***
За неделю до выписки. Весна — прекрасное время года. Высоко в небесах светит яркое солнце, его лучи пробираются ко мне в палату. Над зданием парит большая птица, неудивительно, что я не помню её названия. За окном слышно пение птичек и журчание воды из фонтана. Вот подул ветерок и пронёс несколько лепестков сакуры перед моим окном. Что ж, пора вернуться в реальность, так как в дверь стучали. Время 16:29. «Прямо как по расписанию.» — прошла у меня мысль в голове. Да, это тётя Шиго. Кто ко мне ещё может прийти? — Привет деточка, как ты? Тебе не душно здесь? На улице всё же весна как ни как, надо на свежий воздух выходить, а ты сидишь тут и чахнешь. — зашла в палату моя тётя и сразу подбежала к окну, открыв его. Если бы кто-нибудь видел её выражение лица на данный момент: забегает женщина с сумкой и пакетами в руках, кидает их на стул, подбегает к окошку и открывает его настежь, при этом что-то говоря. Сначала мне до жути было смешно, но я держалась изо всех сил, чтобы не засмеяться. Теперь привыкла, ведь она это делает каждый день. — Да всё как обычно. Жду не дождусь, когда меня уже выпишут. — ответила я ей. — Доктор мне сказал, что все анализы в норме и ты идешь на поправку. Так что, — нарочно, чтобы посмотреть на мою реакцию. — в конце недели обещали выписать. Я опустила голову и немного погрустнела. Почему, спросите вы, ведь я должна радоваться, что скоро меня выпишут. Есть, конечно, чему. Меня больше не будут держать в этих четырёх стенах, окрашенных в белый цвет, которые так и давят на меня. Но есть ещё и проблемы, а всё из-за памяти. — Не кисни давай, вот, лучше фруктов поешь. — протянула она пакет с разными фруктами. — Кстати, к тебе оказывается в обед твои друзья приходили, но их не впустили. — Ну и хорошо. Я их всё равно не знаю. Ну то есть знаю, но не помню. — невнятно проговорила я, еле прожёвывая твёрдое, но такое сладкое яблоко. — А когда встретишься с ними, что будешь говорить? Они же ещё не знают про потерю памяти. — Ничего. Может как-нибудь обойдется, может я скоро всё вспомню. Буду вести себя, как будто всё помню. — Если честно, я давно думала об этом и пришла к тому, что это наиболее лучший вариант. Но если всё же память ко мне в скором времени не вернется, придётся сказать правду. — Думаешь сможешь вести себя как раньше, не зная, какой ты была до этого состояния? — в её глазах читалась тревога, но она как всегда улыбалась. — Насчёт этого ничего сказать не могу. После смерти близких люди меняются, так что они меня должны понять. А, кстати, я же общительная была, как ты сказала, тогда, как в школе с учёбой у меня дела обстояли? — я была уверена, что она знает ответ на любой вопрос о моей жизни, будто до этого следила за мной. — Твои родители всегда хотели, чтобы ты была лучшей. Но перед аварией она жаловались, что ты начала идти по наклонной, а раньше так хорошо училась. — Блин, тяжело осознавать сейчас, что мне как бы наплевать на то, что моих родителей уже нет в живых. Они же меня вырастили, а я забыла это. Смотрю на тётю Шиго, она даже спустя две недели сдерживается, чтобы не заплакать при мне. Мне её жаль, а ей меня, но ничего не поделаешь. Наверное я эгоистка. — Ясно, теперь я их не подведу. Я буду учиться лучше прежнего. — это моё окончательное решение. Я не подставлю своих родителей, они моё всё. Не имеет значения помню я их или нет. — Вот так-то лучше. Будь решительней. — говорила тётя, наблюдая за порхающими птицами. — Аму, извини, но мне нужно идти, семья ждёт. — Да, конечно, идите. — не могу же я задерживать. — Выпишут, познакомлю со всеми моими домочадцами. Пока, милая. — говорила она, выходя из палаты.***
Меня выписали, и вот я сейчас сижу в гостях у семьи Шиго, как тётя и обещала. Я со всеми познакомилась. Главного в семье, мужа Мелани зовут Ирогаши. Он на два года старше своей жены. Брюнет с серыми глазами. У них трое, как по мне, очаровательных детей: первого зовут Ямаши, он чуть младше меня; второго — Джеро, ему всего девять; а третью, девочку — назвали Симега, которой нет и года. Ямаши, так скажем, «весь в отца»: всё те же чёрные переливающиеся на свету волосы, аккуратно уложенные, серые глаза. Второй мальчишка, Джеро, похож на нашу бабушку, так сказала тётя Шиго: светло-русые волосы и жёлтые «медовые» глаза, прямо как у меня. Резвый и весёлый, не угонишься. У самой маленькой в семье каштановые волосы, как и у её матери, и чёрные глаза, как у отца. Улыбчивая девчушка, которая пока не познала трудностей жизни. Поужинав с ними, тётя отвезла меня домой. Ну как сказать, точнее будет привезла и показала, где что находится. Дала мне денег на первое время, сказала, чтобы я располагалась. В итоге я так «хорошо» устроилась, что не спала всю ночь. Новое место всё-таки, одна дома, страшно. Так что встав утром с постели, я машинально пошла в душ, даже не вспоминая вчерашнею экскурсию с Мелани. Ну хоть тело знает куда идти. Так хорошо мне не было все эти три недели. Как я жила без этого блаженства. Ещё полчаса понежившись под тёплыми струями воды, я вышла. Не торопясь, высушив волосы, одев чёрные лосины и серую футболку, я пошла на кухню, по пути собирая волосы в пучок. Спускаясь по лестнице, я услышала, что в дверь звонят и стучат, причём очень сильно. Я подошла и, ненадоумившись спросить кто там, открыла дверь. Передо мной стоял взволнованный парень. Его синие волосы были взъерошены, глаза выдавали его удивление и радость. Стоп, радость? — Аму, — сказав это, он подошёл и крепко обнял меня. — как же долго. Я так скучал. К тебе в больницу не пускали, на звонки ты не отвечаешь. А сегодня я узнал, что тебя выписали и сразу к тебе. — говорил он всё это на одном дыхание, ещё крепче прижимая к себе. Боже, кто это? Он меня знает, значит я его в прошлой жизни тоже знала. Надо прикинуться, что я его тоже знаю. — Я тоже скучала. — я тоже обняла его. Врунишка я, ну что поделать. Он же мой друг, несмотря на то, что я совсем его не помню. — Ты просто не представляешь, как мы все извелись. Что тогда с вами случилось, авария, шина лопнула, да? Извини, наверно тебе больно вспоминать об этом, ведь твои родители… — он отдалился от меня и посмотрел мне в глаза. Этот парень так искренне говорил, что я действительно заплакала. На что тот отреагировал как-то странно: закрыл дверь, пнув её осторожно ногой, и повёл меня к дивану. Мы сели и обнимались, а я плакала. Я слышу его ритм сердца, оно так учащённо бьётся, как и у меня. У меня? Что это за необъяснимое чувство? Не понимаю. Вдоволь наплакавшись давно знакомому мне человеку, я попыталась отстраниться от него. На что он посмотрел на меня. — Мы извелись, это кто именно? — надо же узнать хоть что-то. Блин, я даже не знаю как зовут его. — Ну как же, лучших друзей много не бывает. Рима, Утао, Кукай, Надехико и я. — Ладно хоть их не так много. Запомнить полегче будет. — Со мной, как видишь, всё хорошо. — сказала я ему и искренне улыбнулась. — Вижу, но мне так плохо было без тебя. — сказав это, неожиданно для меня, этот странный друг стал приближаться ко мне. Неужели он хочет поцеловать меня? Это что значит, что он мой, эм, парень? — Не время для этого, извини. — Я опустила голову. — Хорошо. — расстроился. — Когда в школу начнёшь ходить? — Не знаю, может завтра пойду. — правда в школу хотелось. Увидеть столько всего нужно, может вспомню что-нибудь. — Ну ладно, раз так, то я зайду за тобой завтра. — Сказал он это и, встав с дивана, направился к выходу. Я, как приличный человек, пошла провожать нежданного гостя. — Пока. — пока я о чём -то думала, он меня неожиданно поцеловал в щёчку. — Хотя бы так, можно? — Пожалуй, да. — не знаю, слышал он или нет. Этот мой «парень», если я правильно поняла, уже уходил и вслед махал мне рукой. Я лишь крикнула ему банальное «пока». Что же меня ждёт завтра? Школа, друзья, парень — всё это мне так не знакомо. Будем познавать всё снова, но никто об этом не должен догадаться. Надеюсь мне удастся быстро вернуть себе память.