Darker than black

Разморозила. Изменила вторую часть. Не проверено Двадцать лет назад. Северусу 18 лет. Сегодня у Пожирателей Смерти был праздник. В их ряды вступили сразу двое новичков — вчерашние выпускники Хогвартса: Северус Снейп и его одногруппник, представитель одного из самых влиятельных и чистокровных родов, Люциус Малфой. Если в кандидатуре второго никто не сомневался, то насчет первого недоумевали абсолютно все. Беден, без рода и каких-то там талантов, помимо отлично сданных экзаменов в школе. Таких можно было насчитать не меньше десятка, но Лорд лично притащил именно это Недоразумение и запретил всем и каждому как-то плохо отзываться об этом парне. Создавалось впечатление, что Лорд впервые за долгое время взялся за подготовку своего протеже. Вот только все, кто знали жесткий и порой бесчеловечный нрав Господина, сомневались, что этому парню хватит внутреннего стержня, чтобы стать равным, не говоря о том, чтобы превзойти коварством и хитростью самого Тёмного Лорда, амбиции которого измерялись ни много ни мало, а захватом всего мира и порабощением человечества. Гости, влиятельные и страх какие богатые маги, с толикой презрения поглядывали на молодого, высокого и бледного, как на смертном одре, юношу, который среди этой вычурности и надменности хоть и чувствовал себя неуютно, но уперто продолжал стоять в центре импровизированного круга, преследуя лишь ему известные цели, и повторять слова за Лордом. Когда последние слова присяги на верность были произнесены, оба юноши схватились за предплечья, которые охватило черное, злое, словно живое пламя. Оно обвило руку до локтя, будто змея, и довольно присосалось к вене на запястье, вгрызаясь в живую плоть. Лорд улыбался, казалось, этой голодной черной тенью был он сам. Агония длилась несколько минут, блондин не выдержал и упал на колени, баюкая поврежденную руку у груди, а второй даже бровью не повел, принимая боль как данное, часть своей пусть непродолжительной, но жизни. Присутствующие тихо делали ставки на то, сколько проживут новоиспеченные Смертники, пока их не отловят законники или помешанные из Ордена. Эти мальцы еще не понимали, во что ввязались, но были полны азарта и желания изменить мир к лучшему. Одному из них это все-таки удастся… Пусть и большой ценой.

***

Этой же ночью. Поместье Тёмного Лорда. Истинную сущность боли может понять только тот, кто сам на себе испытал все её разнообразие. Северус Снейп привык к боли, он с ней сроднился. Плеть резко опустилась на белоснежные ягодицы, кожа вмиг лопнула и появились бордовые блестящие бусинки крови. Следующий удар испортил эту красоту, растёр кровь по светлой коже. — Ты невероятно покорен, Северус. Давно не видел тебя таким отзывчивым. Слишком много выпил на пиру? — спросил Лорд, расхаживая по комнате, которая больше походила на пыточную. Темное, без единого окна помещение освещалось лишь десятком магических светильников. Вместо картин на стенах было развешано холодное оружие, кое-где старинное, почти средневековое, а другое, наоборот, созданное гениальными умами современности. Место пушистого ковра занимал простой каменный пол, придавая помещению облик темницы. Впрочем, это было недалеко от правды. Пленник тут присутствовал. Лежал, связанный по рукам и ногам, на импровизированном деревянном ложе, которое из-за отсутствия перины, подушек и постельного белья сложно было назвать кроватью. — Я почти не пил. — А мне кажется иначе. , Плеть обрисовала комнату и, совершив круг в очередной раз опустилась на оголенный зад парня. Он дернулся, но голос не изменился совершенно, будто все происходящее не трогало его ни капли и они мило беседовали перед камином, а не играли в довольно жестокие постельные игры. Эта комната видела и не такое, другие, кто так же были знакомы с увлечениями их Господина, в унисон сказали бы, что Лорд нежен! Неимоверно нежен с этим новичком. Некоторые бы даже подумали, что он влюблен. Подумали, но никогда бы не сказали вслух. — Вы сами протягивали мне вино. — Мне нравится, когда ты пьян. Ты тогда вот такой разговорчивый и без меры смелый. Парень уловил недовольство в голосе господина, задумался и спросил: — Вы хотите, чтобы я был… Трусом? — зубы сцепились при очередном ударе. — Ну, что ты, мой мальчик. В жизни нельзя быть трусом, жизнь полна ужасов. — Многие боятся Вас. Удар. — О, они ошибаются, мой юный друг. Я лишь познал истинное зло, а люди вокруг слепы и трусливы. Им проще обвинять во всем меня, человека из плоти и крови, чем пытаться убить то, что не материально, а от того бессмертно. — Бессмертны лишь Боги. — Скоро я докажу тебе обратное… Лорд предвкушающе улыбнулся. Когда-то идеальная бледная кожа юноши сейчас была исполосована тонкими жгутами от ленты плети. Порезы кровоточили и воспалились. Хозяин оценил результаты своей работы, решил, что достаточно ,и отбросил инструмент пыток и его личного удовольствия в сторону, любуясь связанным пленником. Другие на месте парня рыдали, кричали и бились в истерике, но этот был особенным, он умел почитать боль как союзника, а не вечного врага. Такие не боятся умереть и в отличие от десятков прихлебателей, он был рядом не ради денег или славы, а потому что почитал его самого, относился как к Богу и, возможно, чуточку любил. Хоть Лорд мог поклясться, что давно забыл это слово. Мужчина дотронулся до голой худой ягодицы и провел ниже до бедра и назад, будто лаская. Ладонь ожидаемо окрасилась в красный цвет. Северус задрожал, когда партнер повторил дорожку своим языком, слизывая кровь, ненадолго задержался на желанном полушарии ягодицы и поспешил вверх, вдоль худых позвонков, до плеча. Язык облизал еще не сошедший алый отпечаток на шее. Воздух в комнате стал в несколько раз гуще, а дыхание на миг прервалось у обоих. Лорд просто махнул рукой, и путы, которые до этого момента плотно оплетали щиколотки и запястья юноши, пали, а парня легко, будто пушинку, перевернули, кинули на спину, причиняя дополнительную боль и нависли сверху. Северус лишь ухмыльнулся и нахально сам потянулся к губам Господина за поцелуем. Лорд довольно хмыкнул, схватил парня за длинные волосы, резко притянул к себе и впился в горячие, податливые губы, подчиняя. Поцелуй прервался так же неожиданно, как начался. Лорд довольно облизал свою губу, на которой выступила кровь от укуса. Возможно именно поэтому он до сих пор пускал этого сорванца в свою постель — с ним не было скучно. — Зря ты это сделал, — предостерегающе прошипел мужчина и навалился сверху, подминая парня под себя. Предвкушение. Похоть. Член легко проник в растраханный анус юноши и все началось по новой. Желание распалялось и требовало выхода уже третий раз за ночь. Лорд не был нежен, он наслаждался криками и стонами его молодого партнера. В такие моменты он мог почувствовать себя живым, юным и беспечным, будто не было этих пятнадцати лет борьбы за власть, смертей и интриг. Он мог просто жить. Парень же верил, что любовь бывает такой, пусть страшной, но честной. Он хотел чувствовать себя нужным, желанным. Он хотел быть любимым. Только под утро Северусу выдали несколько бутылочек с зельями, чтобы быстрее восстановиться, а он, юный глупец, с обожанием в глазах принимал эту странную заботу и надеялся, что его пригласят снова. Прошли годы, пока слепая влюбленность не переросла в осознанное равнодушие, яркие чувства уважения и почитания притупились, оставив после себя лишь ненависть и жалость к тому существу, в которое превратился Лорд. Привлекательный, молодой, образованный мужчина стал монстром, одержимым убийством маленького, ни в чем неповинного ребенка. Северус был согласен идти за господином до конца, но не смог убить новорожденное дитя. Тот день кардинально изменил исход войны, Орден получил передышку в одиннадцать лет, а Лорд потерял как свое могущество, так и силу. Сейчас, возвращая парня домой, маг старался не думать о том, что на самом деле помогает не своему бывшему ученику, а первому любовнику, который когда-то мог быть настолько убедительным, что Северус до сих пор не мог отделаться от сомнений. Вдруг Том и правда его любил?