Пропасть

Сегодня Акира решил оставить машину на стоянке и пешком дойти до дома, заскочив по дороге в магазин DVD-дисков, дабы купить что-нибудь новенькое. Только когда Акира уже шёл домой, он вспомнил, что сегодня суббота – эта рассеянность появилась у него с недавних пор. Вообще, за последнюю неделю он сильно изменился: стал рано уезжать с работы, в обеденный перерыв его на работе тоже не наблюдалось, хотя раньше он не выходил из офиса в это время, почти постоянно разговаривал по телефону, вечно находился где-то в своем мире, куда было не пробиться никакими путями: ни докричаться, ни достучаться – привести в себя его мог только телефонный звонок или приезд клиента. Подчиненные недоумевали, что происходит с Акирой-саном. Что же заставляет его срываться с рабочего места по одному только звонку? Также в офисе перестал появляться Ютака. Куда пропал он, они тоже не знали, и только Акира знал маленькую тайну, тайну, которая уже неделю жила у него дома. Тайна, которая потеряла смысл жизни, у которой пропал тот живой блеск глаз, улыбка сошла с лица, кажется, навсегда. Эта улыбка... Акира любил ее, очень сильно любил, но каждый день Ютака встречал его дома с грустным выражением лица, потухшим взглядом. Тогда Аки вспоминал, как вечером воскресенья они проснулись, лежа в кровати Акиры, а потом лежали вместе на диване в гостиной, смотрели фильм и уснули в объятиях друг друга. Утром Акира проснулся рядом с человеком, который во сне напоминал ангела во плоти. Красивое и умиротворённое расслабленное лицо, идеальные губы, немного вытянутые вперёд, как будто просящие поцелуя, подрагивающие густые ресницы - это была самая милейшая картина в жизни Акиры. Наблюдая за возлюбленным, Акира чуть не забыл, почему так рано проснулся. Аккуратно выбравшись из обнимающих его рук, он встал и, собравшись, ушел на работу с болью в сердце, ведь он так не хотел оставлять Юту одного. На столе на кухне он оставил завтрак, точно зная, что в поисках Юта обязательно зайдет на кухню. В обеденный перерыв Аки вернулся домой, обнаружив нетронутый омлет на кухонном столе и заплаканного Ютаку на кровати. Парень сразу же кинулся к Акире, крепко обнимая и шепча «не уходи». После этого Аки уже не смог уехать обратно и, позвонив, объявил, что сегодня в офисе он больше не появится. Ближе к вечеру он все-таки смог уговорить Ютаку оставаться одному дома, ведь работа не ждет, однако ему пришлось пообещать шатену, что он будет звонить ему, что после Аки честно выполнял каждый день. В тот же вечер Акира перевез вещи Юты к себе в квартиру. Ютака ничего не ел, большую часть времени проводил в спальне, читая книги из богатой домашней библиотеки Акиры, или же сидел на широком подоконнике и смотрел в окно. Как нарочно всю неделю стояла пасмурная погода, противный мелкий дождик почти не прекращался, в точности передавая настроение Юты, но почему-то именно в эту субботу он затих, как будто давая Акире какой-то знак. Акира не сразу понял, что это было за послание свыше. По дорогам проезжали дорогие автомобили, один за другим рассекая лужи, а тут же по тротуару шла кучка бомжей, состоящая из пяти человек: четырех мужчин и женщины, одетых в лохмотья, подобранные на свалке. Их нерасчесанные, спутанные, не мытые месяцами волосы крупными сосульками свисали на грязные лица, у них были желтые нечищеные зубы, запах изо рта, длинные нестриженые ногти... В руках у одного из мужчин находился мусорный пакет, а у другого – пирожок, наверняка найденный в одном из контейнеров какой-нибудь свалки. Акира невольно задумался, созерцая столь ужасающую картину. Почему жизнь так несправедлива к одним людям и так щедра к другим? У одних есть все: дома, машины, престижная работа, много денег... Они живут изысканно, как захотят, в свое удовольствие, в то время как по помойкам в поисках еды и одежды лазают такие же люди, как все, но при этом не имеющие жилища, того самого укрытия от холодной дождливой погоды, как сейчас. Но ведь богатым на это плевать: зачем обращать внимание на обычных смертных, когда ты сам в двух шагах от двери в спальню Бога? У них есть действительно все, что только можно пожелать! Стоп! А как же счастье? Разве счастье в деньгах, в шикарных апартаментах, в дорогих автомобилях? Тогда зачем многие после такой великолепной жизни бросают работы, кончают жизнь самоубийством, уходят на улицу? Если только подумать, то большинство умирающих от голода на улицах - бывшие олигархии и бизнесмены. Такое распространенное выражение «с жиру бесятся» на самом деле можно перевести, как «умирают от одиночества». А разве не так? Допустим, у тебя есть все, но нет главного - любви, в которой заключается все счастье жизни. Твоя девушка живет с тобой ради денег, видит в тебе только выгодного спонсора, которому надо чуточку внимания вечером, секс ночью и все. Ее жизнь обеспечена до конца дней, а если еще и родить ребенка от «ходячего мешка денег»... Подобные случаи бывают и с женщинами. Бизнесвумен хочет счастья, ищет себе мужчину, а тут подворачивается красивый парень, который без ума от нее, дарит дорогие подарки, клянется в вечной любви, а после свадьбы сидит дома и радует «любимую» своим присутствием: ему работать не обязательно, ведь женушка зарабатывает много, лишние деньги ни к чему. Вдруг женщина умирает, как бы по болезни, но в большинстве случаев это дело рук ее мужа. Он остается весёлым вдовцом, с бешеным наследством, если, конечно, детей нет. Думая обо всем об этом, Акира вспомнил одного своего одноклассника. Семья у него была обеспеченной. У матери свой бизнес, он и его старший брат Тайоки имели все, что пожелают. Но, несмотря на все это, завышенной самооценкой мальчик не страдал и даже, наоборот, был забитым, всегда садился на последнюю парту, избегал общения с одноклассниками. Последнее, что о нем знал Акира, это то, что его посадили в колонию для несовершеннолетних. Как-то в первый учебный день после летних каникул, когда Акире было 15 лет, в класс зашел их классный учитель и объявил, что Мацумото Таканори был посажен в колонию для несовершеннолетних за убийство отчима. Товарищи негодовали, как такое мог сделать их одноклассник, изолировавший себя от общения. Но, как говорится, «в тихом омуте черти водятся». Видимо, Таканори оказался именно таким человеком. – Черт! – вскрикнул Акира, когда перед ним резко остановился черный внедорожник, чуть не облив грязной водой из лужи. Дверь со стороны пассажира возле водительского сидения распахнулась, и водитель вышвырнул из автомобиля человека, а вслед за ним пачку денег. Акира не поверил своим глазам. Все те же обесцвеченные волосы, хрупкое маленькое тело, как у подростка, мягкие черты лица. Мацумото Таканори? Человек поднял взгляд на Акиру. Сомнения тут же пропали, как только Сузуки увидел широко раскрывшиеся от удивления глаза цвета виски. – Акира? – неуверенно спросил парень. – Сузуки Акира? Что-то подсказывало Акире добродушно протянуть руку, но разум кричал: это убийца, не надо рисковать. К черту разум! – Да, Таканори, это я, – Акира протянул Таке руку, помогая встать, улыбаясь счастливой улыбкой. – Так рад тебя встретить. – Я тоже рад, – Таканори поднялся на ноги, не забыв поднять деньги. – Давненько не виделись. – Четырнадцать лет, – быстро подсчитал Акира. – Как поживаешь? – Ужасно, – опустил голову Таканори. – А ты? Женат? Дети есть? – Нет, ничего этого нет. Правда, был женат, но ничего не получилось. Теперь работа заменяет мне семейную жизнь, – Акира грустно улыбнулся, вспомнив о Ютаке. – Ты торопишься? Может, пройдешься немного со мной? Таканори оглядел следы от падения на потрепанных джинсах в области коленей. – А тебе далеко? – В магазин DVD-дисков, потом надо будет в супермаркет зайти, а после срочно домой, я и так задержался, – протараторил Сузуки, поглядывая на часы. – Ты живешь не один? – спросил Така, последовав за Акирой в неизвестном ему направлении. – Временно у меня живет мой коллега по работе. У него нервный срыв, – ответил Аки. – Что с ним случилось? – ненавязчиво спросил Мацумото. – Его изнасиловали, – Акира наклонил голову, пытаясь спрятать наворачивающиеся на глаза слезы под длинной челкой. Таканори он видел впервые за долгие годы и не думал, что после этой нечаянной встречи они продолжат общаться, так что, почему бы и не рассказать? Ведь Така даже не знает, кто его помощник. Вот сейчас они вместе немного прогуляются, поговорят, потом попрощаются и разойдутся по домам. Акира повернул голову в сторону Таки. Тот тоже спрятал глаза за челкой. – Ты ведь не думаешь, что я нарочно убил отчима? – неожиданно сказал Така. – Нет, – честно признался Акира. – Я действовал исключительно в целях самозащиты, а на меня еще и повесили убийство матери, – Акира удивленно посмотрел на собеседника. – В школе ведь сказали об убийстве отчима, верно? На самом деле меня судили еще и за убийство мамы. Тогда она хотела написать завещание и все оставить моему старшему брату Тайоки, я сначала взбунтовался, мол, а мне ничего не оставишь, но позже наплевал. «Сам все заработаю!» – сказал я себе. После этих разборок прошло пару дней, прежде чем мой отчим кинулся на маму и ткнул ей ножом в грудь. Я плакал, а он вытирал рукоятку ножа, подходя все ближе ко мне, – Таканори замолчал, как только они зашли в магазин дисков, Акира тут же подошел к одному из стеллажей, и Така шепотом продолжил, делая вид, будто выбирает фильм. – Тогда я безумно разозлился, накинулся на него, выхватил нож... Брат вернулся домой в тот момент, когда я вонзил нож этому мудаку в горло. Акира взял диск с фильмом, который уже давно хотел посмотреть и направился к кассе. Он был удивлен рассказом Мацумото, но старался не подавать виду. Неужели Така действительно не виноват? Мать решила написать завещание, оставить все старшему сыну, а отчиму это не понравилось? Мама Таканори была успешной женщиной: свой бизнес, много денег, растущие дети, но, видимо, ей не хватало обычного женского счастья. Отчим Таки был младше мамы на семь лет. В свои 35 у него ничего не было, а богатая женщина была отличным способом начать счастливую жизнь, но он просчитался, узнав, что у нее есть два сына. Или не просчитался? Скорее нет, чем да. Если грамотно охмурить женщину, то, глядишь, она все тебе завещает. В данном случае так не получилось. Психанув, отчим набросился на несчастную мать Таки с ножом. Он просто не мог поверить: неужели десять лет совместной жизни ничего для нее не значили?! Таканори с Акирой вышли из магазина DVD-дисков и направились в сторону супермаркета. – На суде брат давал показания против меня, – продолжил Таканори. – Ведь он видел только меня с окровавленным ножом и мертвых маму и отчима. Так как завещание так и не было написано, все перешло в наследство моему брату: дом около моря, квартира в центре города, машина, бизнес, а меня засадили в колонию для несовершеннолетних сроком на 13 лет. Уже после меня перевели во взрослую. Это был ад, – повисло молчание. – Меня выпустили только полгода назад, – прошептал Така, пряча взгляд. – И кем ты сейчас работаешь? – неуверенно спросил Акира. – А ты как думаешь? – хмыкнул Таканори. – В колонии мне дали только среднее образование, – тишина. – Проститутка, – коротко закончил парень. Акира широко раскрыл глаза, вспомнив, как водитель внедорожника, выкинувший Таку из автомобиля, кинул вслед за ним пачку денег, которые Така тут же свернул и убрал в карман. Они молча дошли до магазина, купили продукты. Стоило им только выйти на улицу, как хлынул сильный ливень. – Твою мать! – выругался Таканори, прячась под козырек магазина и не решаясь выйти. – Побежали ко мне? Тут недалеко, – Аки потянул бывшего одноклассника за руку. – Но твой знакомый... Если ты говоришь, что его изнасиловали, то он меня испугается... – замялся Мацумото, пытаясь освободить руку. – Поздно об этом думать! – заключил Акира, сильнее хватая тонкую руку и утягивая за собой. Скрип ключа в замочной скважине мгновенно донеся до слуха Ютаки. Он вскочил с кровати и пошел к двери, точно зная, что это Акира вернулся с работы. Выйдя в коридор, Ютака взглянул на настенные часы. Вроде выходной день, суббота, а Акира вернулся даже позже, чем обычно. Наверно, заходил в магазин или было много работы, ведь Ютака уже неделю не появлялся на своем рабочем месте, а насколько он знал, Аки сам плохо справлялся с бумажной волокитой. Дверь скрипнула, и тут же на пороге появился промокший хозяин квартиры с целлофановым пакетом в руке. – Акира! Ну почему ты так долго?! – Юта сразу кинулся на шею начальника, но за его спиной заметил кого-то еще и испуганно отступил на несколько шагов назад. – Кто это? – дрожащим голосом проговорил Юта. – Это мой друг. Бывший одноклассник, – ответил Акира, опуская пакет на пол и пропуская парня за своей спиной в квартиру. – Друг?! – вскрикнул Ютака. Не успел Акира больше ничего сказать, как испуганный Уке забежал в спальню и с громким хлопаньем закрыл за собой дверь. – Ютака, послушай... – Сузуки скинул обувь и подлетел к двери. – Ютака? – негромко позвал Таканори, подходя к двери в комнату Акиры, положив руки на резную деревянную поверхность. – Я понимаю, что ты меня боишься, но сейчас нас разделяет дверь, она преграда, так что я прошу всего лишь выслушать меня. Акира сказал, что с тобой сделали. Поверь, это еще не самое страшное, со мной было хуже. Я хочу рассказать тебе, выслушай меня внимательно, хорошо? – Така замолчал, и в надежде услышать положительный ответ уставился на дверь. Акира тоже замер рядом с Таканори, пытаясь понять, что своим рассказом хочет сделать бывший одноклассник: доказать Юте, что все не так уж и плохо или же что-то другое? Хотя с другой стороны Аки и сам хотел узнать, о чем будет говорить Таканори. О том, что он работает проституткой? Или есть то, чего Аки еще не знает? – Как вас звать? – послышался вопрос из-за двери. – Мацумото Таканори, – ответил Така. – Можно просто Така. – Ты знаешь, кто меня?.. Таканори повернулся к Акире, и тот одними губами проговорил имя насильника. Глаза Таканори широко распахнулись, но он тут же взял себя в руки и повернулся к двери. – Такашима Койю, – громко произнес парень, но его голос предательски дрогнул. – Если ты одноклассник Акиры, значит... Ты учился вместе с Койю, верно? – голос Юты стал громче, видимо, он подошел ближе к двери, но при этом в нем слышались срывающиеся нотки. – Да, это так, – не растерявшись, ответил Мацумото. – Мы учились в одном классе, пока меня не посадили в колонию для несовершеннолетних. – Что?! – Ты выслушаешь меня? – уже более настойчиво спросил Таканори. Тишина. – Да, – негромко ответил Уке. – Ты сейчас думаешь, что жизнь смело можно заканчивать, ведь как жить дальше после изнасилования? Ютака, ты должен радоваться, что с тобой это сделали только один раз, в отличие от меня, – Таканори опустился на пол, облокачиваясь спиной о стену рядом с дверью. – И еще, тебе повезло, что ты стал жертвой изнасилования, будучи уже мужчиной, а не маленьким мальчиком с легко рушимой психикой. Знаешь, моя мать никогда не рассказывала мне, кем был мой отец. С моим старшим братом Тайоки у нас разница в возрасте девять лет, но даже он не хотел рассказывать мне о папе. И я всегда задавался вопросом: неужели отец был настолько плохим человеком, что мне о нем лучше не знать? Увы, до сих пор я так и не узнал ответ на этот вопрос, однако речь не о том. Когда я был в детском саду, детей забирали мамы, папы, старшие братья и сестры, а за мной приходили только мама и брат. Было обидно до слез, я хотел, чтобы у меня тоже был папа. Бог услышал мои молитвы, но, видимо, не понял меня. Как-то мать привела в дом мужчину на семь лет младше ее, на тот момент мне было пять лет. Я обрадовался и сразу накинулся на него с криками «папа». Глупый маленький Така... Через несколько месяцев они с мамой расписались, и он стал мне отчимом. Дальше все было как во сне, четыре года сказки о полноценной счастливой семье. Я стал ходить в школу, позже брат поступил в институт, у мамы был свой бизнес, а отчим всегда был дома. И вот, когда начался очередной учебный год, первый год в институте для Тайоки, закончилась моя счастливая жизнь. В первый учебный день в новом году я возвращался домой один, хотя раньше мы с братом приходили домой вместе, тогда я подумал, что надо привыкать к тому, что теперь брат будет приходить домой на два часа позже меня. Я зашел в наш просторный дом, взбежал по лестнице к себе в комнату, но то, что я увидел, повергло меня в шок: на моей кровати лежал полностью обнаженный отчим. Он бесстыдно смотрел мне в глаза и дрочил. Скинув портфель на пол, я хотел убежать. Не помню как, но он оказался слишком близко ко мне, а дальше – как в тумане. Я кричал, сопротивлялся, старался ударить его... Бесполезно. Отвращение к нему, к его действиям, к самому себе... Все это горящим клубком сформировалось в душе и, обжигая, все внутренности, прожигая дыры в легких и трахее, вырывалось громкими криками боли. Тогда он первый раз изнасиловал меня. Эти два часа наедине с отчимом, так мало времени для него и так много для меня. Почти каждый день на протяжении пяти лет эти гребаных два часа он насиловал меня. Я не мог никому об этом сказать. Он угрожал, угрожал, что убьет на моих глазах сначала маму, потом брата, а меня в самую последнюю очередь. Говорил, что меня все осудят, будут ненавидеть. И я молчал. Я оградил себя стеной молчания. Слишком опасно, слишком велик риск проговориться. Возможно, именно тогда я превратился из доброго, отзывчивого, милого Таки в злобного, необщительного, скрытного Таканори, потерял свое собственное «я», стал для людей пустым местом, ведь вскоре они просто перестали обращать на меня внимание, забыли о моем существовании, и я вынужден был это терпеть. А как иначе? Всего лишь игрушка в руках отчима, а на вопросы матери «что случилось с Такой?», отчим лихо врал: «Переходный возраст». Как же это было глупо... – Акира сполз на пол по противоположной стенке, Така сидел со спокойным, уравновешенным видом. - Когда мне было пятнадцать лет, мать решила написать завещание и все оставить Тайоки. Отчиму, видимо, такой расклад не понравился. Он хотел все оставить себе, и если бы мать умерла, не оставив завещания, все бы так и случилось. Поэтому он выбрал самый лучший вариант для себя: убил ее ударом ножа в грудь, а после стер отпечатки пальцев с рукояти ножа. Когда я вернулся домой из школы и увидел умершую маму, отчима, вытирающего рукоять, то выхватил нож и ткнул ему в горло. Это увидел вернувшийся раньше времени из института брат. Все улики указывали на меня, но самое противное было то, что, несмотря на все мои рассказы, показания брата были против меня... Меня приговорили к тринадцати годам лишения свободы. В колонии для несовершеннолетних было спокойно, но когда меня перевели в тюрьму для совершеннолетних, стало намного хуже. Я слишком похож на девушку, а они – явный дефицит в местах лишения свободы. Там я стал бесплатной проституткой, шлюхой, грубо говоря. Каждый день, каждый вечер меня имели по несколько человек сразу. Им безумно нравилось, когда один имел меня в задницу, другой в рот, но меня такая игра в «перетяни Таку» совершенно не устраивала. Иногда ко мне ночью заваливались по три или даже четыре человека и никакие мои «нет» не могли их оставить. Утро всегда начиналось одинаково: безумная боль во всем теле. Полгода назад я вышел из тюрьмы. Со средним образованием, с судимостью мало куда берут. Пришлось заниматься тем, что я так хорошо научился делать за долгие годы тренировок, которые проводились против моей воли: сосать члены у мужчин, а потом подставлять им свою задницу, чтобы они без подготовки грубо имели меня в свое удовольствие, – Таканори передернуло. – Даже за столь большой срок я не научился получать от этого удовольствия. Я не связывался ни с какими бандами, у меня нет сутенера, но при этом я являюсь высокооплачиваемой проституткой. Хотя насколько высокооплачиваемой... Деньги нужны, чтобы выглядеть хорошо, ведь клиенты меня воспринимают только таким, какой я сейчас есть, а для этого нужно постоянно осветлять волосы, увы, это не дешево. К тому же чаще всего я принимаю клиентов на дому, соответственно, и там надо, чтобы все было идеально. Почти весь свой заработок я отдаю как плату за квартиру, а оставшуюся часть трачу на себя. Денег иногда даже на продукты не хватает, часто бывает, что я несколько дней голодаю. Как думаешь, кому хуже, а, Ютака? – Таканори затих, а Акира, мягко говоря, офигел. Наверное, слишком мягко говоря. Така откинулся на стену, прикрыв глаза. Молчание висело в воздухе до тех пор, пока из спальни не послышался всхлип. Таканори открыл глаза, пристально посмотрев на Акиру, который никак не мог прийти в себя после шокирующего рассказа бывшего одноклассника. – Иди к нему, – еле слышно прошептал Таканори. До Акиры не сразу дошел смысл сказанного. – Акира, – негромко позвал Ютака, не выходя из комнаты. – Сейчас, Юта, – отозвался Акира, отходя от шока и поднимаясь на ноги. – Не уходи, хорошо? – обратился он к Таке, тот кивнул. Акира вошел в комнату, закрыв за собой дверь, и Мацумото дал волю своим чувствам, которые каплями соленой жидкости потекли из его глаз. Как только Акира вошел в спальню, Ютака подлетел к нему и крепко прижался к сильному телу блондина, но тут же почувствовал, как его майка мгновенно промокла и, неприятно прилипнув к торсу, холодила теплую кожу. – Холодно... – прошептал Юта, отстраняясь от Акиры, обхватывая себя руками. Окончательно очнувшись от слов Ютаки, Акира вспомнил, что вся его одежда промокла, пока они с Такой бежали из супермаркета домой. – Извини, на улице сильный ливень, – Аки снял пиджак, а за ним стал расстегивать пуговицы на рубашке, бросая снятые мокрые вещи на стоящий недалеко стул. Ютака тоже стянул майку и, вытерев ею влажное от слез лицо, кинул на тот же стул, на котором уже покоились снятые Акирой пиджак и рубашка, на подходе были брюки. Вытащив из шкафа майку для Акиры, он подошел к Сузуки, стоящему в одних черных боксерах, и протянул сухую одежду. – Спасибо, – Аки взял стопку одежды из рук любимого. – Можешь достать что-нибудь для Таканори? – он проследил, как шатен надел майку. – Да, сейчас, – Ютака подошел к шкафу, открыв его. – Ему подойдет моя одежда? – Не уверен. Он меньше тебя ростом, – Акира натянул бриджи, а майку откинул на кровать. – Моя одежда будет тоже ему велика, даже сильнее, чем твоя, – Аки встал за спиной Юты, приобнимая его за талию и оперевшись подбородком ему в плечо. Ютака сразу пожалел, что уже надел майку. Обнаженным торсом Акира прижимался к спине Ютаки, а тот просто мечтал почувствовать жар его тела собственной кожей. – Акира, – прошептал Уке, откидывая голову на плечо Аки, закрыв глаза. – Мой Ютака, – неосознанно проговорил блондин, проводя носом по теплой щеке шатена. – Прости, прости меня за все. Знал бы ты, как я проклинаю себя за случившееся, это я во всем виноват. Умоляю, прости меня, – шептал Аки срывающимся голосом. – Тише... – Юта приложил палец к пухлым губам Акиры. – Мне не за что тебя прощать, но если ты так хочешь услышать это, то я прощаю тебя. Слышишь? Прощаю, – Ютака смотрел прямо в глаза Акиры. – Такие пустые, – Акира близко наклонился к лицу шатена. – Твои глаза. Раньше они отражали твою душу, твое настроение, были полны живого блеска. Из-за моей глупости они потухли и все, что можно теперь в них увидеть – это грусть, отчаяние, безысходность, – на глазах Акиры заблестели слезы. – Я жил ради этих глаз, только они были для меня толчком вперед. Их блеск давал мне силы жить дальше, но они погасли, и теперь я живу ради того, чтобы вновь оживить их, – Акира уже откровенно плакал. – Еще твоя улыбка... – Аки провел подушечкой большого пальца по нижней губе возлюбленного, – она пропала. Знаешь, больше всего в тебе я люблю твою улыбку. Когда ты улыбаешься, то появляются замечательные ямочки на твоем прекрасном лице. Я люблю тебя любого, честно, но... Я скучаю. Скучаю по тому жизнерадостному Ютаке, которого встретил пару месяцев назад. Мне больно вспоминать, что сделал Койю, но в этом виноват я... – Акира, пожалуйста, прекрати! Ты не виноват! – Ютака резко развернулся на месте, обнимая Сузуки за шею. – Я не считаю тебя виноватым во всем этом. И, прошу, давай закроем эту тему? – он заботливо вытер слезы с лица блондина. – Как скажешь, любимый, – Аки попытался улыбнуться. Секунда. Сердце Акиры замерло от сильнейшего шока, все тело охватил секундный паралич, сознание полностью отключилось от того, что на мгновение к его губам прижались теплые сухие губы Юты. Время застыло. Акире показалось, что та миллионная доля часа, в течение которой их губы были прижаты друг к другу, растянулась на хотя бы несколько минут. Для Акиры это было сравнимо с границей между адом и раем. Кажется, вот-вот – и он сойдет с ума. Попадет в рай, о котором он так долго мечтал, но в то же время он падал в пропасть. Вниз... вниз... вниз... и только губы Юты удерживали его в воздухе, не давая окончательно поддаться весу собственного тела и свалиться в темноту страданий, горя, не отдаться в лапы злой ведьмы, которая пытается разрушить их отношения во что бы то ни стало. А может, этот поцелуй – проказы старой колдуньи? Зачем вообще Ютака поцеловал его? Это было утешение? Акира запутался в догадках, а пока он отчаянно пытался прийти в себя и выпутаться из узла вопросов, Ютака уже выбрал из одежды майку поменьше размером и какие-то штаны. – Отнеси это Таканори, – Ютака протянул выбранные вещи. – Ты все равно его боишься? – сознание Аки немного прояснилось. Юта кивнул, и Акира безоговорочно взял одежду, чтобы отнести ее Таке. Выйдя в коридор, он присел на корточки рядом с Такой, который так и сидел все на том же месте на полу. – Переоденься, а то простынешь, – Акира доброжелательно улыбнулся, передавая в руки Мацумото майку и штаны. – Ванная там, – Аки указал на одну из дверей. – Акира, можно тебя кое о чем спросить? – неуверенно поинтересовался парень. – Конечно, – Акира всеми силами старался не выдавать всего потока эмоций, которые буквально разрывали его на части. Если Юта после этого поцелуя повел себя как обычно, значит, так и надо, значит, Акира подыграет ему, ведь все должно быть так, как захочет Ютака. – Вы встречаетесь? Просто я нечаянно услышал, как ты сказал, что любишь его. Могу поклясться, я не подслушивал, – начал было оправдываться Таканори. – Я верю тебе, верю, – Акира провел тыльной стороной ладони по щеке Таки, стирая мокрую дорожку. – Тебе было не до подслушивания, – Аки улыбнулся. – Мы просто коллеги по работе: я его начальник, а он мой помощник. Все случившееся свело нас и вынудило недолго время пожить вместе. Скоро из командировки приедет его парень, и мои чувства, моя любовь к Ютаке не должна мешать их отношениям, – Акира сам с трудом верил в то, что говорил. Грустная улыбка застыла на его лице, а глаза снова заблестели. Аки так хотел верить, что осталось всего две недели, 14 дней, проведенных вместе, 14 ночей, проспанных в обнимку друг с другом. Мало. Но это все, что у них есть: 14 суток счастья. Счастья для Акиры, а для Юты? – Черт, – прошептал Акира, закрывая лицо руками. – Я запутался. – В чем? – Таканори положил руку на плечо другу. – Он... Поцеловал меня… сейчас... Я запутался в наших отношениях... – проговорил Аки достаточно тихо, чтобы его не услышал Юта, находящийся за стенкой. – Подожди, не пытайся разобраться в этом сейчас. Его психика немного нарушена, мало ли причин, почему он это сделал. Это может потом просто свестись к слову «захотелось», это вполне нормально, только не принимай это так близко к сердцу. Понимаю, любишь, трудно, но по-другому никак, – Така немного встряхнул Аки за плечо. – А если он тоже меня любит? – шепотом спросил Сузуки, открывая лицо. – Значит, потом будешь радоваться. Только не сейчас. Сейчас не будет ровным счетом ничего. Жди, – Така улыбнулся. Спустя несколько минут споров Акира все-таки смог уговорить Ютаку поесть, но взамен Ютака поставил одно условие: он будет сидеть у Акиры на коленях. Блондин согласился, вообще, он был согласен совершенно на любое условие, поставленное Ютой, только чтобы шатен хоть что-нибудь съел впервые за неделю, а то так и с голоду помереть недолго. И когда Ютака согласился поесть, Акира сразу побежал на кухню, чтобы приготовить что-нибудь, пока любимый не передумал. Фантазии и времени хватило только на рисовый омлет. Вот и сидели все вместе на кухне: Акира на стуле, Ютака у него на коленях и Таканори на диванчике напротив них. Ютака тыкал в омлет палочками, делая вид, что пытается подцепить еду, но у него это плохо получалось, однако он то и дело поглядывал на Таканори, сильнее прижимаясь к Акире. Сам Така, скрестив ноги на бежевом кожаном диванчике, старался не замечать взглядов Юты и полностью сосредоточился на еде. А Акира следил за каждым действием Юты, изредка поглядывая на Таку. Его тарелка была почти пуста, в отличие от полной тарелки Ютаки. – Почему ты не ешь? Ты не любишь рисовый омлет? – нарушил тишину Аки, обращаясь к парню на своих коленях. – Люблю, просто я не хочу есть, – Юта отложил палочки. – Обещал мне, что поешь, а сам даже не попробовал. Так что не верю! – возразил Акира, подцепляя палочками кусок омлета из тарелки и поднося его к губам Юты. – Попробуй. Ютака послушно открыл рот, и Акира затаил дыхание, наблюдая за тем, как идеально очерченные губы Юты неплотным кольцом обхватывают тонкие кончики палочек. А потом, аккуратно разомкнувшись, отпустили их, следом из ротика показался язык, острый кончик которого ловко прошелся по алой верхней губе, слизав остатки еды, и тут же спрятался в глубине слегка приоткрытых нежных лепестков губ. Сексуально, слишком сексуально. Не выдержав, Акира отвернулся. В паху стало жарко от столь быстрого, но до безумия заводящего зрелища. – Вкусно, – прошептал Ютака после того, как пережевал и проглотил приготовленную Акирой вкусность. – Покорми меня, – Ютака пододвинул Аки свою тарелку. – Но Юта... – Акира неуверенно посмотрел на Таканори. – Если тебя смущает мое присутствие, то я могу отвернуться, – улыбнулся тот. – Только можно я сяду на подоконник? – Конечно можно, – улыбаясь, ответил Сузуки. – Спасибо, – Така взял тарелку и с дивана перелез на белоснежную поверхность широкого подоконника, поставив ноги на сидение. Пока Акира кормил любимого, как маленького ребенка, Таканори доедал свое любимое и такое изысканное для него блюдо, всматриваясь в пустынную улицу сквозь капли дождя, колотившие по стеклу, как бы просящие впустить их. Така любил дождь. Звук падающих капель, бьющих в окно, разбивающихся о ровную поверхность асфальтированной дороги такой... размеренный. Мелодия успокаивающая, и лишь редкие удары о карниз капающей с крыши воды как сигнал, что в даже самой идеальной мелодии есть погрешность, которую не услышит композитор с идеальным слухом. Как в жизни. В ней тоже иногда бывает такой минус, но со стороны его невозможно заметить, нельзя разглядеть, только если проникнуть в эту жизнь, ворваться без спроса. Если посмотреть на дождь с другой стороны, то Така бы смог не задумываясь сказать, что он ненавидит дождь. Ведь дождь приносит с собой серое небо, которое отчаянно пытается остаться нежно-голубым, но серые тучи полностью закрывают его, не давая возможности оставаться таким, какое оно есть, не дают права выбора. Тяжелые угрюмые тучи – подчиненны дождю – они все делают по воли хозяина, у них тоже нет того заветного права выбора. А всеми ними правит природа. Она равносильна Богу у человека. Все делается по ее приказу. Така точно знал, что то одиночество, которое приносит дождь, которым его наградил Бог, – это то, что должно было безоговорочно случиться, этого не исправить. Значит, надо учиться жить по сценарию, написанному специально для тебя кем-то там, наверху, который видит тебя, и чтобы научиться жить как герой чей-то истории не надо знать ее автора, надо просто полагаться на него. Проснувшись утром в объятиях Юты, Акира ничуть не удивился присутствию в его постели своего помощника. За неделю, прожитую с Ютакой в одной квартире, он привык к временному квартиранту. Таким обыденным стало пробуждаться рядом с человеком, похожим на ангела. Акира отдал Ютаке свою кровать, а сам временно объявил гостиную своей спальней. Но, засыпая на жестком диване в полнейшем одиночестве, просыпался он уже не один: рядом с ним, удобно устроившись под одеялом и сладко посапывая, спал Ютака. Каждую ночь Юта совершал побеги из своей кровати на диван к Акире. После нескольких таких дерзких вылазок он сам предложил Юте спать вместе с ним, но уже на кровати. Уке согласился, а сам Акира вскоре понял, что зря он это предложил: объятия прекрасного тела любимого нравилось Сузуки, доставляло удовольствие прижиматься к нему, чувствовать, как Ютака сам жмется ближе, лежа на узкой кровати, однако сон никак не шел. Аки просто лежал, наблюдая за спящим Ютой. Честно сказать, Аки иногда позволял себе некую игру: пока Ютака спал, Акира водил пальцем по щеке, шее, груди возлюбленного. Вдыхал тонкий аромат его кожи, лишь изредка позволяя себе прикоснуться губами к жилке на шее, к острой ключице или к соску, тогда Юта вздрагивал во сне, а Аки боялся потревожить его чуткий сон, поэтому сразу прекращал свою игру. Первые дни Аки даже не мог поверить в то, что происходит, происходит на самом деле: Юта действительно живет у него, сам просит обнимать его, старается всегда быть рядом. Поглаживания тела Уке вошли в обыденность. Ни дня не прошло, чтобы Ютака сам не прижался к Акире и не положил его руку туда, куда бы ему захотелось, но эти места были сильно ограничены. Руки и спина – не более. От прикосновений к ногам Ютака вздрагивал и сжимался, было сразу понятно, что неприятные воспоминания каждый раз лезут в его голову (если уже там не поселились). Впрочем, Аки позволял себе еще одну маленькую слабость: каждое утро, пока Юта спит, он перед уходом на работу нежно целовал его в самый краешек губ, не решаясь коснуться их самих. Аки безумно нравилось, как после этого Ютака вздыхал во сне, потом приоткрывал губы, по-детски причмокивая, сильнее укутывался в одеяло и замирал. В такие моменты Акира улыбался. Сейчас Ютака лежал спиной к Аки, но при этом его пальцы были крепко переплетены с пальцами Акиры на руке, обнимающей его. Сузуки зарылся носом в мягкие волосы и прикрыл глаза. – Акира? – прошептал Ютака, начиная ворочаться. – Что такое? – так же шепотом спросил Аки. Ютака повернулся лицом к блондину и сонными глазами посмотрел на него. – Пить хочу. – Сейчас принесу, – Акира выбрался из постели и в одном нижнем белье зашагал на кухню. В коридоре он наткнулся на обувающегося Таканори. – Ты уходишь? – удивленно спросил Сузуки. – Да, надо идти. – Подожди меня. Я сейчас подойду, – Акира быстро скрылся за кухонной дверью. Он налил воды из чайника, вышел в коридор, приметил, что Така послушно ждет его, прислонившись к дверному проему, и зашел обратно в спальню, так и не заметив, каким взглядом одарил его тело Мацумото. – Спасибо, – поблагодарил Акиру Ютака, отдавая уже пустой стакан хозяину квартиры и ложась обратно на подушку. – Не за что. Юта, любимый, я немного пройдусь с Таканори и сразу вернусь, хорошо? – Акира поставил стакан на прикроватную тумбочку. – Ты ведь ненадолго? – Нет. Я быстро,– проговорил Акира, уже нашедший штаны и пытающийся их натянуть. – Спи, еще рано, – он покосился на часы, которые показывали половину восьмого утра. – Я не смогу уснуть без тебя, – детским обиженным тоном сказал Ютака. – Ну, извини, – одевшись, блондин сел рядом с Уке, приобнимая его. – Хочешь, я что-нибудь для тебя сделаю? – Приходи быстрее, – Ютака в ответ обнял начальника. – И еще… поцелуй меня. Ты ведь всегда целуешь меня, когда уходишь. Акира удивился. «Откуда он узнал?» – промелькнуло в блондинистой голове, но размышлять было некогда. Он быстро поцеловал Юту близко к губам и, бросив напоследок «скоро вернусь», вышел за дверь спальни, оставив Ютаку ожидать его прихода. – Ты думаешь, он не спал тогда по утрам, когда я целовал его? – Акира медленно шел по пустынным улицам рядом с Таканори. Аки рассказал ему, как перед его уходом Ютака попросил Акиру поцеловать его, как тот делал каждое утро, а Таканори не задумываясь, ответил ему: «Юта не спал тогда». – Да, именно так, – уверенно согласился Така. – Тогда почему он не отталкивал меня? – Акира закусил подушечку большого пальца на правой руке, опустив голову. – Ты так уверен, что твои чувства не взаимны? – А не ты ли говорил, что все произошедшее так влияет на него? – глаза Акиры пристально всматривались в бледное лицо. – Думаю, я ошибся. Я же не знал, что он ТАК на тебя вешается. Понимаю, принять чужую помощь, понимаю, разрешать обнимать себя и самому просить об этом, но вешаться на шею другого мужчины, спать с ним в одной постели, и все эти при живом, здоровом, любящем его парне – это уже не просто так. Вообще, возможен тот факт, что после изнасилования человек может сойти с ума, стать невменяемым, но это не про Ютаку. Он все понимает, прекрасно осознает, что он делает, но мне кажется, что просто не понимает, почему он это делает. Скорее всего, им правят чувства, поэтому он так привязался к тебе, однако, что это за чувства, я не могу понять. Наверное, любовь, но, может, он так выражает свою благодарность? Не мне рассуждать о чувствах к людям... – Така опустил голову, пряча взгляд. – Я не хочу мешать его отношениям с Юу, но так хочу, чтобы любовь Юты ко мне оказалась правдой, – Акира откинул голову назад, подставляя лицо и шею еле теплым первым лучам поднимающегося солнца. – Спасибо, Така. Ты на многое открыл мне глаза. – Не за что. Я даже рад, что хоть кому-то оказался действительно полезным. – Возьми, – Акира достал из кармана брюк пачку денежных купюр и протянул их Мацумото. – Тебе ведь нужны деньги. – Спасибо, – Таканори неуверенно взял ее. – Я верну их тебе... – но, посмотрев на пачку, добавил. – По частям... – Я не уверен, что этой суммы тебе хватит, тут немного... в общем, не надо возвращать их мне. Тебе они нужнее... – Акира запнулся, доставая из кармана небольшой аккуратно сложенный листок. – Это мой номер сотового. Звони, если понадоблюсь, и просто звони, без повода, – Аки улыбнулся, а Така принял листок и тоже растянул губы в улыбке. – У меня нет телефона. Клиент подарил мне мобильник, но я его потерял... – Ну, тогда по возможности позвони мне, мы встретимся, и я куплю тебе новый телефон. – Большое спасибо, Аки! Ты очень хороший человек, – Така, не удержавшись, обнял Сузуки за шею. Благодарность... именно это чувство Таканори испытал в данный момент. Бесконечная благодарность к Акире вихрем поднималась в душе Таки, и именно в этот момент он понял, что испытывает Ютака. На мгновение ему показалось, что он стал испытывать к Акире то же самое, но любые мысли могли прервать эти сильные руки, неспешно скользящие по его спине.