты это делаешь? — шокировано выдохнул альфа, наблюдая за ловкими движениями Бэкхёна, который резал яблоки. — Годы долгих и упорных тренировок, — с усмешкой ответил омега и отправил сладкую дольку в рот. — Ефте быфтрее, а то офтынет. Завтрак проходил в атмосфере шума и гама, что не покидал этот дом уже много лет. Близнецы шумно стучали вилками по тарелкам, хлебали сок и умудрялись что-то при этом рассказывать. Они даже чуть не подрались за салфетку, но Чанёль вовремя отнял её и раздал каждому по своей собственной. Бэкхён посмеивался над ним, когда он воровал из тарелок сыновей яблоки, пока те отвлекались, а потом получил от обоих по рукам. Запивая чаем кусок оладушка, который ему удалось закинуть в рот в перерывах между возмущениями, омега пытался подавить счастливую улыбку. Каждое утро с неизменным постоянством он ворчал на своих любимых альф, но кто бы знал, как он в этот момент был счастлив. — Так, доедайте быстрей и тащите рюкзаки, пора ехать в школу. Я сейчас переоденусь и поедем, — сказал Бэкхён, убирая ненужную посуду со стола. — Давай я их сам отвезу? — предложил Чанёль. — Не поедешь на работу? — спросил омега, сгрузив посуду в раковину. — Нет, — ответил альфа, — Кёнсу сказал, что и без меня сегодня справится. — Ладно, — улыбнулся Бэкхён, — тогда поедем все вместе. Только чур, кто первый добежит до спальни, тот и за рулём! И пока альфа не успел опомниться, он выскочил из кухни и рванул вверх по лестнице. Рассмеявшись, Чанёль побежал следом, крича: — Пацаны, держите папу! В конечном итоге Бэкхён поддался и вручил альфе ключи от семейного авто. Мальчишки, обрадованные тем, что отец везёт их в школу, всю дорогу доставали его расспросами. А где ты был? А там красиво? А мы когда-нибудь туда поедем? А почему ты не взял нас с собой? А можно мы после школы придём в кафе и наедимся там мороженого до отвала? — Хэй! — усмехнулся Чанёль, сворачивая на парковку у школы. — Сегодня же не ваш день рождения, умерьте аппетиты! — Жадина! — буркнул Чанхун и выскочил из машины первым. — Говядина! — добавил Чанхён и поспешил за братом. — Ещё что-нибудь добавишь? — спросил альфа, заметив улыбку на лице Бэкхёна. — Нет, — пожал плечами омега и выбрался из машины. — Никто тебя не ест! — А ещё спрашивает, в кого наши сыновья такие, — покачал головой Чанёль и вышел самым последним. Близнецы учились в особенной частной школе, где для учеников были созданы непривычные для Кореи условия. Здесь занятия начинались позже, но заканчивались раньше, в четыре часа дня. Таким образом у учеников оставалось время на веселье и хобби. Бэкхён лично настоял на том, что их дети будут учиться только в таком месте, потому что хотел для них настоящего, полноценного детства. — Вы всё взяли? — спросил омега, присев перед сыновьями на корточки. Те дружно закивали, одинаково морщась от яркого солнца. — Как позвонить папе или отцу помните? — Да. — Умнички, — улыбнулся Бэкхён, — целуйте папу, бегом! Захихикав, мальчишки бросились к нему на шею и расцеловали в обе щёки. Этот ежедневный ритуал ещё ни разу не прерывался за все полгода, что близнецы проучились в школе. Но бывали и такие дни, когда, выпустив папу из объятий, они бежали и висли на Чанёле, облепив отца с двух сторон. — Ты погляди, какие родные! — рассмеялся альфа и потрепал сыновей по волосам. — Всё, бегите, а то опоздаете. И, разжав объятия, мальчишки помахали родителям ладошками и побежали в сторону входа, где их уже ждал классный руководитель. — Они уже большие такие, — с тёплой грустью в голосе заметил Чанёль. — Ага, — вздохнул Бэкхён и обнял его за талию. — Хорошо, что ты хотя бы видишь, как они растут. — Ладно, — сказал альфа и поцеловал омегу в макушку. — Поехали домой? — Поехали.***
Громко хлопнула входная дверь, на пол со звоном упали ключи. — Обувь… — шумно выдохнул Бэкхён, уворачиваясь от поцелуев. — Надо разуться… — Конечно, — прошептал Чанёль, — сейчас… Они неловко наступали на задники своих кроссовок, путаясь в ногах. Руки были заняты тем, что жадно исследовали любимые изгибы истосковавшихся по ласке тел. Кое-как разувшись, омега и альфа вместе зашагали в сторону лестницы, не размыкая объятий. Чанёль целовал Бэкхёна до звёздочек перед глазами, кусал вишнёвые губы и пытался стянуть с него майку прямо в коридоре. Омега же цеплялся пальцами за ремень на его брюках, и в конце концов ему удалось вытянуть его из шлёвок. — Я не побрил ноги, — шумно выдохнул Бэкхён, привалившись к стене на лестнице. — Плевать, — отозвался Чанёль и крепко сжал его ягодицы. Губы мазнули по щеке, спустились вниз и впились в метку. — О Господи! — простонал омега, возведя глаза к потолку; тот качался и расплывался, будто Бэкхён был пьян. — Боже, пожалуйста, давай в кровать… От его хриплого, возбуждённого голоса по спине альфы побежали мурашки. Размашистым движением лизнув бледную, открытую шею, он подхватил омегу под бёдра и понёс вверх по лестнице. Бэкхён обхватил торс Чанёля ногами, чтобы не упасть, и рукой распахнул дверь спальни. Они ввалились внутрь, взмыленные и возбуждённые, и тут же упали на кровать. Матрац жалобно скрипнул, но этот звук потонул в шумном дыхании. Притянув альфу к себе, омега сам впился в его губы и проник языком в рот. Ароматы хвои и апельсинов смешались, затопили до краёв душную комнату и мгновенно впитались в простыни. Пальцы Бэкхёна скомкали футболку на спине альфы, желая сорвать её к чертям. Отстранившись от него, Чанёль послушно исполнил это желание. Тёплые ладони скользнули по накаченным рукам, огладили плечи и рельефный торс. — Когда же ты перестанешь сводить меня с ума? — хрипло прошептал Бэкхён и облизал губы. — Когда ты перестанешь быть настолько восхитительным, — ответил Чанёль. И вновь они целовались, как сумасшедшие; оголодавшие звери, которые жить не могут без дозы друг друга. Руки скользили по коже, путались в застёжках и пуговицах, рвали одежду и отправляли её за пределы кровати. Простыни мялись, съезжали и сбивались к спинке. Бэкхён откинулся на спину, впечатав голову в подушку; Чанёль пригвоздил его ладони к постели, не давая возможности шевелиться. Широкая грудь альфы прижималась к часто вздымающейся груди омеги, соски болели и требовали к себе внимания. Терпеть больше не было ни сил, ни мочи, что у одного, что у другого. Ноги Бэкхёна постыдно были разведены в стороны, приглашая Чанёля наполнить его до краёв. — Презерватив, — выдохнул альфа, облизав губы. — Под подушкой… Рот Чанёля исказила усмешка. Высвободив ладонь омеги из захвата, он запустил руку под подушку и вынул оттуда серебристый квадратик. Ухмыльнувшись, Бэкхён выхватил у него из рук презерватив, сам вскрыл упаковку и надел на член альфы. Тот следом подхватил его под бёдра, развёл ноги пошире и заставил омегу прижать их к себе. Мокрая чёлка упала на глаза, и Бэкхён сдул её, обдав горячим дыханием щёку альфы. Чанёль улыбнулся ему самой похотливой улыбкой из своего арсенала, наклонился, куснул за хрящик уха и плавно вошёл. Омега выгнулся и томно выдохнул, наконец ощутив в себе член, о котором грезил ночами, пока альфа был в командировке. — Да… — прошептал он, кусая губы. — Чёрт возьми, Чанёль… — Ты узкий, — выдохнул альфа и сделал движение бёдрами назад. — Всё, как ты любишь, — усмехнулся омега. Когда в следующий миг Чанёль резко ворвался назад, он промычал нечто нечленораздельное и закатил глаза. После долгого перерыва каждый толчок отзывался ярко и остро, будто впервые. Альфа погружался в трепещущее тело до упора, зажигая под веками Бэкхёна фейерверки. — Чёрт возьми! — рассмеялся омега, впившись ногтями в его плечи. — Как ты, мать твою, это делаешь? — Годы долгих и упорных тренировок, — усмехнулся Чанёль. И страсть захлестнула их бушующим морем, не оставив места словам. Тела извивались в такт рваному дыханию, сердца методично пропускали по паре ударов. Альфа двигался резко и быстро, наконец дорвавшись до желанного тела. Губы блуждали по коже, оставляли метки и трепетные, нежные поцелуи. Бэкхён метался под ним в сладкой агонии, точно мотылёк, угодивший в костёр. Он поднимался со стонов до криков и падал обратно, но при каждом попадании по простате взмывал вновь. Язык то и дело скользил по губам, пальцы впивались в разгорячённую потную кожу. Удовольствие било по нервам, до кончиков пальцев, до отчаянного скрипа кровати. Они разделили этот огонь на двоих, чтобы сгореть в нём и снова воскреснуть. Их не хватило надолго, и спустя пару минут омега забился в судороге оргазма. Капли спермы оросили живот и грудь, запечатлев рисунок его наслаждения. Жаркие стенки стиснули член Чанёля, перекрыв на миг кислород. Он сделал последнюю, особенно резкую фрикцию, и излился в презерватив. Ладони до синяков стиснули бёдра омеги, пока альфа вжимал их в себя, не контролируя силы. Бэкхён тяжело дышал, распахнув рот и глотая остатки собственных стонов. Они смотрели друг другу в глаза и видели в них отражения обоюдного удовольствия. Сглотнув подступившую к горлу слюну, Чанёль поцеловал омегу в подбородок и плавно вышел. Стянув с члена презерватив, он завязал его узлом и бросил на пол. Бэкхён, наблюдавший за ним из-под полуопущенных ресниц, перевернулся на живот и уткнулся лицом в мокрую подушку. Мышцы бёдер сладко тянуло от пережитого оргазма, пот остывал на коже и приносил прохладу. — Господи! — простонал омега. — Ты вытрахал из меня всю душу! — Не ругайся, — с усмешкой укорил его Чанёль и стиснул зубами покрасневшее ушко. — Мой малыш доволен? — Твой малыш может быть и да, — усмехнулся Бэкхён, — а я — нет. И прогнувшись в спине, точно кошка, он повернул голову набок и встретился взглядом с альфой. Тот стоял на коленях, разглядывая худую спину, а его член снова наливался кровью. В этот раз в глазах омеги было столько вызова и похоти, что Чанёль даже не думал сопротивляться такой откровенной провокации. Поддавшись вперёд, он накрыл Бэкхёна своим телом и прижался грудью к его спине. Тот томно выдохнул и прикрыл глаза, подставляя шею под поцелуи. Чанёль прошёлся губами по ряду позвонков, вернулся к плечам и укусил за ключицу. Руки тем временем прошлись по бокам, огладили аппетитные бёдра и скользнули между ними. Бэкхён часто задышал и впился пальцами в простыню, когда альфа развёл в стороны его ягодицы и провёл между ними головкой. Ему до безумия хотелось вновь ощутить в себе член, почувствовать Чанёля полностью, целиком. И тот не стал долго мучить его ожиданием: помогая себе рукой, альфа медленно вошёл в омегу и замер, чтобы дать обоим проникнуться этим ощущением. В этот раз всё было по-другому. Страсть пылала размеренно и нежно, с каждым толчком загораясь чуть ярче. Бэкхён тихо стонал и подавался навстречу, сам насаживаясь на член. Альфа осыпал его поцелуями, крепко держал за бока и позволял навязывать свой темп. Они занимались сексом так, как давно уже отвыкли: неспеша, наслаждаясь каждым движением, проникаясь ритмом и моментом. Ладонь Чанёля мягко обхватила член омеги и принялась ласкать его в такт их общему метроному. В головах в этот миг у обоих царила блаженная пустота. Поймав Бэкхёна за подбородок, альфа приник к его губам и поцеловал так, что перед глазами заплясали звёзды. Постепенно блаженства становилось мало, хотелось выплеснуть себя за борт. Ритм ускорялся, омега тёрся коленями о простыню, а Чанёль стискивал в пальцах спинку кровати. Они подгоняли себя и друг друга под сладкий миг, когда можно было забыть, кто ты есть. И он случился как всегда неожиданно: дёрнувшись пару раз, альфа кончил, успев в последний момент вынуть член наружу. Следом за ним Бэкхён, торопливо скользнув ладонью по своему члену, тоже достиг оргазма. Не удержавшись на одной руке, он рухнул в объятия постели, а сверху его придавило горячее тело Чанёля. — Пообещай, что через десять лет мы сможем так же, — прошептал омега, чем заставил альфу рассмеяться. — Боюсь, что я и через двадцать от тебя не отстану, — заверил его Чанёль и поцеловал в плечо. — Ты слишком хорош, чтобы от тебя отказаться. — От потрясающего любовника слышу! — возмутился Бэкхён и повернулся к нему лицом. — Боже, засранец, почему я так тебя люблю? — Это наказание за то, что я люблю тебя не меньше, — ответил альфа. — Это наша карма, смирись. — Только если ты сделаешь мне свой фирменный минет… — Пак Бэкхён, серьёзно, угомони свои гормоны!***
Сладко позевывая, Бэкхён выплыл в гостиную в пижаме и с влажными волосами. Он только вышел из душа, который теперь оккупировали близнецы. — Устал? — с улыбкой спросил Чанёль. — Не то слово, — выдохнул омега и плюхнулся на диван с ним рядом. — Эти черти из меня всю душу вытрясли… Больше математику я с ними делать не буду! — Как скажешь, — отозвался альфа и положил его ноги к себе на колени. — Беру эту миссию на себя. — Я запомнил. Откинувшись на спинку дивана, Бэкхён блаженно заурчал, когда Чанёль принялся массировать его стопы. — Чувствую себя зефиркой, — протянул омега, — такой мягкой и сладенькой… — Насчёт сладенькой прям в точку, — ухмыльнулся альфа и поцеловал его пальчики. Через некоторое время на лестнице раздался топот и в гостиную ворвались два ураганчика в пижамках со слониками. — Пап, хочешь я тоже тебе массаж сделаю? — спросил Чанхун, забираясь к нему на колени. — Ну уж нет! — рассмеялся Бэкхён. — Спасибо, сынок, но пусть этим занимается ваш отец. Надо же ему как-то свой хлеб отрабатывать. — Вот, значит, как? — усмехнулся альфа, помогая Чанхёну усесться поудобнее. Омега в ответ поморщил носик и показал ему язык. — Ну что, математики мои! — отозвался Бэкхён. — Будем смотреть ваш любимый мультик? — Ну пап! — протянули мальчишки в один голос. — Мы уже большие! — Ты погляди какие они! — притворно возмутился Чанёль. — Раз такие большие, то бегом спать, а мы с папой будем мультик без вас смотреть. — Нет! Бэкхён усмехнулся и потянулся за пультом. Это был их с Чанёлем коварный план, который всегда срабатывал. Когда близнецов раньше укладывали спать, они капризничали и требовали мультики. Омеге приходилось идти на уступки, лишь бы дети, наконец, уснули и дали ему отдохнуть. Так был найден тот самый мультик, спустя полчаса просмотра которого близнецы спали как убитые. До конца они досмотрели его только однажды, и тогда уже вырубились горе-родители. Этот раз не стал исключением, и уже через десять минуты карапузы сопели в две дырочки. Бэкхён с улыбкой перебирал волосы Чанхуна, который положил голову к нему на колени и пускал слюнки на его пижамные штаны. — Ты не думал о том, чтобы опять пожениться? — спросил Чанёль, удостоверившись, что Чанхён тоже спит, обвив отца руками и ногами, точно маленькая обезьянка. — Думал, — ответил омега, — и передумал. — Я думал, ты хотел свадьбу. — Одна у нас уже была, — усмехнулся Бэкхён, — с меня достаточно. — Просто с развода почти десять лет прошло… Мне казалось, мы уже можем официально зарегистрировать свой брак. — Зачем? — недоуменно спросил омега. — У нас есть свидетельство о парности меток, этого, я считаю, достаточно. К тому же брак и семья — это не всегда одно и то же. — Ладно-ладно! — примирительно произнёс Чанёль и поцеловал сына в макушку. — Обожаю, когда ты дуешься. — Да не дуюсь я! — отозвался омега, с трудом пряча улыбку. Из района маленьких проказников послышались тихие смешки. — Ах, вы у нас не спите! — Нет! — воскликнул Чанхун и поднял на папу глаза. — А по жопе? — усмехнулся Бэкхён и принялся его щекотать. — Кто тут вредный мальчишка?! — Не я! — вопил маленький альфа, уворачиваясь от ловких рук папы. Чанхён на руках у Чанёля хохотал с них двоих. — А ты чего смеёшься? — обратился к нему омега. — Чанёль, а ну давай и этого щекотать! Чанхён было рванул с дивана, но отец оказался проворнее. Он схватил его подмышками, повалил на диван рядом с братом и обрушил на мальчика ударную дозу щекотки. Близнецы хохотали во всю мощь своих лёгких, извивались и срывались на визг. Чанёль с Бэкхёном откровенно забавлялись, кусали их за щёки, носы и пятки. Они доводили детей до коликов, пока сами не выбились из сил. Рухнув на диван, омега сгрёб сыновей в объятия и поцеловал обоих в раскрасневшиеся щёки. Альфа остался сидеть у него в ногах, глядя на свою дружную семью снизу-вверх. — Ну что, спать хотите? — Неа! — замотали головой близнецы. — А чего хотите? — Сказку! — Сказку, значит? — усмехнулся Бэкхён. — Давайте отец вам сегодня расскажет сказку? — Предатель! — буркнул Чанёль и укусил омегу за коленку. — Ладно, будет вам сказка… Итак, жили в одной далёкой стране альфа и омега. Хоть они и не любили друг друга, но пришлось им пожениться, и……и жили они долго и счастливо, потому что однажды любовь постучала и в их дом.
Конец