Exodus L.B.

Дьюла Хаузен — Подозреваемый прошел проверку. Все готово к исполнению. — Хорошо, — говорю я. — Приступайте. Конференц-зал, в котором должна состояться встреча, достаточно велик, чтобы вместить полсотни людей, но сейчас за длинным столом, предназначенным для ведения переговоров, я сижу один. Переговоры. Какая нелепица. Как будто нам есть, что обсуждать с этой зарвавшейся скверной. Отворяются автоматические двери. Вошедший ступает уверенно, он хочет сохранить лицо — слишком привык делать вид, что ситуация под контролем, даже когда это не так. От него больше ничто не зависит, и он это знает. — Агент Хаузен, — он все ждет, когда я предложу ему сесть за стол, но я просто смотрю, чуть склонив голову, поверх сцепленных в замок рук. Все волшебники живут с уверенностью, что они — доминирующий вид, хищники в сравнении с нами, беззащитными травоядными. И есть особенная прелесть в наблюдении за тем, как до хищника постепенно начинает доходить: при всех его когтях и клыках, он здесь не самый опасный зверь. — Мистер Шеклболт, — наконец отзываюсь я. — Слышал, вас отправили в отставку пару недель назад. Почему же вы появились только сейчас? Не дождавшись приглашения, он отодвигает стул и садится рядом. — Пытался донести до Визенгамота, что нельзя рассматривать кандидатуру Нотта на замену мне. Он снимет всякие ограничения на использование палочек, начнутся столкновения между магами и вашими людьми. Это недопустимо! — Мы готовы к такому варианту развития событий, — говорю я. Во взгляде Шеклболта впервые мелькает растерянность. — Но пострадают люди! Не ваш ли премьер-министр когда-то заявлял, что главное во Взаимодействии — безопасность обеих сторон? Я пытался связаться с ним напрямую, но… — Премьер опасается покушения, мы делаем все, чтобы это предотвратить. — Я знаю, что он и вся ваша верхушка уже давно носят «магоблоки», но почему он не отвечает на мои звонки? — Отныне только я руковожу Взаимодействием, мистер Шеклболт. И не пытайтесь выставить себя ревнителем безопасности. Только не для вашего племени. Вы сами когда-то согласились выдать нам те сведения… По правде сказать, удивлен, как после отставки вам еще разрешили говорить в Визенгамоте. У нас, немагов, вас бы судили за государственную измену. Шеклболт хмурится: — Та договоренность была не с вами, агент Хаузен. — Вы так в этом уверены? Уверены, что это не было моей идеей? Я готовил почву для нашего первого контакта, я проинформировал премьер-министра и главу Службы Безопасности о вашей маленькой тайне. Вы предатель, мистер Шеклболт. Вы предали своих же людей в обмен на молчание о ваших преступлениях. Вы были героем для них — что значит для героя смерть каких-то двух десятков немагов, так? Мой голос звучит ровно, не сбиваясь, и ведьмовское отродье смотрит на меня пораженно. — Шла война, — бормочет он. — Мы воевали и за вас тоже… Если бы Волдеморт пришел к власти, жертв было бы намного больше. — Скажите мне: тем, кого вы «случайно» убили — им-то теперь какая разница, кто у власти? Вы сражались с Упивающимися и даже не сразу заметили, как кучка лишенных магии людей ушла под воду, оказалась в ловушке на глубине. Небось до вас и не дошло, что они не смогут дышать под водой, как это умеете вы, да? Ваше единственное отличие от Упивающихся в том, что после всего вы полезли посмотреть, как они там — и обнаружили два десятка трупов. Вы и сами не верите в свою невиновность, иначе не стали бы утаивать этот инцидент. Хотя мне непонятно, почему: вам бы наверняка его простили, ведь это для всех вас — пустяк, неизбежные потери. Резко отодвинув стул, Шеклболт поднимается на ноги. — Премьер-министр дал слово, что за это никого не станут преследовать! — Взамен на ваше сотрудничество, да. Но речь сейчас не об этом, сядьте. Я нажимаю кнопку пульта; на стене в дальнем конце зала загорается большой экран. Изображение в серых тонах показывает просторное помещение, в центре которого расположен стеклянный куб. Верхняя грань куба соприкасается с потолком, нижняя, соответственно, с полом; боковые грани оставляют достаточно пространства для обзора того, что внутри. Шеклболт рассматривает конструкцию, затем подозрительно спрашивает: — И что я должен здесь увидеть? — Терпение, мистер Шеклболт. К стеклянному кубу приближается человек, которого ведут под руки двое агентов в белых защитных комбинезонах. — Это… Джестон? — Именно так. На нем уже нет фиксирующего костюма — мы поняли, что без палочки и при надетом “магоблоке” он не преподнесет никаких сюрпризов. В боковой грани куба открывается дверь, и агенты заталкивают преступника внутрь, а сами уходят. Развернувшись, маг бьет руками по прозрачным стенам и орет что-то с перекошенным лицом, но его не слышно — помимо прочего, материал куба не пропускает звуки. — Гектору Джестону уже зачитали обвинительный приговор. Установлено и подтверждено семнадцать случаев убийства, двадцать — грабежа, три — изнасилования. Все эти преступления были направлены против граждан немагической Великобритании, и мы, представители ее правительства, берем исполнение наказания на себя. С экрана доносится усиленный динамиком голос: — Приготовиться к пуску оборудования. Шеклблот делает шаг к экрану: — Что происходит?! — Правосудие, мистер Шеклболт, — говорю я тихо. На экране не видно потолка куба, но в нем, также, как в полу, открываются круглые отверстия. — Это… — Шеклболт оборачивается ко мне, лицо его серое от шока. — Это газовая камера?! Я молчу, а он и не ждет ответа, снова впиваясь взглядом в экран. На нем преступник, по-прежнему разевая рот в крике и брани, вертится, пытаясь уследить за всеми отверстиями — наверняка думает, что оттуда на него полезет что-то, с чем он сможет бороться. Эти, не рожденные среди нас, немагов, глупее и самодовольнее всех прочих. Голос из динамиков начинает отсчет: — Пять… четыре… три… Я подаюсь вперед, не моргая. — Два… один… запуск. Этого не видно на экране, но огонь цветет красно-оранжевым. Он вырывается из отверстий мощными струями, раскаляя все внутри куба сразу до двух тысяч градусов по Фаренгейту, охватывая со всех сторон находящегося там преступника. Мне почти жаль, что такая температура убивает моментально. Он не заслуживал легкой смерти. Никто из них не заслуживает. Все заканчивается буквально через тридцать секунд. Огонь гаснет, отверстия закрываются. О том, что внутри куба кто-то находился, напоминает лишь рассыпанный по полу пепел. Когда температура спадет и туда можно будет зайти — строго в специальных защитных костюмах и масках — пепел выгребут и развеют над проточной водой. Последнее необязательно, но я предпочитаю следовать традициям. Шеклболт отходит от потрясения, в меня утыкается его волшебная палочка, которую я сам же разрешил не забирать у него на входе в здание СБ. — Это… вы чудовище, Хаузен! — Чудовище? Я слышал, у вас существуют гораздо менее гуманные способы наказания. Разве Поцелуй дементора чем-то лучше? Взмахнув палочкой, маг выстреливает заклинанием — оно почти долетает до меня, но все же исчезает в пустоте. — Это бесполезно, Шеклболт. Я не чувствую его колдовства, «магоблок» отрезает все полностью, только вижу, каким растерянным становится лицо, как забегали глаза. — Что вы хотели сделать? Воздействовать на область вокруг меня, куда, по вашим предположениям, не дотягивается поле “магоблока”? Пробить пол у меня под ногами, чтобы я провалился на несколько этажей, прямо под землю, и остался там похороненным заживо? Я угадал? — Защита, — шепчет маг; помимо прочего, он только что обнаружил, что не может трансгрессировать. — Защита на всем здании? — Да. Теперь мы можем ограничивать магический импульс не только в пределах одного носителя «магоблока». Вот оно. Во-о-от… Он понимает, что это значит, чем это грозит для всех них. Это понимание проступает на его омерзительном лице, просачивается наружу, отравив изнутри. Он понимает, что хищники уже сидят в клетках. — Как думаете, — я встаю, поправляю галстук, — что бы сказала Венделина Странная, осознав: это ее последнее сожжение на костре не будет таким приятным, как предыдущие? Двери отъезжают, в зал заходят несколько вооруженных агентов; в руках одного из них — фиксирующий костюм. Шеклболт не смотрит на них, его обреченный взгляд направлен только на меня. — Вы считаете, что хорошо изучили нас, Хаузен? Вам известно столько, что я не сомневаюсь: у вас среди волшебников есть масса осведомителей. Я… совершил много ошибок. Но хочу, чтобы вы помнили: нельзя судить всех нас лишь по таким, как я и ваши сообщники. Волшебники сплотятся, как делали это всегда — и победят. — Время пафосных речей закончилось, — я киваю агентам. — Кингсли Шеклболт, вы обвиняетесь в преступлениях против граждан Великобритании, а именно непредумышленных убийствах. Премьер-министр, раз уж вы про него сегодня вспоминали, проинформирован о вашем аресте. Мага уводят — он даже не сопротивляется. Надеюсь, с другими не будет так просто и они, как пообещал мне Шеклболт, окажут достойный отпор. Я нажимаю кнопку интеркома на столе и даю команду: — Приготовиться к повторному запуску. КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ