Пропасть

Ютака мысленно продолжал бороться с собой, пока шел по направлению к кабинету Акиры. Сознание кричало, что он все делает правильно, пора покончить с этим беспределом, ведь он обещал Юу, что уволится. Возможно, причина крылась не только в Юу, но в самом Ютаке. Он устал от всего, что произошло за эти несколько месяцев, от тех чувств и эмоций, что уничтожали его изнутри. Как будто яд медленно проникал в каждую клеточку его тела, разрушая ее невыносимо долго, стирая ее существование. Ютака боялся так же исчезнуть, как постепенно пропадали его части. Смерть в замедленной съемке. Ему нужно было как можно быстрее покинуть раз и навсегда эту крепость страданий, боли и разврата, но почти уничтоженное сердце тихо нашептывало, что стоит еще подумать, разобраться, кого Юта больше любит и кто ему больше нужен. Но он старался не слушать сердце. Оно уже испортило все, влюбив Юту в человека, который только пользовался им без зазрения совести. Парень уверял себя, что все делает правильно, когда нес заявление об увольнении на подпись. Так было нужно ради их с Юу отношений, но почему-то каждый шаг давался все труднее и труднее, ноги отказывались двигаться, вплоть до нестерпимой боли, словно в них вбивали гвозди, чтобы Юта не смог сдвинуться с места. И парень с трудом понимал, как смог дойти до кабинета Акиры. Он уже хотел было постучать в дверь, как где-то из-за спины услышал голос Светланы. – Акира-сан звонил сегодня утром и сказал, что срочно вынужден уехать по каким-то неотложным делам. Его не будет пару дней, – вежливо сообщила девушка. – Хорошо, спасибо. Я просто оставлю эти бумаги на его столе, – не оборачиваясь, процедил Юта сквозь зубы. Он испытывал неприязнь к этой девушке, хотя прекрасно понимал, что она не при чем. На них обоих Акира оказывал сильное воздействие, и с этим было ничего не сделать. Разве что только уволиться, как это собирался сделать Ютака. Он вошел в незапертый кабинет шефа и положил заявление на большой стол. Невольно взгляд обвел полированную поверхность, вызывая воспоминания. Только вчера на этом самом столе они занимались любовью. Нет, правильнее сказать – сексом. Было приятно вновь воспроизводить в памяти те ощущения, что накануне пронизывали тело, но вместе с тем так невыносимо обидно, что Ютака поспешно развернулся и выскочил из помещения, стараясь не думать о произошедших событиях. Закрывшись в своем кабинете, он постарался отвлечь себя работой, ведь Акиры какое-то время не будет, а работы от этого меньше не станет. Юу он обещал быть дома уже в обед, но... Уке задумался. Должен же быть какой-то выход! Решение пришло в голову слишком неожиданно и вызывало массу сомнений, но деваться было некуда, раз единственный вариант решения его проблемы заключался в лучшем друге начальника. – Светлана, посмотрите, у Вас где-нибудь записан номер Такашимы Койю? – сразу же спросил парень, подходя к секретарше. – Это хозяин фирмы, которая сотрудничает с фирмой Акиры-сана? – Именно так, – подтвердил шатен. – Конечно, где-то был. Сейчас. И спустя всего несколько минут Уке набирал сотовый телефон лучшего друга Акиры и человека, которого-то всего несколько месяцев назад ненавидел сильнее кого-либо в этом мире. – Я Вас слушаю, – вежливо ответил знакомый голос. – Койю, привет. Это Уке Ютака. – О, Ютака, привет! Как ты? – Койю как-то подозрительно повеселел. – Как у вас с Акирой дела? – Койю, не прикидывайся, хорошо? Я все знаю, – немного резко проговорил парень. – О чем? – искренне удивились другом конце невидимого провода. – Вы с Акирой-саном все спланировали, чтобы он смог меня добровольно трахнуть. Так понятнее? – Ютака, ты в своем уме? – кажется, Койю удивился. «Хорошо играет!» – про себя хмыкнул Ютака. – Уже не уверен. Ты можешь приехать в офис к Акире-сану? Мне нужно с тобой поговорить. – Конечно, я тут недалеко, через минут десять буду, – и Койю отключился, оставляя Юте целых десять минут для раздумий. А ведь и вправду, Ютака никогда не думал, что Такашима может быть пешкой в игре Сузуки, такой же, как сам Юта. Влюбленный в Акиру мужчина мог беспрекословно выполнить любую его просьбу, не задумываясь о целях и последствиях. Тогда Койю действительно мог не знать о планах друга детства. Стоп. А как же тот случай, когда Койю на коленях просил у Сузуки прощения? Это заставило Ютаку задуматься еще сильнее. Если Койю так сильно любит Акиру, то второму не составило бы труда манипулировать влюбленным в него мужчиной. Он просто вынудил Койю изнасиловать Юту, сыграв на его ревности. Это выглядело уже более правдоподобно, и Юта был твердо намерен поговорить об Акире с Койю. – И снова привет, – негромко поздоровался рыжеволосый мужчина, неуверенно заглядывая в кабинет Уке и вырывая парня из раздумий. – Привет, заходи, – Ютака повел плечами, как бы отодвигая все мысли, и указал Койю на стул перед своим столом, но Койю прошел дальше, присев на край стола около Юты, и уставился в окно. – Где Акира? Я заглянул в его кабинет, там пусто. – Я думал, ты знаешь, куда он уехал, – удивился Юта. – Откуда? Я с ним даже не созванивался с тех пор, как ты переехал к нему. – И съехал, – поправил шатен. – Что между вами произошло? Он ведь любил тебя... – с обидой прошептал Койю, наконец, переведя взгляд на Ютаку. – Он заявил, что воспользовался мной и ничего более, после чего выгнал из дома. Точнее, просто собрал мои вещи, и я ушел. Так что не говори мне про любовь, – как-то совсем безэмоционально выдохнул парень, откидываясь на спинку своего кресла, после чего в комнате повисла напрягающая тишина. Койю нервно поигрывал с брелоком от машины, пытаясь осознать то, что только что услышал. Он слишком хорошо знал своего друга, чтобы поверить словам Ютаки. Но и он бы не стал врать, какой смысл? Ведь даже за маской бесчувственности была заметна та настоящая сторона Юты, что целиком и полностью была подвластна Акире и хотела видеть рядом с собой только его. И Акира... он же так боролся за Ютаку, защищал его на манер верного пса и... выгнал? Просто воспользовался и выгнал? Это определенно был не Акира, или какая-то другая его сторона, которая была Койю не знакома. – Я не верю, – после минутного молчания выдал Такашима. – Я видел, как он смотрит на тебя, как сдувает с тебя пылинки, выполняет все твои просьбы. Така это тоже видел. Да и Акира... – Койю, помолчи, – оборвал его Ютака. – Слышать ничего не хочу. Он же сказал, что воспользовался. Какая разница, что вы там видели. – А что видел ты? Ты ведь заметил, как он смотрел на тебя? Так он смотрел только на свою жену, потому что любил ее очень сильно. – Тогда объясни, почему он бросил меня, а не остался рядом? – вскрикнул Уке. Слова Койю каким-то образом добрались до его разрушенного сердца, вызывая в нем бурю чувств, и затаили тихую надежду. Быть может, Такашима в чем-то прав. – Если человек Акире по-настоящему дорог, то он пожертвует чем угодно ради его хорошей жизни... – проговорил мужчина и кивнул, как бы подтверждая верность своих слов. Руки парня начали трястись, из глаз потекли первые капли слез, и он всхлипнул от понимания, что Койю может оказаться прав, но столько раз обманутое сердце не знало, что делать: поверить или нет. К тому же, Юта уже все решил. Заявление об увольнении спокойно лежало на столе начальника, но от этого становилось ничуть не лучше, если не хуже. – И чем же он сделал лучше мне, когда бросил? – Спроси у него, – Койю смотрел на теряющего самообладание Юту. – Ютака, не плачь, – Такашима обошел Ютаку и, наклонившись, обнял его за плечи со спины, боясь представить, что сейчас чувствует этот парень. – Я поговорю с Рэйтой, все будет хорошо. – Рэйтой? – Уке вытер слезы тыльной стороной ладони. – А ты не знал? Это школьное прозвище Акиры, – мужчина улыбнулся, смотря на заинтересованного парня. – Не знал, – Ютака отрицательно помотал головой, стараясь взять себя в руки. – А у тебя было прозвище? – Да, – медленно кивнул рыжий. – Уруха. Ютака слабо улыбнулся. – Все будет хорошо, ангел! Не грусти. Ты просто должен был сказать мне об этом раньше, – Койю потрепал его по волосам. – Почему «ангел»? Акира меня так же называл... – Потому что ты всегда будешь чистым и светлым парнем. – Чистым... – грустно усмехнулся Уке. – Твои чувства чисты, – прошептал Койю и переместился на край стола. – Так зачем ты мне звонил? Не об Акире ведь поговорить. – Да-да, – Ютака быстро вытер все еще мокрое от слез лицо и взглянул на часы. – Можешь сегодня поработать за нас с Акирой? Я не ожидал, что Сузуки не будет и пообещал Юу, что в обед уже буду дома. – Юу? – Койю задумался, припоминая, где же он уже слышал это имя. – Твой парень? – Да. После расставания с Акирой я вернулся домой к Юу. Он даже не знает, что с Акирой что-то было. – Короче, ты втихоря изменил ему. – Получается, так, – кивнул подавленный парень. – А чувства? Кого ты все-таки любишь? – Не знаю... – Ютака замотал головой, поднимаясь со стула и собирая вещи. – Ютака, – Койю неожиданно оказался близко к Ютаке, схватил его за руку одной рукой, а второй сжал его подбородок, заставляя смотреть в глаза. Ютака дернулся. Такая близость мужчины пугала, как минимум за счет того случая в машине. – Кого ты любишь? – прошептал рыжеволосый. – А кого любишь ты, Койю? – Юта замер, опасливо заглядывая в красивые кофейные радужки. – Сначала ты ответь мне, иначе я свяжу тебя, и домой к Юу ты не попадешь, пока не скажешь мне правду, – Такашима сильно сжал руку Ютаки, пытаясь показать, что он не шутит, чем напугал парня еще сильнее. – Снова угрозы... – Уке обреченно закатил глаза, а затем неуверенно посмотрел в глаза мужчины. – Я люблю Акиру. – Но при этом ты обманываешь Юу. – Я нужен Юу, и это важнее всего. – Но ты хочешь быть с Акирой, – настаивал рыжик. – Мы не всегда получаем все, что хотим. И быть эгоистом нехорошо. К тому же, Акира со мной быть не хочет. Ютака аккуратно высвободил руку из захвата и, взяв свои вещи, отправился к выходу. – Я люблю Таканори, – вслед ему сказал рыжик, усаживаясь в его кресло. – Вам повезло, – улыбнулся Уке, выходя за дверь. Он подошел к Светлане, сообщив, что вместо него и Акиры-сана сегодня остается Такашима-сан, и попросил ввести его в курс дела, помочь с работой, насколько это было возможно. Он не стал слушать, что хотела сказать ему девушка, и вышел из офиса. За его спокойным, невозмутимым видом скрывалась огромная гамма чувств. Снова было больно, обидно, хотелось плакать, кричать, биться об ближайшую твердую поверхность. Забиться до смерти, чтобы больше не чувствовать этой бурлящей лавы внутри, чтобы не было больно от ее ожогов, чтобы просто забыться в нескончаемом сне, обрести долгожданный покой. Как только входная дверь открылась, впуская хозяина в дом, Юта сразу понесся на кухню и с разбегу влетел в объятия мужчины. – Как и обещал, – тихо проговорил Ютака, утыкаясь носом в шею Юу, улавливая легкий аромат геля для душа. – Я рад, что ты пришел, – так же тихо ответил ему брюнет, крепко прижимая любимого к своему телу. – Через пятнадцать минут будет готов обед. – Тогда я пока переоденусь, – Ютака невесомо поцеловал брюнета в губы и отошел на шаг. – Юу, я... – начал было шатен, но тут же замолчал, опуская глаза в пол. – Ты не уволился? – догадался мужчина, получая в ответ легкий кивок. – Почему? – Акира-сан куда-то срочно уехал на неопределенное время. Я оставил заявление на его столе, но пока Акира-сан его не подпишет, я должен работать. Кажется, Ютака услышал, как облегченно вздохнул его парень. – Ничего. Главное, что заявление у начальника, – Юу приблизился и поцеловал Уке в щеку. – А кто сейчас в офисе? – запоздало выдал Юу. – Все основные сотрудники фирмы, а на месте начальника – лучший друг Сузуки, Такашима Койю. У него своя фирма, работающая в этой же сфере, так что они сотрудничают с фирмой Сузуки. По моей просьбе он сегодня подменяет меня и Акиру-сана, – еле слышно ответил Уке, словно отчитывался перед учителем за невыполненные уроки. – Хорошо. Иди, переодевайся, – Широяма легонько подтолкнул любимого в сторону спальни, а сам вернулся к приготовлению обеда. Юу надеялся, что Ютака не заметил его переживаний. Мужчина очень боялся, что Ютака не сможет уволиться из-за того, что он попросил его об этом. Также свою долю вносили и мысли о Сузуки, ведь он мог отказаться подписывать заявление шатена. Наверное, именно этого боялся мужчина больше всего. И стало намного легче, когда он узнал, что Сузуки уехал. Странно, что Акира-сан просто сбежал, как последний... впрочем, без оскорблений, ведь у него и вправду могло случиться что-то непредвиденное. Только вот Юу совершенно не хотелось оставлять Ютаку в таком положении одного, но работа ждала, и скоро ему придется уехать на целых два месяца. Однако самое обидное заключалось в том, что Юу пропустит День рождения своего любимого. Но он не терял надежды приехать пораньше, чтобы успеть к заветному празднику с самым главным подарком. Тяжело остаться одному, если нет даже немой поддержки. Юу уехал в командировку, друзей как таковых у Юты никогда не было. Спасала только работа, в которую Ютака погрузился с головой после отъезда Юу. Она помогала отвлечься от проблем, и Юта как-то пару раз даже оставался ночевать там. Но когда однажды утром в офис заехал Койю и застал Юту свернувшегося калачиком и спящего на диване в кабинете Акиры, все ночевки на работе для Юты закончились. Койю отвез Ютаку домой к Таканори, чтобы тот немного позаботился о парне, а Така, как заботливая домохозяйка, всего за несколько дней превратил Юту в нормального человека. Душ, крепкий сон в уютной постели Таканори и вкусная еда, приготовленная хозяином квартиры, заметно сказались на состоянии Юты. Он ненадолго забыл о своих проблемах, преследующих его, обмане, чувствах и муторной работе. Хотя волнение за Акиру все еще присутствовало, не давая полностью расслабиться и насладиться внеплановым отпуском. Сузуки уже более месяца не появлялся на работе и не подавал никаких признаков жизни: ни звонков, ни визитов. Будто он просто исчез. Причем сразу же, как только снова трахнул Юту прямо на рабочем месте... Обидно было осознавать, что, возможно, Акира сбежал именно из-за Ютаки. Стыд? Или просто не хотел больше видеть Юту? В любом случае, Акире придется вернуться, хотя бы для того, чтобы подписать заявление об увольнении Уке. Но каждый раз, когда Ютака погружался в свои невеселые мысли, его из этого потока несчастий вырывал Таканори. Его речь казалась Уке своеобразной песней соловья. Приятный голос и непередаваемая способность великолепно описывать элементарные, обыденные вещи заставляли Ютаку частенько заслушивался тем, что говорил ему Така. Первое время они ограничивались простыми разговорами о фильмах, музыке, актерах, но с каждым днем они становились все ближе друг к другу. Как растут самые прекрасные цветы, не торопясь, словно опасаясь показаться, вдруг их сорвут, так же появлялось и доверие между ними. Оно плавно и незаметно раздвинуло рамки их тем для бесед, и вскоре они стали больше говорить о личном. Как-то Така даже осмелился заговорить о тюрьме, и Ютака увидел их общую травму, которая кровоточащей раной пряталась в груди обоих парней. Кажется, их раны даже болели одинаково сильно и не давали спокойно спать ночами, каждый раз напоминая о своем существовании резкими уколами длинных игл в самое больное место. И только в руках любимых они могли хоть ненадолго забыться, ощутить ту необходимую заботу и чувство защищенности. Юта повторял имя Сузуки, пока плакал под Такашимой на заднем сиденье его авто, как Таканори плакал и звал Койю, находясь под уголовником в тюремной камере. Это объединяло Уке и Мацумото, их общее, отдающее болезненной пульсацией в груди увечье, когда-то поразившее их психику. То, о чем хочется высказаться, но при этом не хочется говорить ни слова. Ссадина, которая никогда не заживет. Но злость на своего насильника давно пропала, и когда Койю зашел в комнату, крепко прижимая к себе довольного Таку, Ютака улыбнулся ему и дружелюбно поздоровался. Койю напоминал солнце, а Така был его маленьким хрупким лучиком на фоне рыжика, но не менее ярким. Они так идеально дополняли друг друга, их отношения были прочными и чистосердечными. Для Юты Таканори стал чуть ли не лучшим другом, и тот был искренне рад его счастью, но чувствовал себя виноватым, что ворвался в эту идиллию и нарушил ее. Теперь Койю работал на две фирмы: свою и Сузуки. Ютака порывался вернуться на работу, но Койю напрочь запретил шатену это делать, ссылаясь на то, что Юте нужен отдых. Но даже сам Таканори говорил, что Койю стал уделять ему меньше времени. В однокомнатной квартире Таки с трудом хватало места для двоих, и Койю никогда не оставался здесь на ночь за все те несколько недель, которые Ютака прожил у новообретенного друга. Така и Койю даже не могли уединиться хотя бы на полчаса, но невинных ласк не скрывали, свободно обнимаясь и целуясь на глазах у Уке. Юта видел счастливое лицо Таки, когда тот был рядом с Койю, и невольно вспоминал, как был так же счастлив в объятиях Юу, пока их идиллию не нарушил Акира. Так хотелось возобновить все, начать сначала, но сердце сопротивлялось, заставляя продолжать думать об Акире. И эти бесконечные мысли о блондине в конце концов так измучили Ютаку, что он не выдержал и уехал к матери на тот месяц, что оставался у него до приезда Юу, и, как назло, Койю в этот же день собирался уехать в Токио, проведать свою маму. Они вместе покинули квартиру Таканори, который около получаса сжимал Койю в объятиях и не давал уехать, но в конечном итоге отпустил мужчину, и тот услужливо довез Ютаку прямо до дома матери, который находился недалеко от Осаки. Небольшой бежевый двухэтажный домик стоял чуть поодаль от остальных домов. Его окружали прекрасные цветы, которые так любила Уке-сан, а на заднем дворе стояла беседка с небольшим столиком в ней и качели рядом, когда-то поставленные для маленького Ютаки. Немолодая женщина встретила единственного сына крепкими объятиями. Она очень давно не видела своего мальчика, поэтому была безгранично рада его приезду и тому, что он решил немного пожить в доме, в котором вырос. А Ютака имел возможность немного отстраниться от повседневных забот, погрузившись в счастливые воспоминания из безмятежного детства. Тогда не было любовных или дружеских проблем, тогда все дети вокруг были друзьями, независимо от своего пола. Тогда не было тайн от родителей... Но ожидания Ютаки не оправдались: спокойная жизнь в родительском доме оказалась недолгой. Любимая мама постоянно намекала на какую-то свадьбу и свое желание поскорее поняньчить внуков, а Юта только скромно улыбался, пряча грустный взгляд за отросшей челкой. Он не оправдал надежд своей мамы, ведь он не сможет жениться на девушке и тем более завести детей, но сказать об этом Ютака не мог: он бы расстроил самого близкого человека в жизни и уже не смог бы себе этого простить. Никогда. Но и оставлять в неведении женщину он тоже не мог, особенно когда разговоры о свадьбе вызывали у Юты невеселые воспоминания о Юу и Акире. Так пролетел еще один месяц жизни Юты, напряженной и тяжелой, какой еще никогда не было. Наверное, только приезд Юу мог хоть как-то изменить ее, и потому 27 октября прямо перед своим Днем рождения Ютака, несмотря на все уговоры матери остаться, торопливо засобирался домой. Юта собирал свои вещи в большую сумку, когда в комнату зашла Уке-сан. – Сынок? – негромко позвала женщина. – Да, мама? – Ютака посмотрел на нее и широко улыбнулся. – Я хотела с тобой поговорить... – О чем? – заинтересованно проговорил шатен. Уке-сан сделала глубокий вдох. – Почему у тебя нет девушки? Всегда один, как ни спрошу... – Мам... - улыбка мгновенно пропала с губ Ютаки. – Мне... – Не нравятся девушки? – прямо спросила Уке-сан. Шатен вздрогнул. Сейчас он совершенно не знал, что делать. Вроде мама уже сама сказала, осталось только подтвердить. Но все равно что-то мешало даже просто кивнуть головой в знак согласия. – Я так и знала... – грустно вздохнула женщина. – Я давно об этом догадывалась, еще когда ты учился в институте. У тебя никогда не было девушки. – Мам? – взволнованно позвал парень. – Поначалу я думала, что ты что-то скрываешь, не хочешь делиться со мной, ведь такие вещи обычно обсуждают с отцами. Но когда появился тот твой друг... Акио, кажется, я увидела, как ты смотришь на него, как обнимаешь... – женщина встала и повернулась к сыну спиной, прикрыв лицо руками. Ютака смотрел на маму, не в силах решить, что делать. Он не понимал ее реакции на эту новость, поэтому боялся даже успокаивающе обнять. Безучастно он обводил взглядом подрагивающие хрупкие плечи родительницы и невольно предавался воспоминаниям. Акио был его первой любовью, первым парнем. Он учился с ним в одной группе, но был старше на год. Необычная внешность сразу зацепила Ютаку: высокий шатен с европейскими чертами лица, светло-карими глазами, тонким носом и привлекательными, всегда немного обветренными губами. Подкаченное тело украшали несколько татуировок: одна на левом предплечье, вторая тянулась в виде змеи от левой лопатки по диагонали через спину, плавно переходила на правый бок, а оттуда на живот и заканчивалась около линии штанов. Отношения их начались случайно, с обычного спора. Ютака, будучи уверен в гетеросексуальной ориентации предмета восхищения, не задумываясь, поспорил со своей знакомой, что не сможет соблазнить Акио, но первые же его незаметные прикосновения и очаровательные улыбки дали возможность старшему парню совершить более активные действия. После нескольких свиданий, Юта честно отдал знакомой бутылку мартини и официально заявил, что встречается с человеком по имени Кубо Акио. Их отношения продлились около года, а потом Акио бросил его ради какого-то первокурсника. Юта долго переживал по поводу их расставания, но в итоге справился с этим и нашел нового парня. – Ты мне мстишь? – высокий женский голос вывел парня из задумчивости. – Что? – Это своеобразная месть за то, что я растила тебя без отца, да? Что у меня не всегда хватало времени на тебя? Ты хотел нормальную семью, тебе не хватало отцовского внимания, а теперь ты мне решил за это отомстить? Вот таким оригинальным образом наказать меня за недостаток внимания к твоей капризной избалованной персоне?! – Уке-сан повернулась к сыну и в упор посмотрела на него мокрыми от слез глазами. – Мамочка, нет, – Ютака встал на колени перед матерью, крепко обнимая ее за ноги. – Что ты такое говоришь? Я ведь все понимаю, ты делала все ради меня... – Убирайся, – прошептала она, не отрывая взгляда от испуганных глаз единственного ребенка. – Не надо, мама... Пальцы сильно сжали подол темно-синего платья женщины от той боли, что снова вонзилась в остатки сердца, истерзанного страшными пытками. Большие крюки впились в слабую мышцу, а тросы, соединяющие крюки и рычажки, натянулись до предела. Из ранок в сердце стала вытекать кровь, по капельке она покидала свою обитель, забирая с собой частички боли. Становилось немного легче, но на фоне разрывающих главный человеческий орган крюков это облегчение было незаметно. – Убирайся отсюда, у меня больше нет сына. Рычаги щелкнули, и тросики резко дернули в разные стороны. Снова. Трепетный орган взорвали еще на две части. Так легко, всего секунда, и уже нет ничего: ни боли, ни страданий, никаких чувств. Нет семьи, любимого... Глаза неподвижно уставились в родное лицо, знакомое с детства, но из-за возраста теперь покрытое морщинами. Карие глаза, такие же, как у самого парня, смотрели на него с призрением, даже отвращением. Ютака словно стал для Уке-сан никем, просто случайным знакомым. Она бесчувственно смотрела на своего однофамильца – Уке Ютаку. Как тот немного дергано собирал свои вещи и засовывал в сумку. Это был не ее сын. Ее Ютака никогда бы таким не стал. Он ведь всегда так любил ее, а она возлагала на единственного сына большие надежды, мечтала, что он получит образование, найдет хорошую работу, потом девушку, женится, у них будут детки... Так просто все надежды пожилой женщины разбились об утес реальности. Всегда ли мы получаем то, что хотим? Нет, наши мечты редко сбываются. То, о чем мы думаем сутками, медленно убивает нас изнутри от осознания, что мы этого никогда не получим. Уке-сан медленно вышла из комнаты Юты и, пройдя по небольшому коридору, закрылась в своей спальне. Она села в кресло около окна и устремила взгляд на пустынную улицу. Одно-единственное желание загадывала женщина на все возможные праздники, об одном просила во всех своих молитвах, но Юта не смог стать счастливым, по крайней мере, так считала отчаявшаяся женщина. Разве может мужчина быть счастлив с другим мужчиной? Но была ли это ее мечта? Или просто желание? А чем мечта отличается от желания? Найдя свою мечту, мы непоколебимо идем к ней, идем против потока при одностороннем движении, перебегаем дорогу жизни, нарушая все правила. Бесстрашно проходим те препятствия и испытания, которые другой бы человек ни за что бы не выдержал. Но чаще всего все оказывается бессмысленным, и человек, отчаявшись, проводит оставшуюся жизнь почти мертвецом. С наружи это не видно, но в душе он перегнулся, сломался, опустил руки. Он счастлив для окружающих, но для себя он уже ничто по имени Никто. Он мертв. Желания же не имеют столь печальных последствий. Мы можем хотеть чего-то, пытаться это получить, но мы не пойдем по встречке, не перебежим дорогу в неположенном месте. Просто дойдем до перехода и подождем своей очереди. Мы не понесемся, сломя голову, к первой ступени на лестнице желаний. К желаниям мы стремимся не так, как к мечте. Желания меняются, мечта – нет. Значит, Уке-сан именно мечтала о счастливой жизни сына с хорошей невесткой и маленькими озорниками внуками. Она мечтала снова увидеть своего жизнерадостного мальчика, а не того убитого горем мужчину, что сейчас закинул сумку с вещами в машину такси и сел на заднее сиденье желтого автомобиля, чтобы уехать к своему «счастью». Хотя, что есть «счастье»?.. Почему родители все чаще стали принимать своих детей такими, какие они есть? Нестандартная ориентация стала чем-то наподобие моды, будто заявив всему миру «я гей» или «я лесбиянка» человек может стать безумно крутым и популярным. А на деле даже представить не может, каково это: встречаться с человеком своего пола. Они не могут даже поцеловать этого человека, не говоря уже о том, чтобы любить, жить с ним, видеться 25 часов в сутки, 8 дней в неделю, 32 дня в месяц, отдавать возлюбленному или возлюбленной всего себя, без остатка, а в замен получать любовь, нежность, чистые светлые чувства. Посвятить всю жизнь любимому нелегко, и люди, что кричат о своей нетрадиционной ориентации, вряд ли так могут. Почему родители именно таких «звонков» всегда снисходительно относятся к ориентации своего чада? Считают, что «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало»? Или просто знают, что все это несерьезно? А родители, дети которых ни на секунду не сомневаются в своей ориентации и искренне любят человека своего пола, натыкаются на барьер непонимания и так ненавидят ребенка за его половые предпочтения, что готовы отказаться от него. Родная мама отказалась от такого неблагодарного ничтожества, как Ютака. И действительно, зачем ей нужен сын, который любит мужчину? Ютака снова задавался этим вопросом, размазывая соленые капли слез по лицу, пытаясь свыкнуться с мыслью, что отныне он сирота. Таксист услужливо вез его обратно в город. Домой не хотелось совершенно, но деваться было некуда. К Таканори пойти он не мог: слишком уж долго жил у него до этого, и теперь снова проситься пожить какое-то время было ужасно стыдно и неприлично. Адрес, который он назвал водителю, принадлежал Акире. Только зачем парень ехал туда, он не мог ответить ни себе, ни окружающим. Он хотел увидеть Акиру незамедлительно, не задумываясь о том, что блондин мог еще не вернуться из своей неожиданной поездки. Так и оказалось. Ютака заплатил водителю, когда желтая машина с шашечками на крыше остановилась около дома начальника, но попросил машину задержаться. Оставив свои вещи в багажнике, Юта поднялся на нужный этаж и настойчиво позвонил в знакомую дверь. Стрелки часов показывали восемь вечера, Акира уже должен был прийти с работы, если бы приехал, но никто не открывал. За дверью было тихо. Ютака еще несколько раз нажал на кнопку звонка, отчетливо слыша громкий звон в квартире. Никого. Парень пошел вниз по лестнице, одновременно с этим раздумывая, куда мог подеваться блондин. Что его телефон выключен, Уке выяснил, когда неделю назад звонил Сузуки, чтобы узнать о судьбе своего заявления. Женский голос из динамика проинформировал Юту, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», и предложил оставить ему голосовое сообщение на автоответчик Акиры, но Юта сбросил вызов. Ему нужно было лично поговорить с блондином, чтобы предложить встретиться и в последний раз увидеть его, запомнить мягкие черты лица, контур пухлых губ, взгляд, фигуру, осанку. В последний раз запустить пальцы в мягкие обесцвеченные волосы, прикоснуться к мягким губам в легком, прощальном поцелуе. На четвертом этаже из кухонного окна пара грустных темных глаз внимательно следила за садящимся в такси парнем.