Darker than black

POV Северус — Северус, этого нельзя делать! Он больше не человек, как ты не понимаешь! — Я все отлично понимаю, не мешай! — гаркнул я на Кингсли, который сейчас занимал пост Министра магии. Так называемый министр послушно брел следом за мной, пачкая свою дорогущую мантию в помоях и грязи, которыми тут были покрыты абсолютно все поверхности. Несколько дементоров плыли рядом, сливаясь с черной поверхностью стен и заставляя присутствующих охранников ежиться от пронизывающего холода. По обе стороны коридора располагалось множество одиночных камер. В небольшие зарешеченные оконца не проникали ни свет, ни свежий воздух, оставляя узника медленно умирать в таком импровизированном гробу. Многие из них просто сходили с ума и заканчивали свою жизнь самоубийством, именно поэтому в тюрьме всегда было достаточно свободных мест и ее одной вполне хватало на всю страну. Никто тут долго не задерживался. — Он сошел с ума! Что ты будешь с ним делать? — Кингсли брезгливо прикрыл нос рукой, хоть это мало спасало от удушающего смрада. После пяти минут пребывания в этом месте неотвратимо тянуло отдать свой завтрак «белому другу» и не вылезать из горячей ванны по крайней мере сутки, чтобы избавиться от вони, въевшейся в кожу и волосы. Мантию после такого похода можно было смело выбрасывать. — Не твое дело! — Ты сам видел, что с ним происходило! Там больше нет Гарри! Лорд полностью поглотил его сознание. Тебе нечего спасать, — твердил мужчина в который раз. Все это я слышал несколько дней назад, когда пришел к нему в кабинет, требуя отдать мне мальчишку. Если бы я только знал, что они тут натворят за время моего отсутствия, то никогда бы не покинул Британию на такой долгий срок. Испуганные люди способны на многие ошибки, одну из которых я все-таки надеялся исправить. — Он убил двоих охранников, когда пытался сбежать, порезал в общей душевой троих заключенных, один из них умер в медпункте. — Я знаю, я читал те же отчеты, что и ты. — И ты до сих пор считаешь, что в этом теле осталась хоть крупица Гарри Поттера? Вся Великобритания торжественно похоронила его, когда Лорд пал. Никто не должен знать, что часть души Волдеморта спокойно живет в теле всеобщего Героя! Это будет скандал. — Никто ничего не узнает. Он не может тут оставаться. — На него не действует ни Империус, ни Круциатус, поэтому будь осторожен, — произнес министр, наконец сдаваясь, и дал команду начальнику охраны отпереть дверь одной из дальних камер, на которую было наложено непомерное количество различных чар. Самому Мерлину понадобилось бы несколько десятков лет, чтобы взломать их все и покинуть это место. Да, Темный Лорд был сильным волшебником, но не перебор ли это? Как я уже говорил, испуганные люди способны на грандиозные ошибки. Потребовалось около десяти минут, чтобы распутать все запирающие чары и открыть необходимые замки. Все стояли в тишине, с замиранием сердца смотря на то, как тяжелая металлическая дверь медленно, со скрипом, ползла в сторону, пропуская луч тусклого света в кромешную тьму небольшой камеры, которая больше походила на склеп. Каменные стены были покрыты мхом, по которому кое-где сбегала абсолютно черная вода. Камень был исполосован неизвестными записями, рисунками. Охрана сразу же выставила палочки, незамедлительно приготовившись обороняться. — Почему он связан? — спросил я, замечая небольшое тело, сидящее на коленях посреди комнаты. На парне была одета непонятная мантия, которая будто смирительная рубашка стягивала руки вдоль тела. Лицо было скрыто какой-то повязкой, закрывавшей его почти полностью. Отросшие за четыре месяца волосы грязными патлами спадали на лицо, которое когда-то знал каждый человек во всей стране и далеко за ее пределами. Сейчас же его даже мать родная узнала бы с большим трудом. — Развяжите, — скомандовал я, стараясь унять медленно нарастающую панику. Все оказалось намного хуже, чем я полагал. Не проваляйся я в коме почти месяц после того, как уничтожил крестраж, все могло быть по-другому. В отличие от этих полоумных, я верил, что есть шанс спасти Гарри. Вернее он был, когда Лорд имел собственное тело. Мы могли вернуть часть души ее настоящему владельцу, но сейчас было слишком поздно. Волан-де-Морт навсегда утратил и свое тело, и то, что когда-то звалось душой, оставляя лишь осколок, который навсегда остался в этом мире, в теле того, кто должен был всех нас спасти, и спас, но ценой собственного рассудка, а может, и души. — Мы не можем этого сделать, — коренастый упитанный мужчина, начальник охраны, помотал головой из стороны в сторону. Иного ответа я и не ожидал. — Почему он связан? — Напал на заключенного, тот в тяжелом состоянии в медпункте. — Где его вещи? Палочка? — Уничтожены. — Кто знает, что заключенный Карлус Смит на самом деле Гарри Поттер? — Только мы втроем, Дамблдор и Грюм мертвы, — ответил министр, переступая с ноги на ногу. Он был не единственным, кому хотелось как можно быстрее покинуть это место и желательно никогда сюда не возвращаться. — Хорошо, — ответил я и уверенно ступил вглубь камеры, закрывая спиной доступ света в это крошечное помещение. Пришлось зажечь Люмосом огонек на кончике палочки, чтобы увидеть хоть что-то. Присутствующие, по всей видимости, подумали, что я сошел с ума, раз решил вот так подходить к Лорду. Глупцы, я знаю этого человека почти двадцать лет и обманываю его почти столько же. Уж кто-кто, а я его не боялся. Пусть Воландеморт и был жестоким, властным тираном, но он стал одним из самых сильных магов в истории, а это не присвоенная толпой награда, а данность. Он был выдающимся волшебником, пусть темным, но выдающимся. Пришлось повозиться, чтобы все-таки стянуть толстую кожаную повязку с лица, освобождая глаза. — О, боже! — непроизвольно воскликнул я. Когда-то зеленые глаза стали темнее черного, создавая впечатление, что радужки нет вовсе. На бледном осунувшемся лице они затягивали, не давали отвести взгляда, порабощая и пленяя, лишая человека воли. Даже у Лорда я никогда не видел таких. Казалось, будто сама Смерть поселилась в этом теле, сойдя на грешную землю. — Охранники боялись смотреть на него. Пришлось завязать ему глаза. — И долго он так? — твердым голосом произнес я, пытаясь проникнуть в сознание парня, но вместо него был лишь густой черный туман, нагоняющий уныние и страх, и все. Ни одной мысли, ни единого воспоминания. Я до последнего надеялся, что осталось хоть что-то. Надежда оказалась пустой и, как обычно, бесполезной, лишь оттягивающей момент глубокого разочарования. — Месяц где-то. — Всегда в одиночке? — Нет, в одиночную камеру перевели тогда же, когда и надели повязку. До нападения он был в общих комнатах, с другими заключенными, но потом пришлось перевести, — голос охранника дрожал, потому что он знал мою последующую реакцию. — В общей? — будто змея, прошипел я тихо, еле сдерживая свой гнев, — Гарри — омега, вы об этом не подумали? — Северус, пойми, никто не проверял его. Мы сами-то не знали, — оправдывался министр. Глупости! Все он отлично знал. Просто в общих камерах умирали намного чаще, а Гарри нельзя было надолго задерживаться в живых. Уж слишком много проблем могло появиться с его возвращением. — Позже, — прервал я министра, дотрагиваясь до лица парня. Кожа была влажной и неимоверно холодной, ничто не говорило о том, что он жив. Глаза, не реагируя на свет, смотрели в одну точку, а грудь не вздымалась от дыхания. — Он жив? — спросил я, проверяя пульс на шее. — Был, — ответил охранник, пожимая плечами. Кингсли с надеждой посмотрел на нас, ожидая, что это окажется ложью и его главная головная боль исчезнет. Все почему-то считали, что делают большое светлое дело, позволяя парню жить тут. Удивительно, что ни у кого не хватило духу просто убить его на поле битвы. Мгновение, и меня просто кусают в руку. Я не сразу понял, что произошло. Обманчиво обессилевшее тело, будто хищник подскочило с каменного пола и кинулось на выход, не замечая охрану, которая окружала его. Я видел, как дементоры прикрыли министра, а несколько людей послали лучи заклятия в мальчишку. Тот пробежал не больше десяти метров и упал, больше не пытаясь встать. — Вот прохвост! — воскликнул охранник, подбегая к парню, и ударил того носком ботинка по животу, потом еще раз, — скотина! — Сделаешь это еще раз и я тебя убью, — спокойно сказал я, приближаясь к месту происшествия. Все разом расступились, пропуская меня внутрь импровизированного круга. Большинство сильных магов, в том числе и Пожирателей Смерти, полегло на поле боя, остались лишь несколько душ, которые хорошо владели темной магией, и я был одним из них. Думаю, это случайность, что я выжил, а не последовал за своими коллегами. По крайней мере, многие до последнего думали, что я тоже числюсь мертвым. Да и сейчас об обратном знали лишь несколько человек. — Но сэр, это же Темный Лорд, зачем его жалеть, паскуду? — в сердцах воскликнул мужчина, все-таки отходя от парня. — Этот мальчишка спас ваши непутевые жизни, а вы не в силах даже это оценить! Бездари! — последнее слово было произнесено с такой интонацией, что присутствующие непроизвольно потупили взгляды в пол, стыдясь своих поступков. Гарри был обездвижен несколькими заклятиями и, по всей видимости, разбил нос, когда падал на каменный пол тюрьмы, будто манекен. Я перевернул его, наложил несколько сильнодействующих чар сна и только потом поднял его на руки. — Можешь вернуть назад в любое время, — произнес министр, недовольно бурча. Этой ночью Азкабан покинули два человека, которые до этого дня считались абсолютно и необратимо мертвыми. Никто из охраны или заключенных больше никогда не увидит и не вспомнит их лица.