Я не я

      Жара, очередное задание по спасению заложников. Верхи правительства все еще думают, что количество спасенных душ специальным отрядом Кобра обратно пропорционально силе трения их страны с НАТО и Евросоюзом. Не Сенькиного ума дело, конечно, но отправлять зеленых бойцов, только что окончивших Академию, пусть и под его командованием — глупо. Слишком свежи были воспоминания командующего о прошлом задании: на его руках истек кровью молодой Артем Валерьев — вечная ему память, — успел только попросить, чтобы матери не говорили, как он умер, и все, откинул голову, закатил глаза и ушел в лучший мир. Остальным же оставалось только перекреститься и отправиться в следующую точку, координаты которой уже были вбиты в навигатор. — Майор, в здании шесть человек: четверо в центре помещения, один около двери, один около окна. Что прикажете? — тихо, но бодро прошипело в наушнике. Отряд маленький, уже девять человек, но все стараются не показывать, как шокированы смертью Артема и как напуганы сложившейся ситуацией. Кажется, уже даже до молодняка стало доходить, что это все опасно. Опаснее, чем кричать на плацу «Служу Отечеству!»       Сеня жестом приказал окружить здание, и тут случилось непредвиденное. Как только люди начали приближаться к объекту, все рвануло. — Егоров, ты, блять, чем на разведку ходил, откуда там взрывчатка? — Семену уже было не только не до шуток, но и не до печальных воспоминаний. В ответ послышалось только шипение. — Егоров, отвечай! — Прошшшстишшште… — Егоров, доложи обстановку! — в ответ все это же шипение. — Сержант Егоров! Обстановку!       За взрывом последовала автоматная очередь. — Отступаем, быстро! — прокричал майор, надеясь, что ребята услышат если не по рации, то хотя бы так. Это и было его ошибкой. Он даже не понял, что случилось, только почувствовал острую боль и упал на живот. В голове помутилось, начало тошнить, перед глазами заплясали огоньки. Майора грубо перевернули на спину, он увидел лишь темные глаза бойца в незнакомой форме на фоне ярко-голубого неба, тот сплюнул в сторону и прицельно, без колебаний выстрелил в лицо. Майора поглотила темнота.

***

— Сашка, ну вот скажи, в кого ты такой глупый и непокорный мальчишка? — Не знаааю, — протянул парень, теребя галстучек — обязательный элемент школьной формы. Сашка чуть дождался зимних каникул, так его задолбала учеба в военной школке, куда его сослал отец со словами: «Ну, может, хоть там из тебя мужика сделают». За два с половиной года им этого так и не удалось, отчего сейчас он и сидел в кабинете отца, слушал очередные упреки и нотации. — Не хочу учиться, а хочу жениться! — глубокомысленно изрек Александр, прервав отца на полуслове. Кажется, он что-то говорил о том, что нельзя быть такой размазней. — Собственно, я к этому и веду, — не моргнув глазом, переключился отец с темы на тему. — Выдаю тебя замуж. — Простите, что? Папенька, я просил жениться, а не замуж! На кой черт мне еще один человек, который будет промывать мозги и говорить, что нельзя вести себя аки красна девица? И разве ж это по закону? — А разве это по закону украсть у отца триста рублей и ускакать в соседнее имение, чтобы все промотать в карты? — Прекрати, ты так и будешь донимать меня этими жалкими рублями? Для сыночка жалко?       Объяснили сыночку, что на эти жалкие рубли имение еще могло неделю продержаться, пока отец бы что не придумал, а теперь денег нет, налоги платить через три дня. И если папенька не продаст собственного, хоть и бестолкового, но любимого сына, то пропадет и он, и его жена, и маленькие сестры. В принципе, Сашке было плевать, чьи деньги мотать. — Ты уж постарайся очаровать нашего гостя, он будет с минуты на минуту. — Как? Прямо сейчас? Я же только с дороги, мне нужно отдохнуть… — Не обсуждается.       За окном послышались шум и возня, то гости дорогие приехали на товар посмотреть. Аркадий, будущий жених, помогал своей маленькой дочери слезть с подножки кареты, когда Саша и его отец вышли на крыльцо встречать. — Надо было что потеплее надеть, — поежился Сашка. — Принесите мне тулуп! Да побыстрее, иначе отморожу себе все важное для женитьбы, — заржал малец над своей шуткой, только лошадь и поддержала его в веселье. — А это кто? — кивнул он в сторону девчонки, которая уже вырвалась из рук Аркадия и понеслась лепить снеговика. — Доброго вечера, — поприветствовал Аркадий Сашиного отца. — Знакомьтесь, это моя дочь Настенька.       Вечер тянулся долго, Сашку упорно никто не хотел замечать, даже маленькая Настя, казалось бы, не видела его. Сашка уж и ложки-вилки ронял, даже фужер разбил — ноль внимания, как будто бы пустое место. Уж и анекдоты, что в военной школе ходили, рассказывал, задавал вопросы об экономике (чего не сделаешь, чтобы хоть на пару секунд оказаться в центре внимания), все без толку. Аркадий с отцом обсуждали его сильные и слабые стороны, почему-то первых оказалось намного меньше, раз этак в пятнадцать. Обсуждали также, сколько денег Аркадий будет высылать, как часто. Это окончательно добило Сашку, он резко встал, так что аж стул упал, ударил кулаком по столу и начал что-то невразумительное кричать, отец только и смог разобрать фразу «руки на себя наложу», не успел усмехнуться, как от Сашки и след простыл, тот на крышу побежал. Мимо родительской спальни, мимо игровой комнатки сестер, минуя чердак, оказался на крыше дома батюшкиного. Морозный ветер дыхнул в лицо, мгновенно вправляя мозги обратно в черепушку. Сашка уже решил, что просто попугает родичей да гостей, ну и слезет. Осторожно подобрался к краю крыши и продолжил орать, что ему необходимо внимание, забота и еще какая-то херня, из-за которой нормальные люди по крышам не лазят.       То ли ветер был сильный, то ли крыша слишком скользкая, но сорвалась мелкая бестолочь. Летела и продолжала вопить. Хлоп!