Мельволия. Глава Вторая

Негромко посапывая от натуги, директор Гретта извлекла откуда-то из ящиков и вывалила на столешницу еще одну увесистую кипу папок и бумаг. Теперь, несмотря на то, что гораздо более высокая молодая женщина не сидела в «гостевом кресле», а стояла в некотором отдалении от старомодного громоздкого стола из темного дерева, больше всего напоминающего кокетливый саркофаг – поверх всех этих кип она могла видеть только увенчанную остроконечной шляпой макушку.        - Вот! – торжественно прохрипел голос начальницы из-под этой шляпы. – Рассортируешь все заявки по порядку и заведешь личные дела на всех абитуриенток, поступивших в этом году. Надо позаботиться о расселении в общежитии, чтобы осенью не возникало проблем, а так же рассчитать, какое школе понадобится обеспечение продуктами, бытовыми и учебными принадлежностями. Да, не забудь, я завтра жду учебную программу и план занятий для трех курсов – хотя бы на первый семестр. Прежде чем уходить в отпуск, надо закончить все дела, ты ведь со мной согласна? Хотя в библиотеке уже несколько лет не проводили полную инвентаризацию, ты знаешь, только у тебя есть те же неограниченные права доступа в закрытые разделы, что у меня самой, так что поручить это больше некому – можно было бы хоть раз в несколько лет потратить время каникул на то, чтобы привести там все в порядок и занести, наконец, в каталоги. И обновить заклятья ограничивающего доступа, а то слишком уж легко последнее время студентки повадились их взламывать! Пусть тренируются на задачках покрепче! Но, раз уж ты считаешь, что так переработала за год, я не могу настаивать. Вы, нынешняя молодежь, ведь мните себя смертельно уставшими, едва привстав со стула! Да, и организуй чистку в зале некромантии, там что-то неспокойно в последнее время… хотя нет, пусть все остается так, осенью устроим второкурсницам практическое занятие. Совместим, так сказать! – старуха скрипуче захихикала и, обогнув стол, на котором высились бумажные пирамиды, наконец-то предстала перед подчиненной в полный, пусть и не ахти какой внушительный, рост.        Можно было бы смело сказать, что к директору Высшей Школы Ведьм Гретте Кюрхаз время оказалось весьма благосклонно – за более чем десяток лет она почти ничуть не изменилась. Но, хотя неосмотрительно, конечно, было допускать такие мысли в ее присутствии, во многом эта неизменность обуславливалась тем, что ЕЩЕ более кругленькой и похожей на печеное яблоко стать было бы просто физически невозможно. Как и исключительно жуткие кривые желтые зубы в слащавой безгубой улыбке, раскалывающей состоящее почти сплошь из морщин и бородавок лицо, столь же неизменно покусывающие мундштук трубки, казались готовыми вот-вот выпасть… и казались уже очень-очень много лет, сохраняя при этом неизменный состав.        - А я сегодня, пожалуй, уйду пораньше. Хочу посмотреть, как идут дела в магазинчике. Справишься тут одна, я надеюсь? Будешь уходить – обнови защитное заклятье на дверях кабинета.        Собеседнице – вернее, молчаливой слушательнице госпожи директора ничего не оставалось, кроме как еще раз кивнуть, украдкой прикидывая количество бумаг, которые за вечер предстоит перелопатить. «Когда будешь уходить»! Как же! Не просидеть бы тут до следующего рабочего дня.        - Удачи тебе, моя сладенькая! – ненадолго вынув источающую мерзкий ванильный дым трубку, Гретта причмокнула окруженным узором морщин ртом и деловито скрылась за дверью.        Профессор Мельволия Гриффин, однако, не стала торопиться сгонять с лица отстраненное выражение и хоть взглядом демонстрировать свое честное мнение о таком вот разделении труда. Во-первых, она не была настолько наивной, чтобы полагать, будто фрау Гретта об этом и без намеков не догадывается. Во-вторых, она сама выбрала эту участь, когда, с отличием закончив Магистратуру и добившись статуса в пусть пока еще только Внешнем Кругу, не придумала ничего лучше, чем вернуться в свою прежнюю школу уже в качестве преподавателя и помощника фрау, чтобы постепенно от девочки на побегушках подняться до первого доверенного лица и зама директрисы. Хотя, честно говоря, в качестве девочки на побегушках бегать и вертеться приходилось существенно меньше!        С годами все больше непосредственных обязанностей приходилось выполнять именно ей, подменяя фрау Гретту и в административных делах и в преподавании, в то время, как сама директор уже давно куда больше интересовалась магазинчиком сладостей, которым владела просто, что называется, для души. Старушка обожала печь пирожки и пряники, практически весь товар производя своими руками, но в торговом зале не появлялась, не без проницательности считая свой внешний вид настоящей антирекламой для основной продукции. Наверное, только поэтому она еще не бросила ни школу, ни членство в магистрах Внутреннего Круга, чтобы посвятить осень жизни одному только магазину. Вряд ли от этого что-то существенно изменилось бы…        С другой стороны, ворох дополнительных обязанностей обеспечил Гриффин и большим количеством дополнительных прав и полномочий – не зря Гретта упомянула, что кое до чего в Школе доступ имели только они вдвоем.        «Разберусь со всем, что нельзя выносить из Школы, – не без обреченности присаживаясь в директорское кресло, решила для себя Мельволия. – а остальное просто возьму с собой. Тогда до вечера успеваю вполне… ну, не думаю, что Фарагонда будет сильно недовольна, если я задержусь»        Надо сказать, Фарагонда в Алфее еще лет на пять раньше самой Гриффин получила сходную должность заместительницы директора Нормы, но, поскольку у Нормы, в отличие от Гретты, была совесть, подобных завалов на своего зама там не принято было скидывать, так что свободного времени у Фары всегда было больше. Это даже с учетом супергеройской деятельности Отряда, из-за которой сорвать могли в самый неожиданный момент. Мельволия утешала себя тем, что в более высоких и тщеславных стремлениях вполне естественно прилагать больше усилий.        Кресло было чересчур низким, ужасно продавленным и, ко всему, насквозь пропиталось отвратительным запахом ванильного табака. Первым же, что сделает Гриффин, став новым директором этой школы…        Словно испугавшись своих мыслей, молодая женщина подняла голову от бумаг и окинула сумрачный кабинет беглым взглядом.        Первым же, что она сделает – это избавится от всей этой мерзкой старой рухляди, оборудовав кабинет более удобно и куда более стильно. А еще отменит, наконец, эти черные балахоны и дурацкие шляпы, обязательные пока что как для учениц, так и для сотрудников Торрентуволлы. И еще…        За подобными мыслями даже непочатый край работы воспринимался гораздо позитивнее. Уж обязанностей больше у Мельволии точно уже не станет, куда ж их еще больше-то? И вовсе не потому, что она намеревалась следовать примеру Гретты и перекладывать их на чьи-либо еще плечи. Как только можно будет присовокупить к ним соответствующие права… ради такого можно и потерпеть сейчас.        Листы и желтоватые свитки, подкрепленные нехитрым заклинанием, сами порхали, сменяясь перед ее глазами, а после отправляясь в нужные папки и аккуратные стопки вместо прежней бесформенной кипы. Когда Мельволия в очередной раз заставила их ненадолго замереть и подняла голову, чтобы помассировать уставшие глаза, в кабинете вместо обычного сумрака царил почти непроглядный мрак. Такими темпами вскоре опять придется бежать к Целителям восстанавливать в очередной раз посаженное зрение! Не то, чтобы с этим возникали какие-то особые сложности, но добавлять в и без того плотный график какие-то дополнительные дела не слишком хотелось. Поморщившись, Мельволия щелкнула пальцами, заставляя магические факелы на стенах вспыхнуть синевато-белым холодным огнем. В Школе Ведьм всегда темнело раньше, чем по всей долине – отчасти от искусственной облачности, вечно затягивающей небо над острыми шпилями, отчасти из-за того, что зеленые, синие, фиолетовые и карминно-красные витражи высоких окон сами по себе пропускали не слишком много света. В городе, должно быть, вечер еще только наступал.        Насколько бы ей проще было бы просто переселиться в жилой корпус Школы, не мотаясь каждое утро и каждый вечер из города и обратно! Но пока что об этой возможности думать не приходилось…        Свет от колдовских факелов старательно изображал холодную мертвенность, но в то же мгновение, когда женщина, прервав короткий задумчивый взгляд сквозь цветные стекла стрельчатых окон, собиралась вернуться к просмотру и сортировке документов, светильники внезапно вспыхнули золотистым и багряным, словно самый обыкновенный, живой огонь.        - Зачем пожаловал? – опустив глаза на свои сцепленные на столешнице ладони, резко спросила Мельволия.        - Вот это я называю прохладным приемом…        Как демону удавалось, оставаясь совершенно незамеченным, обходить все защитные барьеры, окружавшие Школу несколькими незримыми рядами, так и осталось для колдуньи загадкой. На то, чтобы удерживать подобных существ, разумеется, защита не была рассчитана, однако просто не замечать создание чистой магии… причем магии явно более близкой к волшебству, нежели к колдовству – это свидетельствовало о полной ее непригодности. И заставляло сделать мысленную пометку о том, в каком еще улучшении Торентуволла непременно нуждается!        Мягко ступая по каменным плитам, Валтор приблизился и, облокотившись на столешницу, с чуточку беспомощной улыбкой попытался поймать ее взгляд поверх вереницы листов и свитков.        - А чего ты здесь ждал, хотелось бы знать? Не появляешься больше пяти… нет, на этот раз – семь лет – а потом вот так просто приходишь, словно после получасовой отлучки. Мне полагается прыгать от радости или что?        - Так ты сердишься, потому что скучала без меня?        К негодованию ведьмы небрежным взмахом сбросив со стола маленький бумажный вихрь, Валтор с каким-то обскураживающе-изящным бескультурьем уселся на столешницу сам. Вряд ли у него были пробелы в воспитании – за долгие годы необычного знакомства Мельволия успела убедиться, что своими светскими манерами он был достоин любого из королевских дворов – и был какой-то утонченный шик в том, что время от времени эти манеры нарушались. Так, словно он и только он действительно мог себе это позволить.        - Скорее потому, что догадываюсь, тебе же в очередной раз что-то надо!        - У меня нет чувства проходящего времени, такого как у людей, я хочу сказать. Только перемены мира вокруг… но ведь ты совсем не изменилась, все такая же красавица! – кончики пальцев коснулись скул женщины, заставив ее закрыть глаза. Сам он не менялся, это верно. Особенно это касалось умения до наивности бессовестно врать в лицо. Что до нее… нельзя жить и не меняться со временем, сколь бы серьезная магия тебя ни поддерживала. Но, вероятно, изменившись, она все-таки пока не становилась хуже. Раз он все еще вспоминает. И иногда – без всякой упорядоченности – продолжает возвращаться. Мельволия никогда не спрашивала, когда Валтор вернется и вернется ли вообще – ни у демона, ни у самой себя.        - Семь лет… эти ваши миры такие быстротечные, просто оглянуться не успеваешь. Ведь и ты сама могла меня позвать в любой момент. Но никогда не зовешь. С тех пор.        - Я же сказала, приберегу свое желание на черный день. Пока в моей жизни нет ничего такого, чего я не могла бы достичь сама – обидно было бы лишиться возможности на настоящее чудо, растратив его не пустяки, верно? Подозреваю, на этом вы обычно людей и ловите. Лень и нетерпеливость…        - Ну, отчего же? Есть еще алчность, зависть и множество других замечательных порочных страстей! – перемахнув директорский стол, Валтор склонился над ней, легонько коснувшись губами виска. Кожа у него, как и обычно, была необыкновенно горячей, будь он человеком, Гриффин решила бы, будто он страдает от сухой лихорадки. – Ты сама позвала бы меня, лишь только выдумав желание. Потому и думаешь, что я прихожу только по делу.        - Еще скажи, что заглянул просто сказать «привет»!        - Да нет, я действительно и по делу тоже! – уклончиво вскинул руки демон, заставив колдунью рассмеяться. – Но ведь не только! Слушай, тебе самой не надоели эти бумажонки? Если ты так хочешь стать новым директором Торрентуволлы, я в два счета мог бы…        - Лень и нетерпеливость! – повторила ведьма, шутливо погрозив пальцем. Валтор изобразил преувеличенно-разочарованную мину.        - А я-то думал, хоть ведьмы не отрицают своих страстей и желаний, даже если те порицаются как «порочные»!        - Иногда одни пороки перевешивают другие. Ну, и что у тебя ко мне за дело?        - О, ничего такого, что не могло бы какое-то время подождать. Как и вся эта макулатура. Может, прогуляемся до города, поболтаем… Потом я тебе все расскажу, непременно.        Мельволия уже набрала было в грудь побольше воздуха, чтобы громогласно возмутиться таким пренебрежительным отношениям к ее работе, но, бросив кислый взгляд на бумажную груду, выдохнула, так и не проронив ни звука, после чего взмахом руки отправила уже разложенные стопки на полки приземистых шкафов, а еще не рассортированные листы, разбросанные небрежным жестом демона чуть ли не по всему кабинету, заставила взметнуться в воздух и спиралевидным белым вихрем «всосаться» в подставленную сумочку. Что бы там ни говорила фрау Гретта, вся эта работа никуда не убежит, а когда еще Валтор – чье общество, без сомнения, выглядело сейчас куда более приятным – соизволит вспомнить о существовании старой подруги, неизвестно. От Торрентуволлы до города ходил всего один автобус, и дожидаться его, особенно во время каникул, нужно было довольно долго. И преподаватели и ученицы предпочитали либо пользоваться личным транспортом, либо – если позволял уровень колдовства – просто открывать кратковременные порталы, но Мельволия и Валтор как-то синхронно, без обсуждений решили использовать дорогу для своеобразной прогулки. Над головами медленно расползался от шпилей башен круговорот туч, бросающий на окрестные леса еще не особенно густой вечерний полумрак, хотя вдалеке, над озером и над невидимым городом небо еще оставалось светлым, даже немного выцветшим, не спеша окрашиваться в густые карминные тона клонящимся к закату солнцем. На фоне этого почти до белизны яркого неба в узкой просеке дороги ветви обступавшего по обе стороны леса, казались черными мохнатыми лапами. Многовековое соседство со школой колдовства изрядно изменило окрестные леса, почти все поколения директрис предпочитали мрачную дождливую погоду с частыми грозами, лишь к ночи позволяя небу над шпилями замка очиститься. Постоянное изменение погоды с помощью магии заставило низины изрядно заболотиться, а на возвышенностях извело почти все тепло и светолюбивые растения, вытесненные менее характерной для здешнего климата мрачной хвоей, колючими кустарниками и разнообразными мхами. Кое-что, особенно ядовитые травы, высаживались намеренно, чтобы потом использоваться для изготовления зелий.        - … И, представляешь, дочь герцога заявила, что на все готова, лишь бы на этих смотринах именно на нее король обратил внимание. Рыночная работа, никакого творчества, зато практически ничего и не мне стоит. Раз затеваются подобные смотрины, значит, ему абсолютно все равно, на ком жениться, а девушка не лишена весьма привлекательных черточек, да и ее отец по богатству иным королям может составить конкуренцию. Ее шансы и сами по себе были бы не последними.        - Но, очевидно, и не первыми. Не понимаю, с какой стати ты вообще занимаешься всей этой чепухой?        - Курочка по зернышку… Увы, как ни горько это признавать, но, пока я не найду способа войти в полную силу, то вынужден собирать ее по крупице, изображая добрую крестную для таких вот острозубых золушек, считающих, что могут получить в жизни все и сразу. Да и связи никогда не бывают лишними, особенно если она и правда станет королевой. Пусть и не по крови… но лазейка к магии мира может и открыться. Если нет, придется довольствоваться, так сказать, маленькой энергетической станцией на душе.        - Я думала, люди становятся счастливыми, когда получают то, чего хотят. Не самый лучший способ развести на отрицательные эмоции…        - Ты, как и многие, не чувствуешь нюансов, моя драгоценная! Ну, подумай сама. Надеть корону – еще не значит заполучить реальную власть. А выгодное замужество вовсе не гарантирует семейного счастья. А люди не могут понять, чего сами же хотят, высказывая одно, на самом деле рассчитывают совсем на другое, стремятся не к тому, что в действительности принесло бы им радость. Или к тому, что принесет, но не слишком-то надолго. Обожаю моменты их прозрения! Для таких ошибок, в общем-то, и демоны не нужны. Люди и сами вложат душу в свою цель, а потом будут терзаться сомнениями, действительно ли добились именно того, о чем мечтали. Мы просто предлагаем слегка ускорить и упростить процесс, так сказать, срезать углы и воспользоваться лазейками. Тем ближе желанная цель… и ближе коктейль из сомнений и разочарований – стоила ли она заплаченной цены.        - Странно, что ты рассказываешь мне все это, если и правда рассчитываешь меня саму когда-нибудь развести на подобное желание.        - Ты и без того была бы слишком умна, чтобы попасться на такую удочку, дорогая. Я ведь не ставлю тебя вровень со всеми этими глупышками. Уж ты-то сумеешь сформулировать единственно правильное желание, в котором, возможно, даже я не сумею создать подвоха.        - Лжец, пройдоха и мерзавец! – не сумев полностью изгнать из голоса довольные нотки, насмешливо промурлыкала колдунья, поудобнее перехватывая локоток спутника и слегка склонив голову на его плечо.        - Я тебя тоже люблю… Ох!        Не отстраняясь, Гриффин чувствительно стукнула демона кулаком под ребра.        - Не переходи границы! Не всеми словами можно вот так впустую разбрасываться…        - Опять ты мне не веришь, карэ амико! Но что есть любовь, в конечном смысле, как не желание овладеть чужой душой? Тем более, если это совершенно особенная, уникальная душа! Уж в этом я с тобой всегда был абсолютно искренен!        Ага, конечно, а еще с несметным количеством всех этих… герцогских дочек, которых он за годы своего отсутствия там облагодетельствовал. С совершенно искренними намерениями! Мельволия сдержала вздох. Она прекрасно понимала, что с женщинами демон в большинстве случаев заключает контракты просто потому, что их проще смутить и заморочить, особенно типчику его внешности и обаяния. Да и отдача у женских душ сильнее, именно поэтому ведьм во вселенной почти впятеро больше, чем колдунов, да и волшебные способности чаще предпочитают активно проявляться именно у девушек. Не всегда, конечно, но в большинстве…        - Уж не ревнуешь ли ты, милая? – старательно изображая удивление, проницательно проворковал демон.        - Да кому ты нужен! Золотая рыбка на посылках…        Ни капельки не обидевшись, Валтор охотно расхохотался этой, прямо говоря, не особенно-то изящной шутке. И все-таки, что же ему на этот раз могло понадобиться?        Хотя любопытство, уже успевшее прийти на смену первоначальному раздражению, нетерпеливо позвякивало, Мельволия больше не стала ничего уточнять, вместо этого охотно выслушав еще несколько историй с претендующими на забавность контракты демона и сама рассказав пару баек из жизни студентов и преподавательского состава, регулярно что-нибудь да отчебучивающих. Конечно, в разгар этих событий всем было совершенно не до смеха, но, когда очередная локальная катастрофа оказалась позади, ее с увлечением долго обсуждали и студенты и наставники. Поскольку не виделись они довольно давно и подобных анекдотов в жизни каждого накопилось предостаточно, оживленного разговора вполне хватило и на ожидание автобуса, и на саму поездку и на прогулку уже по городским улицам (пара прохожих шарахнулись с каким-то слегка позеленевшим видом, уловив обрывки фраз, которыми они увлеченно обменивались, то и дело срываясь на смех… а может, как раз из-за звучания этого смеха – по драматическим эффектам Гриффин еще в школе стала одной из лучших).        - Ты ведь собиралась зайти к этой своей подруге, Фарагонде, прежде чем идти домой?        - Она мне не подруга. Ну… да, собиралась.        Какое-то время Валтор шел рядом молча, Гриффин даже повернула голову, пытаясь прочесть что-то по его посерьезневшему лицу.        - Я не хотел бы с ней встречаться. Не обидишься, если я не буду тебя провожать до самого ее дома?        Вообще-то Мельволия и сама совершенно не собиралась демонстрировать его Фарагонде. С этими типично фейскими замашками постоянно лезть не в свое дело без всякого соблюдения личного пространства та иногда чересчур уж пристальный интерес проявляла к жизни дальней родственницы. И, что тоже характерно, считала такую беспардонность проявлением внимания и заботы к «близким» – одна из причин, по которой спокойнее было от людей вроде Фары быть вдалеке. Было бы, но не особенно получалось.        Однако реакция демона немного удивляла.        - Насколько я понял, ты все-таки поддерживаешь с ней отношения.        - Приходится иногда. Так в чем дело?        - Это, собственно, часть сделки, которую я тебе собирался предложить, – понизив голос и поплотнее взяв колдунью под руку, признался Валтор. – последнее время Команда Света доставляет слишком много проблем. У меня уже пять контрактов сорвалось из-за них, а еще бесчисленное количество испортили уже после заключения. Я-то не особенно в обиде, со мной расплачиваются уже за то, что получают желаемое, а уже только от людей зависит, могут ли они это удержать или теряют. Да и эта горечь их разочарований, когда главный приз выдергивают прямо из-под носа, тоже неплоха. Но я предпочитаю более долгие и стабильные чувства, так сказать. Не говоря уж о том, что теперь им иногда удается вычислить меня заранее.        - От меня-то ты чего хочешь? – недовольно перебила его жалобы ведьма. Она не обманывала, когда возражала, что Фарагонда ей вовсе не подруга, но враждовать с ней тем более повода не видела. Даже тайно – надолго ли даже у нее этой тайны хватит? К тому же, и Салладин и, как ни крути, Фара тоже были природными колдунами. Не то, чтобы равными или «своими» для настоящих ведьм, но все-таки и не то, что обыкновенные люди. С ними не то, чтобы приходилось, но лучше все-таки было считаться. Остановившись, Валтор взял Мельволию за плечи и развернул лицом к себе.        - Мне не помешал бы свой человек в Команде Света, – еще тише закончил он. – Ну, знаешь, чтобы просчитывать их дальнейшие действия раньше, чем они меня вычислят. По-моему, ты вполне могла бы…        - Во-первых, в Команду Света никогда не брали и не берут ведьм, если ты не заметил! Во-вторых, ни одна ведьма и сама туда в жизни не сунется, вот только рейнджеров из себя строить еще не хватало, а если бы я такое и предложила, даже пятилетний ребенок заподозрил бы неладное!        - Разумеется, не нужно тебе самой это предлагать, дор…        - И в-третьих, может, это тебе покажется странным, но я слишком ценю Фару и уважаю директора Салладина, чтобы шпионить и подставлять их.        - Но им не будет от этого ничего плохого! Поверь, я как раз хотел бы избежать прямых столкновений с ними – и для этого владеть нужной информацией. Иначе рано или поздно они все-таки на меня выйдут – и, вполне вероятно, мне придется с ними бороться, так сказать, любыми методами. Я, правда, предпочел бы этого просто избежать – поэтому и прошу именно тебя…        - Валтор, ты прекрасно слышал…        - Я не прошу, чтобы ты сама навязывала им помощь. Но если вдруг тебя об этом попросят – просто не возражай слишком уж… твердо.        Мельволия пожала плечами. Хотелось бы сказать, что такого никогда не произойдет, но с демона вполне станется организовать любую «случайность».        - Можешь не отвечать мне прямо здесь и сейчас. Просто подумай над моим предложением, а когда будет нужно, я сам тебя разыщу. Обещаешь подумать?        Не дожидаясь ответа, он окончательно склонил голову, приблизив лицо вплотную. Занавеси золотистых волос, соскользнувших с его плеч, мазнули колдунью по щекам. Горячие шелковые губы коснулись ее в коротком поцелуе, но через мгновение демон отпрянул, без слов почти моментально растворившись в толпе вечерних прохожих.        Какое-то время Мельволия так и стояла столбом посреди протекающего мимо людного потока, прежде чем мотнула головой и продолжила путь уже в одиночестве. Она никогда не просила Валтора остаться, как никогда и не спрашивала, когда он соизволит объявиться в следующий раз. Решив, будто ей не все равно, этот тип окончательно обнаглеет. Но, может быть, стоило предложить встретиться на обратном пути, когда она будет возвращаться от Фарагонды? Пригласить поужинать сегодня с ними – ну что в этом такого особенного? Столько лет спустя…        Фарагонда жила в одном из старых кварталов города, почти на окраине, где небоскребы уже уступали место живописным частным домикам, утопающим в зелени садов. Собственный дом не так уж давно достался ей от матери – так и не принявшей решение девушки из рода потомственных колдуний податься в феи, потому до самой смерти не поддерживавшей с дочерью никаких отношений. Наверное, на месте Фары Гриффин не захотела бы здесь теперь жить… Однако сам домик был и ей знаком с детства.        - Я уж думала, ты сегодня опять заработаешься допоздна, – открыв дверь, украшенную старомодным колокольчиком, с мягким недоумением заметила Фарагонда. Дома она распускала свои «баранки» из тоненьких кос, предоставив неукротимым кудряшкам желанную свободу, в которой они и окружили голову, почти как наэлектризованные, придавая невысокой женщине определенное сходство с пуховой шапочкой отцветшего чертополоха.        - Возникли некоторые обстоятельства, – ответила Мельволия, тоном голоса давая понять, что никаких подробностей рассказывать не собирается. Потом, поколебавшись, более мягко добавила. – спасибо, что выручила.        - Ну что ты, мне совершенно не трудно. Да и Халида мне помогает, если вдруг возникают срочные дела. Все должны помогать друг другу, когда есть такая возможность.        Надеясь, что Фара, немного задержавшаяся, чтобы закрыть дверь и поэтому идущая по коридору немного позади, не видит сейчас ее лица, колдунья досадливо поморщилась. Она как раз предпочла бы иметь возможность все свои проблемы решать самостоятельно, ни у кого не одалживаясь – и весьма неприятным было напоминание, что иногда этого избежать не удавалось. Хоть Фарагонда и не из тех, кто будет кропотливо запоминать каждый свой поступок, пошедший кому-то на пользу, чтобы впоследствии выставить за это счет, но достаточно и того, что сама Гриффин будет об этом помнить.        В небольшой комнатке, обставленной старомодной мебелью – хотя светлая древесина и цветастая отделка явно давали понять, что обстановка не осталась в доме от прежних хозяев, а была создана нынешней обитательницей – царил даже не художественный беспорядок, а, скорее, художественный погром. Массивный резной гардероб казался зверски выпотрошенным: «внутренности» из разноцветных тканей теперь были разбросаны по всему помещению. Девочка-подросток почти неподвижно, лишь иногда нетерпеливо переступая с ноги на ногу, стояла перед зеркалом в нахлобученной на лиловые кудряшки огромной соломенной шляпе, украшенной таким количеством цветов и ягодок, что ведьма, наверное, скорее приняла бы ее за помесь клумбы с фруктовой корзиной, чем за предмет одежды, а еще две девочки – блондинка и брюнетка – тщательно драпировали наброшенные на кудрявую полотна (кажется, снятые с окон шторы), пытаясь изобразить из них не то мантию, не то причудливый бальный наряд. Все трое переговаривались, комментируя получившееся сооружение, и хихикали.        Облокотившись на косяк в дверном проеме, Мельволия выразительно постучала костяшками пальцев по приоткрытой двери. Подростки синхронно обернулись.        - Я-то думала, ты сегодня опять не придешь, – растерянно заметила светленькая. В ее разделенные прямым пробором гладкие, хоть и слегка растрепавшиеся волосы, чуть выше левого уха, кто-то из подружек воткнул яркий искусственный цветок.        - Звучит так, будто ты теперь разочарована! – хмыкнула Гриффин.        Девочка помотала головой, но все-таки с некоторым огорчением на симпатичной физиономии принялась выуживать цветок из волос и расправлять, приводя в порядок, одежду. Расставаться с подружками в самый разгар веселья ей определенно не слишком хотелось, но, с другой стороны, подобный разгар колдунья застала бы, когда бы ни пришла.        - Вы не подумали над моим предложением, Халида? – поинтересовалась Мельволия у черноволосой девочки. Вернее, девушки – брюнетка была на пару-тройку лет старше подруг, хоть это и не слишком бросалось в глаза из-за ее небольшого роста и миниатюрности. Волосы – тоже длинные и безупречно прямые – она гладко зачесывала назад, что придавало бы ей более строгий вид, если бы не наряд: пестрое многослойное одеяние, похоже, связанное преимущественно из разноцветных платков, шарфов и шалей, какие только удалось откопать в разграбленном гардеробе Фарагонды, чем-то напоминало одежду цыган с исторических гравюр. Кажется, здесь уже назревала беспощадная революция в мире моды и стиля…        - Я же ответила Вам сразу, мисс Гриффин, – смущенно напомнила девушка.        - Именно поэтому я и предложила Вам подумать хорошенько. У Вас очень сильный и незаурядный Дар от природы, обучение в Торентуволле помогло бы развить его и очень многого достичь в этой жизни.        - Достичь многого – в чем? Власти, могущества, всеобщего страха? Меня это не интересует, мисс Гриффин, сколько раз это нужно повторять?        - Я готова! – сообщила светловолосая девочка, украдкой прислушивавшаяся к разговору за своими сборами. – Пока Лид, пока Барби!        Но Мельволия не шелохнулась, продолжая пристально смотреть на ее черноволосую подругу. Чтобы стать ведьмой одного только Дара все же недостаточно. Нужно искреннее и сильное желание идти именно этим жизненным путем, но Гриффин продолжала в тайне надеяться, что с возрастом оно у дочери Салладина все-таки появится. Обидно, если такой самородок растратит себя на глупости – не столь уж многим может посчастливиться родиться с такими способностями. Или вообще – со способностями.        Перехватив взгляд колдуньи, блондиночка недовольно нахмурилась.        - Сколько еще ты будешь пытаться переубедить Халиду и уговорить ее учиться у вас? Ты сама мне тысячу раз говорила, что в жизни есть множество полезных и интересных занятий и без магии!        - Так и есть, но…        - Или это просто утешение для тех, у кого нет Дара? – резко уточнила девочка. – Или для тебя самой – утешение. В отсутствии собственной дочери с такими талантами, как у Лиды, которой ты могла бы гордиться…        - Магия не имеет совершенно никакого значения в том, чтобы ты была в моей жизни главной гордостью, – притянув ее к себе, Мельволия уткнулась лицом в копну золотисто-русых волос. – моя маленькая Валери.