Beauty of the Dark

«Никогда не признавайся никому, чего именно опасаешься. Каждый будет стремиться проверить насколько сильно ты боишься» Мужчина заметно нервничает в ожидании звонка. Станислав делает все, лишь бы успокоиться, именно поэтому мужчина скуривает почти всю пачку сигарет за пару часов. Как только телефон звонит, Стас вмиг хватается за него, попутно уронив сигарету себе на ноги. Игорь спокойно поднимает окурок и выкидывает его в окно, слегка повернув голову в сторону своего друга, чтобы получше рассмотреть реакцию Стаса. Всего несколько слов, убеждающие Станислава в том, что Владлена все же не упустила свой шанс сбежать. Мужчина зажмуривает глаза, стараясь не вспылить и не поддаться злобе, которая так хочет оторваться на ком-либо. Волков всего лишь выдыхает, отключает звонок, после чего вновь берется за пачку сигарет. — Ты погубишь свои легкие, — произносит Игорь, хотя сам понимает, что его слова никак не повлияют на решения Стаса. — Ты так заботишься обо мне. — Станислав включает свой сарказм. Он слегка кривит лицо, пытаясь сдержать массу яростных слов, которые так и рвутся наружу. Его всего трусит, в легких так сильно что-то жмет, не дает сделать нормальный вдох. Волков еще несколько раз пытается успокоить себя, отвлечься от мыслей, терзающих разум. Он не может поверить! Ведь вчера у них так все было хорошо. У Стаса даже в голове пробежала мысль о том, что девушка полюбит его и останется по своему желанию в его доме, но все перечеркнуло её решение о побеге. Как же глупо было полагать, что Стас ничего не знает о рвении Владлены сбежать. Он не первый год живет и уж точно не впервые насильно заставляет девушек остаться в своем доме. Станислав Волков — тот, кого боятся все авторитетные люди города… Только своим присутствием он ужасает многих. И вдруг самым сильным страхом у такого влиятельного человека стал именно побег Владлены. Юная красавица, ангел во плоти. Ради нее Стас мог пожертвовать всем. Она так сильно зацепила его черствое сердце, заставила буквально развеяться той темноте, которая захватила Волкова еще в юные годы. С ней он становится живым, чувствует себя необходимым… Это все мнимо. Мужчина понимает, что одним лишь насилием девушку не добиться. Он готов был сделать все, лишь бы Владлена не знала, что такое страх или же нужда в чем-либо. Стас готов был сделать все, что только попросит красавица. Всё разрушилось. Разлетелось на мелкие части, и больше нет пути назад. Дорогу к мягкому и нежному Стасу разбил сам Волков. Он сделал так, что его нежная сущность никогда больше не сможет выбраться на свободу. Он принял лишь единственное решение, которого действительно опасался. Теперь он не даст пощады Владлене, теперь он покажет ей, где её место и что значит ярость Станислава Волкова.

***

Внутри все сковывает неприятным жаром. Я никак не могу заставить себя приподнять голову, чтобы получше разглядеть, что происходит на данный момент. Чьи-то неразборчивые голоса, тяжелый топот ног… Какое-то неприятное дыхание на моем лице и жуткие касания чьих-то пальцев на моем предплечье. Еще одно небольшое усилие, и мне удается разглядеть перед собой немолодого мужчину, который улыбнулся, после чего начал приближаться ко мне лицом. Паника захватила меня мгновенно, посылая адреналин прямо в сердце. Я вмиг отталкиваю мужчину от себя, вскочив на ноги, стараясь получше понять, где нахожусь на данный момент. Все та же комнатка, посылающая внутрь меня столько мерзких ощущений. Страх, блуждающий где-то в недрах моего сердца, вырывается наружу сплошным криком. Как только меня касаются потные руки двух мужчин, я всеми силами стараюсь вырваться на свободу, вторя себе, что это дурной сон, ведь в реальности такого попросту не может быть! Каждую секунду пытаюсь остаться в этом мире и не падать в пучину темноты, где меня будут окружать лишь воспоминания о Волкове. Сравнивая эти две ошеломительные ситуации я придерживаюсь больше в первой. Настолько сильно хочу позабыть Волкова, настолько сильно стремлюсь сделать все, лишь бы не возвращаться к нему, что готова даже смириться с тем, что меня сейчас касаются двое взрослых мужчин. Каждый из них стремительно лапает меня за попу, добираясь все выше, подходя до груди. Все их касания кажутся грубыми, совершенно непродуманными… В голову стукает очевидный факт, когда Волков касается меня, он делает это максимально нежно, стараясь донести до моего тела, насколько это может быть прекрасным… — Расслабься, красотка… — Мужчина говорит одними лишь губами, и это шокирует мое наивное восприятие к доброте всех людей в этом мире. Я словно вдохнула горечь своих разочарований, все еще пытаюсь вырваться, на этот раз сильно ударив мужчину кулаком по лицу. Сама никак не могу разобраться, в чем дело. Меня словно кто-то отталкивает. Болезненно падаю на спину, враз отвергнув всю эту боль и вновь побуждаю себя предпринять попытку к бегству. Я ползу по полу, стараясь добраться до открытых дверей, не обращая внимание на драку, которую устроили трое охранников с этими незнакомыми потными мужиками. Чьи-то ноги преграждают мне путь. Мне остается лишь судить о человеке по его чистой обуви, медленно поднимая свою голову кверху, чтобы убедиться окончательно, кто передо мной стоит… Страх пронзает все тело. Моя душа хочет спрятаться, поэтому бегает туда-сюда по телу в попытке уберечься от гнева Волкова. Стас, чьи руки хватают меня за волосы, тут же заставляет подняться на ноги. Он заглядывает в мое лицо, изучающим взглядом сканируя каждую клеточку. Мне страшно даже подумать о том, что он сделает со мной. Мужчина убеждается, что его охранники вырубили ублюдков, и только тогда полностью обращает свое внимание на меня. Стас заставляет смотреть ему в лицо, обхватив мои щеки своими пальцами, не давая возможности даже пошевелиться. Я застываю моментально. Пытаюсь сделать небольшой вдох, лишь бы не потерять сознание. — Ты ведь обещала не убегать от меня, Владлена, — он расстроенно шепчет эти слова прямо в губы, после чего делает несколько шагов к выходу. Вдохнув свежего воздуха, я едва не падаю в пропасть блаженства. Как же сильно я хотела выйти из той комнаты, лишь бы больше не вдыхать сырость данного помещения. — Стас… — По настоящему пугаюсь за свою жизнь, когда мужчина кидает меня словно тряпочную куклу. Падаю на землю, сильно проехав по ней коленкой. Рана тут же начинает щипать, неприятно покалывая, а мой взор устремлен лишь на Станислава. Он подлетает ко мне, вновь хватает за волосы, на этот раз образовывая массовый комок ошеломительной боли. Я стараюсь кричать, хотя понимаю, что это попросту бессмысленно. — Я всего лишь проверил тебя, позволил тебе сделать выбор, и ты выбрала не правильно, моя маленькая… — Ты… Что? — Под действием роковых обстоятельств, я просто вынуждена задать этот вопрос. — Ты нарочно?.. — А ты думаешь, что эти ребята, — он показывает мне на своих охранников, которые наблюдают за нами и слегка усмехаются моей глупости, — настолько тупоголовы, что могут обчищать мой бар и позволять моим куколкам сбегать? — Не может быть… Я ведь… — Камеры, Владлена, камеры повсюду. Даже в твоей комнате, в спальне, где ты спишь… В ванной комнате, где принимаешь душ… - Он говорит зловеще, с нотками сарказма, но не прекращает вырывать из меня волосы. — Ты отпустил меня, чтобы… — Ты не прошла проверку, милая… Ты знаешь, каким будет наказание… — Он дарит мне горький поцелуй и вновь кидает, словно ненужную вещь. Волков садится в свою машину, что-то сказав Игорю, после чего срывается с места. Игорь подходит к тем пожилым людям, которые держали меня насильно в своем домишке, и достает несколько купюр со своего кармана. — А ловко ты собак обошла. — Олег проходит мимо, не упустив шанса меня как-то подколоть. Меня убивают его слова. Словно сжигают на костре, не позволяя даже сердцу сделать свой последний стук. Подавленная этим ошеломительным фактом, я даже не с первого раза могу встать на ноги. Первым, кого я вижу, оказывается именно Игорь. Не высокий, но весьма мускулистый мужчина тут же застывает, как только я оказываюсь рядом с ним. — Почему ты не предупредил меня? — А разве должен? — Он слегка усмехается, пытается пройти мимо, но я хватаю его за руки. — Отпусти, Владлена, иначе Стас может что-то не то подумать… — Почему ты не предупредил меня? Я думала, что… — Я еще раз повторяю, что не должен! Меня не касается то, чем вы там со Стасом занимаетесь и то, как он насмехается над твоим рвением к свободе. — Я не его собственность! Я больше не буду терпеть его наглое отношение ко мне, как будто я какая-то вещь! — Тебе ведь вчера так понравилось быть этой вещью. Я слышал звуки, все слышали. — Игорь осматривает каждого из охранников, в ожидании, что они, как и Олег, начнут непрерывно хохотать. — Не понимаю, откуда у Стаса столько терпения. Будь я на его месте, уже давно бы послал тебя и твой нахальный характер куда подальше! — Не смей так говорить со мной! Ты ничего не знаешь о моем характере и о том, какого это, быть в заложниках у капризного мужика, который только и знает, что членом своим тыкать! — А вот эти слова я передам Стасу. Посмотрим, как он на них отреагирует. Страх проникает в глубину моего сердца. Всё кажется слишком нереальным. Я опасаюсь даже сделать вдох, стремительно направляясь к автомобилю, куда меня ведет Игорь. Он больше не выглядит спокойным и интеллигентным мужчиной. Кажется, что дьявольское стремление Стаса подавить меня перешло к Игорю. Мужчина пугает с каждой новой встречей, и не только потому, что не стремится мне помочь, а потому что он говорит ту правду, которая так болезненна для моего сердца. Мне приходится сесть в автомобиль, еще раз взглянуть на этот дом, где испытала волну ужаса. Приходится попросту смириться с тем, что я Вещь и уж точно никогда больше не познаю едва ощутимый привкус свободы. Игорь вновь везет меня туда, где наказание уже давно поджидает меня… Мне невыносимо страшно. Боюсь даже подумать, что со мной сделает Волков. От обиды слезы текут градом. Мне, наверное, никогда не удастся понять, почему именно я. Что не так со мной, почему именно я должна страдать в этом плену насилия и эмоционального ужаса. Никак не могу объяснить самой себе, зачем я вообще позволила Волкову так над собой издеваться. То, что было между нами вчера, действительно необъяснимо. Те ощущения, чувства, эмоции, которые я испытывала впервые в жизни, так сильно сотрясли мое тело, что желание почувствовать это еще раз вот-вот и переборет мою совесть, и гордость. Двери открываются. Игорь буквально вталкивает меня в кабинет Волкова, где я тут же замечаю Рому Урютина. Парень сидит на кресле напротив Стаса и улыбается мне, слегка подмигнув глазом. Воспоминания той роковой ночи, когда на моих глазах был жестоко избит и убит парень, тут же врезались в голову. Сердце сильно сжалось, голова тут же начала кружиться, и в горле моментально образовался болезненный ком. Я, уподобившись застывшей статуе, продолжаю смотреть на Волкова и его дружка, который ехидно начал меня осматривать. — Садись, — грубо заявляет Волков, что-то подписывая на листах бумаги. Он совершенно не обращает на меня внимание, зато его дружок продолжает изучать меня взглядом. Мне становится неловко. Я обхватываю ладонями побитую коленку, и присаживаюсь на кресло, как раз сбоку от Ромы. Он вмиг смотрит на мои ноги, жадно облизывает губы, делая свое лицо настолько коварно привлекательным, что мне немного дурно. — Вижу, ты хорошо побегала, — с сарказмом проговаривает Рома, кивая на мои потертые коленки. Я молчу. Не потому что не знаю, что сказать, а потому что так яростно хочу высказать этому выскочке, что о нем думаю. Стас не смотрит на меня, он словно пропускает мимо ушей слова Ромы, которые тот произнес с явным заигрыванием. — Всё здесь. — Он передает Урютину эти бумаги, которые минуту назад подписывал, и встает на ноги, пожимая руку другу. — Как я об этом мечтал, — добавляет Рома и тут же смотрит на меня, — собирай вещи, пошли. Его слова словно пуля в голову. Внутри моей головы начало так сильно грохотать, что, кажется, еще несколько секунд, и попросту упаду в обморок. Я смотрю на Стаса, который лишь отворачивает свое лицо и стремительно направляется к барной стойке, что стоит по правую сторону от меня. Мужчина открывает бутылку со спиртным и наливает себе немного в стакан, затем подходит к небольшой морозильной камере и достает оттуда пару кусочков льда. — Пошли, пошли, тебе у меня понравится, — продолжает Рома и протягивает мне руку, делая несколько шагов навстречу. Я моментально вскакиваю на ноги и становлюсь за кресло, чтобы между нами стояло хоть что-нибудь. Шок проник уже в каждую клеточку моего тела и не дает мне рационально мыслить. Никак не могу придумать этой ситуации разумное объяснение… Все полыхает внутри… Стало невыносимо жарко, я чувствую привкус чего-то металлического во рту. Он отдал меня Роме! Господи. Как же мне принять это? Этот бесчувственный насильник отдал меня такому же безжалостному парню! Не могу поверить, не могу понять… Только парень делает еще один шаг ко мне, как из моего рта выскакивает лишь одно слово… — Стас! Он смотрит на меня, показывая, насколько сильно засияли его глаза. — Стас… Стас, что это значит? — Стремительно обхожу стол, подальше от Ромы. — Сразу же: «Стас, Стас»! Как же ты решительно нашла себе защитника! — Рома закатывает глаза и слегка усмехается. — Шутка, Владлена, шутка! У меня таких, как ты, миллион! Так что не возвышай себя, девочка. Удачи вам. И да, Стас, если понадобится местечко, где можно надежно спрятать тело, то я такое знаю. Урютин смеется, увидев мою реакцию на свои слова, после чего покидает кабинет. Мы остаемся одни. Тишина и только громкие глотки, которые делает Волков допивая содержимое стакана, разрушают мою небольшую истерику по поводу шутки Романа. — Я думала, что ты всерьез отдашь меня… — А стоило, — вяло проговаривает мужчина и поворачивается ко мне лицом. Стас не выглядит злым. Напротив, он скорее обескуражен тем, что я его не боюсь… Я же, всеми силами вторю себе, что не нужно показывать свой страх мужчине, лишь бы он вновь не начал петь песню о том, как влиятелен и непобедим. — Не думал, что ты додумаешься до того, чтобы перейти к действию, — шепчет Стас подходя ближе ко мне. Вот тут я пугаюсь молниеносно. Он берет меня за руку, немного тянет на себя и тут же прижимает к своему телу. — Я ненавижу, когда меня пытаются обмануть. Но еще больше не люблю, когда меня лишают любимой вещи. Ты моя, девочка, и запомни это… — Ты не имеешь права… — Считай, что уже имею. — Он делает пару шагов назад и открывает ящик своего стола. Стас достает оттуда паспорт, и только при открытии страницы я понимаю, что паспорт принадлежит именно мне. — Откуда он у тебя? — Шок тут же проникает в глубину моего сознания. Я чувствую, как силы покидают меня, становится даже трудно стоять. Делаю несколько шагов назад и опираюсь копчиком на подоконник, чтобы не упасть от ошеломительных фактов. — Позаимствовал у твоего отца, — быстро отвечает Волков. — Тебе скоро восемнадцать. Каких-то две недели. — Отдай… — Скоро сюда впишут мое имя. — Что сделают? Зачем? Куда? — На четырнадцатую страницу. — Он произносит эти слова, и я едва не падаю замертво. — Я не выйду за тебя! Ты с ума сошел, ебнутый придурок!.. Не успеваю даже понять, когда Стас оказывается вблизи от меня. Он обхватывает мое горло своей рукой, сильно давит на него, заставляя позабыть, что такое нормально дышать. Воздух прерывистыми комками едва попадает в легкие, отчего они сильно сжимаются и сердце замедляется. Я никак не могу заставить себя сопротивляться, попытаться высвободиться из крепкой хватки Стаса. Он как настоящий хищник. Беспощадный, злой, жестокий. Глаза Стаса полыхают огнем, и постепенно, с каждой секундой, его ярость все растет и растет. Я хочу нормально дышать. Хочу больше не чувствовать эту жуткую боль и дикий страх, который испытываю каждую секунду все сильнее и сильнее. — Я долго терпел твой дерзкий язычок. Ты думаешь, что вот это боль? — он сильнее давит на горло, едва не отрывая мне голову. Я скулю от боли, пытаясь не терять сознание. — Теперь посмотрим, моя милая, как ты запоешь, когда почувствуешь настоящую боль. Игорь!!! Он отпускает меня и отходит на пару шагов, позволяя вдохнуть так необходимый воздух и буквально упасть на колени, ибо сил стоять больше нет. Какое-то беспокойство поселяется в моем теле, и при виде помощника Волкова я тут же понимаю, насколько все может быть серьезно. Он заводит за собой высокого парнишку, который держит в руках саквояж. Парень осматривает меня, прежде чем поставить саквояж на стол. Тем временем, пока Волков вновь наливает себе алкоголь, я, находясь в шоковом состоянии, ловлю себя на мысли, что этот татуированный парень здесь неспроста. — Стас, выбирай. — Игорь подходит к выходу, но его останавливает голос Волкова. — А ты куда собрался? — Не думай, что я буду присутствовать при этом. — А я не думаю, я тебе говорю, что ты останешься здесь. Игорь останавливается, и Стас вновь опустошает свой стакан, едва посмотрев на меня. — Держи её… — Я могу вколоть обезболивающие… — внезапно говорит парень, и Волков срывается с цепи. — Никаких обезболивающих! Ничего страшного, пускай всё чувствует… — Он наливает еще немного в свой стакан и подходит ко мне, сильно вцепившись в волосы. Я вынуждена встать на ноги, но едва мне это удается, как тут же собираюсь упасть на пол. Стас кидает меня в объятия Игорю и говорит что-то совершенно не разборчивое. Наши взгляды встречаются. Я вижу, как Игорь чем-то обеспокоен. Он слегка прикусывает нижнюю губу и обхватывает мою майку, потихоньку поднимая её к верху. Все словно застывает. Лишь какие-то щелчки в моей голове дают понять, что я по-прежнему в этом мире. В горле абсолютная сухость… Глаза Игоря слегка засияли, когда парень поднимает ткань майки уже до груди. Он с некой заинтересованностью смотрит на мой лифчик, спуская глаза до живота, громко сглотнув при этом. — Что происходит? — я шёпотом спрашиваю Игоря, на что мужчина лишь отворачивает свою голову, резко сняв с меня майку. Отхожу назад, пытаясь спрятаться от трех пар глаз, но не удается. Стас обхватывает меня одной рукой за шею, другой расстегивает лифчик. Моя грудь предстала перед ними во всей красе. Невероятный стыд, нахлынувший моментально, и я пытаюсь укрыться своими руками. Ничего не удается. В панике осознаю то, что Игорь берет меня за руку и буквально заставляет сесть на кресло. У меня остается лишь секунда в запасе, и я прижимаю свои ладони к грудям, лишь бы их перестали рассматривать. Игорь становится позади кресла и обхватывает меня своими руками, сильно вцепившись в запястья. Мужчина прижимает мои руки по краям кресла, заставляя вновь показать свою девичью красоту. Крик проносится мгновенно, как только я осознаю, что сейчас произойдет. Стас показывает незнакомому парню на некую вещь, после чего подходит ко мне. Он прижимает свой стакан с мутной жидкостью к моим губам. — Это все, что я могу тебе позволить, — произносит мужчина, не показывая никаких эмоций. Вижу в его глазах решимость, неимоверное желание показать себя, и полностью теряюсь. Делаю несколько глотков этого обжигающего алкоголя и вмиг теряю Стаса с виду. На смену ему становится паренек, в руках которого что-то, похожее на щипцы. У меня начинает кружиться голова, а эмоции словно наполняются каким-то огнем, который так больно покалывает. Пытаюсь дышать, стараюсь успокоиться и не задумывать о том, что сейчас произойдет. — Это будет не больно. — Он совершенно не смущается, когда касается моей груди. Парень обхватывает левую грудь, сильно начав надавливать на сосок. Он словно старается сделать так, чтобы тот показался во всей своей красе, и я зажмуриваю глаза, желая провалиться сквозь землю. Мне настолько стыдно, неловко, что даже слезы, скатывавшиеся по лицу, не способны остановить желание Волкова показать мне настоящую боль. Парень начинает сжимать мой сосок своими щипцами, оставляет их висеть в подобном состоянии и берется за что-то блестящее. — Стас, остановись, прошу. Прости меня, Стас… Услышав мою мольбу, мужчина поворачивает свою голову. Слегка усмехается, пытаясь показаться вновь жестоким и агрессивным… Но в его взгляде читается нечто иное. Мне страшно даже подумать о том, что сейчас в мыслях у Волкова. Я лишь пытаюсь достучаться до его чувства сострадания, совершенно позабыв о том, что он есть настоящий Дьявол. — Выдыхай… — Что? — я отвлекаюсь на слова парня, и тут же чувствую настолько неприятную боль, от которой попросту на стенку готова лезть. От такой боли я вмиг закричала, пытаясь высвободиться из крепких рук Игоря, но все напрасно. Мой крик пронесся по комнате оглушительным звуком, от которого даже сам Волков слегка скривил лицо. Я продолжаю кричать до тех пор, пока не почувствовала, что игла остановилась. Страшно даже посмотреть на то, что именно делает парень. Но любопытство, желание осмотреть все свои клеточки тела, где именно блуждает эта дикая боль, не подвластно моему страху. Происходят какие-то махинации с ватным диском, смоченным в растворе. Я вижу как что-то вроде иглы торчит у меня в соске, а парень начинает закручивать на кончиках этой иглы синие шарикообразные бусинки. Пирсинг получается довольно быстрым, и паренек берется вновь за свои щипцы и вторую иглу. Он снова сильно придавливает этими щипцами мой сосок, затем вновь прислоняет к нему иглу, постепенно вводя её вовнутрь. Вновь неимоверная боль, покалывающими нотками огня, завладевшая всем телом. Я стараюсь побыстрее перетерпеть это, внушая себе, что не так уж и больно во второй раз. Как только парнишка заканчивает со вторым пирсингом, то он вмиг закрывает свой саквояж и смотрит на Стаса, который кивает Игорю. Они вдвоем выходят из комнаты, и помощник Волкова закрывает двери, предварительно посмотрев на меня еще раз. Как только мы остаёмся наедине, я позволяю себе расплакаться еще сильнее. Слезы гложут меня весьма сильно, и они отнюдь не от боли, а от стыда, которому меня подверг Стас. Пирсинг непривычен. Немного жжет, но боли больше нет. Я так хочу все это снять, хочу, чтобы эти неприятные шарики побыстрее вытащили вместе с чертовой иглой. — Ты скоро привыкнешь, — он говорит монотонно, совершенно не заботясь о том, что я могу почувствовать. — Ты не представляешь, как сильно я тебя ненавижу, — шепчу ему в ответ, пытаясь вновь сдержать свои эмоции. Желание убить Волкова снова просыпается внутри меня. Я борюсь с ним, желая побыстрее убраться с этого чертового кабинета. — Не так уж и больно, верно? — Сейчас нет… — Вот так же и со мной. Когда ты все же сбежала, мне было чертовски больно, неприятно, я был разочарован. Но теперь все прошло, и лишь небольшое покалывание в груди осталось, но и его можно с легкостью утихомирить. Он тянется к пуговице своих джинсов и мгновенно её расстегивает. В голову резко ударяет ужасающая правда. Едва я отхожу от потока эмоциональной и физической боли из-за этого чертового пирсинга, как вдруг Волков спускает свои штаны, вместе с трусами. Глаза резко распахнулись. Страх парализовал мое тело. Каждая клеточка начинает взрываться с немыслимой колющей болью. Живот скрутило от тошнотворного чувства. Я всеми силами пытаюсь остаться в сознании, пытаюсь сделать все, лишь бы не допустить этого. — Мы пропустили много дней тренировки. Давай, малышка, шесть минут. Время пошло… Его член стоит колом. Мои глаза еще сильнее расширяются, а эмоции бьют через край, когда я вижу, что головка члена слегка влажная. Он возбужден до предела. Стас начинает учащенно дышать, слегка направляя головку члена к моим губам. Я не знаю, что именно предотвратить: очередной минет, или же его легкое касание пальцев до моего левого соска, точнее до пирсинга, что сейчас в нем. Становится больно. Я обхватываю руку Стаса своими пальцами, слегка отстраняя её от своей груди. Головка члена касается моих губ, заставляя их слегка приоткрыться. Я делаю последний вдох, все еще выпуская слезы обиды из своих глаз. Стас не перестает удивлять меня своей жестокостью. Ему словно плевать на то, что я только что пережила, что мне буквально испортили девичью красоту столь извращенными украшениями. Мужчина по-прежнему смотрит на мою грудь, довольно улыбаясь, постепенно вводя свой член мне в рот. — Открой чуть шире. — Он дает неожиданный совет и делает небольшое движение вперед, затем назад… С каждым новым толчком Стас чуть дальше и дальше продвигает свой орган. Он заполняет каждый миллиметр моего рта, стараясь держать себя руках и не оторваться по полной. Мне становится немного тошно, но даже это не так сильно меня смущает, как его отчаянная попытка сделать это все нежно. Словно зверь, который по своей природе может только убивать и причинять боль, старается стать иным. Волков совсем немного двигает свой таз вперед и член входит в мой рот слишком глубоко. Рвотные рефлексы едва не заставляют меня вырвать. Стас, словно ученый инструктор, отодвигается, но делает это не быстро, а так же медленно. Он шепчет что-то, но вовсе не пытается меня успокоить. Скорее Стас хочет дать мне совет, как лучше заглатывать его член, чтобы не давиться. Как же это противно. Как же мерзко, и ощущение того, что я, словно падаль, поддаюсь на провокации Волкова, попросту выводят из себя. Я так сильно возжелала собственную смерть, ибо обратную дорогу к той невинной жизни я попросту не знаю. Мне стыдно, мне мерзко от самой себя. Так и хочется попросту вывести из себя Волкова, чтобы он побыстрее уничтожил меня, чтобы убил, и я больше никогда не была, как грязная потаскуха. Шлюха… Никогда больше не смогу считать себя гордой девушкой, чья девственность и невинность не могут быть неправдивыми. Сильно зажмуриваю глаза, пытаясь смириться с тем, какой теперь являюсь. Я обхватываю губами его член, сильно всасывая его вглубь своего рта. Начинаю сосать с неконтролируемой силой, от которой сама начинаю удивляться. Стас больше не двигается, он позволяет мне делать все самой. Мужчина лишь одобрительно усмехается, поражаясь тому, как быстро я соглашаюсь с профилем шлюхи. Через слезы пытаюсь хоть как-то успокоить себя. В груди сильно сжимается, мне трудно дышать через нос. Сердце словно перестает биться, я чувствую, как кровь буквально застывает в жилах. Бесконечное желание побыстрее закончить эти злополучные минуты, и я слегка провожу языком по головке члена Волкова. Он рычит, словно зверь, сильно поддавшись вперед. Стас наматывает мои волосы себе на кулак, постепенно заставляя ускорить темп. — О черт… Девочка моя… Он двигается слишком сильно, не перестает давать мне советы. Слезы все текут и текут из глаз. Я эмоционально раздавлена, пытаюсь сделать все, лишь бы Волков побыстрее остановил это безумие. — Вот так, моя хорошая… Я выпускаю его член со рта, и даю волю своим эмоциям. Истерика вырвалась на свободу. Я начинаю учащённо дышать, все ловлю и ловлю воздух ртом, но он надолго не задерживается в моих легких. Как же я хочу умереть! Как же я хочу перестать чувствовать эти безумные эмоции, которые постоянно погружают меня во тьму боли. Никак не могу успокоиться, никак не могу остановить свои слезы. Я реву, кричу себе в ладони, сильно прижимая их к своему лицу. Ногтями впиваюсь себе в волосы, пытаясь вырывать как можно больше. Я хочу сама себя уничтожить. — Что ты творишь? Влада? — Он обхватывает мои руки, старается сделать все, лишь бы я не царапала себе лицо. Я кричу. Пытаюсь сделать все, лишь бы больше не существовать. — Успокойся! — Он трясет меня, пытается привести в чувства. Но как только я вижу лицо Волкова, все вновь начинает переходить всякую грань, доходя до истерики. Он бьет меня по лицу своей ладонью, и как только понимает, что слезы лишь усилились, а мои крики стали еще громче, то тут же отходит на несколько шагов назад. Он с ужасом смотрит за тем, как я пытаюсь надеть на себя майку, наплевав на ту боль, которая просыпается в груди. Все перед глазами мутнеет. Сильно что-то сжимается в груди. Не могу даже слова произнести, лишь слезы и дикое содрогание. Дохожу до крайности, когда стараюсь открыть двери, и у меня не получается с первого раза. Я ударяю по ней кулаком, затем еще один раз, почувствовав, как ловко меня опускает эта дикая истерика. Я бью ногами, разодранной коленкой, терплю всю эту боль, но выпускаю наружу все то, что так тщетно старается меня разорвать на части. Удар, еще один, за ним еще несколько. Я тщетно пытаюсь выбить дверь, хотя сама понимаю, что она даже не закрыта. Мне необходимо отыграться на чем-либо, лишь бы только больше не чувствовать эмоциональную боль, от которой действительно хочется перерезать себе глотку. Он обхватывает меня руками, прижимает к своему телу, пытаясь успокоить. — Хватит… — Лучше убей меня! Стас! Лучше убей!.. — Ты умрешь только в том случае, когда я пойму, что стала мне бесполезной. Не пытайся играть, Владлена, не пытайся проявить мое сочувствие… Я не чувствую ничего, кроме злобы и агрессии. Ты должна быть сильной, девочка моя, и если для этого я должен быть самым жестоким и всячески испытывать тебя, то значит, так оно и будет. Я сделаю тебя сильной, моя малышка, я сделаю все, лишь бы никто не причинил тебе боль. Пока ты со мной, ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. Понимаешь? Я преподнесу к твоим ногам весь мир! Я сделаю все что только пожелаешь, но тебе лишь нужно быть сильной, не плаксой и никогда не говорить про свою смерть. Каждое его слово и я все глубже, и глубже, погружаюсь в темноту. Нет сил больше бороться. Я смиренно подчиняюсь Волкову и поворачиваюсь к нему лицом, упав на колени. Он уже натянул свои джинсы обратно, но мне не составляет труда вновь их расстегнуть и выпустить наружу член. — Что ты делаешь? Владлена? Он старается отстраниться, непонимающе выкрикивает мое имя, пока я вновь направляю его член себе в рот. Аккуратно обхватываю губами головку, слегка проталкивая его себе поглубже, начиная неимоверно посасывать. Довожу себя до того состояния, когда мозг полностью отключается, а сердце отказывается биться. Двигаю головой вперед-назад, пытаясь достать Волкову максимум удовольствия. Мужчина довольно быстро расслабляется и позволяет мне продолжать эти движения, одобрительно гладя по головке. Языком провожу по головке, слегка щекоча уздечку, чувствуя каждую клеточку органа во рту. Это не так противно, как в первый раз. Я чувствую, как член Волкова немного подергивается и становится еще более горячим. Держись, Владлена, необходимо сделать все, лишь бы это все закончилось. Я больше не плачу, не позволяю своим эмоциям завладеть собой. Я довожу Стаса до кульминации довольно быстро, резко отворачивая свою голову от столь противного привкуса белой жидкости. Я выплевываю то, что попало мне в рот, покуда Стас заканчивает это всё на пол. Он перестает громко дышать, и спустя секунду я слышу, как застегивается ширинка его джинсов. — Ты заслужила похвалу, моя хорошая. — Он закуривает сигарету, позволяя мне встать на ноги и вновь пролить слезы. — Я могу идти, хозяин? От этого слова, которое я сказала совершенно неожиданно даже для себя, Стас внезапно разозлился. Он делает один шаг, приближается ко мне вплотную и выдыхает едкий дым прямо в лицо. — Никогда не называй меня так! Никогда!!! — кричит на всю комнату, после чего вновь возвращается к своей барной стойке. — Завтра отвезу тебя к отцу. Услышав эти слова, я едва не кричу от радости. Эмоции подпрыгнули вверх. Все те незримые цепи, которыми я была окутана, тут же разорвались и дали мне сделать такой вдох, который воодушевил меня всецело. — Правда? Ты отвезешь меня отцу? — Вам ведь необходимо повидаться. И да, я также обещал тебе прикупить новых вещей. Не беспокойся, слово свое сдержу. А сейчас иди, хорошо отдохни. Все еще нахожусь в некой эйфории. Я подхожу к двери, обхватываю ручку и уже готова её открыть. — Разве тебе не было страшно в том доме? Я тут же понимаю, о чем он говорит, но разворачиваться не собираюсь. — Было. — Но со мной страшнее, да? — Тебя я уже знаю, Стас. Знаю, что и как ты можешь сделать. А что они собираются сделать со мной — я никак не могла знать. Именно это и пугало. — Если бы ты могла выбирать… Если бы ты могла… — Я бы никогда не выбрала тебя, Волков… Но в той ситуации, испытав ужас, когда меня начали лапать те мужики, я словила себя на мысли, — ненадолго замолкаю перед тем, как сказать правду, — что хотела бы быть с тобой, а не с ними. Выхожу из его кабинета, прижимая ладони к своим грудям, где боль продолжает все еще немного щипать. Провожу мимо гостиной, где вижу Игоря. Наши взгляды встречаются, и мужчина приоткрывает рот, явно от шока, при виде моего заплаканного лица. Я спокойно поднимаюсь по лестнице, вхожу в свою комнату, после чего даю волю эмоциям. Плач стоит дикий, пока сердце разрывается на части.