Exodus L.B.

Ежели кто пропустил: появился фанфик-вбоквел "Занимательная гербология" https://ficbook.net/readfic/6847764 Лав-Лав/Снейп. Собственно, из-за него и была такая пауза в публикации Exodus'a =) Дин Томас Мир, сам того не замечая, все больше скатывается в полное, абсолютное, охреневшее безумие. В заброшенном районе, куда мы трансгрессируем с Мордекаем, об этом кричит все: здание, занявшееся пламенем с одного края, оцепление из вооруженных людей по всему периметру, брошенные автомобили полиции и пожарной службы, беспомощно сверкающие проблесковыми маяками в темноте — и тени, которые то и дело можно видеть в окнах на фоне огня. Человеческие фигуры. Едва оказавшись на твердой земле, Мордекай кромко зовет, идя вперед широкими шагами: — Агент Дилейни? Агент Хаузен? Кто здесь главный? Солдаты — с ног до головы в черном, лица закрыты — не шевелятся, даже не поворачивают голов. Они стоят на расстоянии семь-восемь футов друг от друга, винтовки приготовлены к бою, и языки пламени отражаются в одинаковых касках. Как будто еще один пожар, здесь, на земле, вытянулся в одну линию. Из-за большой пожарной машины выходит Дилейни, тут же направляющийся к нам. Его отрешенное лицо не сулит ничего хорошего — в тех редких случаях, когда мы еще можем договориться, он выглядит чуть более дружелюбно. — Томпсон… Томас… Ладонь для рукопожатия он нам уже давно не протягивает. — Что здесь происходит? — резко спрашивает Мордекай. — Мы зафиксировали сильное магическое поле внутри здания, присутствие трех десятков немагов — а потом вы нас отрезали. «Магоблок» на стенах. Узнав о том, что СБ это умеют, многие из нас впали в панику. Признаться, меня эта мысль тоже пугает — такой антитрансгрессионный барьер не пробить ничем. Вот и сейчас мы не можем проникнуть в здание, чтобы потушить пожар, разведать обстановку, узнать, что создает магическое поле. Мы не можем ничего. — Ситуация под контролем, — отвечает Дилейни — и сам не верит в сказанное. Именно в этот момент в окне пятого этажа снова мелькают человеческие силуэты, там, где еще нет огня и работает электричество. Почему они не высовываются наружу, не зовут на помощь? Настолько напуганы, что мечутся в поисках выхода? Не будь здание магически заблокировано, мы бы вытащили их в два счета, но ведь все не так просто, да? — Есть жертвы? Голос Мордекая заставляет меня повернуться — он уже идет в ту сторону, откуда к нам вышел Дилейни. Подняв палочку, практически бесполезную в сложившейся обстановке, я следую за ним. Тела уложены в два ряда и уже упакованы для транспортировки. Я насчитываю десять черных мешков. Мордекай садится на корточки возле ближайшего и, не спрашивая разрешения, тянет замок молнии. На первый взгляд лежащий внутри мужчина выглядит целым и невредимым: ни ран, ни следов огня или заклинаний. На нем полицейская форма — так вот, значит, куда делись те, кто приехал сюда на вызов и чьи автомобили теперь стоят пустые. Готов поспорить, в соседних мешках лежат пожарные. — Я скажу вам, что здесь произошло, агент Дилейни, — говорит Мордекай, все еще осматривая тело. — Когда ваша группа прибыла сюда, эти люди набросились на вас. Все они были под воздействием темных чар, которыми их заразил кто-то внутри здания. Надо отдать должное вашим бойцам — никто не выстрелил, я не вижу пулевых ранений. Одержимые просто упали замертво, когда приблизились к носителям «магоблоков», так? — Да, — коротко отвечает Дилейни. — За одним исключением — двое пожарных все-таки были застрелены. Видели бы вы их лица, когда… но вы, как я понял, и сами знаете. — Я уже сталкивался с подобным, — Мордекай встает на ноги. — На трупе остался след этих чар. — Вы сказали, их «заразили». Не наложили чары, не заколдовали. Заразили. Не поясните? Мордекай медлит, разглядывая мертвого полицейского, и я уже начинаю думать, что он не станет отвечать — в конце концов, раз нам не идут навстречу, мы тоже не обязаны оказывать содействие — однако он все-таки нарушает молчание: — Это передается при контакте, как вирус, достаточно одного прикосновения. Чары полностью захватывают весь организм, поддерживая его функции — именно поэтому эти люди погибли, вступив в поле воздействия «магоблока». Он отключил то, что сохраняло в них жизнь. Если вы позволите нам забрать тех, кто еще находится в здании, мы спасем их, сняв чары — либо вы должны идти к ним без «магоблоков». Иначе вы их убьете, как уже сделали вот с ними, — он кивает на десяток мешков и смотрит Дилейни в глаза. — Решайте, агент. — Такие решения принимаю не я, — говорит тот сухо, уперев руки в бока; я успел заметить, что эта поза выдает его дискомфорт. — Нам дан приказ: не допустить распространения этого… явления за пределы здания. Мы уже поняли, что воздействие «магоблока» для этих людей смертельно, но о том, чтобы войти внутрь без защиты, не может быть и речи. — Как я и предполагал, — голос Мордекая подчеркнуто спокоен. — То есть, вы дадите им просто сгореть? — вырывается у меня. Оба поворачиваются ко мне, глядя с досадой. — Вроде как, убили их не вы? Не хотите спасать сами — дайте нам доступ! Мы войдем внутрь, посмотрим, что можно сделать, мы… — Они нас не пустят, — перебивает меня мой начальник; сам факт того, что он не дал мне закончить фразу, говорит о его состоянии. — СБ боится, как бы мы не прибрали того, кто повинен во всем этом инциденте. С заблокированным зданием они уверены, что преступник останется там, и когда здание выгорит дотла, они найдут его, несомненно, целым и невредимым — чтобы предать собственному правосудию. Весьма схожему с тем зрелищем, которое мы сейчас наблюдаем, так ведь, агент Дилейни? Мордекай говорит едва ли не с сарказмом, чем-то, совершенно ему несвойственным — и я готов поклясться, что дрогнувший уголок его губ вот-вот вытянется в злой усмешке. Или во всем виноват отсвет огня, создающий гротескные тени на его лице? В этом огне может почудиться многое. Например, что Дилейни бледнеет от последних слов. Может статься, это и правда так. Может, не все агенты согласны с новым методом «правосудия». Может, их он повергает в такой же шок, как и нас, волшебников, только из-за своей выучки они никогда об этом не скажут, а будут молча смотреть, как испепеляют очередного преступника. Но едва Дилейни открывает рот, чтобы ответить, в недрах здания раздается взрыв, сотрясающий его до самого фундамента; будь хоть в одном окне стекла, все вокруг засыпало бы осколками, но в пустых проемах, подстегнутое потоком воздуха, лишь сильнее вспыхивает пламя. Словно повинуясь какой-то молчаливой команде, оцепление синхронно делает несколько шагов назад, по-прежнему держа оружие наготове. До меня не сразу доходит, что у них у всех есть средства связи, которые не видно под шлемами. — Тут скоро все сгорит к чертовой матери, — кричу я Мордекаю; говорить громче рева огня становится тяжелее. — Мы не сможем… — Слишком опасно идти внутрь, — отзывается он сквозь сжатые зубы. — Если зачинщик всего этого действительно сидит там, без возможности трансгрессировать мы окажемся в ловушке. — Но когда все закончится, он окажется у СБ. Мордекай кидает на меня короткий взгляд. За последние полгода бывали ситуации, когда нам приходилось защищать от маггловской секретной службы действительно неплохих людей, совершивших преступления по глупости или неосторожности или в результате трагического стечения обстоятельств — никто из них не заслуживал ареста, который мог закончиться казнью. После того, как маг попадает в застенки СБ, оттуда его уже не вытащить, даже если приговор окажется не самым суровым. Удивительно, но верхушка СБ еще пытается играть в законность и справедливость, скрупулезно отчитываясь перед нами за каждое вынесенное решение, и словно не слышит нашего протеста и негодования. Министр Нотт громогласно объявил, что будет бороться за каждого схваченного волшебника, вот только борьба эта идет пока лишь на бумаге — два министерства перебрасываются огромным количеством документов, а тем временем печь не перестает работать... После первого известного нам случая, казни Гектора Джестона, было вынесено еще десять смертных приговоров, исполнено восемь. Еще девятнадцать волшебников сидят где-то в тюрьмах СБ — и мы ничего не можем с этим поделать. Мы проигрываем по всем фронтам, сдаем позиции, фактически бросая своих людей, но при этом продолжаем вести бюрократические игры. Никто не хочет признать, что война уже объявлена. Пускай пока магглы убивают лишь тех, кого мы сами бы отправили гнить в Азкабане — кто знает, не примутся ли они вскоре и за остальных? И мне понятен сейчас этот взгляд Мордекая: тот, кто устроил сегодняшний кавардак и по чьей вине мертвы десять магглов, может, и заслуживает так же гореть, как горят в эту самую минуту люди внутри здания — но решать это должны не агенты СБ. Внезапно линия из солдат в черном приходит в движение: все разом они вскидывают винтовки, целясь в лишенный створок темный дверной проем, из которого валит дым, один из них что-то кричит, явно требуя подтверждения для дальнейших действий. Дилейни хватается за наушник с отходящим от него проводком: — Огонь не открывать! Повторяю: огонь не открывать! Но сам при этом уже тянется к кобуре, чтобы выхватить пушку — в любой чрезвычайной ситуации магглам с ней спокойнее, почти так же, как нам с волшебной палочкой. Он делает несколько шагов вперед, а Мордекай наклоняется ко мне, говоря приглушенно: — Выстави защиту от пуль. И попытайся доставить в Мунго хотя бы одного зараженного. Чем больше, тем лучше, но не рискуй понапрасну. Я машинально сжимаю палочку крепче в руке. — А ты? — Я пойду внутрь. Возражения уже готовы сорваться с губ, но до меня доходит его план: Мордекай попытается вытащить волшебника, вывести его из здания под видом зараженного и трансгрессировать с ним — чтобы потом сказать СБ, будто мы только спасали магглов. Рискованно, мать его! Мы уже не в тех отношениях с агентами, чтобы быть на все сто уверенными в том, как они себя поведут, когда мы начнем трансгрессировать у них перед носом. Именно поэтому мы отправляемся на такие задания небольшими группами, по два-три человека — провоцировать и затевать полноценное сражение слишком рискованно. Не настал еще тот час, слишком мало собрано информации. Киваю, давая понять, что понял приказ — и вовремя. Все происходит за доли секунды. Вот из широкого проема, как из черной бездонной пропасти, еще валит густой едкий дым — и вот уже оттуда бегут люди. Люди… Мордекай предупреждал, что они заражены чарами, однако до того, как увидеть их, я все еще относился к ним, как к беззащитным жертвам. Жертвам, которых нужно уберечь не только от злой магии и от пожара, но и от агентов, способных причинить им вред. Жертвы эти, черные от копоти, красные от ожогов, ощерили зубы и выпучили глаза — они кидаются в сторону оцепления, но не чтобы убежать от огня, не чтобы их спасли. Вызванное темным колдовством безумие толкает их вперед, заставляет атаковать все, что движется, и мне нужно добраться до них раньше, чем они успеют наброситься на солдат с «магоблоками». Мордекай исчезает лишь на мгновение раньше меня. Трансгрессировать напрямую нельзя, мы выяснили, что «магоблок» преломляет линию перемещения. Ломиться вперед, расталкивая хорошо подготовленных вояк — тоже гиблое дело; вдвоем, одной только физической силой нам их не одолеть. На этот случай есть другой маневр. «Прыгать» в воздух, туда, где нет точки опоры, чертовски трудно, нужно еще и рассчитать верное расстояние до «магоблоков», чтобы при неизбежном падении в первую секунду не попасть в поле их действия — иначе я просто свалюсь магглам на головы. Поэтому я трансгрессирую в пятнадцати футах над ними, чтобы тут же «прыгнуть» второй раз, уже на землю. Солдаты оказываются за моей спиной, и я слышу, как где-то там, позади, Дилейни орет во весь голос, уже не доверяя наушникам и микрофону: — Отставить! Огонь не открывать! Я сказал, огонь… Где-то рядом должен был приземлиться Мордекай, но его я уже не вижу: прямо передо мной оказывается человек. Не понять даже, мужчина это или женщина, настолько вся одежда и лицо перемазано сажей — оно несется на меня на огромной скорости и, кажется, рычит, разбрызгивая слюну. Стоит помнить, что чары могут быть заразны для магов — и, поставив защиту, я бросаю в бегущего на меня человека парализующее заклинание. Он падает прямо мне в руки, а в следующий миг я уже оказываюсь в больнице Святого Мунго, в специальной приемной Отделения заклятий. Белый свет, слишком яркий после прошитой огнем ночи, бьет в глаза, заставляя прищуриться, но я все-таки вижу желтые мантии спешащих в мою сторону колдомедиков. Здесь всегда готовы принять таких вот экстренных пациентов, доставленных Авроратом или ОВМ. После первичного осмотра они свяжутся с кем нужно из Министерства, чтобы разобраться с чарами. А мне пора возвращаться. «Чем больше, тем лучше». К тому же, Мордекай хоть и крут, как десять Рэмбо, но бросать его там одного с разъяренными агентами СБ все же не стоит. Если дело примет серьезный оборот, мы вызовем подкрепление, однако раз мой начальник решил, что мы сегодня справимся вдвоем — значит, мы справимся. С момента, как я схватил маггла и исчез, прошло всего несколько секунд — этого хватает, чтобы еще двое зараженных подбежали достаточно близко к оцеплению. Приходится буквально схватить их за шивороты и оттащить на шаг, чтобы снова «прыгнуть». Надо отдать должное выдержке солдат, некоторые дергаются и целятся в меня в момент появления прямо у них перед носом, но никто не стреляет. — Томпсон! — слышу я гневный окрик Дилейни; взгляд выхватывает его стремительно приближающуюся фигуру — и снова Мунго, и целители подхватывают новую партию пациентов. — Сколько еще? — перекрикивая остальных, спрашивает одна из них. — Двое, может, трое, — выдыхаю я. Теми, кого я уже перенес, вовсю занимаются: обрабатывают ожоги, водят палочками над телами, определяя нанесенный организму вред. Ого, а их не трое — пятеро, значит, двоих успел закинуть Мордекай, прежде чем пойти за магом в здание. Все это я замечаю за несколько секунд, перед тем, как вернуться обратно — и тут же увидеть, что перед вооруженными людьми в черном лежит неподвижное тело. Не успели. Еще один почти добежал до них. Я взмахиваю палочкой в надежде достать прежде, чем «магоблок» лишит его жизни, но вдруг гремит выстрел, и в мое Протего ввинчивается пуля. Много сил ушло на трансгрессию, однако щит срабатывает — и все-таки мне приходится влить в него больше энергии. Со стороны магглов, должно быть, выглядит так, будто пуля просто застыла в воздухе, прежде чем упасть, для меня же все ощущается иначе. Я чувствую каждый миг ее движения в поле моей магии, буквально вижу, как она замедляется, словно еще пытаясь протолкнуться сквозь него. Это почти болезненно, почти так же, как если бы щит принял на себя заклинание, и в то же время немного иначе. Никто уже не дает команду «Отставить». Выстрел был одиночным и, скорее всего, случайным — у кого-то не выдержали нервы, когда я замахнулся палочкой. Но где гарантия, что по мне не откроют огонь из всех стволов? Я пячусь назад, не сводя глаз с Дилейни, посылаю в проем, откуда выбегали люди, заклинание Обнаружения. Оно вполне предсказуемо не срабатывает — СБ каким-то образом ставит барьер на сами стены. Чтобы попытаться колдовать, нужно войти внутрь. — Если вы попытаетесь вывести кого-то из дома, мы будем вынуждены стрелять, — громко предупреждает Дилейни. Его не проведешь. Может, Мордекаю и удастся обездвижить волшебника, чтобы тот сошел за маггла, но агенты не дадут нам ни шанса уйти с ним. Вернее, приложат к этому все усилия. Позади меня, среди треска плавящихся конструкций, раздаются быстрые шаги — и, завидев что-то позади клубов дыма и отблеска подбирающегося огня, Дилейни кричит: — Приготовиться! Вперед! Линия из солдат начинает быстро продвигаться ближе к зданию. Дерьмо! Если они подойдут ближе, чем на шесть футов, мы не сможем от них уйти. Ну и что прикажете делать? Что бы на моем месте сделал Мордекай? Возможно, широкий ров, который нельзя так сразу перепрыгнуть — но если я просчитаюсь и кто-то из магглов туда упадет и свернет себе шею, это будет плохо. Думай, думай! К счастью, Мордекай успевает. Его ладонь тяжело хлопает меня по плечу, и прежде, чем рывок трансгрессии увлекает нас прочь, я снова слышу грохот выстрелов. На этот раз не одного, даже не десяти, много, много больше. Щит, втрое усиленный щитом Мордекая, вибрирует под дождем из пуль, но мы уже уносимся прочь. Упав на колено в приемном отделении Мунго, я пытаюсь перевести дыхание. Смотрю на того, кого стоит благодарить за полный и на этот раз окончательный разрыв последней видимости вежливых отношений с СБ. Может, оно и к лучшему… Давно было пора вскрыть этот гнойник. На этот раз бумажками не отделаются. Лежащий на полу маг выглядит совсем юным, даже младше меня. И зачем ему понадобилось накладывать на магглов такие страшные чары… Он без сознания, по лицу ото лба, пачкая светлые, чуть покрытые сажей волосы, стекает кровь. — Что с ним? — спрашиваю Мордекая. Он смотрит на меня пристально — глаза блестят среди черных разводов копоти — потом поводит плечами: — Магия внутри почти не действовала, пришлось приложить его об стену. Чтоб не сопротивлялся. Лучше скажи, что с тобой. — Что?.. Я чувствую это почти сразу, как только он произнес вслух: плечо пронзает болью, тупой и ноющей. Опускаю взгляд: мантия разорвана и забрызгана темными каплями. — Все-таки прошла… — тихо говорит Мордекай. — Близко они подобрались. Иди, пулю надо вытащить. Меня зачем-то берут под руку, ведут в палату, усаживают на кушетку. От желтых мантий колдомедиков рябит в глазах. Боль становится резче, и в мою ладонь падает что-то маленькое, но увесистое. — На память, — хмыкает кто-то. Я смотрю на пулю, на алые пятна, размазанные по коже, и лишь тогда понимаю, что меня сегодня, оказывается, впервые подстрелили.